Смерть смолянки, заточенной на несколько дней в доме, оставила вопросы
Близкие уверены, что причиной гибели 36-летней женщины стало домашнее насилие
Молодая смолянка Татьяна Б. погибла при невыясненных обстоятельствах 30 апреля. Близкие женщины утверждают, что долгие годы она подвергалась насилию со стороны супруга, а ее смерти предшествовала многодневная экзекуция. Это подтверждает и девятилетний сын погибшей, который был вынужден наблюдать за угасанием матери. Ее не стало в день рождения мальчика.
Несмотря на свидетельства близких и страшные признания самой жертвы, которые она сделала за полчаса до смерти, уголовное дело не возбуждено, а судмедэксперт проигнорировал наличие телесных повреждений и в качестве предварительной причины гибели Татьяны объявил “отек легкого при болезни сердца”. Подробности трагедии выяснял SmolNarod.
Ангина с сепсисом и гематомами
Мы встретились с сестрой Татьяны Викторией и ее мужем Андреем, который был с погибшей в тот самый, последний час ее жизни.
По словам супругов, утром рокового дня им позвонила свекровь жертвы и заявила, что Татьяна заболела ангиной, ей экстренно требуется медицинская помощь. Якобы у невестки начался сепсис и заражение крови, а ехать в больницу она отказывается, поэтому “разобраться” с ней попросили родственников.
В этот момент Виктория спешила на работу, и к Татьяне в деревню Станички Смоленского района поехал ее муж Андрей. Также к “заболевшей” направились ее родители. В доме родственники увидели страшную картину.
— Таню вынесли, как кусок мяса: всю грязную, без одежды, без носков… Ее кинули в машину и заявили: “Разбирайтесь со своей дочкой сами”. Подъехал Андрей, вызвал скорую — это было в 10:03, — рассказывает Виктория.
По словам Андрея, он застал Татьяну в агонии. Она уже не могла ходить, левой ногой не ощущала нажатий, разговаривала невнятно, а ее глаза постоянно закатывались. Кроме того, на теле женщины было множество телесных повреждений.
— Я при маме осмотрел Таню. На лице под правым глазом была гематома, под носом — засохшая кровь и грязь, внизу живота — кровоподтек, на шее и спине старые цветные синяки и свежие кровоподтеки, один из них длиной сантиметров пятнадцать. Ее явно чем-то тяжелым ударили… Еще над левым коленным суставом был будто кусок вырван, и ноги были «холоднющие» — кровоток явно нарушен, моторика тоже, — вспоминает Андрей.
По словам мужчины, Татьяна ему призналась, что все эти травмы нанес ее муж, назовем его Виталий*. Бил сильно и долго: издевательства длились не менее трех дней, утверждала жертва. Также несчастная рассказала, что супруг не давал ей еды и питья, на любые просьбы и мольбы отвечал рукоприкладством.
— Нашей маме Таня тоже призналась, что он бил ее в живот, в грудь. Виталий* и раньше ее избивал, но она всегда его выгораживала, все пыталась скрывать. А в этот, последний раз она впервые сказала, что ненавидит его, — отмечает Виктория.
При вызове скорой помощи Андрей описал травмы женщины диспетчеру. На вопрос, кто это сотворил, он ответил, что муж пациентки. Вскоре Виктории позвонила свекровь Татьяны с любопытной претензией.
— Минут через десять мне позвонила мать мужа Тани и стала ругаться: “Как вы могли сказать про избиение?!” Как есть, так и сказали! — возмущается Виктория. — То есть им уже все доложили из скорой! Как такое вообще возможно? И потом его мать мне звонила и говорила: “Ты только посмей об этом в школе или своим подругам рассказать, только посмей…”
Неотложка приехала на вызов около 10:45. Когда Татьяну стали переносить в машину скорой помощи, ее состояние начало стремительно ухудшаться: глаза окончательно закатились, а тело обмякло.
Изначально пациентку планировали отвезти в “Красный крест”, но по дороге стало ясно — не успеют, поэтому Татьяну доставили в Смоленскую областную больницу. Туда же приехали и родственники женщины.
В медучреждении близким пациентки сразу сказали, что последующие полчаса будут решающими, но шансов мало. Вскоре Татьяны не стало.
По словам Виктории, изначально родственникам говорили, что у женщины выявлены закрытая черепно-мозговая травма, повреждения в области живота и таза, а также кровоизлияние в брюшную полость — якобы это и стало причиной смерти. Однако свой вердикт еще предстояло вынести судмедэкспертам.
Для вскрытия тело Татьяны направили в бюро судебно-медицинской экспертизы на Рославльском шоссе. Там-то и началась неразбериха.
Успеть за 60 минут
2 мая родные женщины приехали в Бюро СМЭ, где им заявили, что вскрытие не проводилось, так как документы из больницы еще не поступили. Медрегистратор рекомендовала планировать похороны аж на 4-5 мая и отметила, что тело Татьяны в плохом, а точнее “кошмарном” состоянии.
Позднее выяснилось, что со скорбящими разговаривала не сотрудница учреждения, а жена ритуального агента, бывшая работница супермаркета «Магнит». Ей близкие Татьяны оплатили максимальный комплект «Все включено» по заранее заготовленной квитанции и покинули бюро. А уже через час им позвонили с новостями: все готово, можно приезжать за справкой о смерти, похороны — 3 мая.
— Нас смутило, как так быстро все разрешилось? А было ли вскрытие вообще? — рассуждают Виктория и Андрей.
Семья погибшей сразу же вернулась в морг и получила еще один удар: медицинское свидетельство о смерти гласило, что причиной гибели Татьяны стал “отек легкого при болезни сердца”, а его якобы спровоцировала “кардиомиопатия дилатационная”. Важно, что судмедэксперт не указал никаких прочих состояний, оставив соответствующее поле пустым.
Еще больше сомнений в правдивости сведений из данной справки добавили подписи руководителей судмедэксперта, проставленные в тот же день. За один час, пока родственников не было в морге, он успел не только вскрыть труп Татьяны, но и отдать свидетельство на проверку начальнику, который в это время, как выяснилось впоследствии, находился на другом конце города и проводил иные экспертизы. Как такое возможно?
Тем не менее, на следующий день Татьяну похоронили. Близкие обратили внимание, что даже грим не смог скрыть все травмы: перед погребением проступила синева на травмированной скуле, лицо в целом было перекошенным, а тело усыпано синяками. Никто из родственников со стороны мужа, в том числе он сам, на кладбище не появились.
— Мы опешили, когда увидели справку от сумедэксперта, и решили обратиться в областную больницу. Там нам сразу сказали: “Мы таких заключений не давали”. Потом врачи переглянулись и спросили, кто у нас эксперт. Когда мы назвали его — Воробьев В.Н. — реакция была красноречивая: “Ааа, ну, понятно…” — вспоминает Виктория.
Тогда близкие жертвы решили запросить медицинскую документацию из областной больницы и станции скорой помощи, но пока их заявления на рассмотрении.
Агрессивная скорбь
А где все это время был скорбящий вдовец? 30 апреля Виталий* позвонил Виктории и заявил, что едет в областную больницу, но так там и не появился. Тем временем друзьям, по их же словам, мужчина отправлял голосовые сообщения о том, что Таня заболела и он вызвал для нее скорую помощь, что не имеет ничего общего с действительностью.
Через несколько часов после констатации смерти родные Татьяны с полицией поехали в дом семейства и по дороге увидели Виталия*. Он возвращался из магазина. В пакете — алкоголь, сам — пьяный.
— При виде полицейских у него были бешеные, именно испуганные глаза — никогда его таким не видел. В его глазах не было ни тоски, ни слез — только испуг, — вспоминает Андрей. — Он сразу начал отыгрывать на публику, кричать, что у него горе. Потом в дом никого не хотел впускать, говорил, что нет ключей. И в целом разговаривал с полицейскими очень агрессивно. Тогда его посадили в служебную “Газель” и арестовали на два дня.
Попасть в дом родственникам Татьяны все же удалось. Там они обнаружили тотальный бардак: грязь, мусор, повсюду разбросаны вещи. По словам сестры жертвы, невооруженным глазом было видно, что там творилось что-то страшное.
— Таня всегда была чистюлей, постоянно приходила к родителям, помогала им с уборкой… Не могу поверить, чтобы она в таких условиях добровольно жила, — вспоминает Виктория. При этом женщина отмечает, что в последние полгода в дом сестры никого не пускали — супруг ссылался на ремонт, следов которого никто так и не увидел.
Версии плодятся
Основная версия вдовца и свекрови сводится к ангине, которая убила молодую женщину за три дня. Однако при описании деталей появляются расхождения, которые умножают доверие к словам второй стороны на ноль.
— Его мать мне заявляла, что 29 апреля она привозила Тане лекарства, а она к ней якобы выходила, улыбалась и говорила, что все хорошо. Потом — за одну ночь, получается — ее больное горло вдруг переросло в сепсис и заражение крови. Как такое возможно? Подтвердится ли ангина и сепсис судмедэкспертизой? И куда пропали все ее травмы, старые переломы ребер? — сокрушается Виктория.
Впоследствии, отмечает скорбящая сестра, Виталий* заявил, что Татьяна ночью уходила гулять. Как это вяжется с той же ангиной и тем же сепсисом, не вполне понятно.
При этом сын Татьяны, который последние три дня не ходил в школу и был свидетелем всего происходившего, утверждает, что “мама три дня лежала, никуда не ходила, потому что встать не могла”.
Со временем девятилетний мальчик стал рассказывать все больше. Через несколько дней после трагедии он заявил: “Папа бил маму… Папа маму насиловал… Мама плакала, стонала, есть просила. За это папа бил маму сапогом и ногами… Папа говорил, чтобы я тоже маму бил, потому что она плохая. Папа работает, а мама нет”, — передает слова ребенка Виктория. На вопрос, почему мальчик никому ничего не говорил, он признался, что отец ему угрожал: “Кому-то что-то скажешь — убью, щенок”.
Еще одна любопытная деталь: после смерти Татьяны ее близкие выяснили, что на той же неделе она сама вызывала полицию, но вызов вскоре отменили. Почему — неизвестно. Тем временем сестра погибшей и ее сын отмечают, что в основном все телефоны в доме контролировал Виталий*. Со слов ребенка, иногда в порыве гнева мужчина даже разбивал гаджеты.
Примечательно, что в среду, 26 апреля, с номера Татьяны учителю мальчика поступило сообщение об ангине у мальчика и у самой женщины. Этим объяснялось отсутствие школьника на уроках. Однако в первых числах мая, после освобождения Виталия* из спецприемника, эти сообщения были удалены.
Мы попытались связаться с Виталием*, чтобы услышать его позицию, но дозвониться до него не удалось. Отметим, что в распоряжении редакции было три телефонных номера, которыми пользовался мужчина. Все они оказались недоступны. С родственниками Татьяны, которые заботятся о девятилетнем мальчике с момента смерти женщины, он тоже не связывался — просто исчез.
Любовь, доводящая до гроба
— Мы видели, что в этой семье происходило страшное, но все наши попытки повлиять на Таню, спасти ее, ни к чему не приводили. Виталий* сразу не понравился мне, нашим родителям, но Таня влюбилась без памяти. Со временем он начал ее бить. Не за что, просто так: если неправильно на него посмотрела, не то сказала… — вспоминает Виктория, уже не сдерживая слез. — Таня часто ходила с синяками и ссадинами, иногда дышала с трудом, раньше у нее были сломаны ребра. Но она все равно говорила, что любит его.
Наши собеседники отмечают, что Татьяна неоднократно писала заявления в полицию, но каждый раз их забирала. Несколько раз Виктория убеждала сестру обратиться к психотерапевту, чтобы выбраться из ловушки, но в последний момент она отменяла приемы.
— Когда мы пытались ее вразумить, она от всех отдалялась. Пытались ее запирать дома — она сбегала к нему по ночам. Постепенно Виталий* стал контролировать Таню во всем, убеждал, что она некрасивая, никому не нужна, кроме него… И в какой-то момент она в это поверила. Всё вело к этой трагедии, но мы были бессильны.
Комментарий судебного эксперта-психолога Инны Царукян:
«В данной ситуации следует говорить о таком сформировавшемся у Татьяны механизме психологической защиты, как отрицание факта насилия со стороны мужа. Именно это преуменьшение значения насилия или даже отрицание факта произошедшего впоследствии привело к разрушительным последствиям для психики и физического здоровья. Жертва домашнего насилия убеждена в законности происходящего. Она считает, что причиной избиений стало ее аморальное поведение, нарушение внутренних норм или даже предательство по отношению к агрессору.
Такое мнение поддерживается насильником до и после жестокого обращения, что способствует изоляции, закрытию жертвы и установлению контроля над ней со стороны агрессора. Женщина, ставшая жертвой насилия, как правило, постоянно боится за свою жизнь и жизнь своих близких.
С учетом имеющихся данных Татьяне было за кого бояться – за несовершеннолетнего сына. Из-за этого у нее развилась иррациональная вера во всемогущество и вездесущность насильника. Она боялась, что нет никакого способа защититься, даже если полиция задержит преступника (опасение, что он отомстит ей или близким).
Агрессивность Виталия* по отношению к жене и сыну, употребление алкоголя, который способен привести к проявлениям алкогольного психоза, а следовательно спровоцировать асоциальное, ухудшить и без того жестокое поведение, стало сдерживающим фактором от обращения за помощью».
***
Со времени похорон Татьяны прошло всего восемь дней, но уже сейчас ее близкие сомневаются в диагнозе судмедэксперта и ждут полное заключение, чтобы решить вопрос об эксгумации. Родственники убеждены: смерть женщины была насильственной, но душегуб может избежать наказания.
Мы обратились за комментарием в пресс-службу СУ СК по Смоленской области, где нам сообщили, что в настоящий момент проводится доследственная проверка.
SmolNarod продолжит следить за развитием событий.
*Имя изменено по этическим причинам