Главврач Анатолий Уколов — о кадровом кризисе в «Красном кресте»

В сентябре жители Владимирской области узнали о серьезных кадровых проблемах городской клинической больницы скорой медицинской помощи (БСП), известной также как «Красный крест». Сотрудники учреждения после нескольких неудачных попыток решить вопрос внутри коллектива, рассказали обо всем в социальных сетях. Нельзя сказать, что нехватка специалистов в БСП — от врачей до санитарок — уникальная для региона ситуация. И все же история «Красного креста» привлекла внимание высшего руководства здравоохранения Владимирской области: разбираться с жалобами приезжал заместитель губернатора по социальной политике Константин Баранов. Обо всем происходившем на встрече общественность знает только со слов медиков — подробности читайте в статье «В больнице скорой помощи не хватает медперсонала. Теперь об этом знают все». Ни в правительстве Владимирской области, ни в администрации «Красного креста» заявления никак не комментировали. Зебра ТВ, с одобрения министерства здравоохранения Владимирской области, обсудила кадровую проблему с главным врачом БСП Анатолием Уколовым. Он подтвердил, что почти все сказанное его подчиненными — правда, рассказал о причинах дефицита кадров и возможных путях его преодоления. * * * 5 сентября медсестра Елена Марочкина опубликовала во ВКонтакте пост про тотальный дефицит сотрудников в БСП города Владимира — чуть ли не во всех отделениях. Всё, что написано в этой публикации — правда? Странно было бы отрицать, что больница испытывает дефицит кадров. Написав об этом, наша сотрудница Елена Петровна Марочкина ничего нового не открыла. Затем она опубликовала второй пост, как нелегко работать — это тоже так. Зачем спорить с очевидными фактами? Вы, наверное, знаете цифры, честно озвученные в докладе губернатора: на начало 2023 года региональная система здравоохранения нуждалась примерно в 1 тысяче врачей и 2 тысячах сотрудников среднего медицинского персонала. Насколько мне известно, 90% медицинских учреждений в нашем регионе, а может, и во всей стране нуждаются в кадрах. Конкуренция за профессионалов колоссальная. Людей приглашают, можно сказать, переманивают и в частную медицину, и в Москву, и в Нижний Новгород, где объективно выше зарплаты и карьерные возможности. Но только говорить об этом — неправильно. Надо искать выход из любой ситуации и делать конкретные дела. Как практик я по-настоящему благодарен команде [губернатора Владимирской области] Александра Александровича Авдеева за конкретику управленческих решений. Сколько лет говорили об открытии во Владимире медицинского вуза — и вот результат: 1 сентября у нас открыт филиал Приволжского медицинского университета. Понятно, что за раз дефицит кадров решить не получится, но дело сдвинулось с мертвой точки. Я вам докладываю, что во Владимирском филиале ПИМУ теперь учатся будущие специалисты по целевым направлениям, выданным в том числе нашей больницей скорой медицинской помощи. В чем причина, как считаете: почему персонал уходит, почему его не хватает? Очевидно, что причина связана не только с нашей больницей. Я общаюсь с коллегами из других регионов с аналогичными больницами — ситуация примерно такая же. Мы работаем в очень тяжелых условиях, если применимо такое слово, на износ. Такова специфика наших учреждений. Наряду с экстренными пациентами, к нам везут и плановых больных, пострадавших в ДТП, в бытовых конфликтах, и с тяжелыми хирургическими патологиями. У нас порядка 80% поступающих пациентов — экстренные, а 20% — плановые. Такое вот соотношение. Представьте себе современное ДТП: скоростные автомобили, тяжелые сочетанные травмы. Человек после автокатастрофы, как правило, попадает в реанимацию с повреждением различных органов: голова, спинной мозг, кости. Требуются несколько оперативных вмешательств — как по нейрохирургии, так и по травматологии, общей хирургии. Это влияет и на летальность. Приведу вам статистику: в 2020 году было 498 случаев, в 2021 году, когда началась пандемия, летальность резко выросла — 730 летальных исходов, причина понятна — ковид. Но в 2022 году, несмотря на очень непростую ситуацию с ковидом, мы научились его более качественно лечить, сыграла свою роль и прививочная кампания. В результате нам удалось снизить летальность до 565 случаев, то есть за год — с 730 до 565. За 8 месяцев 2023 года, по состоянию на 1 сентября, летальность составила 322 случая. Летальный исход — это всегда трагедия. Бывают безнадежные случаи, когда помочь не в силах даже Господь Бог, но мы делаем все возможное, чтобы человек поправился и жил. Боремся за жизнь каждого. По состоянию на 1 сентября 2023 года в «Красном кресте» работал 131 врач из 200, предусмотренных штатным расписанием (63,5%). Укомплектовать средним медицинским персоналом составляла 59% (232 ставки из 394), укомплектованность младшим медицинским персоналом — 41% (89 ставок из 220). В январе-августе 2023 года на работу в БСП устроились 8 врачей, 23 медицинские сестры и 41 санитарка. За то же время из больницы уволились 14 врачей, 36 сотрудников среднего звена и 53 сотрудника младшего звена. Тяжелая работа — это единственная причина, по которой люди уходят? Нам приходится работать с очень тяжелыми пациентами, это постоянная большая нагрузка, стресс, каждый день экстремальные ситуации. Но, как вы понимаете, есть медицинские учреждения, где сопоставимая заработная плата, а работать легче. Поэтому люди ищут более приемлемые условия труда и переходят туда. Конечно, увольняются не только из-за этого. Причины бывают разные. У меня один травматолог уехал в Ковров — так у него сложились семейные обстоятельства. Кто-то в силу здоровья или возраста выходит на пенсию. Каждый случай индивидуален, но в процентном соотношении среди причин преобладает все-таки материальная. Сотрудники старой закалки, к слову, работают преданно. Чаще всего уходит молодежь до 30 лет: придут, поработают два–три месяца, поймут, что очень тяжело, и устраиваются в другое место. Ко всем прочим проблемам экстренный больной может быть инфицирован и гепатитом, и СПИДом, и другими инфекционными заболеваниями. Конечно, врач, медсестра, санитарка рискуют своим здоровьем, своей жизнью. Люди готовы работать в тяжелых условиях, но говорят, что справедливо получать больше, чем коллеги, которые оказывают плановую медпомощь. По данным, которые Зебра ТВ предоставил Анатолий Уколов, в 2021 году средняя зарплата врачей в больнице скорой помощи города Владимира составляла 72 201 рубль до вычета подоходного налога; в 2022 году — 79 366 рублей, в первые восемь месяцев 2023 года — 80 300 рублей. За тот же период — с 1 января 2022 года по 1 сентября 2023 года — средняя зарплата медсестер и других сотрудников среднего звена БСП выросла с 38 376 рублей до 46 396 рублей, у санитарок и прочего младшего медицинского персонала — примерно с 32 000 рублей до 36 533 рублей. Сам Уколов, по его словам, в 2023 году зарабатывает в среднем 85 260 рублей в месяц со всеми надбавками и начислениями. «Это та сумма, которую я заявляю в 2-НДФЛ», — подчеркнул он. Заработная плата заместителей главврача в зависимости от занимаемой должности составляла 70–90% от уровня руководителя. Некоторые узкие специалисты «Красного креста», как утверждает Анатолий Уколов, зарабатывают большего него. Например, средняя зарплата хирургов, анестезиологов и травматологов с учетом дополнительных выплат за стаж, категорию и интенсивность, может достигать 120 тысяч рублей в месяц. Согласно постановлению администрации Владимирской области от 4 апреля 2016 года № 277, зарплата руководителя не может превышать среднюю зарплату персонала учреждения здравоохранения более чем в 5 раз. В 2021 году во владимирской БСП это соотношение составляло 2,85, а к 1 сентября 2023 года сократилось до 2,01. Если без всяких обид на другие учреждения, потому что каждый делает свою работу, но вы понимаете, что травматологический больной и терапевтический больной — это разные категории. Травматологический больной обездвижен. Он может быть и на вытяжке, не способен вставать. Его надо умыть, подмыть, туалет сделать, перестелить. [Тяжелого больного] накормить надо, даже брить приходится и так далее. Работа с лежачими больными более напряженная — это как бы не обсуждается, это логично. А терапевтический больной сам может дойти до санузла, сам может себя обслужить. Когда пациент поступает в плановом порядке — диагноз известен. Пациент в сознании, может ответить на вопросы персонала, его можно подготовить к оперативному лечению. В экстренной ситуации все делается быстро, как на передовой. Порой человека привозят без пульса. Надо его реабилитировать и поставить правильный диагноз. Пациенты поступают самые разные. Бывают неадекватные, злоупотребившие [алкоголем, наркотиками], бьют стекла, швыряются — и сами, и их возбужденные родственники. Что скрывать, мы вынуждены периодически вызывать наряды полиции. Доходит до физических нападений на персонал. В этом году у меня две производственные травмы: две медсестры попали в травматологическое отделение после нападения пациентов. Поэтому у нас круглосуточно дежурит пост ведомственной охраны. Плюс есть тревожная кнопка. Опять же, это к вопросу о сложности, тяжести и интенсивности работы. На встрече сотрудников больницы с вице-губернатором Владимирской области Константином Барановым рассказывали, что БСП — чуть ли не единственное учреждение, которое принимает экстренных пациентов. Якобы областная клиническая больница и другие не принимают тех, кто, например, пострадал в ДТП. Это правда? Экстренные пациенты бывают и кардиологические, сосудистые, с сахарным диабетом, терапевтические тоже есть. Мы оказываем помощь в четырех направлениях: травма, хирургия, гинекология, урология. По ним — да, мы единственные, кто принимает в пределах города и ближайших районов, которые по той или иной причине не могут делать это. Например, сейчас в Суздале идет ремонт больницы, отделение закрыто на ремонт. В Судогде — наверное, не удивлю вас — тоже дефицит кадров. Там анестезиолог или хирург могут уйти в отпуск, в конце концов, сами заболеть. Бывают ситуации, когда не полностью укомплектована экстренная бригада. Не будешь же делать операцию без анестезиолога. В более крупных городах и районах — Ковров, Муром, Александров, Гусь-Хрустальный — есть своя экстренная помощь, но за исключением одного важного момента. На базе нашей больницы работает травмоцентр первого уровня. То есть, пострадавших в ДТП мы принимаем со всей области, если этот больной транспортабельный. Бывает такая ситуация. Допустим, в Муроме пациент после ДТП в тяжелом состоянии попадает к ним в больницу в реанимацию. Как только он становится транспортабельным, то у нас есть служба санавиации, которая на вертолете или реанимобиле доставляет пострадавшего к нам на долечивание, оперативное в том числе. Если больной способен выдержать транспортировку, то его сразу доставляют к нам из любой точки Владимирской области. Если нет, то госпитализируют в ближайшую больницу, где проводятся определенные мероприятия, в том числе противошоковые. На это уходит иногда день, иногда три, иногда неделя. А потом все равно переводят к нам. Если говорить по букве закона, то мы оказываем экстренную хирургическую, гинекологическую, травматологическую, урологическую помощь жителям Владимира и периодически жителям районов, окружающих наш город, и плюс травматологическую экстренную помощь после ДТП. То есть, далеко не каждый травматологический больной, а только тот, который после ДТП, попадает к нам со всей области. Так будет правильно сказать. В этом плане ничего за последние годы не изменилось, и никаких особых, «экстренных» статусов наша больница не потеряла и не приобрела. В 2020 году через стационар городской больницы скорой помощи прошло 11 909 пациентов, в 2021 году — 12 523 пациента, в 2022 году — 13 214 пациентов, в январе–августе 2023 года — 9 013 пациентов. Зимой руководство БСП, основываясь на опыте прошлых лет, ожидает увеличения численности экстренных случаев. Ежедневно врачи городской клинической больницы скорой медицинской помощи города Владимира выполняют 25 операций — 5 плановых и 20 экстренных. Только в течение первых восьми месяцев 2023 года в больнице, по данным Анатолия Уколова, проведено, в общей сложности, 1 160 плановых операций и 4 969 экстренных. В травмпункте БСП также оказывают экстренную, неотложную и плановую амбулаторную помощь — в среднем 102 горожанам в день. По состоянию на 1 сентября 2023 года через травмпункт больницы уже прошли 24 346 человек. Уколов связывает такую нагрузку с тем, что подразделение чуть ли не единственное в областном центре работает круглосуточно. Получается, что вопрос о тяжести работы отпадает, потому что так всегда и было. Знаете, в последние годы изменилась категория больных — они стали тяжелее. По количеству — плюс–минус одно и то же. Более скоростные машины, более интенсивное движение — более тяжелые травмы. Если сравнить статистику десятилетней давности, то ДТП было меньше, и тяжесть была меньше. У «Красного креста» есть просроченная кредиторская задолженность 20 миллионов рублей. Как она сформировалась? Что вы делаете, чтобы ее погасить? Действительно, просроченная кредиторская задолженность имеется. Объективно она сложилась в 2022 году вследствие ковидных проблем, там были свои нюансы. В 2023 году наша кредиторская задолженность не только не растет. Нам удается ее снизить. Вы говорите про 20 миллионов, но эта информация уже устарела. У нас сейчас просроченная задолженность 18 миллионов рублей, а общая — на 4 миллиона больше. То есть общая задолженность — 22 миллиона, из которых 18 миллионов — просроченная. Как мы боремся с кредиторкой? Более интенсивной, активной работой. Мы же работаем в основном с фондом обязательного медицинского страхования (ОМС). У нас мало бюджетных пациентов, сейчас даже люди с низкой социальной ориентацией имеют полисы ОМС. Поэтому сколько зарабатываем, столько и получаем. На встрече с вице-губернатором Константином Барановым врачи говорили, что система ОМС не совсем справедлива: из-за того, что пациенты в основном тяжелые, помощь им оказывают дольше, соответственно, расчет компенсации получается меньше. Распределение финансов за оказание помощи пациентам играет роль в финансовом состоянии больницы? Можно ли что-то с этим сделать? Как должна быть выстроена система ОМС, чтобы больница не страдала из-за этого? Построение системы ОМС не в моей компетенции. Могу только сказать, что мы получаем максимальные коэффициенты, которые допустимы для нашей больницы. Есть определенная вилка «от и до» в зависимости от категории учреждения и других факторов. Насколько тарифы справедливы, не могу судить. Есть определенная доля задержки, потому что ситуация в реальной жизни меняется быстрее, чем документы. Допустим, подорожали медикаменты, травматологические металлоконструкции, в том числе из-за пресловутого санкционного давления. В результате дорожает логистика, доставка этих комплектующих. Это же гибкий процесс. Думаю, тарифы будут меняться в сторону увеличения. Но это вопрос федерального уровня. Еще вопрос со встречи с вице-губернатором. У персонала претензия в адрес администрации больницы о том, что вы никак не пытаетесь решить проблему дефицита кадров, а в ответ на просьбы отвечает хамством. Что вы скажете на это? Очень просто: каждый работник нашего учреждения прекрасно знает, где находится кабинет главного врача — на первом этаже, в прямой доступности. У меня для сотрудников нет специально выделенных дней и часов приема. Они могут прийти ко мне в любой момент, лишь бы я был свободен. Если возникает какая-то проблема — всегда ее обсуждаем. Даже в страшном сне не могу себе представить, чтобы кто-то в нашей больнице называл кого-то «быдлом» или говорил «вот тебе дверь, вот тебе порог». Давайте так: если есть хоть одно доказательство такому эксцессу — пожалуйста, предъявите такой факт. Здесь только ваше слово против слова врачей. Понимаете, в чем дело. Вы говорите «сотрудники», а это был только один сотрудник, с которым возникли определенные служебные, производственные вопросы. Так бывает в любом коллективе, тем более в таком большом, как наш. Поэтому на общем собрании коллектива я публично, в присутствии Константина Николаевича Баранова предложил всем высказываться о проблемах, в том числе о якобы хамстве и некорректном поведении. Зал был переполнен донельзя, но претензии предъявил только один человек. Вы можете это расценивать, как угодно, побоялись или не побоялись, но никто не поддержал этого одного сотрудника. Знаю, что он обижен, знаю, почему, но это отдельная, если хотите, производственная тема. В конце концов, сейчас в мире электроники одно нажатие пальца на диктофон — и любой разговор записан. Бывают люди, которые пишут эти разговоры, когда беседуют. Не возражаю даже, если пишут тайно. Но фактов хамства со стороны администрации больницы никто не предъявлял. Какие действия предпринимаете больницы для решения проблемы дефицита кадров и что, по-вашему, должно произойти в системе здравоохранения в целом, чтобы укомплектованность штата выросла хотя бы до 80%? Сегодня на уровне региона, на уровне конкретно нашего учреждения принимаются определенные управленческие решения. Во-первых, мы постоянно размещаем вакансии в нескольких каналах: от «Работы России» и социальных сетей до центров занятости, «Битрикс24» и hh.ru. Плюс личные беседы, встречи с выпускниками. У нас полное взаимопонимание с кадровой службой министерства здравоохранения Владимирской области. Мы сотрудничаем с медицинскими учреждениями, с ярмарками вакансий, которые проводят в медицинских вузах Ярославля, Рязани, Нижнего Новгорода. Обучаем студентов по целевым договорам, когда человек должен вернуться и 5 лет отработать в том учреждении, с которым этот договор был подписан. Лично беседую с такими молодыми специалистами. Мои заместители по медицинской части, руководители структурных подразделений беседуют. С ПИМУ у нас предметные взаимоотношения. Общаюсь с Николаем Николаевичем [Карякиным, ректором Приволжского исследовательского медицинского университета]. Мы в постоянном контакте с профильными вузами. Используем и личные связи. Посильную помощь владимирской БСП оказывает Владимирская епархия. Не так давно в больнице с благословения митрополита Тихона работают 29 сертифицированных младших медицинских сестер из числа послушниц Свято-Георгиевского сестричества. Анатолий Уколов заявил, что «не видит в этом ничего предосудительного». «Это люди, которые работают в других сферах. Они приходят к нам не на круглосуточное дежурство, а на самое тяжелое время, на 2–3 часа в день. Верующие люди, которые бескорыстно помогают пациентам», — отметил в разговоре с Зебра ТВ главный врач городской больницы скорой помощи. Но тут еще один момент: абы кого мы взять не можем. Требуются профессионалы. Отдел кадров тщательно проверяет документы, наличие справок, допусков к работе, сертификатов по специальности. Потом обговариваем условия, на которые может рассчитывать соискатель, стимулирующие выплаты, перспективы карьерного роста. При этом бывает так, что человек, устроившись к нам на работу, может прийти через два–три месяца и сказать: «Извините, я ошибся». Бывает наоборот: видим, что новый сотрудник не может или не хочет вписаться в коллектив по тем или иным причинам, может быть, личностного или профессионального характера. И так, и так бывало. Все, начиная с дворника и заканчивая начмедом, устраиваются с испытательным сроком в два месяца. Этого достаточно, чтобы человек мог понять, правильный ли выбор он сделал, а мы понимаем, можем ли мы с этим человеком работать. Команда у нас очень сплоченная. Специалисты, я считаю, первоклассные. Но да, работаем на износ. Такая специфика БСП. Вы говорите, что размещаете вакансии, постоянно общаетесь с выпускниками, участвуете в ярмарках профессий, но, судя по динамике, сотрудников становится только меньше. То есть, проблема дефицита кадров исключительно в деньгах? Нет, конечно же, не только в деньгах, но и в них в том числе. Комиссия по этике, которую Константин Баранов предложил создать для решения конфликтных ситуаций и проблем, она действительно поможет? Кажется, что комиссия по этике и дефицит кадров — это немножко разные плоскости. По итогам нашего общего собрания было создано несколько комиссий. Комиссия по этике будет разбираться как раз с конфликтным случаем, о котором я говорил, проверит, насколько обоснованы претензии сотрудника. Разбираться с кадровыми проблемами будет комиссия, сформированная министерством здравоохранения Владимирской области и территориальным фондом ОМС. В ее компетенции вопросы зарплат, источников финансирования, другие меры. Комиссия уже работает, и даже есть некоторые наработки. Какие, например? Пока рано об этом говорить, потому что комиссия работает, и ни одно решение еще не утверждено. Дождемся профессионального вердикта, главное, что комиссия работает и работает активно. В последние годы создано огромное количество рабочих групп по решению медицинских проблем, но пока как-то ничего не получается. Тот же лекарственный кризис. Да, глобально, может быть, вопрос решен, но прокуратура все равно регулярно сообщает о том, что только через суд добилась положенных для льготников лекарств. Вы действительно верите, что комиссия по кадрам способна преодолеть дефицит? Если да, почему эта комиссия появилась только сейчас? Это вопрос не моей компетенции — создавать рабочую группу с участием вышестоящих организаций. Но вы же могли выйти с таким предложением? Как главный врач, разумеется, направлял докладные, служебные записки, в устной форме говорил о том, что в больнице объективно складывается дефицит специалистов. Выступление об этой проблеме Елены Петровны Марочкиной никакой неожиданностью ни для кого не было — проблема всем давно известна. Если вы помните, я давал Зебра ТВ интервью по поводу правительственных социальных выплат. Это тоже одна из причин, которая повлияла на кадровый дефицит в нашем травмпункте. Тоже не сидел сложа руки. Складывается напряженная ситуация — сигнализирую наверх. Можно говорить всякое, но наиболее эффективной работа стала после того, когда мы собрались и создали комиссию по кадрам. Вы знаете какой-то другой способ, кроме как достигнуть договоренностей путем переговоров? Надо позиционировать себя, приводить аргументы, добиваться изменения ситуации к лучшему. А как это сделать, если не путем совместных дебатов и решений? Какие-то радикальные меры? А какие? Отказаться ходить на работу, что ли? Нет, такое я даже в мыслях допустить не могу.