1988. Трагедия Ленинакана и Спитака, ставшая всенародной бедой
11:41 - это время застыло на циферблате исторических часов Армении навсегда. Гнев, боль и страдания трагических дней не смогут стереться из генетической памяти никогда. Когда в один миг рушится всё, что создавалось годами и поколениями. Когда рядом умирают женщины, дети и старики, а ты, слыша стоны и мольбы о помощи, грызешь зубами бетон, ломаешь ногти, рвешь от напряжения жилы, но не в силах никого спасти.
В конце 80-х СССР уже дышал на ладан, отсчитывая последние годы своего существования. Союзные республики лихорадило, раздираемые внутренними противоречиями. Местные князьки, почувствовав запах свободы, уже пытались загрести в свои руки побольше суверенитета, чтобы не делить с Москвой вкусную часть пирога. Пышным цветом расцветали первые ростки национализма. Кавказ, на котором исторически проживало огромное количество народов и народностей, и издревле не отличавшийся стабильностью, вспыхнул одним из первых.
Не обошла эта напасть и солнечную Армению с Азербайджаном, где в Нагорном Карабахе прорвался долго зреющий нарыв этнических конфликтов, гноем вылившийся в гражданскую войну, когда 20 февраля 1988 года лидеры областного Совета Карабаха проголосовали за объединение с Арменией.
Но трагедия, случившаяся 7 декабря 1988 года, разделила историю на "до" и "после", вынеся все предубеждения и претензии за скобки, утопив их в скорби и лютой беспомощности, ясно продемонстрировав мощь стихии и никчемность человеческого бытия.
Землетрясение нельзя предсказать заранее, как и предугадать силу подземных толчков. Потому последствия часто оказываются трагическими. Ученые до сих пор спорят, делают прогнозы и расчеты, но вероятность этих предупреждений едва превосходит математическую погрешность. Потому каждый раз, где бы ни случались подземные толчки, это происходит неожиданно.
Прозвучавшее 7 декабря в вечерней программе "Время" сообщение о событиях в Армении повергло всю страну в шок:
Огромная беда обрушилась на армянскую землю. Её страшный лик в дымящихся развалинах Ленинакана и Спитака, в завалах Степанавана и Кировакана, в ночных кострах, у которых обогреваются тысячи семей, потерявших кров. Стихийное бедствие, охватившее территорию с населением более 700 тыс. человек унесло десятки тысяч жизней. Тысячи людей получили ранения. Женщины с плачем рассказывают о гибели родственников, просят о помощи. Слышатся выкрики мужчин. Нужна, прежде всего, техника, не хватает мощных тракторов. Невозможно словами выразить то, что видишь в многострадальном Ленинакане. Сейчас самое главное - это спасти тех, кого еще можно спасти...
Кадры с места трагедии поражали воображения: современные города, превращенные в пыль и груды битого щебня, стенающие люди и счастливые глаза тех, кому удалось выжить. Тысячи судеб, зажатых в каменном плену плит и перекрытий. Но ни одна телевизионная картинка не могла передать истинного ужаса случившегося.
Еще не подсчитали ущерб, количество погибших и раненых. Но ясно было одно: это трагедия, оправиться от которой люди смогут не сразу.
Удар, пришедшийся по северу Армении, в общей сложности затронул почти 40% её территории. Подземные толчки ощущались также в столице Армении Ереване и в столице Грузии Тбилиси. Сейсмологические станции в Европе, Азии, Америке и Австралии зафиксировали ударную волну, вызванную землетрясением. Афтершоки распространились на глубину до 110 км
Менее чем за минуту серия подземных толчков магнитудой до 10 баллов стерла с лица земли город Спитак, практически полностью уничтожила город Ленинакан, нанесла значительные разрушения Кировакану и Степанавану. Всего от землетрясения пострадал 21 город и 350 сел, от 58 из них и вовсе ничего не осталось.
7 декабря 1988 года выпало на среду - обычный рабочий день. В 11:41, когда вздрогнула земля, дети безмятежно готовились к обеду в детских садах, школьники постигали науки за партой, взрослые трудились на предприятиях. Многие из них даже не успели понять, что произошло. Всего за 30 секунд мир перевернулся. Вздыбился 9 валом на улицах асфальт, точно карточные домики осыпались многоэтажки, похоронив под завалами всех, кто находился внутри. Людям, чудом оказавшиеся на улице, повезло больше: судьба даровала им шанс на спасение. Они в ужасе бежали прочь от строений. Падали, вставали и снова спешили на открытые пространства, вдыхая каменную пыль, оседавшую вокруг. Рухнули мосты и вспыхнули пожары. Горели заводы, жилые здания, больницы, детские сады и школы, склады и нефтебазы, на которых разорвались резервуары и нефтепродукты огненной рекой выливались на улицы. Прорывая облака пыли к небу вздымались клубы едкого черного дыма.
Неземная сила винтом скрутила несколько десятков километров железнодорожного полотна, расколола горную твердь, как ореховую скорлупу. Оказался разрушенным газопровод Тбилиси-Ереван, бушующее пламя вырывалось на высоту до 20 метров, были уничтожены подъездные пути и дороги. Всего за 30 секунд процветающая советская республика Армения лишилась почти половины своего производственного потенциала, подвергшихся удару стихии в районах Ленинакана и Спитака и превратившихся в руины.
Но самое страшное только начиналось. Пострадавшие старались прийти в себя, кто-то спешил домой, чтобы спасти близких. Многие останавливались на полпути, видя нечеловеческие разрушения жилых кварталов, не узнавая родных улиц боялись лицом к лицу столкнуться с суровой действительностью и узнать, что тех, кого любишь всем сердцем, больше нет...
Люди кинулись разгребать завалы. С лютым исступлением ломали пальцы о раскрошившийся бетон, стараясь помочь выжившим. Не было инструмента, не было техники. Не было ничего кроме желания разобрать, растащить, раскидать обломки и добраться до того, в чьем теле еще могла теплиться жизнь.
В первый день в районах, пострадавших от катастрофы, царил полный хаос и неразбериха. Никто не знал, что делать, как делать. В СССР не было ведомства, отвечающего за действия в чрезвычайных ситуациях. Да и катастрофы такого масштаба ранее никогда не случалось. Потому не существовало никакого минимального плана, регламентирующего обязательные мероприятия в экстремальных условиях. Органы управления пребывали в полной растерянности, не отдавая никаких указаний, докладывали, стараясь прояснить обстановку. Наиболее деятельные руководители действовали по наитию, принимая решения на свой страх и риск. Так, например, начальник УВД Ленинакана Леван Галастян дал команду полностью перекрыть газ в городе, что спасло остатки города от неминуемого пожара.
В первые часы после разрушительного землетрясения были подняты по тревоге подразделения Вооружённых сил СССР, а также Пограничных войск КГБ СССР, дислоцированные в непосредственной близости от пострадавших районов. Общая численность задействованного личного состава при ликвидации катастрофы составило более 20 тыс. человек. Из Грузии направились более 100 автомобилей, гружённых медикаментами, строительными материалами, пятью тысячами палаток. Ереванский горком партии и райкомы города мобилизовали 12 тысяч человек и отправили их в пять наиболее пострадавших точек. Вечером из Москвы вылетел борт с 98 высококвалифицированными медиками и военно-полевыми хирургами во главе с министром здравоохранения СССР Евгением Чазовым, которому предстояло координировать деятельность специалистов на месте. Только в первые сутки военные врачи оказали квалифицированную помощь 1 200 пострадавшим.
После трагического сообщения, прозвучавшего в программе "Время", в Армению потянулись сотни людей разных профессий со всех уголков Советского Союза, не взирая на национальную принадлежность и вероисповедание. Как вспоминал позже один из добровольных участников тех событий:
Мы же все люди советские... граждане одной страны... как не помочь своим?
По территории Армении добирались в пострадавшие районы кто как мог: на автомобилях и пешком. Вся транспортная инфраструктура оказалась разрушена, кареты скорой помощи и пожарные не могли проехать по дорогам, заваленным камнями или забитым брошенными машинами.
Разрушенные города не разберешь голыми руками, лопатами и киркой. Огромной проблемой тех страшных дней стала катастрофическая нехватка техники: грузовиков, бульдозеров и кранов. Их собирали повсюду буквально по крупицам, а чтобы организовать прямые поставки с заводов-изготовителей, требовалось не менее 5-ти дней, которых у пострадавших в запасе не было.
Для оценки ситуации и оперативного решения проблем, возникающих на месте бедствия, уже 8-го декабря была создана специальная комиссия, которую возглавил председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков.
Ситуация осложнялась продолжающимися по нескольку раз в день подземными толчками магнитудой от 3 до 5 баллов, снегом с дождем, порывистым ветром и низкими (до -12 градусов) температурами, в которых приходилось работать спасателям. Большинство медицинских учреждений на севере Армении были разрушены, потому медики развернули палаточные госпитали, а эвакуация пострадавших частично производилась вертолетами.
В больницах не то что не хватало коек, не было достаточного количества помещений, для размещения больных. Отделения оказались переполнены. Приходилось использовать всё, включая подсобные помещения.
Не хватало достаточного количества детских врачей. Особенно детских хирургов. Потому что оказывать помощь детям, это не то что оказывать помощь взрослым. Есть свои особенности. Многие дети умирают или становятся инвалидами не потому, что им помощь не оказывается, а потому что оказывается взрослыми врачами, которые не знают особенности, - рассказывал детский врач, Президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль, участвовавший в спасении детей после Спитакского землетрясения.
К 9 декабря плач и стенания над развалинами стихли. У людей не осталось сил на страдания.
Ужас последующих дней оказался в том, что для спасателей, которые большей частью были неподготовленными к последствиям катастрофы, т.к. еще вчера жили простой жизнью обычных рабочих и служащих, ситуация стала обыденностью. Душа очерствела. Все принимали участие, помогали друг другу, но действовали будто в полусне. Разбирали завалы, доставали растерзанные тела, среди которых выживших становилось всё меньше и меньше. Трупы укладывали рядом. Часть из них вывозили, но их становилось больше и больше. И многих погибших никто не мог опознать, потому как из близких никого не осталось.
Гробы стали настоящей проблемой. Никогда в мирное время не требовалось столько гробов, сколько стало насущной необходимостью в эти трагические декабрьские дни. Дошло до того, что правительство поставило задачу деревообрабатывающим комбинатам страны за несколько дней обеспечить нужный объем производства. Гробы везли самолетами, вертолетами, автотранспортом. Дошло до того, что в Ленинакане целая улица была заставлена гробами. Люди приходили и забирали сколько нужно и нужного размера: большой, средний или маленький для ребенка...
По истечении многих дней, когда надежды на спасение уже не осталось, люди радовались, находя останки своих родственников. Пусть неживых, мертвых. Но им было, кого похоронить. Это уже почитали за счастье.
Занятые на ликвидации последствий землетрясения спасатели находились на грани нервного истощения. Ночью боялись спать, потому что трясло постоянно, грелись у костров посреди разрушенных зданий, в палатках и снова выходили на разбор завалов в поисках выживших. Те же, кому посчастливилось уснуть, вскакивали от кошмаров в холодном поту, потому что дневные ужасы возвращались видениями во сне.
Страшно становилось подходить к детским учреждениям. Здоровые сильные мужчины, уже выплакавшие глаза, замирали у забора, не в состоянии сделать последний шаг. А отважившиеся сходили с ума. Целые классы, которые за 30 секунд не успели выскочить на улицу, оказались погребены под бетонными плитами...
Армянские аэропорты никогда не принимали столько самолетов, сколько приземлялось в те дни декабрьской трагедии. На призыв о помощи откликнулись 111 стран, включая те, с кем у СССР не существовало дипломатических отношений. Доставляли одежду и продукты питания, необходимое оборудование и технику. Из-за границы прибывали команды профессиональных спасателей и медиков. Правительство пошло на беспрецедентный для СССР шаг, фактически открыв границы и сняв таможенные препоны для скорейшей доставки грузов.
Во время спасательных работ в разрушенных стихией городах была проделана колоссальная работа: общими усилиями было извлечено из-под завалов 4328 человек, из них живыми удалось спасти 1440, было разобрано около шести тысяч кубометров завалов, расчищено 1,1 тысячи квадратных метров дорог и проездов. Погибло, по разным подсчетам, от 25 до 45 тысяч человек, 140 тысяч остались инвалидами, более полумиллиона лишились крыши над головой.
К концу декабря 1988 года все спасательные работы были свернуты. Начался рутинный разбор завалов и расчистка территории. А уже в январе 1989 года в Ленинакане приступили к строительству первого многоквартирного дома.
Несмотря на не утихающую боль от случившейся катастрофы, надо было продолжать жить.
Спустя всего несколько лет, страны, сплотившейся перед лицом большой трагедии, не стало. С крушением СССР были свернуты многие стройки, и Армения осталась один на один с последствиями своей беды, отозвавшейся болью во всех уголках некогда дружного Советского Союза.
Во всем виноват СССР
Сложно сказать, когда появилась на свет эта версия, в которую влюблены адепты секты конспирологии. Но уже много лет она передается "из уст в уста" и в сети сторонниками "живодерского" лика СССР, представляющими союзное государство исключительно как хищника, пожирающего своих граждан.
Согласно этой теории, причиной Спитакской трагедии стало испытание четырех геофизических зарядов, взорванных военными на территории Армении в 1988 году. В подтверждение данной теории даже приводятся слова Министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварнадзе, сказавшего как-то, что никто не ожидал таких катастрофических последствий в результате землетрясения.
Как говорится, без комментариев...