Учиться никогда не поздно – как экономист стал пилотом Аэрофлота и облетел всю Россию (и не только)

В декабре старший пилот-инструктор Олег Барчугов отмечает юбилей – 15 лет в гражданской авиации. За его плечами (и штурвалом) – больше 9000 летных часов, более 130 городов и 35 стран. Но свою карьеру в гражданской авиации Барчугов начинал с полётов по России, а Камчатка стала одним из самых ярких впечатлений нашего героя за всю жизнь. О том, как построить успешную карьеру в авиации, где сегодня учиться пилотированию и чем отличаются полёты на Дальний Восток от всех остальных – в нашем интервью.

-Олег Леонидович, давайте начнём сначала. Как вы пришли в авиацию?

-Я мечтал о небе всегда, но попал в гражданскую авиацию только в 26 лет – тогда возрастной ценз на поступление в авиационное училище, существовавший в СССР, отменили, и я рискнул изменить жизнь на 180 градусов. На тот момент у меня уже было законченное высшее образование по экономической специальности, свободный английский и небольшой собственный бизнес по организации рабочих и учебных программ для молодежи за границей. А понимания, что и как устроено в авиации – не было. Близкие тоже не могли меня просветить – никто их них не был хотя бы отдалённо связан с пилотированием. Поэтому я решил спросить про учёбу в весьма неожиданном месте – на популярном в те годы форуме «AVIA.ru». Создал ветку «Подскажите – где учиться летать?!» и взял себе псевдоним Баранкин, который остался со мной надолго.

-Да. В России всего два высших авиационных училища – в Ульяновске и в Санкт-Петербурге. Я готовился поступать туда примерно полгода – заново вспоминал русский язык, физику, математику, занимался с репетиторами. А еще пришлось готовиться к сдаче нормативов по физкультуре. Пожалуй, это было даже посложнее, чем физика или математика. Но дорогу осилит идущий – после ежедневных тренировок я стал худо-бедно справляться с подтягиваниями и бегом на короткие и длинные дистанции.

-На вступительной комиссии в Ульяновске меня ошарашили: так как высшее образование у меня уже было, то взять на бюджет меня не могли. Я расстроился, но не отступил. Оказалось, что бесплатно можно учиться один раз в высшем учебном заведении и один раз в среднем, а в России есть несколько летных училищ, которые как раз относятся к среднему специальному образованию. Я не особо верил в успех этой истории, всё-таки училище – это не университет. Но попытка – не пытка. Выбрал Сасовское лётное училище гражданской авиации в Рязанской области, сдал все экзамены на отлично и убедился, что всё, что ни делается – к лучшему. И хотя быт в казармах был весьма спартанским – жили по пятьдесят человек в одном помещении, а походы в общественнную баню ограничивались одним разом в неделю – я вспоминаю то время с ностальгией. Было много надежд, знакомств, предвкушений будущих полётов.

-Основную группу курсантов составили те, кто только что окончил школу, - им учиться предстояло три года. Нас же – «вышкарей» – набралось 12 человек, самому старшему – под тридцать. Благодаря перезачету общеобразовательных предметов с вузовской программы, теорию «вышкари» прошли относительно быстро. А все положенные лётные упражнения мы отточили за одно лето, поэтому в целом процесс обучения у меня занял полтора года. В декабре 2007 года я, свежеиспечённый пилот гражданской авиации с красным дипломом, пошёл искать работу в существовавшие тогда авиакомпании, в том числе «Аэрофлот» и «Трансаэро». Наша подготовка была очень хорошей, да и сами собеседования были несложными – пилотов в то время отрывали с руками и ногами. Я, вместе со многими из выпуска, смог пройти отбор в «Аэрофлот». Но тут всё оказалось не так просто: реально летать мы умели только на Ан-2, а самолёты этого типа «Аэрофлот» уже давно не использовал. Поэтому нас взяли с условием: переучиться на ТУ-154М, но и на нём полетать не удалось – «Аэрофлот» принял решение переходить на Airbus A320. Считаю, мне повезло – я в самом начале карьеры получил возможность летать на среднемагистральном самолёте мирового класса, практически безупречном воплощении инженерной мысли. С момента окончания училища до магистральных полетов прошло около полутора лет. Получается, за три года я из мечтателя превратился в пилота, управляющего большим пассажирским лайнером. До настоящего профессионализма было, конечно, ещё далеко, но уже тогда каждый, даже самый тяжелый, полет приносил огромное удовольствие.

-Они были особенными. Не могу сказать, что я много летал на Дальний Восток – всё-таки специализируюсь на управлении среднемагистральными самолётами. Но такой особенный опыт у меня был – в 2009-2010 годах «Аэрофлот» активно рассматривал развитие на этом направлении, вводил новые маршруты, создавая конкуренцию местным авиакомпаниям. Пилотам тоже нужно было учиться управлять самолётами в новых условиях – так я оказался на Камчатке, а ещё в Хабаровске, Южно-Сахалинске, Владивостоке. Наши самолёты «курсировали» по маршруту между этими городами.

-По правде говоря, Камчатку я видел только из кабины самолёта - к сожалению, в город мы не выходили. Но, поверьте, и этого оказалось достаточно. Как поётся в песне: «Мне сверху видно всё». Камчатка запомнилась мне ещё и тем, что здесь я, будучи вторым пилотом, установил личный рекорд скорости: дело в том, что на дозвуковых самолетах, предел скорости такого лайнера нашего класса — примерно 900 км/ч, величина в зависимости от разных параметров меняется. Во время полёта на Камчатку у нас был строго попутный ветер, воздушные массы двигались так быстро, что самолёт набрал скорость выше скорости звука. В итоге до места назначения мы вместо четырёх часов домчали за два с половиной. Помню, пассажиры очень удивлялись, спрашивали, туда ли мы прилетели...

-Конечно. В первую очередь – это особенности связи. В то время, когда летал я, связь, бывает пропадала, приходилось поддерживать её по резервным каналам HF (КВ-связь). С 2010 ситуация стала лучше – поставили усилители, промежуточные наземные ретрансляторы, так как расстояния очень большие. Но всё равно прецеденты случаются, и пилоты остаются на КВ-связи, на которую влияет много разных факторов, в том числе и время суток, и погода. Принятие решения на вылет происходит с учетом прогноза по трассе на 6-12 часов, который делают авиационные синоптики.

Ещё одна особенность – то, что Камчатка – это горы и вулканы. А горные аэропорты накладывают ещё больше ограничений на пилота. Вообще, аэродромы во всем мире делятся на три категории А, B, C по сложности. На это может влиять и местность, и нестандартные размеры полосы. Например, аэропорт Челябинска – это категория А, а Петропавловск-Камчатский – однозначно B, т.к. это горный аэропорт. А аэропорт в Инсбруке (Австрия) – ещё сложнее, так как для захода требуется полёт по ущелью. Самолет ведь не вертолет, он не может сверху опуститься в определённое место, ему нужно снизиться по ущелью и потом так же подняться.

-Общее у них только небо. Самолёты – это про постоянную скорость и движение вперёд. Если самолёт остановится, зависнет в полёте – он упадёт. Вертолёты, наоборот, про постоянное маневрирование, зависание на одной или нескольких высотах. «Вертолётчикам» проще переучиться на пилота самолёта, это связано с особенностями управления.

-Нет, это всё-таки разные истории, каждому своё.

-Из Москвы на Дальний Восток летают только дальнемагистральные самолеты, а я все это время летал на среднемагистральном А320. Командиром лайнера я стал 10 лет назад, сдав многочисленные теоретические экзамены и пройдя на отлично летные проверки в рейсовых условиях и на тренажере. Первый полет, как первый поцелуй, – запоминается на всю жизнь. На борту больше нет инструктора, который может тебе помочь и подсказать. Разумеется, есть второй пилот, но только ты принимаешь окончательные решения и несешь за них ответственность. Мой первый рейс в качестве командира корабля был по маршруту: Москва – Рига – Москва. Когда все пассажиры ушли, я поблагодарил бортпроводников по громкой за участие в моем первом самостоятельном полете. Что тут началось! Девушки прибежали поздравлять и обнимать меня, это был очень эмоциональный и запоминающийся момент.

-Свою квалификационную отметку «Инструктор» в лётное свидетельство я получил в 2016 году, через четыре года как стал командиром А320. Аэрофлот отбирал командиров, готовых стать наставником для молодых неопытных пилотов. До сих пор уверен, что инструктор – самая сложная и при этом самая интересная работа. Опытный лётчик должен только направлять, а не вмешиваться в корявое летание стажера, позволять ему ошибаться и исправлять ошибки. Разумеется, не подвергая риску полёт и жизнь пассажиров.

Это хорошо, что пассажиры, многие из которых и так боятся летать, не знают, что у них за штурвалом – стажер. Но, если подумать, а как еще пилоту стать профессионалом? Многие могут возразить – мол, учитесь летать на самолёте без пассажиров. И так действительно учатся – после тренажера пилоту даётся так называемая «аэродромная тренировка», когда пустой самолет с несколькими стажерами и опытным инструктором летает в районе аэродрома, тренируя взлет и посадку. Но, во-первых, пустой самолет ведет себя не так, как хорошо загруженный, а, во-вторых, это безумно дорого. Так что нормально, что стажёра сразу бросают «с места в карьер» – да, он может ошибиться, но на этот случай рядом есть опытный инструктор, готовый в любой момент исправить допущенную неточность. Работая на этой должности, я стал разбираться в разных психотипах людей, иногда даже заранее мог предположить, какой ошибки ждать от стажера и как лучше объяснить ему выполнение того или иного манёвра. Почти со всеми своими бывшими стажёрами я общаюсь, а с некоторыми и дружу.

В конце 2019 года мне предложили должность старшего пилота-инструктора в отделе летных стандартов «Аэрофлота». К обязанностям инструктора добавилось много бумажной и напрямую не связанной с управлением лайнерами работы. Например, нам поручили поддержку актуального состояния руководства по производству полетов (РПП) – по сути, главного документа авиакомпании, где собраны все основные правила, стандарты обеспечения полётов и взаимодействия между подразделениями. Это была ответственная и непростая работа – требовалось в деталях разбираться в международных авиационных документах, отслеживать изменения в них. Но все трудности нас чему-то учат – я за это время понял, как устроены внутренние управленческие процессы крупной авиакомпании. За три года мы вывели РПП на новый уровень автоматизации и контроля целостности данных, внедрили его в электронную библиотеку, выстроили логические связи с другими документами. Здесь же, в отделе, я разрабатывал новую топливную политику авиакомпании, которая учитывала опыт мировых лидеров и переосмысливала принципы использования запасов топлива.

-Никогда. Но зато после очередного очень непростого рейса у меня появилась идея параллельно создать продукт, который бы упрощал пилотам процесс принятия решений. В 2017 году я разработал и с тех пор поддерживаю приложение для мобильных устройств «Wind Check». Оно облегчает пилотам принятие решений на взлет или посадку в каждом конкретном случае – а таких решений, поверьте, приходится принимать много даже в рамках одного полёта. Пилот ведь тоже человек, он может быть не в духе или просто не выспаться. В моё приложение можно заранее, ещё только готовясь к сложному взлету или посадке, заложить важные параметры конкретного полета, чтобы в критически важный момент не делать сложных подсчетов в голове, а просто посмотреть на экран мобильного устройства. Получилась своего рода шпаргалка для пилота. И её я сейчас дорабатываю – новое приложение должно значительно превзойти предыдущее по функционалу.

-В российской системе традиционно считается, что пилот должен досконально знать устройство каждого агрегата самолета, характерные признаки неисправностей, физический принцип действия приборов и много еще чего. Но я всё-таки считаю, что ремонтировать самолеты и конструировать новые должны одни специалисты, а уметь управлять этими агрегатами – другие. Так что желаю сначала определиться, что вам действительно интересно. А затем – целенаправленно идти к свои целям, не отказываться от того, что вы для себя наметили, и искать разные возможности для исполнения своих желаний. И да, не переставайте мечтать!

(Партнерский материал).