«Первую пластинку на костях я купил за 1 фунт, теперь они стоят по 100»: британец искал в Беларуси запрещенную музыку 1950-х

<p>Лондонский музыкант и продюсер Стивен Коутс в Беларуси впервые побывал в 2019-м. В качестве журналиста ВВС он разбирался, как в Минске 1950-х действовал черный музыкальный рынок. А вот в России Стивен выступал не раз - сначала в составе группы The Real Tuesday Weld, сочетающей джаз и электронику, а с 2012 года как исследователь запрещенной музыки в СССР.</p> <p>- Я давно собирал странные винилы, - говорит Стивен. - Меня цепляет не определенный автор или высокая цена. Нравятся записи, которые странно звучат, странно выглядят -например, с диковинной обложкой или упаковкой. Почти 8 лет назад после концерта в Санкт-Петербурге приятель отвез меня на барахолку. Там-то я и натолкнулся на необычную пластинку - круг, вырезанный из рентгеновского снимка с отверстием посередине. На пленке были руки, напоминавшие пальцы диджея.</p> <p>В Лондоне Стивен смог запустить покупку (она обошлась ему всего в 1 фунт стерлингов - меньше чем $1,5) на своем проигрывателе на 78 оборотах в минуту. Оказалось, что на одной стороне записана сцена из музыкального спектакля, а на второй - сингл Rock Around The Clock праотца рок-н-ролла Билла Хейли. С того времени музыкант стал копать тему глубже. Например, выяснил, что пластинки на костях встречались не только в СССР, но и в странах соцлагеря - Венгрии и Чехословакии. Да и на Западе в 1950-х, правда, там речь шла все-таки о жажде молодежи к экспериментам.</p> <p>- А в Советском Союзе были настоящие фанаты, рисковавшие попасть за свою любовь к запрещенной в СССР музыке в тюрьму - и такие случаи были, - говорит Стивен. - Да, по нынешним меркам пластинки на костях - чистой воды пиратство. Но с другой стороны, это и попытка пробить железный занавес. Скажем, я беседовал с человеком, который записывал и распространял пластинки на рентгеновских снимках в 1950-х. Так вот: делал он это потому, что обожал джаз и хотел!</p> <p>Стивен уверен, что такие фанаты не были антикоммунистами или диссидентами. Британец их считает, скорее, эдакими советскими панками 1950-х, которые не хотели подчиняться указаниям, что слушать.</p> <p><strong>БОЛЬШЕ ПЛАСТИНОК С ГРУДНОЙ КЛЕТКОЙ - СКАЗАЛАСЬ ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ФЛЮОРОГРАФИЯ</strong></p> <p>Чаще всего Стивен Коутс встречал записи на костях, ходившие в России, реже - пластинки из Грузии, Армении, Эстонии, Латвии. Пленки для подпольных тиражей советские меломаны доставали в больницах.</p> <p>- Их все равно собирались сжигать - обычно рентген не хранили больше года. Так что меломаны заключали выгодные сделки с медперсоналом. И обращались они в больницы и поликлиники нередко: пленка довольно скоро изнашивалась. Кстати, то, как показан мир рентгеновских пластинок в фильме «Стиляги» Валерия Т<em>о</em>доровского, в принципе, близко к реальности. Но, разумеется, тиражи делали скрытно, из-под полы, например, на дачах. То есть все было гораздо скучнее, чем то, как они показали это в фильме. Но лента мне очень понравилась, она такая романтичная... Настроение и дух той эпохи схвачены верно.</p> <p>Для записи на пленку требовалась специальная приставка. Она выглядит как граммофон, но работает иначе, говорит Стивен.</p> <p>- В граммофоне есть моторчик, вращающий пластинку, и игла, которая считывает неровности бороздок и преобразует их в звук. А тут вместо иглы - изумрудная звукозаписывающая головка. Музыка заставляет ее вибрировать и делать выемки на гладком диске. То есть пластинки записываются по одной - это занимает столько же времени, сколько просто проиграть диск. Обычные винилы производят по-другому: существует прототип, с которого быстро копируют.</p> <p>Исследование Стивена и его коллег заодно опровергает родившиеся в народе легенды о пластинках на костях. Скажем, что снимок той или иной кости, части тела означал конкретное направление музыки. Но частоту, не раз замечал музыкант, можно оправдать лишь в снимках грудной клетки - из-за обязательной в СССР флюорографии.</p> <p>- Сейчас у меня есть примерно 70 - 80 пластинок. На них записано четыре типа музыки - западная (джаз, рок-н-ролл), русская музыка (великие певцы - Петр Лещенко, Изабелла Юрьева, Константин Сокольский, Вадим Козин) и, наконец, блатные, тюремные песни. Они были популярны в СССР, и разумеется, не было никакого официального пути записать их законно.</p> <p>Лещенко и Сокольский оказались под запретом после обвинений в измене родине. «Но где в их музыке политика?» - задается вопросом Стивен. А Козина обвинили в гомосексуализме, сослали в ГУЛАГ, изъяли его записи из продажи... Рок-н-роллы, наверное, запрещали как американскую и призывающую к другой жизни музыку, рассуждает британец, а мамба и танго, наверное, из-за сексуальности этих танцев.</p> <p>Кстати, то, что написано на этих дисках, частенько неправда - никогда не знаешь, что услышишь.</p> <p>- Одни пластинки звучат отвратительно, другие - невероятно качественно. Это зависит не только от количества проигрываний, но и от мастерства человека, который делал копию, и от качества записи, с которой ее делали. Самой жизнеспособной записью, которая у меня есть, оказалась первая находка - Rock Around The Clock. Эта пластинка всегда будет для меня самой любимой. А снимок рук с нее стал для меня символом всего явления музыки на костях.</p> <p><strong>ТЕПЕРЬ ПЛАСТИНКИ НА КОСТЯХ СТОЯТ ПО 100 ФУНТОВ, А В СССР ИХ ПРОДАВАЛИ ЗА 2 РУБЛЯ</strong></p> <p>Как и для всех дефицитов в СССР, для подобных пластинок тоже существовал большой черный рынок.</p> <p>- На этом удавалось делать разве что небольшие деньги, ведь стоили такие записи всего-то по 2 рубля за экземпляр. Кто-то рассказывал, как мама каждую неделю давала ему по 2 рубля на школьные завтраки. Эти деньги юный меломан и копил на пластинки на костях. А уже к началу 1960-х многие стали заниматься такой записью больше ради заработка. Правда, спустя несколько лет нужда в таком пиратстве исчезла - появились первые бытовые магнитофоны.</p> <p>В Беларуси, признается Стивен, удалось найти немного информации.</p> <p>- Мы были два дня, и единственный человек, которого встретили, был коллекционером, а не создателем пластинок. Он сказал, что все пластинки, записанные на рентгеновские снимки, попадали в Минск из Ленинграда, поскольку он был ближе к Финляндии, к Западу, там было легче настроиться на капиталистическую волну. Наверное, так же, как и на польские станции в самой Беларуси в более поздние годы, когда началась эра бит- и рок-музыки. Плюс в Ленинграде были моряки, через которых можно было достать пластинки, привезенные из поездок. Было бы здорово познакомиться с кем-то, кто рассказал бы подробнее!</p> <p>Коллекция переросла в большой проект о звучащих рентгеновских снимках, которым Стивен занимается с фотографом Полом Хэтфилдом. Книга, видео, радиодокументалка, передвижная выставка - все они отвечают на три главных вопроса: кто сделал пластинки на костях, зачем и как это удалось? Две выставки в Лондоне вызвали шквал эмоций британцев как столкновение с неизведанным. Затем проект гастролировал по всему миру - добралcя даже до Токио. А на экспозиции в Москве воссоздали комнату бутлегера.</p> <p>Кстати, Стивен говорит, что когда появился его проект, пластинки сильно подросли в цене.</p> <p>- Первую найденную в Санкт-Петербурге пластинку я купил за один фунт, сейчас они продаются в интернете по сто. И частенько оказываются подделками. И да, все еще есть те, кто делает пиратские пластинки. Интересно еще, что после всех выставок Стивен заметил: некоторые записи уже нельзя не только воспроизвести - сами изображения на снимках стали распадаться. Так они становятся еще в большей степени предметами искусства - уже и визуального.</p> <p><em>Автор благодарит за помощь в работе над материалом Дарью Путейко.</em></p> <p><strong>КСТАТИ</strong></p> <p>Еще один проект Стивена посвящен музыке Микаэла Таривердиева. Случайно услышав его произведения в российском кафе, Стивен увез с собой сборник его киномузыки. И после переиздания в Европе и США Таривердиева там сразу приравняли к знаменитым кинокомпозиторам Энио Морриконе и Нино Рота.</p> <p>Кстати, Стивен замечает, что советская культура ХХ века на Западе - это всего несколько имен, причем тех, кто был так или иначе запрещен в СССР - Шостакович, Рахманинов, Тарковский. Без политической подоплеки раскручивать имена намного сложнее.</p> <p><strong>А В ЭТО ВРЕМЯ</strong></p> <p>- Крайне любопытный пример аудиопиратства, о котором я узнал, называется Flash drives for freedom («Свободу флешкам»), - рассказывает Стивен Коутс. - Суть проекта в том, чтобы тайком протаскивать USB-флешки с музыкой и телепередачами в Северную Корею. Там, как известно, все проходит цензуру - и музыка, и телевидение. Идея в том, что если люди из Северной Кореи смогут смотреть передачи и наслаждаться музыкой, то они поймут, что мир за границами их страны гораздо лучше, чем внутри. И, возможно, начнутся какие-то перемены. Мне кажется, это интересный и даже полезный вид пиратства.</p>