Отважный рыцарь: как правитель Ливонии противостоял угрозе с востока
Кто сейчас помнит имя Вольтера фон Плеттенберга? Между тем это был один из самых выдающихся государственных деятелей и полководцев из числа живших на территории, ныне принадлежащей современной Латвии.
Некогда в исторической Ливонии сложилась целая конфедерация, в состав которой входили здешнее ландмейстерство Тевтонского ордена, архиепископство Рижское, епископства Курляндское, Дерптское и Эзель–Викское и несколько городов.
Формальным главой Ливонской конфедерации считался ландмейстер, назначаемый верховным магистром Тевтонского ордена. Вольтер фон Плеттенберг возглавил конфедерацию в критический для нее момент, когда Ливонии все сильнее начала угрожать опасность с востока. И сумел продлить жизнь своего государства на целых полвека — что очень немало, учитывая то, в каких тяжелых условиях приходилось выживать конфедерации.
Стремительное возвышение
О первых годах жизни Вольтера (так в старонемецком произносилось нынешнее имя Вальтер) фон Плеттенберга мы знаем немногое. Достоверно известно, что родился он около 1450 года в замке Мейрих в Вестфалии, а в возрасте десяти лет родители перевезли его в Нарву, являвшуюся тогда частью немецкой Ливонии (Ливланда). В возрасте пятнадцати лет юный Вальтер вступил в ряды Тевтонского ордена, владевшего тогда значительной частью Ливонии. Ум и усердие позволили ему быстро продвинуться. В 1482–1488 гг. фон Плеттенберг занимал должность фогта (управляющего) замка Розиттен (ныне Резекне), а годом позже ландмейстер Иоганн Фридрих фон Лоринкгофен назначил его на должность ландмаршала — одну из самых высших в орденской иерархии.
Нужно сказать, что орден всегда соперничал с архиепископом Риги, тоже претендовавшим на первенство в Ливонии. Рижское архиепископство обладало собственной административной территорией и чеканило свою монету. Поскольку архиепископов назначали непосредственно папы римские, те вели достаточно независимую от ордена политику, что очень раздражало магистров и ландмейстеров. По Кирхгольмскому договору 1452 года власть над городом Ригой была разделена между местным архиепископом и ландмейстером ордена: им обоим город должен был присягать, платить пошлины.
В регулярных конфликтах архиепископа с орденом город не принимал участия, но если рыцари вели войну с внешним неприятелем, то Рига тоже должна была выставлять войско им на подмогу. Внутренние городские дела были поставлены в зависимость от этих двух центров силы, что было не по нраву рижанам, уставшим от их ссор и вызываемой ими политической нестабильностью.
Возвышение Плеттенберга совпало с очередным конфликтом между орденом и архиепископом, вскоре переросшим в настоящую междоусобную войну. 30 марта 1491 года Плеттенберг, командуя орденским войском, разгромил собранное архиепископом ополчение в битве при Нойермюлене (ныне Адажи). "Он превосходно вел большие войны, первоначально с рижанами, и принудил их снова отстроить замок Ригу, который они перед тем разрушили. И дабы еще успешнее удержать их в повиновении, сильно укрепил замок Динамюнде, находившийся невдалеке от Риги. Точно так же велел он сызнова построить и вывести три прекрасные высокие башни в Вендене", — сообщает о деяниях Плеттенберга хронист Бальтазар Руссов. Плеттенберг торопился обеспечить единство Ливонской конфедерации — если понадобится, то железом и кровью.
Ландмаршал понимал: вскоре Ливонии придется столкнуться с могущественным врагом с востока. Русские были противником привычным — с ними орден на протяжении двухсот лет то торговал, то вел пограничные войны, то вновь заключал мир. Но во второй половине XV века в Москве воцарился великий князь Иван III, железной рукой объединявший разрозненные княжества в единое мощное государство, сразу же обнаружившее экспансионистские устремления. После того как Иван III подчинил и подмял под себя Новгородскую республику, упразднив ее и сделав частью своего царства, стало ясно, что опасность нависла и над Ливонией. И одним из первых, кто ясно осознал эту опасность, оказался он, Вольтер фон Плеттенберг.
Историк Вольфганг Акунов сообщает: "Со свойственной ему энергией новый ландмаршал попытался восстановить обороноспособность орденского войска — прежде всего путем вербовки хороших пушкарей и пушечных дел мастеров — с целью усилить орденскую артиллерию, как крепостную, так и полевую. Стремясь усилить рыцарское войско, Плеттенберг мобилизовал большие вспомогательные контингенты, состоявшие из леттов (латышей) и эстов (эстонцев). Представители коренных прибалтийских народностей отнюдь не уклонялись от несения военной службы под знаменами Тевтонского ордена, поскольку начиная с XIII в. (если не раньше) именно они (а вовсе не отсиживавшиеся за каменными стенами замков и городов орденские рыцари и прочие остзейские немцы) неизменно становились первыми и главными жертвами достаточно частых походов русских ратей на Ливонию".
Талантливый полководец
Выше ландмаршала в Ливонии был лишь ландмейстер — автономный руководитель региона, подчинявшийся только гроссмейстеру Тевтонского ордена, сидевшему в прусском Мариенбурге. 24 мая 1494 года умер ландмейстер Иоганн Фридрих фон Лоринкгофен — а 7 июля рыцарский капитул выбрал его преемником Вольтера фон Плетенберга, которого орденские хронисты аттестуют "превосходным и разумным мужем". И год его избрания совпал для Ливонии с началом нового конфликта с Московским государством (предыдущая война между ними имела место в 1480–1481 гг.), не по дням, а по часам усиливавшимся под скипетром Ивана III.
В 1494–м Иван III рассорился с немецким политико–экономическим союзом Ганза. Великий князь распорядился закрыть Немецкий двор в Новгороде, находившихся там ганзейских купцов арестовать, а товары — конфисковать. Поскольку многие из арестованных купцов являлись ливонцами, это усилило враждебность конфедерации к русским. С тех пор отношения неуклонно ухудшались, пока в 1501 году не окончились войной. Начиная эту войну, Плеттенберг выступал, как он считал, с сильной позиции — в качестве союзника Великого княжества Литовского. Ведь боевые действия между ВКЛ и Россией открылись годом раньше, в 1500–м. И на первых порах удача улыбалась Плеттенбергу, показавшему себя искусным полководцем. В 1501–м, в четверг после праздника святого Варфоломея (24 августа), ландмейстер со своими всадниками и пехотой встретился с намного превосходящим ливонцев по численности московским войском у реки Серица близ Изборска.
Подробности этой битвы сообщает историк Акунов: "Не ожидая подхода Большого полка (основных сил), русский Передовой полк, состоявший из псковитян, с марша атаковал орденское войско. Умело применив артиллерию и аркебузы (именуемые в русских летописях тех времен "пищалями"), ливонцы отразили нападение, обратив псковитян в бегство. Бегущие под огнем ливонских аркебуз и пушек псковитяне внесли сумятицу и беспорядок в ряды подходившего к полю боя русского Большого полка. Завязалась артиллерийская дуэль, но все попытки московского "наряда" (пушек) подавить ливонскую артиллерию оказались безуспешными. Поражение московской рати было довершено конной атакой ливонских рыцарей, смявшей и опрокинувшей полки великого князя Ивана".
Победа была громкой, но в дальнейшем война шла с переменным успехом. В силу ряда причин литовцы не сумели прислать войско на помощь ливонцам — а без их подмоги у Плеттенберга не оказалось достаточно сил, чтобы овладеть ключевыми русскими городами Псков и Ивангород. В дальнейшем русские нанесли магистру поражение у замка Гельмед, а крупная битва у озера Смолино окончилась чем–то вроде ничьей — хотя поле битвы осталось там за ливонцами и людские потери они понесли явно меньшие, чем их противник. Тем не менее в память о сражении под Смолином фон Плеттенберг приказал ежегодно торжествовать дату 13 сентября как день победы. А 2 апреля 1503 года Россия и Ливания подписали перемирие, остававшееся (с регулярными продлениями) в силе в течение пятидесяти пяти лет.
В дальнейшем ландмейстер, предвидя новые войны и кризисы, старался всячески укрепить свое государство. "В 1513 году этот магистр Вольтер фон Плеттенберг откупился у маркграфа Альбрехта, великого магистра в Пруссии, от присяги в верности и от ленной зависимости, так что магистрам в Ливонии с тех пор не было более надобности получать ленные инвеституры от великого магистра в Пруссии", — сообщает Бальтазар Руссов. Вскоре Ливонское ландмейстерство осталось фактически в одиночестве, поскольку его "старший брат" — Тевтонский орден, давно уже клонившийся к упадку, в 1525–м фактически прекратил существование, уступив свои земли новому светскому государству Пруссия. После этого Плеттенберг, понимая, что в одиночку Ливонии не устоять, вступил в вассальные отношения с главой Священной Римской империи Карлом V.
Поборник веротерпимости
А 21 сентября 1525 года Вольтер фон Плеттенберг принял самый, пожалуй, важный акт в своей жизни. Он, сам лично оставаясь верным католиком, предоставил Риге, а затем и всей Ливонии полную религиозную свободу. В тот период Ливланд вновь проходил через период сильной внутренней политической нестабильности, связанной на этот раз с проникновением в регион идей Реформации. Они быстро приобрели здесь широкую популярность. Народ открыто издевался над католическими монахами и священниками, а в некоторых местах дело дошло даже до насильственных действий против служителей старой церкви. Весной 1524 года в рижских церквях св. Петра и св. Якова были разбиты священные предметы, в мае из городских монастырей изгнали их обитателей; монахини стали выходить замуж.
Общее настроение было таково, что о восстановлении старого порядка нельзя было и думать. В конце концов Рига общим мнением решила не признавать более архиепископа своим государем и считать таковым исключительно ландмейстера. Плеттенбергу это было только на руку — ограничение прав и силы архиепископов всегда было одной из целей орденской политики. Грех не воспользоваться таким случаем! Был, правда, еще один — этический фактор. Испокон веку орден считался одной из твердынь католической веры. Однако соблазн покончить с двоевластием был слишком велик. Ведь учение Лютера так быстро распространилось в том числе и потому, что оказалось куда как выгоднее светским властям, чем дорогостоящий католицизм.
Князья Северной Германии и скандинавские короли, прикинув все эти выгоды, переметнулись к лютеранам. И если бы Плеттенберг не разрешил веротерпимость, то остался бы в полной политической изоляции — расчет, расчет и еще раз расчет! Так что он довольно легко перенес гневные филиппики архиепископа, громогласно обвинявшего его в отступничестве от веры. То, что Плеттенберг мог рассчитывать на поддержку рижан, поголовно вставших на его сторону, было для него много важнее. Довольны в итоге оказались все — разумеется, кроме архиепископа и церковно–монашеской братии. Вскоре после предоставления религиозной свободы Кирхгольмский договор был отменен, а город завладел епископским двором и домами каноников.
Что касается России, то в отношении ее Плеттенберг старался проводить политику сдерживания. Еще в 1498 года ливонский ландтаг постановил не продавать русским медь и изделия из меди, а также свинец. Впоследствии санкционный список был дополнен внесением туда доспехов, огнестрельного оружия, арбалетов, серы и селитры. Отдельным пунктом был прописан и запрет на вывоз коней. Плеттенберг не стеснялся применять санкционный рычаг и впоследствии. Например, дабы принудить великого князя Василия III принять более приемлемые для Ливонии условия договора, она в 1524 и 1527 гг. специально принимала решения, требовавшие от купцов не вывозить рожь на Русь. Но русские торговцы с помощью различных ухищрений нередко обходили подобные запреты…
Так или иначе, Вольтер фон Плеттенберг сумел принести Ливонии долгожданную стабильность. Умер он в очень преклонном, особенно для Средневековья, возрасте почти 85 лет 28 февраля 1535 года. Серть внезапно настигла престарелого рыцаря в его резиденции в Вендене (ныне Цесис), когда он сидел на своем резном дубовом кресле, опираясь правой рукой на эфес меча, вонзенного в доски пола. Могильную плиту Плеттенберга и сейчас можно видеть в цесисской церкви Святого Иоанна. А на нескольких зданиях в Риге (например, в Домском соборе и в Замковом дворе) можно и поныне лицезреть его рельефное изображение в полном рыцарском облачении.
Ландмейстеру повезло — он не увидел, что все его старания по сути ушли в песок. Ливонскому государству, которое он старался возвысить и укрепить, история отвела после смерти Плеттенберга всего каких–то четверть века. При его преемниках Германе фон Брюггеноэ, Иоганне фон дер Реке, Генрихе фон Галене и Иоганне Вильгельме фон Фюрстенберге начался закат Ливонии — элита поделилась на партии, яростно спорившие о внешнеполитическом курсе и о том, на кого теперь опереться. Одни советовали искать поддержки у германских князей, другие стремились к заключению союза или даже унии с Польшей, третьи предлагали сближение со Швецией. В итоге политические раздоры привели в 1554 году к трехлетней междоусобной войне, разгоревшейся из ссоры тогдашнего ландмейстера Генриха фон Галена с рижским архиепископом Вильгельмом Бранденбургским. Но самая большая беда обрушилась на Ливонию в 1558 году, когда конфедерация оказалась в состоянии очередной войны с Русским царством.
Царь Иван Грозный унаследовал от своих предшественников неприязнь к западным соседям и постановил решить "ливонский вопрос" вооруженной силой. Русское царство начало войну с Ливонией 17 января 1558 года. Конфедерация отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. И 31 августа 1559 года ландмейстер Готхард Кетлер заключил в Вильне с Сигизмундом II Августом соглашение, по которому земли ордена и владения рижского архиепископа переходили под "клиентеллу и протекцию" Великого княжества Литовского. В свою очередь, Ревель отошел Швеции, а остров Эзель (Сааремаа) был продан герцогу Магнусу, брату датского короля. Таким образом, земли Ливонской конфедерации Ивану Грозному не достались — хотя война продолжалась еще свыше двадцати лет. Новые громкие события и череда новых правителей постепенно изгладили в народе память о талантливом ландмейстере Вольтере фон Плеттенберге…