Евгений Морозов: «Надеялись на страховку, но показалось, что мы с Чулпан действительно тонем»

Сегодня на телеканале «Россия 1» стартует показ многосерийного фильма «Зулейха открывает глаза». Главную роль исполнила Чулпан Хаматова, а ее партнером в кадре стал Евгений Морозов. Накануне долгожданной премьеры актер рассказал, в каких условиях проходили съемки и почему новую картину ждет успех. «Зулейха открывает глаза» — экранизация одноименного романа Гузель Яхиной, получившего ряд литературных премий. Сюжет фильма расскажет о татарской крестьянке, на долю которой выпали тяжелые испытания: убийство мужа, раскулачивание, ссылка в Сибирь и неразделенная любовь. Сможет ли выжить героиня и обрести личное счастье, зрители увидят уже этим вечером. Актер Евгений Морозов сыграл возлюбленного главной героини — Ивана Игнатова. 36-летний артист признался «СтарХиту», почему сначала отказывался от роли, а также как на него повлияла возлюбленная — Маруся Зыкова. — Как считаете, почему книга так популярна?Мне кажется, потому что это история женщины. Писатели всегда очень чуткие люди, и Гузель — безумно чуткий человек. Она каким-то образом почувствовала необходимость того, чтобы женщина проснулась, открыла глаза. Это как раз происходит в России и на всем постсоветском пространстве. Я имею в виду не карикатурный феминизм, а внутреннюю жизнь женщины, которая стала более активной. У меня есть ощущение, что мужской мир себя катастрофически исчерпал. Уже невозможно отвечать агрессией на вызовы, и нужна нежность. У нас, мужчин, с этим проблемы, а мы у власти. Гузель описала близкую ей историю татарского народа, но недавно она мне открылась намного шире и современнее. Сейчас особенно важно, чтобы женщины открыли глаза на все по-новому, вышли из под влияния мужчины. — То есть вы с этим желанием согласны?Я только «за»! Но не в смысле того, что нужно свалить ответственность на женщин. На мой взгляд, нам просто нужна обратная связь, их мнение. Мужчины зашли в тупик, мы не можем сами принимать решения, только продолжаем воевать — в семьях, во внешнем мире…— Знаю, что вы сначала отказывались от проб...Сначала я подумал: «Какое странное название, наверное, это очередная картина про 90-е». Я ничего не знал про этот проект, к тому же уезжал из Москвы на месяц и отказывался идти на пробы. Согласился, потому что знал режиссера картины — Егора Анашкина. Только после встречи он сказал, что фильм по книжному бестселлеру, а играть будут такие мастера, как Чулпан Хаматова, Сергей Маковецкий, Юлия Пересильд и другие. Когда меня утвердили, я прочел книгу дважды. Там очень много слоев, глубины. — И как игралось с Чулпан Хаматовой?Очень легко! Как и со всеми актерами. Они настолько простые и открытые люди. Хотя я очень волновался, потому что знал только Юлю. Работа над картиной была постоянным поиском, где нет никаких регалий и статусов. Я ни разу за восемь месяцев съемок не почувствовал ни от кого заносчивости. Чулпан же играет как будто в первый раз, то есть все откидывает и начинает заново работать над материалом. Она не умничает, она — твой друг и поддержка на площадке. Хаматова не работает наполовину, на четверть, только на все сто процентов. Мне кажется, люди, которые планируют с ней сотрудничать, понимают, что им тоже придется выкладываться. Никогда не устраивает скандалов, но твердо дает понять, что так не будет. Большое счастье работать с такими людьми. Она держится за правду жизни и всем приходится подтягиваться, хочешь или нет. Было такое: когда у Чулпан заканчивалась смена, все нервничали, потому что переработки запрещены, а она говорила: «Ничего страшного, давайте еще раз снимем». Просто бесплатно оставалась и играла. Я во многих фильмах и сериалах снимаюсь, вижу разный процесс, и не всегда партнер остается на площадке, может уехать, отыграв свою реплику, а ты говоришь в кадре с пустотой. Чулпан такого не позволяет. — К слову, где проходили съемки?Большая часть под Казанью у реки Кама, а первые дней десять снимали под Пермью, куда еще нужно было плыть на корабле. Весь сериал снят на натуре. Был момент, когда нас по сценарию оставили в реке, чтобы мы с Зулейхой тонули. Конечно, все было со страховкой, под нами плавали водолазы, но в какой-то момент показалось, что мы действительно тонем. Было страшно по-настоящему.— Расскажите немного о вашем герое Игнатове...«Зулейха открывает глаза», на мой взгляд, еще и глубокая классическая история становления мужчины. Игнатов как раз из одинокого, недолюбленного, озлобленного мальчика превращается в мужчину, потому что научился доверять женщине, слышать ее. — Вы говорили: «Нам, мужчинам, проще развязать очередную войну, чем прийти домой к своей женщине и сказать ей в глаза: «Я тебя люблю». А как часто вы сами признаетесь в любви жене — Марусе Зыковой?Часто! Стараемся прийти к тому, чтобы слышать друг друга. Это сложно, потому что мы прошли через советское детство — оно вроде бы обычное, как у всех, но оставило отпечаток на доверии к внешнему миру. Мы все проходим вместе, взявшись за руки, а иногда отвернувшись друг к другу спиной. Мы ищем эту возможность для диалога, что очень непривычно и не всегда легко. Это работа, которая иногда в удовольствие, а иногда — нет. Мы учимся доверять друг другу. Хотя, казалось бы, знаем даже пин-коды от телефона, карты… Но очень сложно открыть себя настоящего. — А кто в вашей паре главный?Ну, допустим, в вопросах школы — все на моей жене. Я как-то ответил на полях тетради Мирры (дочь Маруси — Прим. «СтарХита») на комментарий учительницы. Она написала: «Пиши аккуратнее», а я: «Было бы хорошо, если бы вы добавляли слово «пожалуйста». Случился такой микроскандал! Ситуация смешная, но в то же время я переживал, что это может как-то сказаться на ребенке. С тех пор туда не лезу, а жена не лезет в вещи, в которых больше разбираюсь я. Иногда мы меняемся обязанностями на короткое время. — Считаете ли вы Марусю сильной женщиной?Да, конечно. Это придает ей шарм. Мы оба сильные личности, при этом бываем нежными и слабыми друг с другом. Я не стесняюсь иногда показать слабость и попросить ее о помощи. — Она говорила, что ее дочь вас прекрасно приняла. Скажите, как сейчас у вас складываются отношения, ей все-таки девять лет…Мирра в какой-то момент начала говорить нам обоим о личных границах. Она переменилась буквально за ночь. Засыпал ребенок, а на утро к нам вышла девушка, которая заявляла: «Мне это не интересно. Ваши шутки не смешные». И мы поняли: «О-о, здравствуй, переходный возраст!». А так мы с Миррой большие друзья. У нее с мамой какие-то секретики, с папой свои отношения, а со мной — свои. Я абсолютно не претендую на роль отца, не пытаюсь его заменить, потому что это всегда плохо заканчивается. У нее лучшие в мире родители и есть я. Детям на самом деле лучше, когда их любят как можно больше людей. Мирра чувствует мою искренность. Она вообще как лакмусовая бумажка, моментально дает обратную связь своим поведением. Если ты захочешь ей соврать, через пять минут получишь ответку. Фото: пресс-служба, Instagram