Лучше гор могут быть
Однажды Юрьич пришёл домой и сказал, что хочет в горы… Он сказал, что есть проводник, который по Хамар-Дабану ходит ночью с закрытыми глазами, и с ним компания суровых бородатых походников. Все они способны выжить в пустыне в компании белого медведя. К ним можно присоединиться, потренироваться, и начать покорять вершины одну за другой, и дойти до Эвереста. Я зачарованно слушала мужа и видела себя в шикарном бикини на фоне снежных гор и ослепительного голубого неба. И почему-то в горнолыжных очках. — Выезжаем завтра после работы, — внезапно услышала я. Картинка скукожилась и поблёкла. Проснулись здоровый прагматизм и благоразумие. — В смысле завтра? Почему завтра? — Потому что завтра пятница. Все выдвигаются завтра. Пойдем на пик Черского. Правда, все уедут утром, а нам с тобой на работу. Но мы их вечером догоним. Ты в обед тушёнки купи, макарон и водки, а я куплю два рюкзака. Я там в чулане палатку видел. Она в порядке? — Юрьич, эта палатка не для пеших походов. Она для кемпингов. Она весит килограмм пятнадцать! — Фигня! Чё я, пятнадцать килограмм не донесу? Ты, главное, купи тушёнку, макароны и водку. — Так ещё спальники нужны, теплая одежда… Правда, по телику показывают, что они в горах среди снегов в трусах загорают, но я так сразу не могу. Мне надо хотя бы свитерок. — Фигня! Я донесу! — отвечал мне любимый и светился энтузиазмом словно электролампочка. Назавтра у нас образовались попутчики. Маша и Сережа тоже работали по пятницам, но хотели в горы. Ехать нужно было до Слюдянки, там оставить машину, надеть рюкзаки и начать восхождение. Куда идти, Юрьичу «примерно» рассказал проводник. На середине пути нас должны были встретить с хлебом, солью, флагами, транспарантами, с горячим ужином и стимулирующими напитками. Идти предстояло километров 12. Из всей информации о маршруте Юрьич услышал только это. Про перепады высот, переправы и прочие адреналиновые радости любимый пропустил мимо ушей. Когда мы доехали до Слюдянки, солнце ещё стояло высоко, что давало надежду покорить засветло все вершины или хотя бы дойти до лагеря. Юрьич куда-то позвонил, с кем-то переговорил, мы два раза свернули, три раза повернули, открыли чьи-то ворота и загнали машину к кому-то во двор. Быстро распихали по рюкзакам все необходимое и тронулись в путь. Вот тут сразу скажу. Это сейчас у нас есть легкая палатка, походные миски и кружки из тонкого пластика, а на блошинном рынке куплены две старенькие алюминевые ложки, ибо мы теперь точно знаем, что любые килограммы складываются из граммов. В тот первый раз к чаю мы несли две стограммовых шоколадки, банку варенья, килограмм печенек, килограмм яблок и мандаринки. И банку солёных огурцов, ибо без них в тайге просто не выжить. Водку перелить в пластиковую тару мы не догадались. Так и пёрли через тайгу на плечах три стеклянных поллитры. Или четыре?.. Чёрт, не помню!!! Зато помню, как сейчас: ползёшь на карачках по мокрому бревну, перекинутому через речку, а перегруженый рюкзак так и норовит окунуть тебя в ледяную воду. Юрьич один раз так плюхнулся. Хорошо, только по пояс, хотя бы рюкзак сухой остался. Итак, продолжаю... Первый километр мы отмахали довольно бодро. Потом тропа начала потихоньку уползать вверх, а рюкзаки тяжелеть. Но, как пишут в красивых книжках про сильных и мужественных людей, "мы были упорны, шли вверх и вперёд". Юрьича вёл его энтузиазм, а меня вредность. Что двигало нашими юными спутниками Машей и Сережей, точно не скажу, но квартет наш был слаженным и со стороны смотрелся достойно. Как вдруг... наступило вдруг. Знаете, как в горах приходит ночь? Ночь в горах приходит сразу. В городе солнце ещё долго думает, качается над горизонтом, потом медленно уползает куда-то вниз, бросая позади себя остатки лучей, разрезающих серые летние сумерки. В горах же солнце делает только один шаг. Всего один единственный шаг за ближайшую сопку, скалу или вершину, и вокруг разливается чернильная тьма, такая, что хоть глаз выколи. Вот такая эпидерсия и застигла нас совершенно внезапно где-то в таежном распадке на пути между Слюдянкой и пиком Черского. Делать было нечего, нужно было становиться на ночлег. А становиться на ночлег в темноте очень неудобно. И палатка была кемпинговая. С пологом, подпологом, подложкой, предбанником, кучей шнуров, крючков и дюралевых трубок. Мужчины долго шуршали в ночи этим набором опций и в конце концов смогли соорудить что-то, что можно было использовать для ночлега. Костёр разгорелся быстро. А потом мы узнали, что забыли дома котелок. Все четверо забыли дома котелок и в результате сидели в ночном лесу у подножия Саянских гор на берегу реки и очень хотели чаю. Про поесть я вообще молчу. Есть хотелось по-страшному... В конце концов, готовить решили в миске. В темноте выбрали ту, что побольше и заварили кипятком гречневую крупу. Тушёнку разогрели прямо в банке. Чай вскипятили в двух эмалированных кружках. Зато на самом высоком уровне был организован вечерний досуг. В оставшиеся две кружки разлили успокаивающее средство в объёме по сто граммов на одного туриста и, употребив его, громко пели "Если друг оказался вдруг" и "Мы рубим ступени, ни шагу назад". Уговорив одну из поллитровок, и слегка облегчив тем самым мой рюкзак, мы затушили костер, вползли в палатку и уснули. Утро началось весело. Девушка Маша, будучи самой нежной из нас, водку накануне пила умеренно, а вот чаю выпила существенно больше остальных. И к утру у нее возникло естественное желание посетить ближайшие кусты. Маша тихонько выползла из общей кучи спящих тел, расстегнула молнию входа и попыталась нащупать молнию наружного полога. К ее безмерному удивлению это ей не удалось... Проснулись мы от того, что кто-то ползал вокруг нашего ночного жилья, обиженно всхлипывая и шепотом ругаясь неприличными словами, при этом периодически наваливаясь откуда-то снаружи то на одного из нас, то на другого. Спешу напомнить, что на ночлег мы устраивались в кромешной темноте и на ощупь. Обратите внимание: Английский юмор. Лучшее.. Итак, утро началось весело. Машу извлекли из междупалатья, дожевали печеньки, запив их речною водичкой, нацепили рюкзаки и продолжили путь. Через полчаса ходьбы ноги снова начали протестовать, легкие хрипло возмущаться, а рюкзаки навалились на плечи с прежней силой. Но вечер и ночь, проведенные в суровой борьбе за выживание, уже сделали свое дело. Мы чувствовали, что «можем! и должны!», и что "до успеха осталось всего несколько шагов!", и нужно только "сделать усилие!". Мы его сделали и шли к вершине, уже ощущая себя настоящими туристами, от макушки до пяток. Любить природу нас учат с самого детства, и мы действительно любим её, или думаем, что любим. Нам объясняют, как она красива, и мы любуемся ей, или думаем, что любуемся. Мы смотрим каналы Animal Planet и National Geographic, передачи "В мире животных" и "Зов джунглей". Мы "репостим" и "лайкаем" фотографии тех, кому удалось добраться, увидеть и разглядеть. Мы искренне радуемся за них и благодарны им за то, что они делятся с нами частью своих впечатлений и восторгов. И это здорово, конечно, но… Всё это… и впечатления, и восторги, и «В мире животных», и «Зов джунглей», всё это уже, как минимум, наполовину субъективно, уже пропущено через призму чужого восприятия, переработано, очищено, вырезано, отфотошоплено и выдано нам на экран теми, кто увидел красоту вот такой, на этих фотографиях. А красота… она в глазах смотрящего. Оскар Уайльд, правда, говорил это не о природе, но о природе тоже бы неплохо получилось. Так вот. Такой природы ДО этого похода видеть мне не приходилось. То рычащая, то воркующая речка, по огромным валунам скатывающаяся откуда-то сверху. Солнце, миллионами осколков рассыпанное по макушкам деревьев. И белоснежный мраморный карьер. И лес, зеленеющий искренней, чистой, ликующей листвой. И простор. И мощь раскинувшегося вокруг пейзажа. И счастье быть частью этой красоты и этой природной мощи, почувствовать, потрогать, попробовать на вкус. А ещё люди. Все, кто шел нам навстречу, или обгонял на подъеме, все говорили «здравствуйте!». И мы отвечали «здравствуйте!». На тропе почти не бывает случайных людей. Там, внизу, они менеджеры и торговцы, милиционеры и врачи, учителя и строители, и студенты, и безработные, и может быть даже министры. А здесь, наверху, все равны, все на одной волне, и все идут вверх за «своей» красотой. Знаете, какое самое сильное впечатление я принесла из того похода? На одном из привалов, когда мы, привалившись друг к другу, пытались договориться, через сколько шагов будем отдыхать в следующий раз, через 500 или через 1000, мимо нас прошел парень на протезах. На протезах обеих ног! День был жаркий, и парень шел в шортах. И, увидев нас, улыбнулся и поздоровался. И помахал рукой, и пошел себе дальше. Я до сих пор вижу его, в яркой желтой солнечной майке и коричневых сатиновых шортах с белыми лампасами. Между прочим, в тот день до вершины мы не дошли. И вообще не дошли до неё в тот поход. Так получилось. Когда я увидела обещанных Юрьичем туристических мачо, я поняла, что Эверест нам в ближайшее время не светит. Их было двое. Один курил каждые двести метров пути. Второй пытался худеть, голодал и водку на привале закусывал речною водой. На двоих они весили килограммов триста. Проводник не был проводником, хотя и действительно исходил весь Хамар-Дабан вдоль и поперек. Но ему было под 60, и в конце похода у него капитально подскочило давление. Заманивая меня в горы, Юрьич слегка прихвастнул. Все наши спутники были его коллегами по работе. Разбитый на середине пути лагерь мы проскочили в порыве туристического энтузиазма, ибо не знали в лицо фасона палаток. А наши потенциальные друзья устали нас дожидаться, бросили палатки на попечение соседей и утром тоже ушли наверх. Встретились мы на Хамар-Дабанской метеостанции. Есть там наверху такое изумительно красивое место, откуда видно изрядный кусочек вселенной. До пика от неё остаётся всего ничего, каких-нибудь километра четыре. Но пока мы знакомились и делились впечатлениями от пятницы, прожитой в разлуке друг с другом, в горы пришла гроза. Она пришла, примерно с той же скоростью, что и ночь накануне. Солнце внезапно исчезло, небо, словно тесто, запыхтело серыми разбухшими от влаги тучами, в воздухе запахло электричеством. Люди, возвращавшиеся сверху, огорченно сообщали, что на пик нельзя. Наш бывалый проводник-походник подтвердил, что наверх действительно нельзя, и что лучше всего спуститься вниз как можно скорее. Но «скорее» мы не успели. Первая молния резанула разбухшее небо, сверкнула вторая, за ней третья, потом хлестануло так, что считать молнии мы перестали. Потоки воды мгновенно заполнили всё вокруг и устремились вниз. Мы начали спускаться, нащупывая тропу по щиколотку в воде. Камни под ногами вдруг утратили надежность. В какой-то момент один из них резко вымыло у меня из-под кроссовки, и я, шлепнувшись в грязь, проехала несколько метров вниз в грязном бурлящем потоке. Помог рюкзак, который я всю дорогу проклинала, на чем свет стоит. Он защитил от травм мою спину и голову. Гроза была недолгой. Когда мы спустились к лагерю, солнце уже вовсю играло в оставшихся от нее каплях, разбрызганных по камням и листьям. Мы быстро развешали сушиться все и вся, смеялись, делились впечатлениями, фотографировались, загорали, лазили по ближайшим скальникам. А потом пришёл вечер. Костер был большой и общий. На поляне были ещё палатки. И ещё люди. У кого-то была гитара. Несколько человек что-то пели. Кто-то дремал, уютно завернувшись в спальник. Кто-то пил чай, а кто-то спирт или водку. И был котелок с макаронами и тушёнкой. А еще были звёзды на небе. Такие, каких больше нет нигде во Вселенной. Только у нас на Земле. © Окунева Ирина Друзья! Загляните на мой канал. Думаю, что каждый найдёт здесь для себя что-нибудь интересное. Здесь тепло и уютно. Всем радости! #Рассказ #Путешествие #История из жизни #Психология жизни #Пенсионеры #Юмор и развлечения #Семейная психология #Любовь и отношения #Приключения Больше интересных статей здесь: Забавное. Источник статьи: Лучше гор могут быть.Это один из самых первых моих рассказов. Наверное, он ещё не так, чтобы очень. И длинноват. Но я его люблю.
Десять четырнадцать лет уже прошло с того первого похода, а мы с Юрьичем до сих пор гадаем, как… КАК?!!!! мы все четверо накануне ночью при таком раскладе и после поллитровки вообще попали в палатку?