Марш-бросок батальона ВДВ РФ изменил историю Югославской войны
Двадцать лет назад, в ночь на 12 июня 1999 года, российский контингент в результате марш-броска из Боснии занял аэропорт Слатина в Косово. Почему эта операция считается самым легендарным и авантюрным военным актом Вооруженных сил современной России, какое влияние она оказала на историю Югославской войны – и кто помешал более масштабному участию России в данном конфликте?Почему аэропорт был так важен?
Сейчас аэропорт Слатина называется по-албански Aeroporti Ndërkombëtar i Prishtinës Adem Jashari, международный аэропорт Приштины им. Адема Яшари. Этот самый Адем Яшари – один из главных лидеров вооруженной партизанской борьбы косовских албанцев, с именем которого связано множество преступлений против человечности. В конце концов Адем Яшари и вся его семья (жизнь албанцев построена на средневековых принципах кланового устройства) были блокированы 7 марта 1998 в селе Преказ. После отказа сдаться они были уничтожены.
По сути деятельности Адема Яшари и его братьев можно сравнить, чтобы было понятней российской аудитории, с Шамилем Басаевым. Но его смерть в Преказе использовали для обвинения Сербии в «геноциде албанского населения Косово», хотя именно семейство Яшари отличалось зверствами в отношении сербского населения. Уничтожение клана Яшари стало одним из поводов для вторжения НАТО в Югославию, а теперь в албанской среде его имя и деятельность предельно мифологизированы. Его называют Komandanti Legjendar, «легендарный командир», «отец АОК» (УЧК – Армии освобождения Косово). И потому аэропорт Слатина назван в его честь – это плевок в сторону Сербии и России.
Аэропорт Слатина был единственной взлетно-посадочной полосой в Косово, способной принимать нормальные самолеты. НАТО расценивало его как единственный для плановой переброски сил. Две огромные по местным меркам ВВП (по 2500 метров) могли принимать военно-транспортные самолеты, обеспечивая захват центральной части Косово. При этом основные части НАТО медленно двигались с юга из Македонии по двум горным дорогам, находясь в крайне уязвимом положении. Будь ВВС Сербии чуть сильнее, эти натовские колонны можно было бы просто сжечь. Потому контроль над единственным аэропортом в регионе перерос в вопрос большой политики.
Помимо полевых командиров разной степени невменяемости, в УЧК был человек грамотно и правильно образованный и с огромным боевым опытом – Агим Чеку. Дезертировав из Югославской народной армии (ЮНА) в 1991 году в звании капитана, остальные 90-е годы он прожил в Хорватии, где дослужился до генерала. Агим Чеку после начала операции НАТО против Югославии официально возглавил УЧК, уволившись из хорватской армии. Именно он настаивал на том, чтобы аэропорт Слатина был занят албанскими частями до прихода англичан и американцев. Югославские войска при этом массово выходили из Косово, практически бросая и старые склады, и опорные пункты, включая аэродром.
Люди Агима Чеку могли занять аэродром в районе 9–10 июня, после выхода югославского гарнизона, обеспечив себе не только контроль над единственным аэропортом региона, но и политические висты. Контроль над Слатиной приобретал не только военный, но и чисто политический характер. УЧК становилась хозяйкой региона.
По неформальному (устному) соглашению с НАТО российскому двухбатальонному контингенту должна была отводиться некая зона ответственности, но ее границы не были определены письменно и документально. И никто в реальности не мог дать гарантии, что она вообще будет. Части НАТО быстро продвигались из Македонии на север и не проявляли желания сотрудничать. С россиянами никто при этом не коммуницировал.
Откуда взялся план по захвату аэропорта российскими войсками?
Технической разработкой операции и ее обеспечением на земле занимались российский военный атташе в Белграде генерал-лейтенант ГРУ Герой России Евгений Бармянцев (скончался в декабре 2018 года в Москве) и генерал-полковник Виктор Заварзин, впоследствии представитель России в НАТО, а сейчас депутат Госдумы. Именно Заварзин (тогда генерал-лейтенант) встречал колонну на границе Косово и организовывал дозаправку и снабжение.
Предполагалось, что крошечная группа спецназа во главе с Юнус-беком Евкуровым проникнет на территорию аэропорта и закрепится там. В это время основные силы численностью всего 200 человек с облегченной техникой должны были преодолеть расстояние в 620 километров из Брчко в Северной Боснии через Бийелину и территорию собственно Югославии.
Затем предполагалось на военно-транспортных самолетах перебросить в Слатину несколько полков ВДВ, а при хорошем раскладе и целую дивизию, поставив под контроль не только аэропорт, но и северную часть Косово, а также столицу Приштину. Забегая вперед, скажем, что засбоило именно на этом этапе, иначе вся история могла бы пойти по другому сценарию.
Группа Евкурова действительно скрытно проникла на территорию Косово в конце мая и заняла аэропорт Слатина, по факту оставленный югославскими войсками до того, как Агим Чеку смог собрать в Дренице албанские части для занятия аэродрома.
10 июня командир российской миротворческой бригады в Брчко полковник Николай Игнатов отдает странный приказ о приготовлении к передислоцированию бригады на большое расстояние. К 13.00 командирам была поставлена задача выдвигаться в сторону Белграда из Брчко. Надо понимать, что «зона Брчко» считалась и остается до сих пор критически важной для сербов Боснии, поскольку это узкий коридор, связывающий две сербсконаселенные части страны. Именно потому там и находился российский контингент – сербское население никому больше не верило. Перемещение российских военнослужащих на бронетехнике в районе Брчко и далее на Бийелину было нормальным событием, никто от этого не паниковал.
10 июня старший оперативной группы генерал-майор Рыбкин и полковник Игнатов проверили технику, радиосвязь, установили дистанцию и скорость движения. При этом часть бронетехники была оставлена в Брчко для того, чтобы ускорить движение. Колонна прошла Бийелину, перешла реку Дрин и на территории Югославии разогналась до 80 километров в час на 36-градусной жаре на дороге, где не каждые «жигули» пройдут. Далее на пути колонны стали появляться толпы сербов, которые приветствовали ее, сильно мешая ее продвижению. На границе Косово генерал Рыбкин сдал командование генералу Заварзину.
Как захватывали аэродром
Все это время колонна двигалась на виду у всего мира, ее снимали сотни журналистов. Ни о какой скрытности передвижения и речи не могло быть. Именно по этой причине и была нужна операция отряда Евкурова, которая до сих пор, несмотря на несколько художественных фильмов о ней, носит секретный характер. Секретность эта связана в первую очередь с обеспечением безопасности тех источников и проводников, которые помогли группе Евкурова скрытно проникнуть в район Слатины. В операции участвовали в том числе и несколько этнических албанцев, выступавших на стороне федерального правительства.
Около двух–трех часов ночи с 11 на 12 июня албанские части Агима Чеку подходят к Слатине и занимают жилой городок аэропорта. Разведрота майора Матвиенко вступает в боестолкновение непонятно с кем, по ним открывают огонь из батальонных минометов. Группа старшего лейтенанта Яцыкова занимает развилку дорог у въезда в аэропорт. Албанцы от нее отваливают, но есть данные, что именно через эту дорогу будут заходить англичане. По рации командир роты майор Симаков докладывает, что два взвода его роты под командованием старших лейтенантов Качанова и Мушкаева пробились к взлетно-посадочной полосе. 4-я рота майора Ковалева захватывает здание аэропорта. Старший лейтенант Кийко захватывает склад ГСМ, старший лейтенант Рыбенцов с боем занимает жилой городок, где уже были албанцы. Взвод капитана Вахрушева блокирует подземный тоннель, а лейтенант Замиралов занимает пункт энергоснабжения. К пяти утра вся инфраструктура аэропорта занята россиянами, но они вдруг обнаруживают, что аэропорт больше, чем казалось, и двухсот человек предельно мало, чтобы его удержать после захвата. И когда рассвело, выяснилось, что захватить его – только цветочки.
К пяти утра аэродром Слатина полностью под контролем российского гарнизона. Люди крайне устали, практически валятся с ног. Тем не менее организуется внешняя охрана периметра. И в 7.30 к аэродрому подходят англичане.
Старший лейтенант Яцыков ставит поперек дороги БТР-80 и вызывает английского офицера на переговоры. На вертолете под Слатину прилетает британский генерал Майкл Джексон, который становится на дороге спиной к российским войскам и жестом двумя руками начинает звать британские танки на себя. Идите сюда, мол.
Командир британского гвардейского танкового батальона, ныне известный рок-певец гвардейский капитан Джеймс Блант отказывается выполнять приказ об атаке на российские позиции, пока не получит подтверждение от генерала Джексона. Через несколько минут по рации последовала отмена приказа, и Блант отвел свой танковый батальон. Впоследствии он говорил, что «не хотел развязать третью мировую войну». Британские вертолеты несколько раз пытаются сесть на ВВП Слатины, но их отгоняют пулеметами. Если британский вертолет все-таки заходил на посадку, то к нему тут же выезжал БТР-80 и блокировал. Англичане через пару часов успокоились.
Албанцы находились в истерике. Люди Агима Чеку несколько раз пытались атаковать аэродром со стороны жилмассива, но их отгоняли стрелковым оружием. Впоследствии Чеку тупо пошел на прорыв, но был захвачен россиянами.
Взятие в плен на блокпосту настолько высокопоставленного албанского командира вызвало реакцию, близкую к Армагеддону. Чеку был допрошен россиянами и отпущен под английские гарантии. Впоследствии отношение к Чеку несколько раз подвергалось сомнениям, поскольку англичане и американцы до сих пор не очень понимают, что именно генерал Чеку мог наговорить россиянам за то время, что пребывал в плену. Обозреватель газеты ВЗГЛЯД видел протоколы допроса Агима Чеку на албанском языке, там много интересного. В том числе и о вопросе координации операции против российского контингента в Слатине с англичанами.
Почему не получилось?
Закрепившись в Слатине, отряд оказался в полной изоляции. Над зданием аэропорта подняли два флага: России и ВДВ, но даже крыша аэропорта была разрушена, не было воды, еды и электричества. Находиться там длительное время без поддержки не было никакой возможности. Вокруг лагерем расположились англичане, а Агим Чеку группировал новые силы под Дреницей, обстреливая российские позиции.
Началось осуществление плана «Б» – переброски в Косово дивизии ВДВ.
У этого плана было множество противников. В первую очередь – начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Квашнин. Еще утром 11 июня Квашнин позвонил генералу Заварзину и приказал ему развернуть колонну обратно в Брчко. Заварзин отказался, объяснив это тем, что приказ о занятии Слатины ему отдал непосредственно Верховный главнокомандующий Борис Ельцин, а Анатолий Иванович Квашнин может идти с его распоряжениями куда угодно.
Конфликт начальника Генштаба с подчиненными к тому времени уже перешел все разумные пределы, генерал Квашнин в армии превратился в «нерукопожатную» фигуру. Его поведение вызывало крайне неприязненное отношение. Причем причина этого крылась в странном поведении именно на международной арене.
Квашнин отрыто утверждал, что Россия не должна идти на конфронтацию с НАТО, у нее, по его словам, физически не таких возможностей, а потому и не следует устраивать такие демонстративные акции, как захват Слатины. С точки зрения начальника Генштаба это была бессмысленная операция с тяжелыми политическими последствиями. По сути дела, позиция Квашнина – начальника Генерального штаба – вошла в резонанс с позицией офицеров ниже по званию.
Квашнину припомнили все: и его происхождение из «пиджаков», то есть гражданских, получивших воинские звание на военных кафедрах, и его действия во время первой чеченской кампании. Неприязнь к генералу Квашнину в армии совпала с политической позицией руководства страны, которое впервые вспомнило о статусе супердержавы. Вся операция по занятию аэропорта Слатины проводилась втайне от начальника Генерального штаба и вопреки его политической позиции. Более того, генерал Заварзин просто послал начальника Генерального штаба. Предположительно, это диалог состоялся, когда колонна уже проходила Бийелину.
На Слатину должны были начать прибывать два полка Псковской и Ивановской воздушно-десантной дивизий. Но не тут-то было.
Правительства Болгарии и Венгрии отказались дать разрешение на пролет в своем воздушном пространстве российских десантных полков. Скупщина Югославии и к этому времени заявляет о вступлении в Союз России и Белоруссии. Но десантники подняться в воздух не могут. Несколько раз с аэродромов в Иваново, Рязани и Пскове взлетали транспорты, но каждый раз венгры и болгары отказывали им в прохождении воздушного пространства. В конце концов был сформирован морской конвой. В греческие Салоники в конце июля прибыли большие десантные корабли (БДК) «Николай Фильченков», «Азов», «Цезарь Куников» и «Ямал». На них находились десантные контингенты ВДВ, которые за два дня совершили марш через Грецию и Македонию в Косово.
Но уже к этому моменту было понятно, что далее удерживать Слатину невозможно. Никакого снабжения контингента со стороны как Сербии, так и Греции практически не было. В 2003 году контингент Слатины (650 человек) был окончательно выведен, а начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин заявил, что «у России нет интересов на Балканах». «А на выводе миротворцев мы сэкономим 25 млн долларов в год». Через год он был отправлен полпредом в Сибирь.
Можно тысячу раз говорить, что операция по занятию аэропорта Слатины не имела никакого военно-практического значения. Это не так. Она действительно затормозила реальную оккупацию Сербии. Да, операция проводилась, мягко говоря, ограниченными силами – отрядом спецназа в 12 человек и десантной группой в 200 человек. Но по факту она остановила продвижение группировки НАТО вглубь Сербии, зафиксировав политическую позицию по старой границе автономии Косово и Метохии. А при прочих равных войска НАТО планировали зайти и в Белград с дальнейшей оккупацией всей страны.
Может быть, по прошествии 20 лет удержание Слатины и выглядит как авантюрная операция, не имевшая шансов на стратегическое значение, но именно такими делами порой славен народ и армия. Это немного изменило ход истории.
Есть старая фраза Черчилля: «никогда столь многие не были обязаны столь немногим». Он адресовал ее британским летчикам, но мы также имеем право адресовать ее участникам операции в Слатине – как спецназовцам Евкурова, так и солдатам и офицерам бригады из Брчко и офицерам разведки. Они вошли в историю. И мы будем их помнить.
Евгений Крутиков
Фото: Сергей Метелица/Фотохроника ТАСС
Источник: vz.ru