Великие истории любви. Русская Венера -Варвара Дмитриевна Римская-Корсакова.
Портрет В. Д. Римской-Корсаковой — Франц Ксавьер ВинтерхальтерДевичья фамилия Варвары Дмитриевны Римской-Корсаковой — Мергасова. Это костромской дворянский род. Ничего более конкретного о волжских родственниках парижской красавицы неизвестно. Зато семья, куда она вошла невесткой, в истории русской культуры очень заметна.
Ее муж, Николай Сергеевич Римский - Корсаков, был он очень красив — это отличительное свойство мужчин Корсаковых, один из которых был фаворитом Екатерины II. 
Мария Ивановна Римская-Корсакова, в девичестве Наумова
Дом М.И. Римской-Корсаковой. Больше известен как дом Фамусова.
Литография перспектива города гавани и укреплений Севастополя
Варвара Дмитриевна Римская-Корсакова, портрет кисти Ф. К. Винтерхальтера, 1864 год, музей Орсэ, ПарижВарвара Дмитриевна расцветала нежным цветком, шила себе эффектные наряды — бархат, газ, шелк, украшения, — все это так шло к ее облику, несмотря на частые роды, не терявшему почти девичьей свежести. Она была в моде, как и ее муж.
Толстой описывает его не без иронии — «лучший кавалер, главный кавалер по бальной иерархии, знаменитый дирижер балов, церемониймейстер, женатый, красивый и статный мужчина». И прибавляет: «Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского...»
Портрет 26-летней русской красавицы обожавший ее Франсуа Ксавье Винтерхальтер написал в 1858 году(Пензенский музей)
Долго ли, коротко ли, но слухи эти достигли и самого Римского-Корсакова. Человек отчаянной смелости, он решил положить конец этим слухам. Во время очередного бала, оказавшись рядом с Козловым, Римский-Корсаков произнес в его адрес несколько фраз (свидетели потом пересказывали, что оскорбленный муж высказался по поводу некоторых деталей внешности и костюма Козлова). Молодой гусар вспыхнул, а на следующий день прислал Римскому-Корсакову своих секундантов!
О том, что теперь готовилась дуэль между двумя блестящими офицерами, молодыми людьми, вскоре знала вся Москва! Впрочем, и сами дуэлянты не скрывали своих приготовлений. И уж тем более не собирались молчать секунданты – прапорщик Загряжский и поручик Вяземский. Вскоре слухи о готовящейся дуэли дошли до московского генерал-губернатора Закревского. Поразмыслив над тем, что теперь делать, Закревский вызвал отца поручика Козлова, отставного капитана Козлова, и велел ему передать сыну: он не против дуэли как таковой, но поскольку он озабочен общественным мнением и служебным спокойствием, приказывает провести поединок где угодно, только не в Московской губернии. Секунданты встретились со своими доверителями и решили, что лучшим местом для проведения дуэли будет Тверь!
18 апреля 1857 года дуэлянты вместе с секундантами отправились в Тверь по железной дороге. Чтобы не привлекать внимания, Козлов со своим секундантом Загряжским сел в поезд на станции Химки, а Римский-Корсаков со своим секундантом Вяземским и доктором Новацким – на станции Подсолнечная. Прибыв в Тверь, секунданты наняли экипажи для дуэлянтов (сами они, согласно дуэльному кодексу, не могли встречаться лично до проведения поединка). Пока дуэлянты ожидали в наемных экипажах, секунданты на Тверской почтовой станции наняли лошадей, а также дождались приезда тверского доктора Новацкого, который был извещен о дуэли заранее и должен был выбрать место для проведения поединка.
Где именно проводился поединок, осталось неизвестным, а в материалах следствия об этом не сообщается. Говорится только, что для дуэли была выбрана тенистая аллея на некотором отдалении от самой Твери, «в виду тверской гостиницы». Определили дистанцию, на которой предстояло стреляться, предложили дуэлянтам (так требовали правила) решить дело примирением, однако ни Козлов, ни Римский-Корсаков не согласились и изъявили желание стреляться.
Бросили жребий, и первый выстрел достался Козлову. По показаниям секундантов, перед тем как стрелять, он еще раз спросил противника, не желает ли тот принести извинения за те оскорбительные слова, которые произнес на балу. Римский-Корсаков не стал отвечать, и раздался выстрел. Римский-Корсаков упал как подкошенный! Пуля из пистолета Козлова прошла между двумя ребрами в правом боку и засела возле позвоночника. Раненого немедленно перенесли в карету и полным ходом отправились в гостиницу, близ которой проводился поединок. Там доктор Новацкий сделал разрез и извлек пулю, а саму рану зашил. Как потом установило следствие, рана могла бы стать смертельной, если бы не искусство медика, который оказал раненому неотложную помощь. После чего Римского-Корсакова в сопровождении секунданта посадили на поезд и отправили обратно в Москву. В тот же день в Москву вернулись и все остальные участники дуэли.
«Да поскорее вы! Подходите!»
Козлов хладнокровно отвечал:
«Я забыл калоши, боюсь промочить ноги».
Когда же Корсаков, рассвирепев, снова закричал на него, тот добавил:
«Я готов рисковать жизнью, но не желаю схватить насморк».
Эта история закончилась плохо для обоих участников. И Козлов, и Римский-Корсаков за проведение дуэли были лишены всех воинских наград, званий, разжалованы в рядовые и уволены из армии (секунданты получили по три месяца тюремного заключения). Для Николая Римского-Корсакова это означало крах карьеры. Он счел за лучшее выйти в отставку, и после, как писали современники, «щеголял в светском платье, по-прежнему посещая все московские балы».
Правда, посещал балы он уже в одиночестве! Дуэль повлекла за собой и окончательный распад семьи: Римский-Корсаков развелся с женой, и Варвара Дмитриевна вместе с детьми, получив богатые отступные при разводе, окончательно уехала в Париж
Императрица Евгения в окружении фрейлин, 1855, Chateau de Compiegne Winterhalter
Скандал вышел на славу. Варвара Дмитриевна удивляла всех своей красотой, теперь удивила своею дерзостью. Тюильри было не единственным местом, где она продемонстрировала милые новшества своих одеяний. На курорте в Биаррице сотни глаз наблюдали, как русская нимфа выглядела так, «как будто только что вышла из ванны». Тут есть, вероятно, доля преувеличения, однако мадам Корсакова действительно своими смелыми костюмами и наготой прекрасного тела противопоставляла себя претенциозной вычурной моде, которой следовали при наполеоновском дворе.
Что-то буйное, страстное бродило в этой женщине и, не находя выхода, лишь иногда прорывалось наружу причудливым, фантастическим маскарадом. Однажды на балу, состоявшемся в Министерстве морского флота, Варвара Дмитриевна появилась на колеснице, которая была удивительна тем, что возница был наряжен в костюм крокодила. Сама же она стояла наверху, одетая в наряд дикарки. Разноцветные перья и лоскуты ткани, облегавшие ее фигуру, позволяли собравшемуся обществу оценить, как писали, «самые совершенные ноги во всей Европе»....Варвара Дмитриевна, наверно, была самой дерзкой фигурой, но отнюдь не единственной среди русских женщин при дворе Второй империи. Наравне с ней блистали красотой, изысканной роскошью нарядов и умопомрачительными бриллиантами графиня Толстая, дочь князя С.В.Трубецкого — графиня де Морни.
Княжна Софья Сергеевна Трубецкая (1838, Москва — 27 июля 1898, Мадрид, Испания) — предполагаемая дочь Николая I, в замужестве графиня де Морни.
Родилась в семье Сергея Васильевича Трубецкого (1815—1859) и красавицы Екатерины Петровны Мусиной-Пушкиной (1816—1897), фаворитки Николая I.
В 1856 году на коронации императора Александра II в Трубецкую влюбился французский посол герцог Шарль Луи Огюст де Морни (1811—1865), единоутробный брат императора Наполеона III. Фрейлина А. Тютчева писала:
"...Самая громкая новость дня — свадьба молодой княжны Трубецкой и Морни… Блестящий посланник безумно влюблён и делает великолепные подарки своей красавице-невесте. В сочельник он преподнёс ей колье из двенадцати крупных бриллиантов. Говорят, что против брака только мать малышки, она считает, что жених слишком стар и не имеет прочного положения и состояния"
Софья стала одной из первых красавиц Парижа. Помимо этого она славилась своей экстравагантностью, пристрастием к экзотическим птицам, японским собачкам и восточной утончённости.
Пушкин посвятил ей в том числе следующие строки:
Твоих признаний, жалоб нежных
Ловлю я жадно каждый крик:
Страстей безумных и мятежных
Как упоителен язык!
Но прекрати свои рассказы,
Таи, таи свои мечты:
Боюсь их пламенной заразы,
Боюсь узнать, что знала ты.
Вокруг них словно образовывалось магнитное поле, которое притягивало поэтов, художников, искателей приключений. Здесь разбивались сердца, совершались безумства, вспыхивали романтические истории, легенды о которых потом передавались из поколения в поколение.
Александр Дюма-сын
"считалась не только петербургскою, но и европейскою красавицей. Блистая на заграничных водах, приморских купаньях, в Биарице и Остенде, а также в Тюильри, в самый разгар безумной роскоши императрицы Евгении и блеска Наполеона III, В.Д. Корсакова делила успехи свои между петербургским великим светом и французским двором, где ее звали la Venus tartar". Ее называли во Франции "татарской Венерой".
В Корсаковой чувствуется уроженка волжских берегов, из века в век дававших пристанище и славянам, и калмыкам, и булгарам.
Так написать женский портрет, как это делал Франц Великолепный (такое прозвище Франц Ксавьер Винтерхальтер получил в светских салонах Франции), умели в Европе середины XIX века немногие живописцы. Заказчицам импонировало, что он, как никто, умел придать фигуре грациозность и изящество, глазам – таинственность, а улыбке – легкое лукавство.
А как он передавал изысканные дамские туалеты! Под его кистью шелковисто струится атлас, тончайшей паутиной окутывают дамские плечи кружева, искрятся драгоценные камни. Немаловажно, что он принципиально не видел у дам недостатков. На его портретах все они красивы, но при этом не просто узнаваемы, а очень похожи на самих себя. А вот это уже – великое искусство.
Иметь портреты от Винтерхальтера хотели не только коронованные особы. Вы можете себе представить принцесс и графинь, «стоящими» в очереди и пишущими чуть ли не на ладони порядковые номера?
А великий романист Александр Дюма видел это своими глазами:
«Дамы в течение месяцев ждут своей очереди, чтобы попасть в ателье Винтерхальтера и Дюбюфа, они записываются, они имеют свои порядковые номера и ждут – одна год, другая восемнадцать месяцев, третья два года. Наиболее титулованные имеют преимущества. Все дамы мечтают иметь в своем будуаре портрет, написанный Винтерхальтером или Дюбюфом».
Добавить, как говорится, нечего.
У Варвары Римской-Корсаковой не было близких подруг. Ее сын Дмитрий считал, что за эпатажными выходками матери пряталось отчаяние.
У этой женщины было все: внешность, богатство, семья – красавец муж и трое очаровательных сыновей. А потом всё в одночасье рухнуло: развод, дети выросли, красота и здоровье постепенно покидали ее.
Дмитрий рассказывал, что Варвара часто вспоминала свои юные годы, блеск российских балов, первые годы брака. Слуги постоянно заставали ее перед зеркалом.
Она разглядывала лицо, часами расчесывала черепаховым гребнем свои роскошные волосы. Варвара боялась старости.
Может быть, поэтому смерть забрала ее слишком рано? Она покинула этот мир в сорок пять лет в следствие сердечной болезни.
Сын Николай продал ее поместье во Франции и вернулся в Россию к отцу, где позже женился на Катеньке Араповой (дочь Натальи Николаевны Пушкиной от ее второго брака с Ланским в свое время вышла замуж в семью Араповых).
Дочку Николай Николаевич назвал Варей - в честь своей матери.
https://www.liveinternet.ru/users/3251944/post331112216/
https://duchesselisa.livejournal.com/159024.html
https://kulturologia.ru/blogs/130117/33017/
https://ks-region69.com/statiianalitika/140284-delo-o-tversk...
https://author.today/post/77365