Открытие Антарктиды
16 июля 1819 года из Кронштадта к берегам Антарктиды отправилась первая русская антарктическая экспедиция.
В истории мировых географических открытий навсегда зафиксирован день 26 (16 ст.ст.) января 1820 года — дата открытия Антарктиды, последнего, шестого земного континента. Слава антарктических первооткрывателей закреплена за русскими моряками: экипажами шлюпов «Восток» и «Мирный» и их командирами, капитаном второго ранга Фаддеем Беллинсгаузеном и лейтенантом Михаилом Лазаревым.
В ярком свете этой даты зачастую меркнет дата другая, не менее важная для первой русской антарктической экспедиции: 16 (4 ст.ст.) июля 1819 года. Это день, когда «Восток» и «Мирный» подняли якоря и вышли из кронштадтской гавани, чтобы через два года и двадцать дней вернуться в нее, навсегда вписав русских моряков в число великих первооткрывателей.
Где искать Terra Australia Incognita
Успех русской антарктической экспедиции не был случайным: моряки отправлялись на юг именно затем, чтобы поставить точку в тянущемся не первое столетие споре о существовании Неизвестной Южной земли — Terra Australia Incognita. И надо сказать, у наших мореплавателей имелось серьезное теоретическое подтверждение возможности существования этого неизвестного континента. За полвека с лишним до отправки первой русской антарктической экспедиции знаменитый русский ученый Михаил Ломоносов обосновал возможность существования Неизвестной Южной земли, основываясь на… айсбергах.
Портрет адмирала Фаддея Беллинсгаузена. С литографии Ульриха Штейбаха, 1830-е гг.
В трактате 1761 года «Мысли о происхождении ледяных гор в северных морях» Ломоносов утверждал, что наличие «падунов» (то есть, если пользоваться современной терминологией, глетчерных айсбергов) однозначно свидетельствует о расположенных поблизости берегах, от которых отрываются эти ледяные глыбы. И раз в южных высоких широтах таких «падунов» встречается гораздо больше, чем в северных, то можно с полным основанием предположить, что именно там, на юге, и стоит искать Terra Australia Incognita.
Современные научные данные подтверждают блестящие теоретические построения Михаила Ломоносова. Но почти три века назад они выглядели совершенно недоказуемыми, и у ломоносовской теории быстро появились сторонники и противники. В их числе был и англичанин Джеймс Кук, который в 1772-1775 годах совершил свое второе кругосветное плавание в поисках загадочного южного континента с целью его колонизации. По итогам плавания Кук сделал вывод, что если какая-то земля в высоких южных широтах и есть, то она совершенно недосягаема и непригодна для освоения.
Портрет адмирала Михаила Лазарева. Гравюра Петра Бореля, иллюстрация из «Военной энциклопедии» Ивана Сытина, 1914 г.
Многие русские моряки не разделяли этот вывод британского мореплавателя, соглашаясь с Михаилом Ломоносовым. И когда в начале XIX века, с началом царствования императора Александра I, русский флот приступил к масштабным исследованиям Мирового океана, нашлись энтузиасты, которые выдвинули идею исследования южных приполярных широт. Среди них были и такие знаменитые к тому времени мореплаватели, участники первых русских кругосветных плаваний, как Иван Крузенштерн и Отто фон Коцебу, а также Василий Головнин.
К началу 1819 года стараниями морского министра России Ивана де Траверсе идея отправки экспедиций для пристального исследования южных и северных высоких широт окончательно оформилась и была поддержана на высочайшем уровне. 15 (3 ст.ст.) февраля того же года морской министр от имени Александра I подписал приказ о формировании экспедиции, отправлявшейся в полярные исследования.
Шлюп «Мирный». Реконструкция по историческим и архивным материалам, выполненная художником Михаилом Семеновым
Эта экспедиция состояла из двух отрядов, или «дивизий». Одна из них отправлялась вокруг Южной Америки для исследования «Южного океана», как в то время именовались моря вокруг неизвестной Южной земли, а вторая должна была, обогнув Африку и Юго-Восточную Азию и пройдя Беринговым проливом, найти морской путь к северу от Канады. Во вторую «дивизию» вошли корвет «Открытие» под командованием капитан-лейтенанта Михаила Васильева и транспорт «Благонамеренный», которым командовал лейтенант Глеб Шишмарев. А в первую — шлюп «Восток» и транспорт «Ладога», который в то время еще не носил имя «Мирный». Их командирами были назначены капитан второго ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев.
«Восток» и «Мирный» и их командиры
Капитан второго ранга Фаддей Беллинсгаузен к лету 1819 года имел за спиной классическую карьеру русского военного моряка начала XIX века. В 1797 году он окончил Морской кадетский корпус, в который поступил десятилетним мальчишкой, а в 1803 году стал участником первого русского кругосветного плавания, отправившись туда на шлюпе «Надежда» под командованием Ивана Крузенштерна. Именно Беллинсгаузену досталась честь выполнить все морские и географические карты, вошедшие в итоговый отчет кругосветки. Эти способности опытного гидрографа предопределили ответственное задание, которое молодой капитан-лейтенант получил в начале 1819 года от командующего Черноморским флотом: определить географическое положение всех приметных мест и мысов на Черном море. Но выполнить эту задачу Беллиинсгаузен не успел: его вызвали в Санкт-Петербург и приказали принять командование шлюпом «Восток» и первой «дивизией» полярной экспедиции.
Капитан второго ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев на мостике «Востока». Гравюра по рисунку художника Павла Павлинова, 1953 г.
Опыт кругосветного плавания к 1819 году имел и лейтенант Михаил Лазарев. Причем он, в отличие от Беллинсгаузена, обошел вокруг света не под чьим-то командованием, а сам будучи командиром фрегата «Суворов». Этот корабль принадлежал Русско-американской компании, ставшей инициатором кругосветки, главной целью которой было налаживание регулярного сообщения между Россией и Русской Америкой, прежде всего Аляской. В 1813 году командиром «Суворова» стал 25-летний лейтенант Лазарев, который следующие четыре года провел в океане, успев побывать у берегов Европы, обеих Америк и Австралии, четыре раза пересечь экватор и блестяще выполнить все поручения, данные ему как представителями Русско-американской компании, так и командованием русского военного флота.
Иными словами, судьба первой русской антарктической экспедиции была в руках двух бывалых мореходов, имевших за спиной колоссальный океанский опыт. Именно он, в конечном итоге, и позволил Фаддею Беллинсгаузену и Михаилу Лазареву закончить плавание, ни разу не потеряв из виду корабли друг друга. Для того времени это было уникальным достижением: как правило, корабли, отправлявшиеся вокруг света целым отрядом, потом возвращались в родные гавани по одному. И успех русских капитанов был тем больше, если принять во внимание, насколько разными по своим возможностям и мореходным качествам были корабли, которыми им выпало командовать.
Военные пляски Южной Новой Зеландии в заливе Королевы Шарлотты 30 мая 1820 г. Акварель из альбома П. Михайлова
Шлюп «Восток», командиром которого назначили Беллинсгаузена, представлял собой небольшой корабль, построенный на Охтинской судоверфи в Санкт-Петербурге по тому же проекту, что и шлюп «Камчатка», на котором в 1817-1819 годах совершил кругосветное плавание Василий Головнин. По мнению руководства Морского министерства, «Камчатка» была идеалом корабля для кругосветного плавания, а потому никакие возражения моряков по поводу пригодности ее систер-шипа «Востока» к антарктическому плаванию в расчет не принимались. Впрочем, если бы их и приняли во внимание, времени на замену корабля уже не было: на всю подготовку к экспедиции отпустили всего пять месяцев. Поэтому Фаддей Беллинсгаузен и 116 человек его команды отправились в экспедицию на шлюпе, который отличался хорошей мореходностью и скоростью, но был тесным, очень чувствительным к условиям плавания, плохо переносил шторма и особенно хождение во льдах.
Транспорт «Ладога», который незадолго до выхода в экспедицию перечислили в военно-морской флот и нарекли «Мирным», куда лучше «Востока» годился для поставленной перед ним задачи. Он с самого начала строился на Олонецкой верфи на Ладоге как ледоходный транспорт и потому от роду обладал многими качествами, необходимыми для плавания в высоких широтах: крепкой конструкцией и невысоким рангоутом, позволяющим легко переносить шторма и не перегружать корабль даже при обмерзании. Так что выбор «Ладоги» для первой «дивизии» был очевиден, и его лишь перевели на достройку в Кронштадт, где оснастили второй обшивкой, обили медью подводную часть, чтобы уменьшить обрастание, и заменили многие сосновые элементы конструкции и управления на более крепкие дубовые. В итоге корабль получился очень устойчивым и прочным, но, увы, далеко не быстроходным. И не раз во время плавания по океанам «Востоку» приходилось брать рифы на своих парусах и уменьшать скорость, чтобы дождаться своего собрата. Зато во время путешествий в непосредственной близости от Антарктиды в полной мере проявлялись ходовые преимущества «Мирного», уверенно чувствовавшего себя там, где нервничал экипаж «Востока».
Шлюп «Восток». Реконструкция по историческим и архивным материалам, выполненная художником Михаилом Семеновым
Первооткрыватели шестого континента
В инструкциях, полученных экспедицией от императора и морского министра, среди прочего были два очень примечательных пункта. Первый из них требовал от Фаддея Беллинсгаузена открытий «в возможной близости Антарктического полюса», а второй оговаривал, что совершать их надлежит, имея «неусыпное попечение о сохранении здоровья экипажей, что во всякое время и во всех случаях должно быть предметом ревностнейших его стараний».
Оба условия были выполнены полностью. За время экспедиции, продолжавшейся 751 день, «Восток» и «Мирный» провели в море 527, из которых 122 дня плавали южнее 60-й параллели, в том числе 100 дней — во льдах. Российские моряки четырежды достигали берегов Антарктиды, открыли 29 островов, многим из которых дали имена участников экспедиции и русских императоров (земля Александра I, остров Петра I, острова Анненкова, Завадовского, Лескова, Торсона, остров Восток) и сумели составить подробные карты ранее открытых мест, которыми моряки всего мира пользовались еще целый век. Но самое главное, первая русская антарктическая экспедиция открыла ту самую Неизвестную Южную землю. И при этом ухитрилась за два года плавания потерять всего трех матросов, один из которых умер от хронической болезни, а двое сорвались с вантов во время штормов: подобных результатов в то время не демонстрировал никакой другой флот в мире!
Источник