Пуски с ДЗТ
Автор - В.Н. Сокерин
На нашей форме «кучкой» – лишь медали,
Все – «за песок» …, мы городов … не брали …
Попала под руку фотография, и что-то … «понесло по волнам моей памяти»…
В марте 1985 года я был назначен командиром эскадрильи в 987 мрап, т.е. переехал из Оленьей в Североморск-3.
Вскоре там был утверждён в качестве командира основного пускового экипажа, запасным был определён экипаж майора Кабанова, командира отряда моей эскадрильи.
В том году планировались (далеко не впервые) практические пуски КСР-5 всех трёх полков 5 мрад на Каспийском полигоне с дозаправкой в воздухе в районе Цимлянского водохранилища.
Так как с северов даже с полной перекачкой топлива в воздухе радиуса действия, чтобы сходить на Каспий и вернуться обратно не хватало, было принято решение перебазировать все 6 пусковых экипажей дивизии (по одному основному и одному запасному от каждого полка) на аэродром Кипелово, под Вологдой, а все танкеры посадить в Лахту, под Архангельском.
Достал свою лётную книжку («самых хреновый карандаш лучше даже самой отменной памяти»…)
30 мая 1985 года все шесть пусковых экипажей перелетели с аэродромов базирования полков 5 мрад на аэродром Кипелово. Одновременно танкеры из Североморска-3 и из Оленьей ушли на Лахту.
Третьего июня мы выполнили тренировочные вылеты со своими пусковыми изделиями с дозаправкой в воздухе от танкеров, взлетавших с Лахты в т.с. «зеркальном отражении», то есть не на Каспийский полигон, а на севера, отработав тактические пуски по полигону Лумбовский. К моменту нашего возвращения с маршрутов, Кипелово закрыло грозой, и все 6 пусковых экипажей по погоде произвели посадку на запасном Оленья.
4 июня все шесть ракетоносцев снова перелетели в Кипелово.
5 июня был выполнен предпусковой облёт по маршруту на Каспийский полигон с выходом на боевой курс (на восток) левым доворотом в районе Форта Шевченко.
На этом вылете остановлюсь поподробнее.
На пуски вылетала пара от каждого полка, в данном случае взлетали из Кипелово парой с минутным интервалом.
Между парами был интервал в 10 минут, чтобы группа руководства на полигоне могла спокойно работать с каждой очередной, выходившей на боевой, парой и более качественно контролировать полёт ракет на траектории.
Танкеры вылетали тройками из Лахты, которая расположена в полутысяче километров севернее Кипелово.
В рассказе про дозаправку я уже упоминал, что на самые ответственные задания на пару ракетоносцев (заправляемых) всегда выделяли три танкера, один всегда был в качестве запасного на случай или отказа или обрыва троса шланга одним из заправляемых.
Никаких средств межсамолётной навигации (как на более новых машинах теперь) на Ту-16 отродясь не было, потому встреча с танкерами перед Цимлянским водохранилищем происходила на сходящихся маршрутах (они из Лахты, мы – из Кипелово шли в точку встречи) просто по выдерживанию заданного времени выхода в точку встречи.
Дозаправка в мирное время разрешена была на высотах от четырёх до восьми тысяч метров, в военное время – от двух тысяч метров до восьми.
(Ниже четырёх тысяч я дозаправлялся лишь дважды, во время вылетов на реальные авианосцы в паре с легендарным ЧВД в октябре 1980 года).
Ракета КСР-5 с топливом, но без окислителя (как с ними летали обычно в плановые полёты) весила 2400 килограммов. Полностью снаряжённая, т.е. готовая к пуску (с топливом и окислителем) она весила 3900 килограммов.
Если в обычных полётах в лётные смены те КСР-5 всегда подвешивали под левым полукрылом ( так как отклонённый вправо штурвал закрывал командиру меньшую часть приборной доски), то при вылетах с дозаправкой ракету всегда подвешивали только под правую полуплоскость, чтобы не повредить её при дозаправке набалдашником шланга заправки (разумеется, что при двух КСР-5 или трёх ракетах (+К-10 снб под фюзеляжем) одна из КСР-5 висела и слева).
Мне приходилось раз 5-6 заправляться и с двумя, и с тремя ракетами.
Вернусь к самому вылету:
Встреча с танкерами (оба раза) прошла «штатно», штурманы у нас «зря хлеб не ели», и вывели в точку встречи так, что мы ещё километров за 30-40 до неё уже увидели слева от себя свои танкеры, которые обнаружили и нас, так как к точке встречи они были уже с выпущенными шлангами готовы к сцепкам.
Понятно, что диспетчеры ГА, выдававшие нам эшелоны для дозаправки в районе Цимлянского водохранилища, знали об ограничениях по высоте при ДЗТ, но так как сами они никогда не летали, то «великодушно» нам выдали эшелоны 7500 и 7800 , т.е. на пределе по высоте.
У меня на тот момент было где-то под 80 самостоятельных дозаправок (инструкторские, с правого сидения, никогда не считались, хотя у меня, да и у некоторых других их было немало), и за всю службу я не оборвал ни одного шланга, но когда я пристроился к своему танкеру и встал в исходное для сцепки, то мелькнула мысль, что сегодня вряд ли сцеплюсь ….
Машина была тяжёлая, справа висела ракета, самолёт был таким «вялым» , что требовались несоизмеримо бОльшие движения штурвалом для выдерживания своего места относительно танкера и шланга заправки. Но с этим быстро справился, приноровившись непривычно «размашисто» махать штурвалом для выдерживания места.
Напрягало другое: была хорошая болтанка, и если сам танкер, идущий на автопилоте, лишь потряхивало, то конец его шланга заправки «мотылялся» при болтанке на несколько метров вверх и вниз, и невозможно было и понять – КАК его «ловить» при таких его колебаниях ?
Обычно я быстро заходил на шланг после занятия исходного, но тут пришлось повременить, чтобы приноровиться к совершенно непредсказуемым «взбрыкиваниям» конца шланга из-за этой грёбаной болтанки…
Но через пару минут и это стало уже не такой большой проблемой,
«опыт же не пропьёшь», и с первой же попытки сцепка была произведена. Обычно я не потел при дозаправке вообще, но тут пришлось попотеть…, и очень нехило …
Далее всё прошло штатно. Танкеры выполнили свою задачу и отвалили обратно в Лахту, мы ушли на полигон, на котором выполнили тактический (без отцепки) пуск.
Продолжительность этого полёта составила 5.58 час.
На следующий день, 6 июня, мы повторили всё это же, но уже с практическим пуском КРС-5 моим экипажем с дальности 275 километров по цели на сухопутном Каспийском полигоне.
Разница была лишь в том, что заправлялись с полновесными ракетами, т.е. штурвал при этом был ещё более «кривой» из-за бОльшей массы изделия.
Штурманом нашего экипажа был Кучкаров Борис Зайнуллович.
Спокойный и невозмутимый ни при каких обстоятельствах (в отличие от меня), он как на тренажёре пустил свою уже пятую за службу ракету так же совершенно спокойно и невозмутимо, как и четыре предыдущие…
Запасные экипажи всех троек шли на удалении 3-4 километра сзади своего основного (ведущего), полностью готовились к пуску, и если у основного экипажа на этапе подготовки к пуску произошёл бы какой-то отказ или сбой, не позволявший выполнить отцепку, по команде ведущих запасные были в полной готовности на заданной дальности отцепить свои изделия вместо них.
Если основные пусковые экипажи отрабатывали штатно (а они все так и отработали тогда), после отхода от полигона запасные экипажи производили слив окислителя со своих ракет, так как посадка с полностью снаряжённой КСР-5 Инструкцией экипажу самолёта Ту-16 была категорически запрещена. (Для Ту-16 была именно «Инструкция экипажу», а не «РЛЭ», как теперь).
Ограничение (запрет) по посадке с полностью снаряжённой (с окислителем) ракетой КСР-5 было наложено по причине того, что на посадке не хватало полного отклонения штурвала для парирования кренения самолёта из-за висевшей на большом плече от строительной оси самолёта ракеты, его едва хватало и при НЕполновесной ракете…
При отходе от полигона в эфире началась некая «паника», по сигналу «Ковёр» РЦ УВД начал «расчищать» воздушное пространство для пролёта какого-то важного «тела», и начал всех отправлять на запасные аэродромы.
Меня тоже пытался завернуть обратно, но тот же Зайнуллыч спокойно, как всегда, доложил: - Мы через минуту выходим уже из его зоны, так что можете доложить, что уже вышли из неё, чтобы он от нас отстал…
Так как я (по должности) шёл первым из всей шестёрки, то успел выскочить из запрета, и один и приземлился в Кипелово, в итоге, а пять остальных экипажей сели в Моздоке.
Продолжительность этого, пускового уже маршрута, составила 5.33 час.
Севшие в Моздоке перелетели в Кипелово на другой день, т.е. 7 июня. И в тот же день вся шестёрка парами ушла на свои аэродромы базирования.
В те времена существовало правило, что боевые лётчики не должны были летать более трёх дней подряд. В нашем случае мы отлетали пять дней подряд, причём, на самый сложный вид лётной подготовки, и отрадно, что Зайнуллыч, как всегда, не промахнулся, послав ракету (как и все свои четыре предыдущие) точно в цель….
Нет прекраснее запаха газов сопла,
Аромата кабин самолётов:
Жизнь, под шелест турбин,
Над землёю прошла,
В непростых, над морями, полётах.
Как наркотик для лётчика запахи те,
Жизнь машин с нашей жизнью сливались,
Там, вдали, на зовущей к себе высоте,
Наши души с машиной остались …
Виктор Сокерин
генерал-лейтенант запаса,
Заслуженный военный летчик России.
Командующий морской авиацией БФ в 2001-2004 гг.