Демократия всё: почему классовый компромисс стал похож на политического зомби

Демократия находится в кризисе. По мнению некоторых философов, социологов и политологов, на горизонте вновь замаячила военная диктатура, которой «должны быть подчинены все сословия и классы». Также «ждет своего реванша» интеллектуальный класс. Под маской феминизма и зеленой экономики он вступает в борьбу за умы и сердца людей, насаждая не всем понятную культуру отмены. О том, кто победит и выживет в постиндустриальном обществе, - в материале ForPost. Компромисс не для нас? В XX веке общественные движения и массовый общественный труд нуждались в новой форме правления. Демократия, несмотря на множество недостатков, идеально вписалась в эту картину мира, напомнила в беседе с корреспондентом ForPost социолог, завкафедры Пензенского госуниверситета Анна Очкина. Выступая в палате Общин британского парламента 11 ноября 1947 года, Уинстон Черчилль заявил, что «демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».   Ещё тогда политологи понимали: демократический строй - не вечен. Они гадали, что может прийти на смену демократическим принципам, и когда вновь наступят смутные времена. Политологи и социологи уверены: спустя 74 года после знакового выступления Черчилля пришло время для новой формы правления. Так, например, российский философ, политолог Борис Межуев отметил: «Демократия — это единственная формула классового компромисса — явно уходит, а вместе с ней уходит компромисс». Социолог Очкина считает, что на сегодняшний день «компромиссом является институциональная демократия с массой процедур, с трудным входом, который правящий класс навязал обществу». «Это у него получилось (сделать) в постиндустриальную эпоху, когда раскололось рабочее движение. Наёмные работники стали слишком дифференцированными для того, чтобы быть солидарными. Подчеркну: изначально в этот компромисс, в процедурную демократию, была заложена тенденция вырождения.  От вырождения институциональную демократию спасало только бурлящее общество. Сейчас оно становится всё более потребительским и всё менее бурлящим. Поэтому процедурная демократия просто становится способом правящих классов решить, как говорил Ленин, кто в этот раз будет управлять народом», - выразила своё мнение Очкина. Политолог Сергей Марков также уверен: демократия находится в кризисе. Он не исключает, что как форма правления «она может уйти», как и компромисс. Марков подчеркнул: сейчас «происходит консолидация общественного сознания».  Этому способствует «большое информационное многообразие» и социальные сети. В этих условиях «люди читают только своих». В результате «образовывается идеологический, мировозренческий пузырик, в котором они находятся». Поэтому, отметил в беседе с корреспондентом ForPost Марков, граждане все меньше понимают своих оппонентов. В обществе действительно почти не осталось место компромиссу. Читайте также: «Умеют делать дела с дьяволом»: мнения о реакции России и Китая на приход к власти талибов*  Культурный кризис Очень четко виден кризис компромиссов в культуре и религии. По мнению швейцарского историка и политолога Клода Лоншана, в вопросах, связанных с культурными и религиозными меньшинствами, прямая демократия «нередко наталкивается на серьезные проблемы». Решения, принятые на основе большинства голосов, могут привести даже к настоящей «тирании» этого большинства. В интервью интернет-портал SWI он отметил: в Швейцарии «существуют мощные инструменты прямой демократии, позволяющие гражданам напрямую определять политический курс страны, кантона или общины, не прибегая к привычным посредникам в лице парламента или партий». С другой стороны, если посмотреть на то, какие решения принимали граждане на референдумах,— прежде всего имеется в виду одобрение народом таких законопроектов, как «О запрете на строительство новых минаретов» или «О депортации иностранцев, совершивших тяжкие преступления»,— то «поневоле задумаешься, а не был ли в самом деле прав великий англичанин, говоря, что демократия не является всезнающей». «В течение последних 20 лет практика неформального урегулирования конфликтов и теория «конкорданса» постепенно теряют свое влияние и уходят как бы в тень. И это одна из тех серьезных проблем, которые, в частности, Швейцарии предстоит решать в ближайшем будущем. То есть можно сказать, что в этом смысле мы сейчас снова возвращаемся в период до 1937 года», - отметил Лоншан. Сейчас очень популярна культура отмены. Человека, который совершил проступок, например, ударил женщину, обвиняют во всех смертных грехах. Ни одно СМИ, ни одна соцсеть не дают права высказаться обвиняемому. Компромисса не существует. Это очень ярко видно на примере популяризации культуры неформальных сообществ и толерантности. Сторонников традиционных ценностей в Европе и США лишают работы, привилегий и заработка. Либо ты соглашаешься, либо остаешься на задворках мира без права быть услышанным. Старший преподаватель Института политики и права МГГУ им. Шолохова Константин Шадров в беседе с корреспондентом ForPost отметил, что «культура отмены» уже пустила корни на Западе и пока только угрожает России. «Демократические правила никто не отменял ни в Конституции, ни в законах, но информационную технологии позволяют осуществлять отмену. Соцсети блокируют альтернативную точку зрения. К счастью, для нашей страны культура отмены пока в статусе рисков. В нашей стране сохраняется плюрализм мнений. Да, порой говорят, что свободы слова в России нет. Но это касается только тех людей, которые почему-то возомнили себя исключительными. Кто-то считает, что условный журналист Виктор Шендерович должен выступать на федеральных каналах и лить грязь на всю страну. Это ложный критерий свободы слова. На каком государственном канале в нормальной стране маргиналу позволят лить грязь на свою страну и свой народ? Такие герои на каналах возникают «только в период смуты», который, к счастью, миновал Россию. Люди, которые критикуют власть, говорят, что у нас нет демократии. Не абсурд ли это?», - сказал ForPost Шадров. Читайте также: Антитрамписты ведут США к либеральной диктатуре Почему не военная диктатура? Если демократия в кризисе, а классовый компромисс уходит в прошлое, то что  же должно им прийти на смену? Российский философ Александр Дугин считает, что в стране должна быть военная диктатура, к власти обязаны прийти военные, а демократию «надо отправить на помойку». Все остальные сословия и классы должны быть в подчинении отцам-командирам. Российский философ, политолог Борис Межуев в своём посте в Facebook парирует, что в истории России военные «никогда не были у власти, а когда были, тут же все проигрывали». «Было всего трое военных у власти — это Александр Колчак, Антон Деникин и Пётр Врангель, ну там и еще пара-тройка генералов и атаманов в разных местах. Их всех в общем победил интеллектуальный класс, действовавший под маской пролетариата. (Сейчас) наступает время нового реванша Интеллектуального класса, который, разумеется, снова будет действовать под маской - в данном случае феминизма и зеленой экономики. И в этом конфликте новых белых и новых красных, они же зеленые, я не очень верю в исторический успех первых», - считает Межуев. Социолог, завкафедры Пензенского госуниверситета Анна Очкина уверена: не стоит недооценивать роль военных. Сворачивание демократии «всегда идет параллельно с ростом расходов на оборонку». «Я точно могу сказать, что наступает власть военных денег. Нужно понимать: социальность бюджета обеспечивается тогда, когда законодательные органы власти подконтрольны не электорату, как они говорят, а гражданам. Электорату дают подачки перед выборами, а гражданами гарантируется социальное государство. Поскольку контроль со стороны граждан крайне слаб, естественно, бюджет будет тяготеть в сторону военных расходов», - уточнила Очкина. Старший преподаватель Института политики и права МГГУ им. Шолохова Константин Шадров уверен: в мир вступил «в самое сложное время». Сейчас две господствующие силы «примерно равны». Когда такое происходит на мировой арене, то «напряжений не избежать по всему миру».  Поэтому власти в разных странах действуют, опираясь на крылатое латинское выражение: «Хочешь мира – готовься к войне». Политолог Сергей Марков считает, что противостояний не избежать не только в мире, но и внутри России. В частности, в противоборство вступают рабочий и интеллектуальный классы. Последний, уверен собеседник ForPost, опирается на Запад. Насколько он окажется силён, будет зависеть от того, какую он поддержку получит извне. «Я соглашусь с Борисом Межуевым, что началась бескомпромиссная борьба. Но я бы предложил мыслить более глобально. Это лишь одна из точек зрения, что Демократическая партия – партия профессуры в американских университетах. Там более мощной является структура новой экономики, это не чисто интеллектуальный класс. Сама по себе концепция (Межуева) интересная, но есть с чем поспорить», - говорит Марков. Читайте также: «Вежливо говоря, офигели»: ЕСПЧ ударил по духовным скрепам россиян Политические зомби Социолог, завкафедры Пензенского госуниверситета Анна Очкина также уверена, что не всё так однозначно в интеллектуальной, феминисткой, репрессивно-толерантной историях. По её мнению, это «отводные клапаны» - не более того. В качестве примера она привела ситуацию в Германии, где левая партия «Делинке» пыталась привлечь на свою сторону молодых, урбанизированных жителей. Поэтому она активно педалировала толерантную повестку. Итог для «Делинке» «оказался плачевным». Исходный электорат левой партии – наёмные рабочие – ушли к правой «Альтернативной Германии». Также «Делинке» «потеряла молодых урбанистов», которые «ушли к зелёным». «Зелёные не имеют политической повестки, чтобы противостоять Христианско-демократическому и Христианско-социальному союзам, а также Социал-демократической партия Германии. Это очень хороший показатель, как все тренды, подобного рода движения, не имея четкой базы и политики, а имея только политические лозунги, позволяют стабилизировать процедурную демократию в интересах правящих верхушек, не более того», - объяснила Очкина. Как россияне оценивают уход классового компромисса, что они думают о противопоставлении военной диктатуры и интеллектуального класса – пока не исследовано. Времена бывали разные, военные – тоже. Что касается «зелёной экономики», срок её главенства –  5-6 лет максимум. Оно угаснет, когда общество осознанного войдет в новую историческую эпоху. «Зелёные» - шебутные, но больно уж хлипкие, поэтому не способны тягаться с военными людьми», пишут комментаторы под постом Бориса Межуева. Однако не надо недооценивать и саму демократию, которая, в виде политического зомби, может установить свой, пусть и мёртвый, миропорядок. Сценариев много. На данный момент ясно одно: как раньше уже не будет. Хотим мы того или нет, но наступают иные времена, которые могут привести к шестому политическому глобальному вымиранию. Как сказал классик фильма ужасов: «Игра началась…» Роберт Вочовский