Блеск и нищета Коктебеля

На участке набережной, где марсианские горы Коктебеля почти сползают в море, и только игрушечная подпорная стенка отгораживает черно-серую массу от голубой, зеленоватой, в общем, такой разноцветной воды, расположились два художника. Недалеко от них стоял старенький микроавтобус. Это было понятно и резонно: с зонтиками и мольбертами в легковушке и не комфортно и не вместительно.- Как проходит пленэр, господа? – поинтересовалась я. - Великолепно! – с чувством ответили художники. Подмалевки на холстах, ясен пень, были про море и горы. Ну, а про что еще – в Коктебеле? Еще можно, разумеется, про отдых. Во всех его проявлениях. Про отдых сразу все становится понятно, как только ступаешь на эту благословенную землю. Здесь все – про отдых, для отдыха и во имя отдыха. Да стоит просто посмотреть на залив в полукольце гор – и мгновенно накрывают умиротворение и нежность. И забываешь обо всем, и не хочешь никуда торопиться.  А куда еще можно устремить шаги свои, когда беспредельная красота и гармония уже перед тобой и внутри тебя. Ступор, онемение и прострация. Накрывают мысли о вечности. Поэзия и философия тихими золотыми молоточками стучатся в мозг. И совершено не надо быть поэтом для того, чтобы понять, что именно здесь делали Макс Волошин, Марина Цветаева и их сотоварищи по перу и кисти. Вдохновлялись. Нет, кому здесь непременно надо поставить памятник, так это местному помещику Эдуарду Андреевичу Юнге, которого по праву считают основателем «дачного» Коктебеля. В восьмидесятых годах девятнадцатого века ему пришло на ум распродать часть своих земель под дачные участки. В его поместье гостили в те времена известные и небедные люди, представители русского бизнеса и богемы. Конечно, в эти прекрасные места не влюбиться было невозможно. Еще большую популярность Коктебель приобрел с той поры, как здесь поселился поэт и художник Максимилиан Волошин. На его даче, выходящей непосредственно на Коктебельский залив, в разное время проживали Алексей Толстой и Викентий Вересаев, сестры Цветаевы, Михаил Булгаков, Николай Гумилев – цвет русской литературы начала двадцатого века. Кстати, некоторые из этих творческих  граждан внесли свой вклад не только в искусство, но и в развитие нудизма, как о том ненавязчиво сообщает Википедия. И знаковым местом Коктебель становится именно с начала двадцатого века, с открытия для себя этого тихого пляжа под нежным солнцем в окружении горной цепочки именитыми литераторами России. А до этого времени Коктебель – небольшая и ничем не примечательная деревушка на побережье, которая насчитывает то семь, то десять, то двадцать дворов, если соотноситься с разными статистическими справками середины-конца девятнадцатого века. Хотя люди здесь жили уже в девятом-десятом веках, куда и уходит корнями история поселка. История-то древняя, но ничем особым не примечательная. После художников и литераторов дорогу в Коктебель освоили пионеры планеризма. Поселок, благодаря восходящим потокам на плато Узун-Сырт стал меккой планеристов. Осенью 1929 года летчик и художник, внук Айвазовского Константин Арцеулов поднял здесь в воздух планер конструкции основателя космонавтики Сергея Королева и Сергея Люшина. В 1945 году Коктебель даже был переименован в Планерское, под таким именем просуществовав до 1992 года, когда поселку было возвращено его историческое название. Место приобретало все большую известность, а в 1944 году пополнилось на почти две тысячи новых жителей. Печальная страница истории страны, когда после освобождения Крыма от фашистов, крымские болгары и крымские греки были депортированы в Среднюю Азию, а в Старокрымский район прибыли переселенцы: колхозники из Ростовской и Курской областей. В 1960 году последовала вторая волна – теперь уже приехали жители Украинской республики. Работали местные жители и тогдашние «понаехи» в винсовхозе, который затем стал заводом марочный вин. Кстати сказать, с выращиванием винограда в промышленных масштабах  и производством вина экспериментировал еще в конце девятнадцатого века помещик Юнге. Но его винодельческое производство как-то не задалось. И все равно – летают тут, делают вино и коньяки или пропагандируют нудизм, - Коктебель прекрасен именно для отдыха. И все в современном поселке городского типа подчинено этому важному делу: обеспечению отдыха приезжающим сюда гражданам. Коктебель «живет с сезона», это ясно сразу и издалека. Практически весь поселок застроен грандиозными и не очень отелями. Сохранилось в удобоваримом для отпускников состоянии даже наследие советского режима. В большом многоэтажном пансионате на берегу в тот день, когда я бродила по Коктебелю, испытывали новый бассейн: заливали в него воду после чистки.  При температуре воздуха чуть выше десяти вода в большом бассейне у пансионата выглядела издевательски. Но Коктебель не просто вовсю готовился к началу сезона. Казалось, он его уже начал. Открыл просто так, для удовольствия и сам для себя. По морю курсировали стилизованные под старину прогулочные суденышки. Пожилые колоритные мужики в фуражках даже торговали билетами на морскую экскурсию: «Получите незабываемые впечатления!» Заняли свое место на развалах близ дома-музея Волошина торговцы мелкими сувенирами: камушками, магнитами и колокольчиками. Но в некоторых больших торговых точках на набережной уже все было по-взрослому: и платья изо льна за бешены деньги, и ресторан  с семгой на мангале – три тысячи за килограмм. В культурном центре Коктебеля – музее Волошина –  шел ремонт. Строительные леса перегораживали часть фасада, а около калитки рабочий счищал с металла старую краску. На улицах, которые спускаются к набережной, прирастали одна к другой оранжевые палатки с номерами – места для будущей торговли сластями, сувенирами, косметикой, , душистыми местными травами. Никаких сомнений не возникало: торговля  сезон – двигатель нынешнего Коктебеля. И местная набережная, несомненно, это боль поселка. Набережная старая и не лишена романтики в той ее части, где белые парапеты с фонариками, где паннусы для спуска на пляж. И навевает какие-то воспоминания о старом кино типа «Зимний вечер в Гаграх» или «Старик Хоттабыч». Но балясины потрескавшиеся, из них торчит арматура, краска пооблупилась. Красивый, но такой же побитый жизнью кусок набережной и напротив дома Волошина. Тут все более помпезно и создавалось не без помощи архитектора. Целый ансамбль в темном камне, клумбы, художественно вписанные в них лавочки, тумбы-подставки по краям: рука так и тянется либо облокотиться, либо поставить на эту тумбу стакан с лимонадом. Или вином местного производства. Но и камень во многих местах треснул и обвалился, и лавочки качаются, деревянная основа их давно сгнила. Но я недаром говорю не о набережной  целом, а об ее фрагментах. Потому что страсть к продаже товаров и услуг настолько сильна, что она застроена разными кафе и торговыми точками с обеих сторон: и со стороны моря тоже. Надо преодолеть узкий проход между кафе и магазинчиками, чтобы снова увидеть море, чтобы с просто набережной перейти на…. набережную с видом на море. Недавно принято решение о реконструкции набережной в Коктебеле. Дело важное и нужное, потому что эта пешеходная тропа рассыпается на глазах и давно требует ремонта. Куски бетона падают в море. Пирсы закрыты, потому что они аварийные. Наверное, в процессе реконструкции набережной решится вопрос с торговыми точками, закрывающими собой вид на Коктебельский залив. А вот белые балюстрады и фонарики будет жаль.