В пекло: почему Карелия «задыхается» от лесных пожаров
Причины и следствия
Сегодня уже можно обойтись без подробной статистики: МЧС и Минприроды Карелии ежедневно публикуют подробнейшие сводки о площадях и количестве лесных пожаров. Да и ситуация меняется едва ли не ежечасно.
Так или иначе, к середине недели в республике было три десятка лесных пожаров на 8,7 тысячах гектаров в десяти с лишним районах республики. В карельском ГУ МЧС добавляют: показатели пожарной опасности и площади лесных пожаров превысили средние многолетние значения в Суоярвском, Пряжинском, Калевальском, Муезерском и Сегежском районах.
Официальные причины ухудшения обстановки: аномально жаркая погода, «практическое отсутствие осадков» и сухие грозы. Но только ли жара виновата? А люди? В пресс-центре МЧС нам дали такие пояснения:
«Пятьдесят на пятьдесят: и аномально жаркая погода, и человеческий фактор. Возгорания носят и природный, и техногенный характер. В этом году в Карелии аномально жарко: для нас такая погода несвойственна. Также в этом году у нас большой наплыв туристов, по их количеству мы находимся на первом месте среди регионов Северо-Запада».
Частично «туристическую» причину подтверждают и наблюдения местного населения. Как нам сообщил один из старожилов в Суоярвском районе, в этом году особенно много приезжих из Петербурга и Москвы.
«В прошлом году «залетных» было намного меньше, скорее всего, из-за коронавируса, - поделился наблюдением наш собеседник. – Теперь-то многие ограничения сняты – вот и рванули все, кому не лень. До наших лесов им по барабану: шашлыки, алкоголь, даже передвижные бани. Убирать за собой тоже не торопятся, бутылки валяются повсюду».
Один из бывалых местных лесников добавляет: любая бутылка – это импровизированная лупа. Любой прямой луч солнца (а их текущим летом хоть отбавляй) таким образом может запросто зажечь траву. И сильного ветра для того, чтобы огонь быстро «разошелся» по площади, - не нужно.
Не тот профиль
Вне зависимости от причин пожарным в этом году приходится туго. Вернее, спасателям. МЧС бросает все силы, тогда как «ограничено» дневным временем суток. Ночью, поясняют в ведомстве, тушение лесных пожаров не разрешено «в соответствии с техникой безопасности».
Почему же Карелии сегодня не хватает сил и средств? Или хватает? В ведомстве прямо на этот вопрос не отвечают, но осторожно поясняют:
«У нас есть сводный план тушения пожаров: в котором прописано, что в случае сложной ситуации мы можем привлекать другие подразделения. На данный момент у нас - сложная ситуация. Сегодня «сложилось» все: и большой наплыв туристов, и аномальная жара. Поэтому мы можем привлекать и привлекаем подразделения Северо-Запада. В других нештатных ситуациях техники хватает».
По планам к тушению лесных пожаров сегодня привлечено около тысячи человек: Карельский центр охраны лесов, арендаторы земельных участков, МЧС, отряды противопожарной службы, добровольцы. Помогают более сотни специалистов из Архангельской, Мурманской областей и Коми, задействованы силы Минобороны и ФБУ «Авиалесоохрана».
Глава Карелии Артур Парфенчиков на недавнем совещании в Кремле (а федеральный центр пристально следит за ситуацией в регионе) заявил, что до 12 июля региону помогало активное авиапатрулирование. Но что произошло потом, когда огня стало много?
Дело в том, что МЧС в этом смысле серьезно помочь не может: по большому счету, ведомство ориентировано на борьбу с пожарами в помещениях. А профильных специалистов в регионе… сегодня почти нет.
Раны охраны
Опытнейший парашютист-десантник из Карелии Александр Сергеев имеет в парашютной книжке более 350 прыжков и совершил множество командировок в другие регионы Северо-Запада. За плечами у специалиста, недавно вышедшего на заслуженный отдых, - 20 лет стажа. По его мнению, к ЧП в Карелии привели как управленческие, так и финансово-экономические решения. Или их отсутствие.
«В последние четыре-пять лет наши леса практически не горели, все было спокойно: Министерство природных ресурсов, вероятно, расслабилось, и на эти цели практически перестали выделяться деньги, - говорит эксперт. – Очень сильные пожароопасные сезоны были в 2010 и 2013 годах, то есть мы лет восемь не горели. Конечно, многое планировалось, но восемь лет – очень долгий срок, поэтому выделялось все меньше и меньше средств».
К слову, мнение эксперта о причинах лесных пожаров резко расходится с официальной оценкой МЧС:
«Человеческий фактор, тут даже без разговоров. Как минимум, 95 процентов пожаров – это люди, остальные 5 процентов, может, грозы. Но это даже не обсуждается».
Так или иначе, итог закономерен: сегодня те, кто проводит недели в лесах на пожарном фронте, в среднем, возможно, получат 30-40 тысяч рублей зарплаты. Но даже если предположить, что профи готовы работать «за идею», в регионе бороться с огнем сегодня просто некому
С учетом того, что тушением лесных пожаров в 99 процентах случаев по-хорошему должна заниматься авиалесоохрана, а не МЧС, становится понятным, почему региону приходится звать подмогу из других регионов.
«Насколько я знаю, на данный момент в Сортавале работает три группы, в Петрозаводске, уж простите, «две с половиной», в Сегеже тоже не больше трех групп, в Муезерском районе две группы, - уточняет Александр Сергеев. - Сортавальское и Калевальское подразделения более-менее укомплектованы, но в республике действует сорок пожаров. Но что такое десять человек из того же Петрозаводска на сорок пожаров???»
Сегодня в Карелию из Архангельска прилетели профессионалы-парашютисты, которые, уверен наш собеседник, окажут большую помощь, но необходимости возврата к прежней системе борьбы с лесными пожарами в республике этот факт не отменяет.
Денежный штиль
Республике и раньше приходилось звать на помощь соседние регионы, вспоминает Александр Сергеев, но все поменялось с 2006 года, когда был принят новый Лесной кодекс, и все функции по пожаротушению передали в регионы.
«До этого у нас была своя авиация, мы имели транспортные средства и в любой момент могли отправиться в лес, - говорит специалист. – Сейчас, насколько я понимаю, этот вопрос сдвинулся с мертвой точки, появилось ФБУ «Авиалесоохрана», но если к нам прилетят их специалисты, то они такие деньги запросят…»
Речь может идти о 500 рублей за час работы любого парашютиста-десантника. В итоге только на одного человека в месяц может «накапать», минимум, 300 тысяч рублей. Минприроды РК готово найти такие деньги?
И это только люди. А техника? Час налета у спецвертолета сегодня «стоит» приблизительно 200 тысяч рублей. В карельский бюджет, конечно, сегодня готовятся определенные поправки (цифры пока не называются). Не исключено, что придется тратить средства Резервного фонда. Но почему сегодня срочно приходится скрести по сусекам - вместо того, чтобы позаботиться об этом заранее?
Эхо оптимизации
Многие могут возразить: как можно подготовиться к опасностям стихии, если балом в лесах правит погода? Можно. И из года в год регион к этому готовится, о чем власти сообщают каждой весной.
Еще в апреле этого года и.о. министра природных ресурсов РК Алексей Павлов рапортовал об утвержденном сводном плане тушения лесных пожаров. В кабмине говорили о привлечении 2,4 тысяч человек и 2 тысяч единиц техники. Сообщалось о почти 150 миллионах рублей из федерального бюджета, которые пойдут на охрану лесов. В воздух были готовы поднять около десятка самолетов и вертолетов, для Карельского центра авиационной и наземной охраны лесов собирались купить с десяток единиц новой техники.
Но что-то опять не срослось… Судя по всему, это «что-то» - снова законодательство. Известный эколог и ученый КарНЦ РАН Дмитрий Рыбаков тоже вспоминает о новой редакции Лесного кодекса. В «профилактическом» смысле.
«Вслед за принятием Лесного кодекса произошло резкое сокращение лесной охраны, лесхозов, это были профессионалы, которые знают лес и способны проводить профилактику лесных пожаров, - вспоминает эксперт. – Специалисты должны делать обходы и пресекать распространение лесных пожаров в зародыше, не через один-четыре дня, когда понадобится огромное количество техники и средств».
Финансирование, недостаток средств пожаротушения (как следствие проведенной оптимизации, уточняет ученый) усугубляется отсутствием профилактики, и в обозримом будущем ситуация не изменится – по глобальной причине.
«Изменение климата – тоже очень важный фактор, и к этим изменениям тоже надо готовиться, - добавляет Дмитрий Рыбаков. - В итоге мы получили жару с «человеческим фактором». И теперь волонтеры, которые ничего не знают о лесе и о том, как тушить пожары, рискуют жизнью и здоровьем, спасая наши леса. А заодно спасают всех нас, потому что дым от пожаров, доходящий до городов, опасен для здоровья».
По мнению Дмитрия Рыбакова, сегодня необходимо возвращаться к прежней системе пожаротушения – на уровне Госдумы и кабмина:
«Оставшиеся специалисты и волонтеры сегодня могут только сдерживать распространение огня, тогда как радикальная ликвидация лесных пожаров возможна только при соответствующих погодных условиях».
По воле доброй
Волонтеры же сегодня развернули активные действия: в соцсетях множатся группы с сотнями участников, которые готовы помочь и помогают - как умеют. Собирают деньги, покупают маски, продукты, воду и целыми группами бросаются к эпицентрам огня.
Подобные действия – при явных сложностях в борьбе с пожарами – похвальны. Но, по мнению экспертов, не в полной мере «организованы». Несколько добровольцев на условиях анонимности рассказали нам о том, что по итогу желающим приходится часто спорить между собой. А иногда и вовсе возникают неприятные казусы – одного из водителей, везущего воду к пожарным, неизвестные посреди дороги развернули обратно.
«Начиналось все хорошо, но теперь все похоже на какой-то птичий базар: в группах появляются спамеры, а люди начинают писать не по теме, - жалуется собеседник «КарелИнформа». – Не исключено, что есть и мошенники: иногда с непонятных страниц кто-то «постит» кто-то просит перевести на карту деньги на борьбу с пожарами. Кто-то даже сгоряча переводит по несколько тысяч рублей. Но куда эти деньги пошли – никто ведь не узнает».
Жители Карелии готовы помогать более чем активно, и пожарные благодарны им за помощь. Но с одним «но».
«Вопрос неоднозначный и достаточно серьезный, - говорит парашютист-десантник Александр Сергеев. – Все-таки в лесу нежелательно иметь неподготовленных людей. В любом случае, волонтерам без специалистов там делать нечего. Специалисты могут попросить подносить спецоборудование, но представьте: носить туда и обратно десятки литров бензина или воды, ранцевые огнетушители. Десять раз еще можно сбегать до ближайшего ручья, но что потом. Эффективно работать может только может только авиалесоохрана, которой, кстати, 7 июля исполнилось 90 лет».
По мнению ученого Дмитрия Рыбакова, привлекать к «спасательным» работам можно и бывших лесников. Если, конечно, они согласятся:
«Есть федеральный закон, который говорит о добровольной пожарной деятельности, и участие волонтеров оговаривается инструкцией. Например, нельзя привлекать граждан в возрасте до 18 лет. Заниматься, в основном, они могут подвозом воды и питания, а огонь на кромке не тушат и находиться в очаге возгорания тоже не могут».
Вероятно, расставить дополнительные точки над i в этой путанице как-то поможет режим ЧС, недавно введенный в республике. К тому же сейчас в регионе заработал Центр добровольческой помощи пожарным Карелии. Однако его руководитель Эдуард Хохлов на нашу просьбу дать пояснения о том, что сегодня разрешено и запрещено волонтерам, не отреагировал.
***
Общими усилиями огонь в лесах Карелии сдержать все-таки можно, но сегодня в стороне остается и другая проблема – лесовосстановление. Ведь тысячи га уничтоженной площади кому-то придется «компенсировать». Только сегодня этим заниматься некогда, хотя посадки до недавнего времени велись активно, уточняют экологи. И это – уже отдельная история.
