Интервью с архитектором: что такое кубанское барокко и что значит «неместечковый подход»
Вы знаете, как рождается архитектор? По словам Алексея Тимофеева, вошедшего в топ-85 лучших архитектурных компаний России, такое случается, если в одном человеке скрещивается интерес к техническому прогрессу и любовь к рисованию. Нашему герою 34 года. Хотя в его профессиональной сфере этот возраст считается совсем юным, бюро Алексея уже известно за пределами края и даже страны.
Фасады уходят на задний план
Мы встретились с Алексеем Тимофеевым возле интересного исторического объекта – отреставрированного углового дома на пересечении Кирова и Буденного.
До революции он являлся доходным домом Панайота Акритаса – табачного фабриканта и купца. Сейчас здание принадлежит Кубанской нефтегазовой компании. Оно досталось им в ветхом состоянии, и именно команда Алексея занялась преобразованием его архитектурного облика. Недавно «Бюро АРД» закончило работу над проектом.
– Алексей, можно ли назвать этот проект творческим переосмыслением наследия?
– Несомненно. Мы пожелали вернуть зданию изначальный вид хотя бы приблизительно – нет достоверных исторических источников, на которые мы могли бы опереться. Работа над доходным домом Акритаса Панайота – первый шаг в планах по воссозданию тела города.
– Что вы имеете в виду?
– Краснодар сильно пострадал в Великую Отечественную войну и толком не восстанавливался – в отличие от многих других городов, которые получили денежное возмещение. Приступая к проекту на Кирова, мы творчески пересмотрели южную эклектику и представили, как мог бы выглядеть рядовой дом в центре.
– Во что же сейчас «одет» город, какой стиль у него сформировался за прошедшие годы?
– Если хотите вывести из себя архитектора, спросите его про стиль. (Смеется.)
– Я все же рискну, только не убегайте, мне неудобно в босоножках за вами гнаться.
– Хорошо, опишу одним словом: разномастный. И вообще, стиль – архаичная история, неактуальная для XXI века.
– А что же на повестке дня?
– Дизайн фасадов отходит на второй план. Гораздо важнее, как ты решаешь экологические, социальные и транспортные проблемы. Архитектура в первую очередь – про удобство. Красота – лишь следствие хорошо проделанной работы.
– Какой он, идеальный город, с точки зрения архитектора?
– Нет такого примера. Город – это механизм, который постоянно ломается, и его нужно чинить нон-стоп. Если бы общество, экономика и технический прогресс хотя бы на время застыли на какой-то стадии развития, то теоретически можно было бы выстроить совершенную модель развития города.
Каков он – типичный южный город?
– Когда я готовилась к интервью, выяснила, что ваша команда в основном строит не в Краснодаре.
– У меня была цель создать бюро, которое считалось бы российским, а не просто местным. Попросите архитектора из другого города назвать известное краснодарское бюро, и он не найдет ответа.
Все потому, что наш город до сих пор не нанесен на архитектурную карту России, у нас нет тех, кто строит в масштабах страны. А мне всегда хотелось играть в высшей лиге.
– Вы выбрали трудный путь для подъема.
– Особенно сложными были первые три года. Мы не спешили брать заказы, да они и не текли рекой. Дело в том, что у меня, скажем так, «неместечковый» подход к архитектуре. Я считаю, это неправильно – построить здание и забыть о нем, как только заказчик расплатился. Для меня важна конечная судьба объекта, который должен жить.
И моя философия оказалась востребованной в Москве и Московской области, Ижевске, Екатеринбурге и Перми.
– Почему не получается строить здесь по вашим принципам?
– Главный критерий работы в Краснодаре – делать дешево и быстро. Ничто другое заказчиков не интересует. Даже если дешево, но сложно в исполнении – сразу мимо. Типичный южный город.
– Когда вы говорите «южный», я будто слышу пренебрежение в вашем голосе.
– Это я не только про Россию говорю. Все южные города мира похожи по духу: юг Франции, Испании, Греции. Все хотят построить больше, чем нужно, а у массового потребителя, застройщика к тому же отсутствует вкус. Еще в наличии проблема самоидентификации – мы все время хотим быть на кого-то похожими.
– В обиходе людей, брезгливо относящихся к тому, что строят на юге, есть интересный термин – «кубанское барокко». Что он обозначает?
– Страсть к чрезмерному украшательству. Попытки продемонстрировать некую состоятельность через рюши на фасаде, неуместный декор. Некоторым кажется, это эта псевдоклассика придает дому и его владельцу статус, на деле же она смотрится попросту вульгарно. Жаль, что длительное время наш город украшали такими зданиями.
– А сейчас «кубанское барокко» уходит в прошлое?
– Я не вижу в Краснодаре засилья новых зданий, облепленных пластиковой или пенопластовой лепниной. Но заказчик с таким запросом остается всегда.
– Ситуация меняется медленно?
– Все относительно. В масштабе человеческой жизни, конечно, хотелось бы, чтобы этот процесс продвигался быстрее. Охота на своей памяти застать радикальные перемены.
– Как вы считаете, можно отчасти связать положительные перемены с интенсивной миграцией в Краснодар?
– Может, я скажу крамольную вещь, но кто и зачем сюда приезжает? Например, Новосибирск и Питер притягивают студентов, мечтающих после учебы построить карьеру. Краснодар же не является наукоградом или столицей культуры и искусства. На юг едут за теплом, за спелыми персиками, что лежат под ногами. Так что не могу дать положительный ответ на этот вопрос.
– Есть ли в городе современные постройки, за которые вам не стыдно?
– Их много. Некоторые проекты выполнены руками иногородних или иностранных архитекторов, например, здание Сбербанка на Красноармейской, 34 авторства заслуженного архитектора России Виктора Чурилова. Или фасад «Оз Молла» – облик торгового Центра создавал британец Филипп Болл. Для своего времени неплохой фасад Федеральной налоговой службы на Гоголя, 90. Кирпичное здание с синими окнами спроектировал Валерий Головеров, который являлся главным архитектором Краснодара с 1972-го по 1988-й и с 1995-го по 1996 год. Еще одна интересная его работа – стеклянный банк, замыкающий улицу Красную за собором.
– То есть вы признаете, что не все безнадежно.
– Да, но есть над чем работать.
В Москве чудак, а тут – мастак
– Алексей, вас пока можно назвать молодым специалистом, ведь к категории молодежи в России относятся граждане до 35 лет…
– …и я буду таковым являться еще долго, ведь в архитектуре ты достигаешь профессиональной зрелости только к 65 годам. Это поле боя стариков, так принято и у археологов. Пока ты не обрастешь социальным статусом, более опытные коллеги зачастую смотрят на тебя сквозь пальцы.
Сейчас у руля «олд скул», 65+. У них полно заказчиков и наработанных связей. Архитектор – эксклюзивная профессия, как ювелир. Если ты нашел своего, то будешь с ним работать долгие годы. Это медленный рынок, где перемены происходят неспешно.
– Легко ли пареньку без опыта, но с дипломом пробиваться на рынке труда?
– В любом южном городе, отмеченном архитектурным бардаком, можно в короткие сроки открыть свою практику. Получаешь заказы от людей, не обремененных знаниями, что пристойно строить, а что –
совсем плохо, и живешь припеваючи. Вот в Москве такое не прокатит.
– В чем причина?
– Во многих крупных городах есть понимание, что между словами «архитектура» и «культура» должно стоять «равно». Нельзя от балды нарисовать ерунду и продать ее кому-то: тебя примут за чудака, безумного архитектора.
– Это уже вопрос к властям города?
– Нет. В администрацию мы же несем готовые проекты, сделанные по запросу заказчика. И, надо отдать должное, благодаря власти сейчас уменьшается количество бессмысленной и беспощадной безвкусицы. Контроль со стороны администрации ужесточился по сравнению с тем, что было в городе 10 лет назад. Но, несмотря на административный фильтр, вал абсурдных предложений никуда не девается. Даже среди профессионалов есть люди, обслуживающие этот бардак.
– Можете привести пример?
– С ходу. В 2008 году меня, тогда еще совсем зеленого спеца, поразил тот факт, что архитекторы старшего поколения Краснодара, представители советской школы градостроительства предлагали на месте «Авроры» построить золотую «Эйфелеву башню». И этот проект на полном серьезе обсуждали, возили на Международный экономический форум в Сочи, показывали Владимиру Путину! Сейчас события тех лет мне представляются каким-то сюрреалистическим сном.
– Как же воспитать вкус у населения?
– Этому способствует появление в городе достойных объектов, таких как стадион «Краснодар» и прилегающий к нему одноименный парк. После их появления люди стали понимать, как должен выглядеть по-настоящему статусный объект.
В Ижевск за мастер-классом
– Алексей, какой зарубежный город напоминает наш дом?
– Зачем вы об этом спрашиваете? Станет легче на сердце, если услышите, что в нашей архитектуре присутствует что-то европейское?
– Вопрос любознательности. В одном из моих интервью местные стрит-арт-художники сравнили Краснодар с одним из районов Майами. Мне интересно услышать точку зрения архитектора.
– Знаете, любой город априори уникален. Несколько сотен километров вправо или влево – как тут же меняется климат, общество, топография. Я не могу провести прямую аналогию. Некоторые сравнивают наш исторический центр с кварталами Барселоны. Из космоса они, может, и похожи. А если опуститься на высоту человеческого роста, то ничего общего.
– Хорошо, зайдем с другой стороны. Есть ли в России города, на которые нам стоило бы равняться?
– Ижевск. Город, о котором в обиходе большинству россиян ничего не известно. Вот с чем ассоциируется Ижевск у простого обывателя? Пожалуй, на ум приходит только автомат Калашникова. Но поездка туда перевернула мое представление о российских городах.
– Что же там такого?
– Этот крошечный город стал центром суперсовременной архитектуры. Местные застройщики достигли космического уровня мышления и управления жилой застройкой. Они делают ставку на увлечения жителей и воспитывают ответственное потребление.
Подход «купи квартиру, какая есть, и живи молча» уходит в прошлое. Я участвовал в создании проекта двора жилого квартала и был удивлен, что в этот процесс активно вовлечены дольщики. К примеру, дети сами выбирали покрытие и начинку для площадки –
оборудование. Это и есть тот самый прагматичный подход, к которому стремится мое бюро.
Пена культурной жизни или волна?
– Кстати, Алексей, вот вы живете в многоквартирном доме или частном?
– В многоквартирном.
– И как подходили к выбору ЖК? Может, посоветуете что-нибудь тем, кто планирует приобрести собственное жилье?
– А у них нет выбора. Берите, что есть, – таковы условия рынка. На данный момент могу дать только один дельный совет: если есть возможность, постройте дом в пригороде.
– По-вашему, в городе все так плохо с жилой застройкой?
– Прозвучит цинично, но у людей не так уж много денег, чтобы покупать квартиры в ЖК с грамотно продуманной концепцией от и до. Люди не готовы платить миллионы только за проект – за такие деньги можно купить саму квартиру. Это замкнутый порочный круг: население ограничено в финансовых ресурсах, следовательно, застройщику нужно создать продукт под минимальный кредит. И этим заполнен рынок.
– Так если всех все в принципе устраивает, насколько это вообще возможно, есть ли смысл что-то менять? Неужели внедрение культуры должно быть насильственным?
– Нет, конечно, боже упаси. Я за гуманизм. Значит, сейчас такой период развития. Рано или поздно начнется новый этап. Проблема с восприятием города связана с тем, что мы пытаемся все спроецировать сквозь призму нашего чувственного восприятия. Но облик города формируется исходя из естественных причин: финансового благополучия населения, общей культуры.
– Ага, я уловила вашу мысль. Каково развитие общества – такова архитектура?
– Только так, а не наоборот. Архитектура – пена культурной жизни. Она появляется самой последней, от пресыщенности. Это лишь рюшечка на теле общества.
Конкурсы, практики, стажировки
О том, как власти города поддерживают инициативы молодых архитекторов, нам рассказала главный архитектор Краснодара Наталья Машталир:
– Несколько раз в год мы организовываем мероприятия для молодых архитекторов. Например, ежегодная выставка-форум YugBuild, в рамках которой прошел Международный фестиваль «Дни архитектуры». В этом году мы провели воркшопы по созданию полисквера на ул. Хакурате и Рашпилевской, где принимали участие известные молодые архитекторы Краснодара в качестве тьюторов и архитекторы-студенты как участники. Команда ребят, победивших в воркшопе, сейчас проходит практику в департаменте архитектуры и градостроительства Краснодара. Мы всегда за любую помощь, которую предлагают молодые специалисты. У них много рвения, они готовы уделять большое количество времени практикам, которые послужат во благо развития города.
Мнение
Главный архитектор Краснодара Наталья Машталир высоко оценила проект Алексея, реализованный на ул. Кирова, 131. По ее словам, после реставрации строение стало выделяться на фоне остальных краснодарских зданий.
Этот дом не является ценным градоформирующим объектом, поскольку он находится за границами исторического поселения, что позволило архитектору по-своему переосмыслить облик здания в свободном стиле. Его команда сумела сделать здание более серьезным, торжественным и при этом современным. Мне кажется, очень удачно выбран цвет. Он не наивно-восторженный, не бросается в глаза. Серьезный взрослый цвет. До реконструкции дом притягивал в основном маргинальную публику из-за ночных заведений, находившихся в подвале. Теперь там совсем другой контингент,
– подчеркнула Наталья Машталир.
Кратко и по факту
Бюро «АРД» существует с 2016 года. Компания из 5 архитекторов за 5 лет добилась больших успехов. «АРД» попало в топ-30 молодых архитектурных бюро России, также вошло в двадцатку финалистов международного конкурса стандартного жилья и жилой застройки.
Сообщение Интервью с архитектором: что такое кубанское барокко и что значит «неместечковый подход» появились сначала на Краснодарские известия.