«Берлин будем брать мы». Как комиссар Конев стал маршалом Победы
1 апреля 1945 года в Кремле Иосиф Сталин обсуждал с военачальниками тему, которая имела важнейшее значение для окончания войны и будущего мироустройства. В Москве была получена телеграмма, в которой сообщалось: англо-американское командование готовит операцию по захвату Берлина, ставя задачу захватить его раньше Красной Армии.
Соперники
От того, кто поставит финальную точку в войне, зависело очень многое, и не только в символическом, а в политическом плане.
- Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники? – спросил Сталин.
- Берлин будем брать мы, и возьмём его раньше союзников!
Это смелое и уверенное заявление было вполне в духе Георгия Жукова. Но произнес его не он. Обещание Сталину дал командующий 1-м Украинским фронтом Иван Конев.
Они были очень похожи как полководцы – современники находили общее в их стилях руководства. Как и Жуков, Конев умел быть жестким, порой даже жестоким, а более горячего и экспансивного полководца среди маршалов Победы, пожалуй, не было.
Жуков с Коневым были почти сверстниками – Иван Степанович был всего на год младше Георгия Константиновича. Назвать из отношения простыми никак нельзя. Острое соперничество, развернувшееся между маршалами на заключительном этапе войны, продолжилось и послевоенное время. И в конечном итоге Конев, считавший себя несправедливо обойденным во время битвы за Берлин, поставит точку в военной карьере Жукова.
Товарищ комиссар
Один из самых известных маршалов родился 28 декабря 1897 года деревне Лодейно Никольского уезда Вологодской губернии. Выходец из крестьянской семьи, он с юных лет знал, что такое тяжелый труд. С 15 лет Иван Конев трудился сезонным рабочим на лесных биржах.
В 19 лет его призвали в армию. Зачисленный в артиллерию, Конев сначала служил в резервной бригаде, а затем, получив звание унтер-офицера, был направлен на Юго-Западный фронт. После прихода к власти большевиков Конева демобилизовали.
Отставной унтер-офицер, вернувшись на родину, стал помогать укреплению Советской власти. Конев был назначен уездным военным комиссаром. Затем, вступив в ряды Красной Армии, он сражался с белогвардейцами и японскими интервентами на Дальнем Востоке.
Был в то время Иван Степанович не командиром, а комиссаром, человеком, который вдохновлял бойцов на бой ради светлого будущего. За ним шли, потому что Конев и сам от пуль не прятался. В 1921 году он был среди делегатов X съезда РКП(б), которые отправились подавлять Кронштадтское восстание.
После Гражданской войны Конев остался в РККА, занимая должности комиссара и начальника политотдела.
Генерал и его армия
На комиссара Конева обратил внимание сам Клим Ворошилов, разглядевший в нем талант не только политического руководителя, но и командира. Пройдя Курсы усовершенствования высшего начсостава, Конев командовал различными частями и соединениям РККА на Дальнем Востоке, в 1940 году дослужившись до командующего Забайкальского военного округа.
В январе 1941 года генерал-лейтенант Конев был переведен на должность командующего Северо-Кавказским военным округом.
В начале Великой Отечественной войны Конев возглавил созданную из частей округа 19-ю армию, которой предстояло сдерживать немцев на Западном фронте.
Как и у всех Красной Армии, успехи армии Конева в тот период были достаточно скромными. Под Смоленском войска оказались в окружении, но сумели вырваться из кольца. Выбравшись из опасной ситуации, Конев узнал, что его руководство армией понравилось Сталину, он произведен в генерал-полковники и назначен командующим Западным фронтом.
.
Катастрофа под Вязьмой
Командующие Западным фронтом летом 1941 года менялись, как в калейдоскопе. Начавший войну в этой должности генерал армии Павлов был обвинен в катастрофе первых недель войны и расстрелян. Фронт принял генерал-лейтенант Еременко, который вскоре был ранен. На смену Еременко пришел нарком обороны маршал Семен Тимошенко.
Но никакая ротация кадров не позволяла остановить противника, упрямо продвигавшегося к Москве. Не получилось это и у Конева.
Перегруппировав силы, гитлеровцы в начале октября 1941 года нанесли новый мощный удар, прорвав оборону Западного фронта и окружив западнее Вязьмы четыре советских армии.
Потери был чудовищными – около 300 тысяч убитыми, 500 тысяч пленными и пропавшими без вести. Немецкие источники называют еще большие числа.
Как раз после катастрофы под Вязьмой в Москве началась паника – ждали, что немцы вот-вот ворвутся в город. Возможно, так и случилось бы, поскольку никаких серьезных сил на пути гитлеровцев к Москве не оставалось. Жуков, посланный спасать положение, по крохам собирал уцелевшие части, которые были совершенно дезорганизованы.
Не дали нанести решающий удар по столице войска, погибавшие в окружении. Они дрались настолько яростно, что немцам пришлось полностью сосредоточиться на них. Умирая, бойцы окруженных армий выигрывали время для Москвы.
Трибунал отменил Жуков
Конев окружения избежал, но ясно понимал, что его ждет участь расстрелянного ранее генерала Павлова. Из Москвы прибыла комиссия Государственного Комитета Обороны во главе с Молотовым и Ворошиловым. Ее заключение казалось предрешенным, а дальше должны были последовать трибунал и расстрел.
В этой практически безнадежной ситуации Конева спасло вмешательство Жукова, который напрямую обратился к Сталину, заявив, что командующий фронтом сделал в данной ситуации все возможное. Более того, Жуков, который стал новым командующим фронтом, заявил, что Конев нужен ему в качестве заместителя. Сталин согласился с просьбой Жукова. Через несколько дней Конев был назначен командующим Калининским фронтом, созданным из части подразделений Западного фронта на северо-западном направлении от Москвы.
Части Калининского фронта отличились в контрнаступлении под Москвой, благодаря чему исчез, наконец, дамоклов меч, висевший над головой Конева.
Но дальше в биографии Конева вновь была не самая радужная страница, связанная с неудачными попытками советских войск взять Ржев. Осенью 1942 года Конев в должности командующего Западным фронтом под общим руководство Жукова вновь будет наступать на Ржев в рамках операции «Марс», которая также закончится неудачей. Тем не менее, благодаря ей удастся оттянуть значительные немецкие резервы, что позволит РККА добиться огромного успеха под Сталинградом.
Время побеждать
Переломным моментом для Конева стал июль 1943 года, когда он был назначен командующим Степным фронтом. Накануне Курской битвы войска фронта были развёрнуты в резерве за Центральным и Воронежским фронтами. Перед фронтом ставилась цель в случае прорыва противника остановить его наступление на занимаемом рубеже.
Но сражение развивалось благоприятно, и 17 июля свежие войска Конева нанесли контрудар по гитлеровцам. 3 августа войска фронта вместе с войсками Воронежского фронта перешли в наступление на белгородско-харьковском направлении. 5 августа войска Конева освободили Белгород, 23 августа – Харьков.
Конев почувствовал уверенность в себе, которая словно передалась его солдатам. В сентябре 1943 года Степной фронт освобождает Полтаву и Кременчуг, в конце того же месяца с ходу форсирует Днепр.
После взятия Харькова Иван Конев стал генералом армии, а еще через полгода – Маршалом Советского Союза. Эти шесть месяцев вместят целую череду успешных операций 2-го Украинского фронта, в который был переименован Степной. В начале 1944 года войска Конева вместе с 1-м Украинским фронтом Николая Ватутина проведут Корсунь-Шевченковскую операцию, в ходе которой было окружено и уничтожено 10 вражеских дивизий.
Весной 1944 года, разгромив 8-ю немецкую армию, части 2-го Украинского фронта первыми выйдут на государственную границу СССР, и перенесут боевые действия на территорию одного из гитлеровских сателлитов – Румынии.
29 июля 1944 года за умелое руководство войсками фронтов в крупных операциях, в которых были разгромлены сильные группировки противника, личное мужество и героизм Ивану Коневу было присвоено звание Героя Советского Союза.
Право брать логово зверя
К апрелю 1945 года, когда состоялся судьбоносный разговор о взятии Берлина, Конев наряду с Жуковым и Рокоссовским входил в тройку самых успешных и популярных в народе советских военачальников.
Каждый из троих был честолюбив, и каждому хотелось внести решающий вклад взятие вражеской столицы.
Согласно общему плану Берлинской операции, были поставлены следующие задачи:
- 1-му Белорусскому фронту — овладеть столицей Германии городом Берлином.
- 1-му Украинскому фронту — нанести рассекающий удар южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и этим обеспечить с юга главный удар 1-го Белорусского фронта.
- 2-му Белорусскому фронту — нанести рассекающий удар севернее Берлина, защищая правый фланг 1-го Белорусского фронта от возможных контрударов противника с севера.
Таким образом, Сталин, услышав слова Конева, главную роль отвел все-таки Жукову.
Но Конев считал, что ничего не предрешено. В своих мемуарах он писал: «Ведя... линию карандашом, Сталин вдруг оборвал ее на городе Люббен… Разграничительная линия была оборвана примерно там, куда мы должны были выйти к третьему дню операции. Далее (очевидно, смотря по обстановке) молчаливо предполагалась возможность проявления инициативы со стороны командования фронтов. Был ли в этом обрыве разграничительной линии на Люббене негласный призыв к соревнованию фронтов? Допускаю такую возможность. Во всяком случае, не исключаю ее».
Берлинский спор
Ни Жуков, ни Рокоссовский, правда, никакого призыва к соревнованию не увидели. Оно началось само собой, когда части 1-го Белорусского фронта ввязались в упорные бои на Зееловских высотах, а 1-й Украинский фронт стремительно продвигался вперед. Развивая успех, Конев, по приказу Ставки, отдал приказ 3-м и 4-м гвардейским танковым армиям развернуться на Берлин.
Но и войска Жукова, проломив оборону немцев, тоже стремительно шли к Берлину. В результате в город подразделения двух фронтов вошли почти одновременно. В 12 часов 25 апреля 6-й гвардейский мехкорпус 1-го Украинского фронта соединился с частями 1-го Белорусского фронта, замкнув тем самым кольцо окружения вокруг Берлина.
Между маршалами в этот момент шел активный обмен мнениями. Конев надеялся на разделение зон ответственности в Берлине таким образом, чтобы главный удар по важнейшим объектам в столице Третьего Рейха нанесли его подразделения. Но Жуков ничего в итоге не поменяет, и знамя над Рейхстагом поднимут бойцы 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта.
Спустя всего несколько дней 1-й Украинский фронт сыграет решающую роль в Пражской операции, и благодарные чехи прославят маршала Конева как освободителя Праги. За образцовое руководство войсками в завершающих операциях Великой Отечественной войны Конев во второй раз будет удостоен звания Героя Советского Союза.
Но не затаил ли Иван Степанович обиду на Георгия Константиновича за Берлин?
«Жуков не оправдал доверия партии»
Уже после смерти Сталина они вместе будут участвовать в свержении Лаврентия Берия, а Конев и вовсе станет председателем Специального судебного присутствия, которое вынесет бывшему всесильному главе НКВД смертный приговор. Когда Жуков станет министром обороны, Конев будет его 1-м заместителем. При этом свидетели утверждали, что их споры будут крайне острыми.
Развязка наступит осенью 1957 года, когда Хрущев решит сместить Жукова. В газете «Правда» появится статья «Сила Советской Армии и Флота - в руководстве партии, в неразрывной связи с народом». Автор будет клеймить попавшего в опалу военачальника на чем свет стоит: «Жуков не оправдал доверия партии, оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму в понимании важнейших задач внешней политики СССР и в руководстве Министерством обороны». Автором статьи был Иван Конев. Старый комиссар не потерял навыков политработника.
После смещения Жукова Конев не станет новым министром обороны – на этот пост назначат Родиона Малиновского. В начале 1960-х Иван Степанович переберется в Группу генеральных инспекторов Минобороны, которую еще называли «райской» - заслуженные военачальники, консультируя новое поколение военных, обычно оставались в ней до самой смерти.
Так получилось и Иваном Коневым. Он умер в мае 1973 года, на год раньше Жукова. Два славных маршала были похоронены в некрополе у Кремлевской стены, но, по иронии судьбы, даже здесь их разделили – урна с прахом Ивана Конева захоронена в колумбарии Кремлевской стены с левой стороны от Мавзолея, а урна с прахом Георгия Жукова – с правой.