Анастасия Вертинская: Сейчас модно ругать Путина. Считается, что быть патриотом – некрасиво
Актриса Анастасия Вертинская, которая стала популярной еще в 15 лет, в последние годы не снимается в кино, не играет на сцене и не дает интервью. Она осознанно ушла из профессии. Для «Собеседника» было сделано исключение. Мы поговорили с актрисой об этом и многом другом.
1944 – родилась 19 декабря в Москве
1961 – дебютировала в кино в роли Ассоль в фильме «Алые паруса»
1966 – вышла замуж за Никиту Михалкова, от которого родила сына Степана
1967 – окончила Театральное училище имени Щукина
1988 – получила звание народной артистки РСФСР
1991 – создала Фонд помощи артистам
Все выживают как могут
– Анастасия Александровна, помнится, у вас с сыном Степаном Михалковым был ресторан «Вертинский», где вы сами готовили на кухне свои любимые блюда. Потом заведение закрылось. Почему? Оказалось нерентабельным?
– Нет, «Вертинский» был рентабельным, там были другие причины: Степан тогда расходился с первой супругой, они делили имущество, поэтому он ресторан и продал. Но есть ресторан «Vаниль», который принадлежит не только Степану, но и Федору Бондарчуку, и Аркадию Новикову. Правда, времена сейчас для подобных заведений тяжелые… А у кого сейчас легкие времена? Все выживают как могут.
– Лично вы как ощущаете себя в этом карантине?
– Не могу вам сказать, что в моей жизни в связи с эпидемией что-то сильно изменилось. Я всю жизнь стараюсь как можно реже появляться там, где большое скопление людей. То, что творилось вокруг меня в те годы, когда вышли фильмы «Алые паруса» и «Человек-амфибия», можно назвать истерией. Это был ад в чистом виде. Мы же не могли тогда нанять телохранителей и белую машину с тонированными стеклами. В институт я ездила на троллейбусе, утром стояла в очереди за хлебом в Елисеевском магазине. И повсюду меня подкарауливали люди! Представляете: вы жили спокойно в интеллигентной семье, на улице к вам никто не приставал, не смотрел, не подходил. Жизнь вообще в Москве тогда была размеренная. В восемь часов вечера улицы вымирали. Идти было некуда. Главное развлечение – книги, которые я читала с упоением.
И вдруг в один прекрасный день все переворачивается с ног на голову! Вообразите: вам начинают бесконечно звонить в дверь и убегать, хихикать, пинать двери ногами. Всем нужно вас видеть, с вами общаться, трогать, брать автографы.
Некоторым кажется, что они Ихтиандры, и они хватают себя за горло и, задыхаясь, падают вам под ноги. Если вам надо ехать, скажем, в Ленинград на съемки, поспать в поезде вам не дадут – вас мгновенно узнают и обрушат на вас вопросы, разговоры, предложения посидеть за бутылочкой. И перед таким вот ежесекундным посягательством на вашу свободу вы ничем и никем не защищены. Все это стало для меня таким адом, что я до сих пор не могу преодолеть страх публичных мест. Травма на всю мою жизнь!
А сегодня… Когда человек на пенсии, он и так сидит дома. Жаль, что с внуками не виделась одно время, потому что Степан боялся, что могу заразиться. Мы и сейчас в какой-то степени изолированы друг от друга. Правда, чуть приспособились – надеваем маски, перчатки.
– А вы задумывались, что случилось с миром? Откуда этот вирус? Некоторые утверждают, что какой-то всемирный заговор…
– Знаете, для неверующих людей существует версия про китайскую летучую мышь. А для верующих – это предупреждения Господни.
Думаю, человечество забыло какие-то важные жизненные догмы. Стало ничего не свято под луной: ни брак, ни профессия, ни жизнь. Мы из всего пытаемся извлечь выгоду, невзирая на то, что существуют законы природы. Человек потребляет всё и всех!
Например, раньше в чести была скромность. А теперь это что?! Разве она кому-то сейчас нужна?! Ты лох, если ты скромный! Разве может интеллигентный человек быть наглым, правда?! По всем телеканалам идет одно и то же: откройте рот, мы возьмем у вас ДНК. Умный, скромный, талантливый, интеллектуально развитый человек, у которого узкий круг общения, сегодня не нужен.
Не хочу играть маму киллера!
– Вы смотрите телевизор?
– Зачем?! Не хочу смотреть на артистов, которые ходят по ток-шоу и рассказывают, с кем они спали. Это противно!
– Например, Елена Проклова, которая признается во многих любовных романах со знаменитыми актерами…
– Вот видите, вы даже знаете, кого назвать. На самом деле, сколько и от кого ты сделала абортов, нужно произносить в церкви, а не в студии. Но сейчас за деньги можно все. Сначала был мемуарный эксгибиционизм, а потом это вышло в массы.
– Может, подобное рассказывают во многом не состоявшиеся артисты?
– Я не знаю, можно ли таких людей называть артистами. Понимаете, в каждой профессии есть свое исчерпывающее время: сначала ты популярен, потом – менее популярен. И так как у нас мало артистов, способных спокойно перейти на возрастные роли, то получается вот такая ерунда.
– Анастасия Александровна, вы себя имеете в виду, когда ушли из профессии?
– Да, в какой-то момент я поняла, что не хочу… А кого мне играть? Маму киллера?! Вы можете представить меня в этой роли? Я в фартуке готовлю на кухне. Приходит домой мой сын – киллер. Я говорю: «Сынок, хочешь чаю?» А он: «Мама, отвали, не сейчас». Ну и что это? Зачем?
Не попадаются мне хорошие сценарии и пьесы. В театре я больше не хочу выходить в ролях «от-кутюр» и рыдать о вишневом саде. Мне хочется живой образ, каким, например, была моя героиня в фильме «Безымянная звезда». Конечно, бывали ошибки. Например, помню, как в годы перестройки снялась в фильме Васи Пичула «В городе Сочи темные ночи». Сыграла в эпизоде алкоголичку. Сделала у стоматолога железные зубы, подложила под щечки ватку, нарисовала мешки под глазами. И зачем? Не знаю. Эта работа никому ничего не дала.
Конечно, многие артисты рады любой возможности промелькнуть на экране. Пытаются догнать поезд славы, который уже давно ушел. Грета Гарбо в свое время перестала сниматься. Представляете, если бы она вышла в роли бабушки киллера?! Ее бы не поняли. А так она посвятила последние годы друзьям, себе.
– Нам, зрителям, жаль, что вы давно не играете на сцене и не снимаетесь. Вас же любят!
– Я рада, что меня любят, но, понимаете, если ты засовываешься в каждую передачу, это не значит, что тебя будут больше любить. А в спектаклях какого режиссера сегодня играть?! Не знаю.
– А вы когда были последний раз в театре в качестве зрителя?
– Не так давно я смотрела спектакль Дмитрия Крымова «Борис». Мне понравилось. Если бы он меня пригласил, я бы подумала, смотря что играть. Или взять Кирилла Серебренникова. Вряд ли я смогла бы там работать, потому что, мне кажется, для него главное на сцене не актер, а его трактовки и его режиссура. Сейчас вообще нету этой манеры: давать играть актеру. Поэтому сегодня театр и кино мне как актрисе не очень любопытны.
Я очень любила Никиту Михалкова
– В прошлом году много было разных знаковых событий, например изменили Конституцию. Насколько вы наблюдаете за тем, что происходит в политической жизни нашей страны?
– Знаете, поскольку у каждой подобной истории есть свои мотивации, политические ситуации, которые мы мало знаем, то считаю, что не вправе рассуждать и судить сегодняшний день. История должна показать, кто прав, а кто не прав.
Когда-то, в 1990-х годах, такая у всех была эйфория, а потом она оказалась разрушающей, начался бардак. И что от того восторга мы имеем?!
Я знаю, что сейчас модно ругать Владимира Путина, говорить, что он, такой-сякой, Крым присоединил… Но, повторюсь, лично я не вправе об этом судить, потому что когда-то мои впечатления и рассуждения по поводу Бориса Ельцина оказались ошибочными. Поэтому ошибаться не хочу. Хотя во многом с Путиным согласна. Да, Россия – тяжелая страна, наверное, трудно таким государством управлять, когда ты не можешь решить маленький вопрос в рамках своего дома, в котором живешь.
Например, в нашем доме мы не можем навести порядок, потому что каждый жилец тянет свое, как лебедь, рак и щука. В советское время такого бы не было, был порой жестокий, но порядок. Сейчас все свои проблемы вешают на одного человека. А вы посмотрите, какое бревно в глазах у вас самих! Пропагандируется отсутствие каких-то критериев. Считается, что быть патриотом – это некрасиво. Получается этакая девальвация всех понятий.
– Для вас что значит быть патриотом?
– Это не значит, что не надо видеть недостатки и только хвалить свою страну. Но половина людей только, извините за выражение, обсирают все вокруг. Это означает, что им нечего делать! По профессии он совсем непонятно кто, а сидит и обсирает. В таких случаях хочется спросить: сам-то ты кто?!
– Как-то вы рассказывали историю, как ваш отец Александр Вертинский на гастролях в каком-то городе в гостинице с тапкой в руке бегал за горничной и кричал: «Не прав был Ленин – кухарка не может управлять государством!..»
– Понимаете, я не говорю, что нельзя критиковать власть. Александр Николаевич на уровне тапочек был абсолютно прав. Если вы читали его книгу, то знаете, что в конце своей жизни он пришел к большому разочарованию. Он видел, что его идеализм рухнул. Ведь, как и многие русские интеллигенты начала XX века, Вертинский был идеалистом. Как Набоков, который в эмиграции вспоминал Родину, каждую травинку, колосинку, бабочку, которую он помнил с детства, и эта ностальгия сделала из него великого мастера. Этот микромир, который он вывез с собой из России, оказался огромным. Так было и у Александра Николаевича. Он же был невероятным патриотом, но и у него была своя доля заблуждения.
Это не значит, что все оскотинивал, поняв, что заблуждался, он не изрыгал свой негатив. Вообще, папа не хотел и не умел приспосабливаться к власти. Он (и я потом) не вступил в партию, хотя ему, я так полагаю, предлагали. Не заискивал перед сильными мира сего. Был чистым и порядочным человеком. А у нас все хотят рассказать с экрана только негативное. Даже у Максима Галкина, когда пытается делать свою радостную передачу, до конца позитива не получается.
– Позвольте, а ваш бывший супруг Никита Михалков в своей программе «Бесогон» не гонит негатив? Вы смотрите его?
– Иногда. Но этой темой я не владею, поэтому говорить об этом не могу. Никита Сергеевич никогда не был моим сподвижником. В некоторых вещах я могу понять тех людей, кого коробит то, что он делает. А в чем-то я с ним согласна.
– Вы однажды сказали: «Господь лишил меня радости в браке». Почему?
– Один мужчина, который в свое время за мной ухаживал, сказал: «Мне в тебе не хватает стервозности». Я рассмеялась. Спрашиваю: «Скажи, пожалуйста, а что такое роковая женщина?» Он стал описывать какую-то с черной бровью, с горящим взором. Да ничего подобного! Роковая женщина – это Манон Леско.
Вот она идет, а кругом жертвы. Почему она уходит от мужчины? Ей же было только что хорошо. Но она в дороге, ей нужно дальше идти. Может быть, это мое качество не давало мне возможности быть счастливой в браке. Не потому, что я была какой-то не такой. Просто я всегда была в дороге, всегда куда-то стремилась. Многие видят в идеальном браке маниловщину. Когда муж и жена вступают в мещанский сговор: «А давай никому не скажем, что мы купили тумбочку».
Но это не моя стихия, я до сих пор не приспособлена для этого. Взять, например, брак с Никитой Михалковым. Я очень его любила, но была совершенно одержима своей профессией. Не знаю почему, но фанатично любила свою работу. Я готова была перенести все невзгоды. Снималась в массовках, получая копейки. На этот алтарь могла положить все. А ему нужна была совершенно другая женщина. И правильно, что мы разошлись! Два таких сильных человека не могут жить вместе. Но наши отношения прошли проверку временем и стали очень теплыми и дружескими.
– Анастасия Александровна, а что вам помогает в жизни, чтобы не изменять своим принципам?
– Есть вещи, которые разрушают любого человека: алчность, ревность, зависть. А ведь, как правило, эти чувства человек испытывает намного чаще, чем, скажем, прилив доброты. Вот что с вами чаще случается: вы улыбаетесь какой-нибудь собачке, радуетесь удачно сказанному слову или расстраиваетесь из-за того, что вас толкнули в метро, нахамили в магазине? И в таких ситуациях надо просто уметь поворачиваться спиной! Иначе вы разрушите себя, привяжетесь к этим страстям.
Мне в свое время эта наука стоила огромных усилий. Но меня это воспитало… Вот, например, я влюблена. Мой мужчина тоже влюблен в меня, я в этом уверена. Но почему-то в какой-то момент он при мне начинает кокетничать с другой девушкой, целовать ей ручки. Что должно происходить со мной? Конечно, я должна вспыхнуть, но не показать виду при всех, а когда мы останемся одни, надо наорать и съесть его. Но я научилась реагировать иначе. Я из последних сил заставляю себя повернуться ко всему происходящему спиной. И успокаиваюсь. Никто меня этому не учил, просто я сама поняла это. В результате пребываю в счастливом неведении относительно многого, что могло бы меня ранить.
Я никогда не соглашаюсь, чтобы мне передавали, что люди плохого говорят обо мне. Бывает, встречаешь человека, который тебя ненавидит, а ты ведь этого не знаешь, улыбаешься ему, здороваешься – он обескуражен. Так лучше жить, понимаете? Практичнее. Сейчас понимаю: главное – что я выстояла. Ни в личной жизни, ни в искусстве я не разменяла себя. Осталась сильным, независимым человеком. Для меня это важно! Грехи, как известно, тянут вниз.
* * * Материал вышел в издании «Собеседник» №04-2021 под заголовком «Анастасия Вертинская: Скромность сегодня не нужна».
Все фото из открытых источников