«С появлением наших танков настроение и сопротивляемость пехоты повысились…»
Как в Туле, так и в более высоких штабах — 50-й армии и Западного фронта — прекрасно понимали, что бои 30 октября станут лишь первой попыткой захватить город с ходу. Взятие Тулы являлось одной из основных задач немецкой 2-й танковой группы генерал-полковника Гейнца Гудериана в рамках окружения Москвы. Однако и у немецкого командования «планов громадьё» уже довольно сильно расходилось с реальностью.
Если взглянуть на карту, приводимую в книге мемуаров «Быстроходного Гейнца», то по ней отчётливо видно — бросок в конце октября в сторону Тулы через Мценск, Чернь и Плавск был произведён подвижными частями, а вот пехотные дивизии остались далеко позади. В советских и даже постсоветских источниках это зачастую описывалось так:
«Утром 30 октября немцы перешли в наступление силами трёх танковых и одной моторизованной дивизий, а также элитного пехотного полка «Великая Германия» вдоль Орловского и Воронежского шоссе».
Учитывая плачевное состояние частей 50-й армии, о котором говорилось ранее, можно достаточно уверенно утверждать, что имевшиеся в тот момент в Туле советские части и подразделения вряд ли сумели бы выдержать атаку даже одной немецкой танковой дивизии штатной численности. Однако фактически у немцев в прорыв ушла боевая группа полковника Генриха Эбербаха (Heinrich Eberbach) — сборная солянка из боеспособных танков нескольких дивизий, объединённых под общим руководством штаба 5-й танковой бригады (тбр).
К сожалению, полных данных по численности боевой группы Эбербаха автору найти не удалось. Согласно имеющимся источником, на момент начала наступления она имела порядка 150 боеготовых танков, а Тулу Эбербах атаковал, имея порядка 60 машин. Впрочем, даже данные по численности танков 6-го танкового полка (тп) наглядно иллюстрируют динамику «проседания». На 21 октября в полку числились:
- штаб: 2 Pz.Kpfw.II;
- 1-й батальон: 3 Pz.Kpfw.II, 16 Pz.Kpfw.III, 5 Pz.Kpfw.IV;
- 2-й батальон: 5 Pz.Kpfw.II, 18 Pz.Kpfw.III, 5 Pz.Kpfw.IV;
- 3-й батальон: 1 Pz.Kpfw.II, 18 Pz.Kpfw.III, 7 Pz.Kpfw.IV.
Ещё два Pz.Kpfw.II и два Pz.Kpfw.III находились в краткосрочном (24 часа) ремонте.
На 27 октября картина выглядела следующим образом:
- штаб: 3 Pz.Kpfw.II, 1 Pz.Kpfw.III;
- 1-й батальон: нет данных;
- 2-й батальон: 2 Pz.Kpfw.II, 12 Pz.Kpfw.III, 2 Pz.Kpfw.IV;
- 3-й батальон: 0 Pz.Kpfw.II, 12 Pz.Kpfw.III, 7 Pz.Kpfw.IV.
Наконец, на 4 ноября:
- штаб: 1 Pz.Kpfw.II, 1 Pz.Kpfw.III;
- 1-й батальон: 1 Pz.Kpfw.II, 12 Pz.Kpfw.III, 3 Pz.Kpfw.IV;
- 2-й батальон: 3 Pz.Kpfw.II, 11 Pz.Kpfw.III, 1 Pz.Kpfw.IV;
- 3-й батальон: 10 Pz.Kpfw.III, 4 Pz.Kpfw.IV.
Если добавить сюда 35-й тп, отчитавшийся 4 ноября о 2 Pz.Kpfw.II, 30 Pz.Kpfw.III, 3 Pz.Kpfw.IV в своём составе, то суммарная оценка вполне совпадает с рапортом командира южного боевого участка обороны Тулы майора П.С. Кравченко — 34 танка с одного направления, 20 с другого и мотопехота (2-й батальон ещё не развёрнутого в дивизию полка «Великая Германия»).
Более интересен вопрос о советских танках в бою 30 октября. Согласно журналу боевых действий 50-й армии, 1-й эшелон 32-й тбр полковника И.И. Ющука разгрузился в 14:30 31 октября на станции Хомяково, а 2-й эшелон был на подходе. Однако в более ранней оперсводке от 30 октября сообщается, что уже 30 октября 32-я тбр, «выгрузившись не полностью», принимала участие в бою и потеряла при этом один КВ и три Т-34; в бою также был ранен командир танкового полка. В любом случае, главным было, что «с появлением наших танков настроение и сопротивляемость нашей пехоты повысились».
Хотя про участие 32-й тбр в бою 30 октября упоминают далеко не все советские источники, это хорошо объясняет, почему Эбербах, в памяти которого на тот момент наверняка были ещё очень свежи воспоминания о боях с танкистами полковника М.Е. Катукова между Орлом и Мценском, не стал особенно «зарываться», столкнувшись с КВ и «тридцатьчетвёрками» свежей танковой бригады.
При этом силы тульского боевого участка, согласно сводке штаба 50-й армии, на 31 октября составляли:
- 217-я стрелковая дивизия (сд) — 400 человек, одна 45-мм и две 76-мм пушки;
- 58-й стрелковый полк (сп) — 300 человек, один 50-мм миномёт;
- 156-й сводный полк — 820 человек, 10 пулемётов;
- 154-я сд — 500 штыков, четыре 122-мм орудия;
- 260-я сд — 200 человек;
- мотострелковый батальон 11-й тбр — 130 человек, один станковый и 10 ручных пулемётов;
- местный батальон — 120 человек;
- рота 151-го пушечного артиллерийского полка (пап) — численность не указана;
- 290-я сд — 600 человек;
- 31-я кавалерийская дивизия (кд) — 395 человек, четыре орудия (калибр не указан).
В этом списке особенно интересны два пункта. «156-й сводный полк» на самом деле являлся 156-м полком 69-й бригады войск НКВД, накануне боёв за город имевшим в своём составе 1397 бойцов, 28 станковых и 29 ручных пулемётов, а также семь пушек. Более того, в составленном начальником штаба гарнизона Тулы подполковником Лашкевичем боевом расписании частей тульского боевого участка численность 156-го сп НКВД тоже указана как 1376 человек. Под «местным батальоном», видимо, подразумевается Тульский рабочий полк — в расписании его численность указана как 160 человек. Согласно этому документу, также датированному 31 октября, общее число бойцов тульского гарнизона составляло достаточно внушительные для осени 1941 года 12 726 человек.
При этом в обоих списках, например, отсутствует 732-й зенитно-артиллерийский полк (зенап) майора Бондаренко, батареи которого уже принимали участие в отражении атак немецких танков. Возможно, в «расписании» он попал в графу «зенитная артиллерия бригады ПВО», где указана не численность, а лишь количество приданных различным подразделениям гарнизона зениток — так, на участке «полка НКВД» имелись четыре 85-мм и две 76-мм зенитки, а также один мелкокалиберный автомат.
В целом данные оперсводок скорее говорят о том, что командование 50-й армии уделяло больше внимания именно «армейским» частям, а не подразделениям НКВД или тульскому ополчению. Если вспомнить приведенный ранее фрагмент рапорта командира южного боевого участка Тулы майора Кравченко о ходе боя 30 октября, то удивляться этому не приходится. Ход боя 31 октября – 1 ноября также не внушал оптимизма. 31 октября немецкие атаки на позиции 156-го полка удалось отбить при поддержке «2-го дивизиона 447-го кап и 8 танков тбр». Однако 1 ноября в 19.50 Кравченко отправил начальнику штаба боевое донесение, заканчивающееся абзацем: «Наши танки активных действий не предпринимают. Прошу принять меры и предложить танкам нашей бригады выйти к переднему краю и занять огневые позиции». Как видно по этому донесению, майор Кравченко тоже прекрасно понимал, что именно танки «цементируют» оборону его немногочисленных стрелковых соединений. Увы, немцы успели раньше:
«В 21:30 противник предпринял психическую танковую атаку участка обороны в направлении Верх. Китаевка силой до 20 танков и до батальона пехоты, в результате которой 1 и 3 сб 156 сп начали отступление, оставляя занимаемый рубеж обороны».
Кравченко вновь пришлось спешно организовывать контратаку, причем для её артподготовки был задействованы не только «традиционные» артсистемы, но и только что прибывший в город дивизион «катюш» (34-й гвардейский дивизион реактивной артиллерии, под командованием капитана Францева). Два залпа реактивных минометов позволили батальонам 58 сп и 1005 сп отбить немцев.
Немцы про попытки взять город 31.10 и 01.11 пишут не очень охотно и подробно, зато упоминают проведенную 32 тбр контратаку на рассвете 31 октября, отбитую немецкой артиллерией, претендовавшей на два КВ и 5 Т-34 сожженными.
Для лучшего понимания хода боев стоит упомянуть и еще об одном документе, точнее, упоминания в ЖБД Брянского фронта о прямом разговоре со Ставкой ВГК, состоявшемся 29 октября 1941 года. Судя по построению фраз, например: «Известно ли Вам, что командование 50-й армии и её штаб со своими задачами не справляются совершенно и мало того, бросили войска и город и ушли километров на 20 северо-восточнее Тулы… Боюсь, что этого не сделаете. Как бы не произошло с вновь прибывающими войсками того же, что и с войсками под Мценском» с генерал-майором Захаровым говорил сам Сталин.
Среди прочего, в этом разговоре были упомянуты и свежие подкрепления, направляемые для защиты Тулы – 32-я танковая бригада… и некая «новая сд» прибывающая в район Сталиногорска. Это была сформированная в Амурской области 413-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора А.Д. Терешкова.
При этом даже сейчас в ряде источников пишется: «31 октября 1941 г. 1320, 1322, 1324-й стрелковые, 982-й артиллерийский полки дивизии прямо из эшелонов вступили в бой». Однако это не подтверждается документами дивизии, в которых, напротив, сказано, что «сосредоточение и разгрузка прошли без воздействия авиации противника, который, по-видимому, не предполагал возможности подхода резервов в этот район». Напротив, в документах подробно описан процесс выгрузки и занятия оборонительных позиций. По данным дивизии, первый бой с немцами состоялся не ранее 23.00 2 ноября, когда занявший северную окраину деревни Дедилово 1324-й сп сорвал попытку немцев форсировать речку Шиворона.
В любом случае прибытие свежей стрелковой дивизии достаточно значимо меняло соотношение сил в районе Тулы. Город удалось удержать в первые, самые напряженные и опасные дни. Теперь командование 50-й армии могло думать не только про затыкание многочисленных дыр в растянутом фронте, но и про более активные действия. Впрочем, думать о них пытались и раньше.
Уже 2 ноября 194-й сд было приказано «выделить не менее стрелкового полка с половиной артиллерии дивизии» для удара во фланг Тульской группировки противника. Атака должна была начаться в 10.00 3 ноября. Судя по всему, этот план так и остался на бумаге, а дивизии приказали остаться на месте в обороне – никаких следов даже попытки его выполнения в сводках нет, потери 194 сд за 2-3 ноября 6 убитых и 21 раненый.
Зато план использования 413-й сд оказался более масштабным – ей вместе с «мотоотрядом майора Толона» (мсб 11-й тбр) уже вечером 2 ноября предписывалось с тех же 10.00 3 ноября начать наступление в направлении Сергеевка, Крупное, Толстовский, занять район Ясной Поляны и последующем наступать в тыл Тульской группировке.
С учетом того, что и 3 ноября 413-я сд еще не успела полностью разгрузиться, срок был явно нереальный. Первую попытку наступления удалось провести только утром 4.11.41, когда в наступление перешел 1324 сп. К вечеру следующего дня полк выбил немцев из деревни Панино.
Основные силы 413-й перешли в наступление 7 ноября, одновременно с действиями 258 и 194 сд со стороны Тулы.
Обычно упоминается, что это наступление 413-й сд было поддержано танками 32-й тбр, однако в самой дивизии посчитали, что «приданная дивизии 32-я тбр в этих боях значения не имела, так как танки фактически отсиживались в засадах и не провели ни одного танкового боя». С другой стороны, в документах Брянского фронта указано, что в ходе поддержки наступления 413-й сд 8-9 ноября 32-й тбр потеряла 7 танков, из них 1 КВ. Скорее всего, танковые бои все же происходили, потому что в противном случае данные о подбитых и уничтоженных немецких танках на участке дивизии вызывают большие вопросы – противотанковый дивизион 413-й сд не имел бронебойных снарядов к своим «сорокопяткам», а имевшиеся 45-мм и 76-мм снаряды, по сообщениям артиллеристов, не пробивали брони средних немецких танков. Также неэффективными, по заявлению комиссара 1324 сп показали себя противотанковые гранаты «даже усиленные толовыми шашками».
В свою очередь, действия частей 50-й армии были частью еще более масштабного замысла штаба Брянского фронта по уничтожению прорвавшейся к Туле группировки противника. Основной удар при этом должна была наносить 3-я армия. В своих воспоминаниях Гудериан писал:
«9 ноября стали явными намерения противника начать контратаки восточнее и западнее Тулы. Поэтому 24-й танковый корпус, передав танковую бригаду Эбербаха 53-му армейскому корпусу, перешёл к обороне, 17-я танковая дивизия без своих танков была подчинена 24-му танковому корпусу и подтянута к населённому пункту Плавск…
12 ноября температура упала до 13 градусов мороза, 13 ноября — до 22 градусов. В этот день в Орше под руководством начальника генерального штаба сухопутных сил было проведено совещание командующих армиями группы армий «Центр» и объявлен «приказ на осеннее наступление 1941 года». Этот приказ ставил перед 2-й танковой армией задачу овладеть городом Горьким (бывшим Нижним Новгородом), находившимся в 600 км от Орла. Либенштейн немедленно заявил, что 2-я танковая армия при настоящей обстановке способна лишь дойти до Венева. Теперь же не май месяц и мы не во Франции! Я полностью разделял мнение своего начальника штаба и немедленно доложил в письменной форме командующему группой армий о том, что танковая армия не в состоянии выполнить этот приказ».
Действительно, начальник штаба 2-й танковой армии Курт Фрейр фон Либенштейн (Kurt Freiherr von Liebenstein) оказался совершенно прав, заявив, что их армия может дойти лишь до Венева. Но это случилось уже в конце ноября, в ходе последней попытки частей Гудериана выполнить изначальный план обхода Москвы с юга.
Подводя итог боям на подступах к Туле и первому этапу сражения за город, хочется еще раз обратить внимание, что роль танковых частей на этом этапе сложно преуменьшить. Не будучи связанными боями с 11-й тбр, передовые части немецкой 2-й ТА могли бы выйти к Туле раньше стрелковых частей 50-й армии, ставших основой обороны города. Также важную роль сыграли в обороне Тулы в первые дни танки 32-й тбр.