Как рождалась Белая армия. Ледяной поход генерала Корнилова
Воспринимаем этот материал не как панегерик Белому Движению, а как страницу истории. О Ледяном походе не рассказывали в школах, особенно в советское время, но оставить без внимания эти страницы российской истории значило бы закрыть глаза на события, показавшие силу духа, патриотизм и талант воинов белого движения, тех, кто боролся за свою Родину, ту, которой они себе представляли.
Но в то же время жесткость и жестокость.
Более 100 лет назад в России зарождалось Белое движение. Его предыстория началась в первые месяцы 1917 года. Российскую империю поразил глубокий внутренний кризис, вызванный в первую очередь тяжёлыми условиями Первой мировой войны. 23 февраля 1917 года в Петрограде начались беспорядки, приведшие к восстанию петроградского тылового гарнизона и падению самодержавия. Вскоре император Николай II отрёкся от престола, а вслед за ним отказался от власти его брат Михаил.
Почему же так стремительно рухнуло русское самодержавие? Причин тому множество, но катализатором послужили две. Во-первых, великая война потребовала от народа огромных жертв, практически вся гвардия и старый офицерский корпус были уничтожены в кровопролитных боях 1914–1915 годов.
Как писал генерал-лейтенант Генерального штаба Николай Головин, «подобно очень богатому человеку, наш командный состав привык слишком нерасчетливо лить солдатскую и офицерскую кровь». В армии на офицерских должностях оказались студенты и разночинцы, подчас настроенные революционно.
Во-вторых, народ не понимал целей и задач великой войны. Генерал Алексей Брусилов рассуждал: «Немецкий и французский солдат знали, за что воюют. А наш солдат, спроси его об этом в окопах, начинал нести ахинею о том, что какой-то австрийский герцог с женой поехали отдыхать в Сараево, там их почему-то убили, и из-за этого австрияки напали на сербов. Кто такие сербы и при чем тут Россия, солдат объяснить не мог».
Фактически война показала неспособность правящего класса Российской империи решать стоявшие перед страной проблемы и обострила все имеющиеся в тогдашнем обществе противоречия. Однако после падения монархии и образования Временного правительства начался стремительный распад армии и страны.
В условиях развала государства усилились левые радикалы — большевики, совершившие 25 октября 1917 года октябрьский переворот (революцией это было названо гшораздо позже) и заявившие о начале построения невиданного доселе коммунистического общества. Большевики, представлявшие на тот период радикальных марксистов-революционеров, начали тотальную ломку российского общества, что неизбежно привело к Гражданской войне. Все законы Российской империи были отменены, классы, чины и звания ликвидированы, частная собственность и вклады в банках национализированы, свободная торговля запрещена, буржуазия и привилегированные классы Российской империи поражены в правах. В этих условиях на Дону началось формирование контрреволюционного движения.
Главной силой сопротивления большевизму и идеологии мировой революции стало русское офицерство, социальный состав которого очень сильно изменился во время Первой мировой войны. Если, по данным историка Сергея Волкова, ещё в 1914 году 53% офицерства было из дворян, то к 1917 году мало кто из образованных людей в России не носил погоны. Эсер Виктор Шкловский писал: «Это не были дети буржуазии и помещиков. Грамотный человек не в офицерских погонах был редкостью», а генерал Василий Гурко говорил о новом офицерстве: «Из среды банщиков и приказчиков». Особенно неприемлемой для этого класса людей оказалась внешняя политика большевизма. Справедливости ради надо сказать, что развал армии начался ещё при Временном правительстве, чему немало способствовали большевистские агитаторы, но окончательно развалили армию «народные комиссары». Именно они, издав Декрет об «Уравнении в правах всех военнослужащих» 16 декабря 1917 года, «Декрет о мире» 26 декабря, положивший конец войне с Германией и перечёркивающий все усилия трёхлетней войны, и ещё в большей степени приняв позорный Брестский мир, укрепили уверенность офицерства в предательстве большевиков.
По условиям Брестского мира (3 марта 1918 года) Россия теряла Финляндию, Прибалтику, Украину, часть Белоруссии и Закавказья. Страна теряла 26% населения, 27% пахотной земли, 26% железнодорожной сети, 33% промышленности, 73% добычи железной руды и 75% каменного угля. Флот передавался Германии. Россия к тому же должна была выплатить немцам контрибуцию в 6 млрд марок. Радикальное неприятие такой политики большевиков и породило Белое движение.
Центром объединения антибольшевистских сил стал казачий Дон. Именно казачество, как самое военизированное и свободное сословие Российской империи, начнёт впоследствии наиболее отчаянно сражаться против большевизма и подвергнется беспощадной политике «расказачивания».
С похода на Кубань началась история Добровольческой армии.
1917 год и начало создания Добровольческой армии
Еще в августе 1917 года он инициировал так называемое Корниловское выступление – воспользовавшись положением Верховного Главнокомандующего генерал сделал попытку навязать Временному правительству и его министру-председателю Александру Керенскому свою программу действий. Начинание не было поддержано, и выступление обернулось тюремным заключением в городе Быхове Могилевской губернии – впрочем, весьма условным. Заключение Корнилов отбывал вместе с другими офицерами-союзниками, и именно тогда возник план создания армии, впоследствии получившей название Добровольческой.После переворота 25 октября генерал Духонин, ставший Верховным Главнокомандующим после бегства Керенского, направил в Быхово, где содержались корниловцы, телеграмму с рекомендацией срочно уходить к Дону – во избежание расправы большевиков. На Дону офицеры рассчитывали заручиться поддержкой казачества и начать борьбу с большевиками.
Перед своим отъездом Генерал Корнилов отправил генералу Духонину телеграмму: «Доношу вам, что сегодня покинул Быхов и отправляюсь на Дон, чтобы там снова начать хотя бы рядовым бойцом беспощадную борьбу с поработителями Родины». В начале декабря Корнилов уже был в Новочеркасске.
Генерал Корнилов в Новочеркасске
Движение к Екатеринодару
Еще ранее, 15 ноября 1917 года, генерал Алексеев, бывший Верховный главнокомандующий и бывший руководитель штаба Ставки командования, опубликовал воззвание, где призывал всех, кто не признал новую власть, бежать на Дон. Началось создание Добровольческой армии, которая уже в ноябре, когда в Ростове прошло восстание большевиков, показала свою силу и отвагу в боях. Когда стало ясно, что советское движение на Дону набирает обороты, командованием Добровольческой армии было принято решение уходить к Екатеринодару, главному городу Кубани – нынешнему Краснодару.
Январь 1918 г. Бойцы Добровольческой армии
Так начался первый Кубанский поход армии, возглавил которую генерал Корнилов. Малочисленные войска назывались армией потому, что считали себя наследницей, преемницей Русской армии. В состав участников похода на тот момент входило около четырех тысяч человек, включая 122 сестры милосердия. Продвижение в сторону Екатеринодара сопровождалось постоянными стычками и боями с подразделениями Красной Армии. Офицеры, принимавшие участие в походе, вспоминали, что никогда перевес численности противника не был менее чем 6-10 раз, армия постоянно находилась в кольце войск большевиков. Тем не менее, армия продолжала путь – сопровождаемая уверенностью в правильности борьбы за будущее страны, вдохновляемая Корниловым, в ожидании помощи от казачьих войск Кубани.
Участники Ледяного похода
Отряд, выступивший в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) февраля 1918 года из Ростова-на-Дону, включал:
242 штаб-офицера (190 — полковники)
2078 обер-офицеров (капитанов — 215, штабс-капитанов — 251, поручиков — 394, подпоручиков — 535, прапорщиков — 668)
1067 рядовых (в том числе юнкеров и кадетов старших классов — 437)
добровольцев — 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в том числе 66 чехов)
Медицинский персонал:148 человек — 24 врача и 122 сестры милосердия)
С отрядом также отступил значительный обоз гражданских лиц, бежавших от большевиков
...Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы.
Из письма М. В. Алексеева
Между тем стало известно о захвате Красной Армией Екатеринодара в марте 1918 года. Корнилов решил уйти на юг, в горы, где армия сможет получить отдых в горных селениях. Март в том году был крайне холодным: проливные дожди сменялись морозами, от чего, по воспоминаниям участников похода, по вечерам приходилось штыками снимать ледяную корку с раненых, лежащих на телегах. В горах температура опускалась до 20 градусов ниже нуля, начались снегопады. Собственно, и название похода, как считается, закрепилось благодаря одной из сестер милосердия, якобы однажды она сказала генералу Маркову – «Это настоящий ледяной поход!».
Генерал С.Л. Марков
Генерал Сергей Леонидович Марков, «шпага генерала Корнилова», был одним из лидеров движения и весьма харизматичной фигурой в Добровольческой армии. Победы добровольцев над войсками большевиков и современники, и историки часто приписывают личной отваге генерала, его умению применять тактическое мастерство в сложных условиях и при многократном превосходстве сил противника.
Конец Ледяного похода
После заключения в марте 1918 года союза с формированиями Кубанского правительства численность Добровольческой армии увеличилась до 6000 человек, и корниловцы повернули обратно к Екатеринодару - несмотря на то, что его защищали 20-тысячные войска Красной армии. С 27 марта начался штурм города, при котором генерал Корнилов был убит случайной гранатой. Командование принял генерал Деникин, которому благодаря все тому же Маркову удалось отвести армию за Дон и таким образом сохранить ее. К концу апреля 1918 года армия вышла на юг Донской области и поход был окончен. Корниловцы, таким образом, описали «восьмерку», и при формальном отсутствии побед над силами Красной Армии все же воспринимали поход как триумф – именно тогда оформилось ядро будущего белого движения.
Екатеринодар был взят во время Второго Кубанского похода в августе 1918 года, в этом же походе погиб генерал Марков.
За участие в Ледяном походе выдавался знак, ценившийся участниками белого движения крайне высоко – серебряный терновый венец с серебряным мечом, на Георгиевской ленте с розеткой цветов. Сами же участники именовали себя первопоходниками - поскольку именно эта операция положила начало формированию армии на юге страны.
Среди первопоходников были Евгений Шварц, будущий писатель, поэт и драматург, и Сергей Эфрон, муж Марины Цветаевой. В марте 1918 года она написала цикл стихотворений «Дон», посвященный белой гвардии:
«Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…
Старого мира – последний сон:
Молодость – Доблесть – Вандея – Дон».
С.Я. Эфрон, муж Марины Цветаевой
Зверства белых негодяев
Автор В. Курганов
Начало формирования Добровольческой армии произошло в Новочеркасске 2(15) ноября 1917 г.
В начале Ледяного похода (конец января 1918- го) Корнилов заявил: «Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!»А. Суворин, единственный, кто успел издать свой труд «по горячим следам» — в Ростове в 1919 году, пишет:
« Первым боем армии, организованной и получившей свое нынешнее название Добровольческой, было наступление на Гуков в половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов напутствовал его словами: «Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет с ними победы!»
Н. Н.Богданов («Организация Добровольческой армии и Первый Кубанский поход») приводит свидетельство участника «Ледяного похода»:
«Взятые в плен, после получения сведений о действиях большевиков, расстреливались комендантским отрядом. Офицеры комендантского отряда в конце похода были совсем больными людьми, до того они изнервничались. У Корвин-Круковского появилась какая-то особая болезненная жестокость. На офицерах комендантского отряда лежала тяжелая обязанность расстреливать большевиков, но, к сожалению, я знал много случаев, когда под влиянием ненависти к большевикам, офицеры брали на себя обязанности добровольно расстреливать взятых в плен».
О жестокости со стороны рядовых добровольцев во время «Ледяного похода» вспоминал один из участников похода, когда писал о расправах добровольцев над захваченными в плен:
«Все большевики, захваченные нами с оружием в руках, расстреливались на месте: в одиночку, десятками, сотнями. Это была война «на истребление»». (Федюк В. П. Белые. Антибольшевистское движение на юге России 1917—1918 гг).
По данным историка Федюка, Корниловым было составлено воззвание к жителям Ставрополья предупреждавшее о возможности применения к ним ответных жестких мер, в случае нападения на офицеров Добровольческой армии:
«На всякий случай предупреждаю, что всякое враждебное действие по отношению к добровольцам и действующим вместе с ними казачьим отрядам повлечет за собой самую крутую расправу, включая расстрел всех, у кого найдется оружие, и сожжение селений». По мнению исследователя Белого движения на Юге России В. П. Федюка, эти заявления свидетельствуют, «что речь шла именно о терроре, то есть насилии, возведенном в систему, преследующем цель не наказания, но устрашения».
Приведем еще одно свидетельство участников тех событий. В книге Романа Гуля «Ледяной поход» есть глава, которая называется «Леженка». Так называлась село, со стороны которого по добровольцам открыла огонь немногочисленная группа красных. Гуль пишет:
«Вдруг, среди говора людей, прожужжала шрапнель и высоко, впереди нас, разорвалась белым облачком. Все смолкли, остановились... Ясно доносилась частая стрельба, заливчато хлопал пулемет... Авангард — встречен огнем». Корниловцы сопротивление подавили и вот начинается экзекуция: «Из-за хат ведут человек 50—60 пестро одетых людей, многие в защитном, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены. Пленные. Их обгоняет подполковник Нежинцев, скачет к нам, остановился — под ним танцует мышиного цвета кобыла. «Желающие на расправу!» — кричит он. «Что такое? — думаю я.— Расстрел? Неужели?» Да, я понял: расстрел, вот этих 50—60 человек, с опущенными головами и руками. Я оглянулся на своих офицеров. «Вдруг никто не пойдет?» — пронеслось у меня. Нет, выходят из рядов. Некоторые смущенно улыбаясь, некоторые с ожесточенными лицами. Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами. Прошла минута. Долетело: пли!.. Сухой треск выстрелов, крики, стоны... Люди падали друг на друга, а шагов с десяти, плотно вжавшись в винтовки и расставив ноги, по ним стреляли, торопливо щелкая затворами. Упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили. Некоторые добивали штыками и прикладами еще живых. Вот она, подлинная гражданская война... Около меня — кадровый капитан, лицо у него как у побитого. «Ну, если так будем, на нас все встанут»,— тихо бормочет он. Расстреливавшие офицеры подошли. Лица у них — бледны. У многих бродят неестественные улыбки, будто спрашивающие: ну, как после этого вы на нас смотрите? «А почем я знаю! Может быть, эта сволочь моих близких в Ростове перестреляла!» — кричит, отвечая кому-то, расстреливавший офицер. Построиться! Колонной по отделениям идем в село.
Но на этом «веселье» не закончилось – главная расправа была еще впереди… Гуль пишет:
«Начинает смеркаться. Пришли на край села. Остановились. Площадь. Недалеко церковь. Меж синих туч медленно опускается красное солнце, обливая все багряными, алыми лучами... Кучка людей о чем-то кричит. Поймали несколько человек. Собираются расстрелять. «Ты солдат... твою мать?!» — кричит один голос. «Солдат, да я, ей-Богу, не стрелял, помилуйте! Неповинный я!» — почти плачет другой. «Не стрелял... твою мать?!» Револьверный выстрел. Тяжело, со стоном падает тело. Еще выстрел. К кучке подошли наши офицеры. Тот же голос спрашивает пойманного мальчика. «Да, ей-Богу, дяденька, не был я нигде!» — плачущим, срывающимся голосом кричит мальчик, сине-бледный от смертного страха. «Не убивайте! Не убивайте! Невинный я! Невинный!» — истерически кричит он, видя поднимающуюся с револьвером руку […] Я вышел на улицу. Кое-где были видны жители: дети, бабы. Пошел к церкви. На площади в разных вывернутых позах лежали убитые... Налетал ветер, подымал их волосы, шевелил их одежды, а они лежали, как деревянные. К убитым подъехала телега. В телеге — баба. Вылезла, подошла, стала их рассматривать подряд... Кто лежал вниз лицам, она приподнимала и опять осторожно опускала, как будто боялась сделать больно. Обходила всех, около одного упала, сначала на колени, потом на грудь убитого и жалобно, громко заплакала: «Голубчик мой! Господи! Господи!..» Я видел, как она, плача, укладывала мертвое, непослушное тело на телегу, как ей помогала другая женщина. Телега, скрипя, тихо уехала... Я подошел к помогавшей женщине... «Что это, мужа нашла?» Женщина посмотрела на меня тяжелым взглядом. «Мужа»,— ответила и пошла прочь... Я прошел на главную площадь. По площади носился вихрем, джигитовал текинец. Как пуля, летала маленькая белая лошадка, а на ней то вскакивала, то падала, то на скаку свешивалась до земли малиновая черкеска текинца. Смотревшие текинцы одобрительно, шумно кричали... Вечером, в присутствии Корнилова, Алексеева и других генералов, хоронили наших, убитых в бою. Их было трое. Семнадцать было ранено. В Леженке было 507 трупов».
Что такое 507 трупов для села? То есть в Леженке корниловцы фактически вырезали все мужское население – виновных и невиновных. И это всего лишь небольшой эпизод той войны. Была повседневность ужаса.
Я все это пишу, чтобы мы не забывали о том кошмаре, и никогда больше его не повторяли. Ибо есть такие горячие головы, что хотят еще раз устроить братоубийственную бойню. Надо понимать – что это такое, не испытывать никаких иллюзий. Как только механизм такой бойни запускается – его невозможно уже остановить.
Историк-исследователь Владлен Логинов рассказывает в эфире радиостанции «Эхо Москвы»:
«Есть воспоминания, они публиковались у нас много раз: во время знаменитого Ледового похода было жалко патронов, а в деревне захватили красноармейцев. Что делать? Их раздели и потом просто рубали, и все. Колчак, а потом и Деникин, издали приказы, что расстрелу подвергаются все те, кто работал в органах советской власти».
Роман Соловьев пишет в статье «Белый и красный террор»: «Отрывки из писем Гражданской войны:
«Я теперь нагляделся, что делают белые в Вятской губернии, в 30 домах оставили одну лошадь, а то все забирали. Рабочих расстреливали, а трупы жгли на костре. Крестьяне там платят большие налоги, с бедняков берут 1000 руб. Белые закололи более 300 человек, не считаясь с женщинами и детьми, у кого служит сын, все семейство вырезают. Где были схоронены красные, то вырывали, обливали керосином и жгли (Вятская губ., 14 июля 1919 г.). «Деникин творит страшные зверства. В деникинском войске началась страшная паника, потому что в деревнях начинают организовываться партизанские войска». (Курская губ., 28 июля 1919 г.).
Анархисты были временными попутчиками большевиков при свержении власти буржуазии. Но действовали безконтрольно. Так, под руководством анархистов моряки Черноморского флота уничтожили в Крыму около 500 офицеров в январе 1918 г. В то же время поднимались стихийно и антисоветские силы. В казачьих районах казаки, например, начали уничтожать иногородних — крестьян, требующих передела всех земель, в том числе казачьих.
В мае восставшие оренбургские казаки захватили село Александров Гай Самарской губернии. Сразу расстреляли попавших в плен красноармейцев - 97 человек. По совету местных кулаков начали расправу над сторонниками Советской власти. Всего уничтожили около 800 человек.
Когда появились эсеровские правительства, начался государственный белый террор. В Самаре при перевороте было уничтожено белыми около 300 человек. При взятии Сызрани чехословаками и армией Самарского Комуча - 500, при взятии Вольска - 800. Самарское правительство создало карательный орган - Государственную охрану, кроме того, действовали контрразведки Народной армии Комуча, чехословаков и сербов. Все они самочинно арестовывали не только сторонников Советов, но и за малейшее подозрение в нелояльности белым без суда расстреливали кого считали нужным. Тюрьмы Самарского правительства были переполнены, поэтому на территории Комуча появились первые в истории России концлагеря - в Тоцких военных лагерях. Использовались для содержания арестованных и баржи.
Какие в Самарском правительстве большевики???
Еще в более жестоких формах развернуло террор эсеровское Западносибирское правительство, на территории которого активно проявляли себя офицеры старой армии и белоказаки. Но это уже другая история и касается она Колчака.
https://cont.ws/@Gnuss/1119083
https://kulturologia.ru/blogs/260918/40576/
https://историк.рф/special_posts/%d0%ba%d0%b0%d0%ba-%d0%bd%d...