В Пензе открылась юбилейная выставка Людмилы Маневич
0
90
Открытие юбилейной выставки состоялось сегодня, 10 февраля. Это 300 работ в графическом стиле. Темы разные: звук, диалог, мужчина, женщина, Китай, Япония… Все — результат фантазии и пылкого воображения мастера. Особое место в творчестве занимают портреты Александра Сергеевича Пушкина.
— Я его очень люблю и ценю, — признается художник. — Емкий, точный. Прост и изящен во всем. Пушкин для меня — глыба. Он все видит насквозь.
В работах Маневич поэт разный: на одних он влюбленный, словно поглощённый чувствами к Наталье Гончаровой. Рядом — он творит, направляемый Богом. Взгляд перемещается — и мы видим Пушкина, заключенного «в темницу» творчества — струны лиры стали тюремной решеткой, из которой он пытается выбраться.
Есть и совсем «хулиганистые» картины — обнаженный Пушкин, в мечтательном настроении сидящий между двумя львами.
— У меня есть цикл, где Пушкин ругается матом, — говорит художница. — А что? Он разве сам не хулиганил? — улыбается Маневич.
И эта смелость в ней поражает. Лишенные всякой пошлости работы смотрятся современно, актуально, их хочется разглядывать и находить цепляющую деталь.
— Когда я сажусь творить, я не знаю, о чем буду говорить. Это ночные бдения. Тишина… ни света, ни гула машин, ни людей…и вот мысли освобождаются. Как говорят восточные мудрецы, когда уходят облака, небо становится бесконечным… И наше воображение, когда мы расслабляемся, бесконечно… — делится мастер.
Она признается, что большое значение для нее имеет тишина. В ней она путешествует по мирам, заглядывает за горизонт действительности.
— Я интроверт, — говорит про себя Маневич. — Публичность — это не мое.
— Своим представлением я бы хотела поднять престиж самого рисунка и даже конкретно линии. Видно, как она превращается в нечто большее, способнее говорить, передавать суть, смысл. Это очень интересно, — размышляет мастер. — Возможности линии бесконечны. Поэтому для меня огромное удовольствие этим заниматься.
В экспозиции представлены копии работ. И лишь один оригинал. Сделано это умышленно — художнику хотелось, чтобы выставка «говорила».
— Оригиналы меньше [по формату], они почти невидимые. У меня появилась возможность увеличить, усилить их — без этого выставка была бы «слепая».
Конечно, в зале галереи представлена совсем малая часть работ. Людмила Малевич не ограничивает себя в технике. В разные периоды ее привлекали живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство.
И сегодня она продолжает творить.
— Сейчас я леплю поклонение ноге балерины. Единственное чему она поклонятся — пластике. Еще хочу приблизиться к живописи, — говорит художник.
В каждой работе Маневич чувствуется она сама: ее настроение, состояние передаются через линию — когда воздушную, как будто невесомую, а порой грубую, готовую превратиться в хаос.
Выставка уже открыта для посещения. Каждый зритель увидит в ней что-то свое. Объединит одно — экспозиция не оставит никого равнодушным.
Любимый поэт
Символично, но именно сегодня, в день памяти поэта, зрители увидели работы, посвященные гению русской литературы.— Я его очень люблю и ценю, — признается художник. — Емкий, точный. Прост и изящен во всем. Пушкин для меня — глыба. Он все видит насквозь.
В работах Маневич поэт разный: на одних он влюбленный, словно поглощённый чувствами к Наталье Гончаровой. Рядом — он творит, направляемый Богом. Взгляд перемещается — и мы видим Пушкина, заключенного «в темницу» творчества — струны лиры стали тюремной решеткой, из которой он пытается выбраться.
Есть и совсем «хулиганистые» картины — обнаженный Пушкин, в мечтательном настроении сидящий между двумя львами.
— У меня есть цикл, где Пушкин ругается матом, — говорит художница. — А что? Он разве сам не хулиганил? — улыбается Маневич.
И эта смелость в ней поражает. Лишенные всякой пошлости работы смотрятся современно, актуально, их хочется разглядывать и находить цепляющую деталь.
Бесконечное небо
Часть работ Маневич посвящена восточным странам — Китаю, Индии, Японии… В них художник никогда не бывала, но ощущение, что о колорите она знает гораздо больше любого обывателя.— Когда я сажусь творить, я не знаю, о чем буду говорить. Это ночные бдения. Тишина… ни света, ни гула машин, ни людей…и вот мысли освобождаются. Как говорят восточные мудрецы, когда уходят облака, небо становится бесконечным… И наше воображение, когда мы расслабляемся, бесконечно… — делится мастер.
Она признается, что большое значение для нее имеет тишина. В ней она путешествует по мирам, заглядывает за горизонт действительности.
— Я интроверт, — говорит про себя Маневич. — Публичность — это не мое.
Ее величество линия
Особенность графики в том, что в ней нет права на ошибку. Нарисованная линия навсегда остается на бумаге.— Своим представлением я бы хотела поднять престиж самого рисунка и даже конкретно линии. Видно, как она превращается в нечто большее, способнее говорить, передавать суть, смысл. Это очень интересно, — размышляет мастер. — Возможности линии бесконечны. Поэтому для меня огромное удовольствие этим заниматься.
В экспозиции представлены копии работ. И лишь один оригинал. Сделано это умышленно — художнику хотелось, чтобы выставка «говорила».
— Оригиналы меньше [по формату], они почти невидимые. У меня появилась возможность увеличить, усилить их — без этого выставка была бы «слепая».
Конечно, в зале галереи представлена совсем малая часть работ. Людмила Малевич не ограничивает себя в технике. В разные периоды ее привлекали живопись, скульптура, декоративно-прикладное искусство.
И сегодня она продолжает творить.
— Сейчас я леплю поклонение ноге балерины. Единственное чему она поклонятся — пластике. Еще хочу приблизиться к живописи, — говорит художник.
В каждой работе Маневич чувствуется она сама: ее настроение, состояние передаются через линию — когда воздушную, как будто невесомую, а порой грубую, готовую превратиться в хаос.
Выставка уже открыта для посещения. Каждый зритель увидит в ней что-то свое. Объединит одно — экспозиция не оставит никого равнодушным.