Генерал Селивачев: "Так мало людей, душою и сердцем преданных своему делу!"
Селивачев Владимир Иванович
Рождение: 14 июня 1868 г.
Смерть: 17 сентября 1919 г.
Происхождение: из дворян Новгородской губернии.
Образование: 1-е Павловское военное училище (1888); Николаевская академия Генерального штаба (1894).
Войны, в которых принимал участие: Русско-японская, Первая мировая, Гражданская.
Должности в годы Первой мировой: командир бригады, начальник дивизии, командир корпуса, командующий армией.
Чин: генерал-лейтенант (с 22.09.1916 со старшинством с 27.05.1916; за боевые отличия).
Подвиг. "Появляясь лично на наиболее опасных пунктах, генерал-майор Селивачев, как свидетельствуют очевидцы, подавал всем пример мужества, спокойствия и решимости". Решимость, проявленная генералом при управлении частями дивизии в бою 7 мая 1915 года у деревни Гай Вышний (между городами Дрогобыч и Стрый), спасла положение дивизии, корпуса и армии.
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (06.12.1898); Св. Анны 3-й ст. (1902); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (28.11.1904); Св. Анны 2-й ст. (1910); Св. Владимира 3-й ст. (1913); Св. Станислава 1-й ст. с мечами (26.02.1915); мечи к ордену Св. Владимира 3-й ст. (29.03.1915); Св. Георгия 4-й ст. (01.09.1915); Георгиевское оружие (10.11.1915); Св. Анны 1-й ст. с мечами (12.07.1915); Св. Владимира 2-й ст. с мечами (08.10.1915); Белого Орла с мечами (09.04.1917).
Поступок. В августе 1917 г. совершил два полета на аэроплане в боевой обстановке. "Вот где должен находиться командующий армией во время боев... Разве можно сравнить то, что видишь на наблюдательном пункте, с тем, что развертывается перед глазами с самолета".
Девиз: "Побеждают полки, мне вверенные, а если терпят поражение, то в этом виноват я один!"
Смерть героя и его дневник
5 сентября председатель Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкий предложил назначить Селивачева командующим всем Южным фронтом, но назначение было отложено из-за перерыва связи. Внезапная смерть кандидата на пост командующего важнейшим в тот момент фронтом поразила современников. Владимиру Ивановичу был только 51 год. Обстоятельства смерти участника трех войн уже детально исследованы2, хотя ряд вопросов навсегда останется без ответа. Утверждали, что Селивачев стоял во главе контрреволюционного заговора и сознательно стремился сорвать наступление красных, за что и был ими отравлен. Эпоха Русской смуты не знала полутонов. Одни считали его героем, другие - потенциальным изменником.
Миновало сто лет. Олег Хлестов, праправнук генерала Селивачева, расшифровал, прокомментировал и за собственный счет издал первый том обширных "Дневников" своего выдающегося предка. В пантеон национальной памяти государства Российского оказалось возвращено имя военачальника, достойного почитания и увековечивания на страницах Истории.
Я погрузился в увлекательное чтение толстой 600-страничной книги.
В оковах службы царской?
"Давно не беседовал я с собою - много перемен накопилось за это время"3. Дневник стал верным другом будущего военачальника еще в ту пору, когда он в чине капитана принял под командование роту. В его детальных ежедневных записях немало "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет". На страницах "Дневника" Владимир Иванович осмысливал жизненный опыт и преодолевал "недуг бытия", подробно фиксировал собственный взгляд на людей и положения, в которых те оказывались. Для историка книга бесценна. Это труды и дни военного интеллигента - выпускника Николаевской Военной академии Генерального штаба, волею судеб вынужденного променять уютный кабинет в штабе корпуса на беспокойную и полную мелочных забот жизнь ротного командира. "И здесь, как и во всем полку, командир роты - скорее, огородник, помещик, арендатор, чем строевой начальник"4. Что же заставило его по доброй воле стать "огородником"?
Несколько поколений Селивачевых, чей дворянский род был известен с начала "бунташного" XVII века, верой и правдой служили государству Российскому. "Карманных богатств" не накопили. Высоких чинов не выслужили. Прадед - отставной поручик, со временем ставший "вечным" титулярным советником; дед и отец - отставные капитаны. Казалось бы, у Владимира есть веский повод задуматься над тем, как несправедливо устроен мир.
Действительно, в "Дневнике" немало грустных размышлений5. Особенно часто они встречаются в годы первой русской революции. "8 марта 1905 года. Да, грустная, очень грустная действительность. Выберемся мы из нее?!"6 У офицера были уважительные причины с неприязнью смотреть на баловней судьбы и не только на них. Молодым подпоручиком Владимир Селивачев с первой же попытки поступил в академию, первым по успехам ее окончил, досрочно получил чин штабс-капитана.
В те поры была весьма популярна лженаука френология: не только об умственных способностях человека, но и о склонностях его к девиантному поведению судили по форме черепа. В результате родовой травмы голова офицера приобрела необычную форму. Ее сравнивали и с редькой, и с ананасом, и даже с бухарской дыней7. Столь неестественная, в какой-то степени даже уродливая голова и помешала причислению штабс-капитана Селивачева к Генеральному штабу. Как можно терпеть в Генштабе офицера с безобразной головой, говорящей о том, что ее обладатель либо идиот, либо закоренелый преступник?! Так Генштаб, этот "мозг армии", отказался принять в свои ряды талантливого молодого офицера, обладавшего завидной усидчивостью, несомненным упорством и сильной волей. Селивачев вернулся в строй и стал тянуть лямку армейского пехотного офицера. Казалось, о блестящей военной карьере можно было забыть. Основательная причина, чтобы стать в оппозицию к власти или погрузиться в пучину меланхолии.
Как склеить коробку карьеры
В подобной жизненной ситуации очень просто превратиться в озлобленного на весь мир нытика. Но Селивачев не стал осуждать косную среду, которая "заедает", не начал предаваться пьянству или унынию, а принялся отыскивать свой честный путь в жизни. "А во всем виноваты мы сами, господа офицеры!! Больше бы работы от сердца, да по чести, и люди подтянулись бы как следует. А то спим да отлыниваем от серьезного дела по совести - вот и результаты. Думаю, что воспитывать солдата надо не словами, а своею службою, своим примером - это лучшая воспитательная система. А то говорим одно, а на глазах людей делаем другое - ложь без конца, а ждем благих результатов!!!"8
Он продолжил службу и стал, как выразился поэт Иннокентий Анненский, клеить коробку служебной карьеры и обдуманно вычерчивать извилистую линию подъема по должностной лестнице. Получив место старшего адъютанта (начальника оперативного отдела) штаба пехотного корпуса, Селивачев не остановился на достигнутом. Хотя должность гарантировала достижение более высокого чина, чем тот, что был у его отца, деда и прадеда, Владимир Иванович не стал терпеливо дожидаться производства в подполковники за выслугу лет. Получить штаб-офицерский чин можно было только по старшинству, а не за отличие по службе.
"17 сентября 1901 года. Ни талант, ни работа, ни способности - ничто не может выделить офицера - все вешай на крюк терпения и количества лет службы!!! Грустно, очень грустно за родную армию, имеющую право желать лучших и способнейших руководителей. Грустно становится, как подумаешь, что безмозглые головы получают одинаковое право с людьми ума, чести и работы..."9 Он понял, что нельзя долго засиживаться в штабе, а надлежит идти в строй и принимать роту в 85-м пехотном Выборгском полку. На извечный вопрос "Кто виноват?" офицер дал мотивированный ответ: "...Виновата в этом наша подлая система, по коей, уйдя на нестроевую должность, офицер нередко закрывает себе всякий путь дальнейшей карьеры: не вернись в строй, я бы до старых лет сидел бы капитаном. За что же, позволю спросить, я получил высшее военное образование!"10
Однако капитан Селивачев не стал делать радикальный вывод о необходимости революционного свержения системы. Присяге не изменил. Бороться с режимом с оружием в руках не стал. Узнав о восстании на броненосце "Потемкин", боевой офицер записал свои сокровенные мысли: "26 июня 1905 года. Ужасные вещи творятся на Черном море - бушует и волнуется народная масса, просит она жизни осмысленной, а не безответно дикой. Но вот вопрос - будет ли она в состоянии справиться со своими задачами? Подготовлена ли она решать серьезные задачи своей жизни? Дано ли ей это духовно-нравственное воспитание, при отсутствии которого вместо чиновников явятся те же вожаки..."11
Волшебный фонарь
На всех командных постах, которые Селивачев занимал, он настойчиво искал новые формы работы с подчиненными. Добивался не только строевой выправки, но и "веселости и лихости" новобранцев. Он "требовал более бойких ответов, подобранного вида, подтянутых пояском и, как говорится, пожирание начальника глазами"12.
Владимир Иванович был истинно верующим христианином. Исповедовался вместе с нижними чинами своей роты. "Прежде чем идти к исповеди, просил у нижних чинов прощения грехов. ...Батюшка очень лестно отозвался о моем поступке, что еще более убедило меня в его правильности"13.
Во время "словесности" рассказывал солдатам о Суворове. Рассказ сопровождал иллюстрациями: капитан активно использовал новейшее техническое средство - "волшебный фонарь", аппарат для проекции изображений. "Сообщение произвело впечатление - многие прослезились. Фельдфебель говорил, что "вот это я понимаю - прямо к сердцу..."14 В чине полковника Селивачев читал нижним чинам сказки Толстого "Чем люди живы" и "Упустишь огонь - не потушишь". Подчиненные были в восторге. "Обе вещи пришлись им сильно по вкусу - слушали с большим вниманием и интересом; чтение сопровождал беседою из Святого Евангелия. Вообще, нижние чины любят для чтения вещицы коротенькие, содержательные и не отвлеченные: чем ближе к их обиходу, тем лучше"15.
Селивачев умел находить общий язык с нижними чинами и унтер-офицерами. Зато офицерский корпус вызывал частые и обоснованные нарекания: "...Попробуй-ка пробить толщу нашего офицерства, эту непробудную безысходную лень; каждого из них не растолкаешь ничем. А посмотрите на эту непоборимую страсть к вину... стыдно становится за офицерский мундир.
...О, далеки еще мы до истинного понимания службы, до честного, безукоризненного к ней отношения!!
...Не страшит меня никакая работа, нет, - думаю, что сумею поставить нижних чинов. Страшит меня - найду ли поддержку в ближайших помощниках - г.г. офицерах. Так мало среди них людей не одного только 20-го числа (в этот день всем чиновникам, военным и гражданским, выдавали государево жалованье. - Прим. авт.), так мало среди них людей, душою и сердцем преданных своему делу!!
Да и то сказать - что же у большинства впереди даже в самом лучшем, в самом счастливом случае - рота, рота, рота и... отставка!!!
Ужасное сознание!!"16.
В этом заключалась главная причина грустных мыслей автора "Дневника". Его неизбывная печаль объясняется не лежащим на поверхности сравнением своей непростой судьбы с бесконфликтной биографией мажоров - офицеров лейб-гвардии и Генштаба, а нелицеприятными раздумьями о прошлом, настоящем и будущем Российской империи. "6 июля 1905 года. Грустно, грустно невероятно, нестерпимо больно за всю жизнь, за все пережитое! Хочется плакать, рыдать бесконечно, такая нападает нестерпимая тоска! Говорят, что это нервы, что со временем это пройдет. Нет, чудится мне, что эта грусть безысходна, что это какое-то зловещее предчувствие чего-то ужасно тяжелого и вместе с тем страшного..."17
Из генералов в поденщики
Первую мировую войну Селивачев встретил в чине генерал-майора. Нижние чины и унтер-офицеры боготворили Селивачева, называли себя селивачами (селивачевцами) и готовы были за военачальником в огонь и в воду. Он быстро продвинулся по служебной лестнице. Начав Великую войну командиром бригады, закончил ее командармом, чье имя стало известно всей России, наряду с именами других героев - Брусилова, Корнилова, Колчака.
Он хотел избежать участия в братоубийственной войне, поэтому летом 1918-го подал прошение об увольнении в отставку по болезни. Русская смута превратила генерала в нищего: у него на иждивении была жена и шестеро детей. Селивачев брался за любую черную работу: старший рабочий на мыловаренном заводе, грузчик по перетаскиванию досок и бочек, поденщик на заводе18. Дважды арестовывался чекистами. Сидел в Бутырской тюрьме. Летом 1919-го был освобожден и практически сразу получил ответственный пост помощника командующего Южным фронтом.
Уклониться от назначения было нельзя. О переходе на сторону белых не могло быть и речи. Большая семья оставалась в советской России. Ленин не доверял бывшему генералу, предполагал возможность его измены и за день до смерти Владимира Ивановича настойчиво требовал установить за ним "особый надзор"19. Представителю генералитета Русской императорской армии, не желавшему принимать участия в братоубийственной войне, ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
P.S.
17 сентября 2019 г. в селе Костомарово Воронежской области с воинскими почестями был торжественно открыт памятник скончавшемуся там ровно сто лет назад Владимиру Ивановичу Селивачеву.
1. Помощник (на языке тех лет) - это первый заместитель командующего фронтом.
2. Подробнее см.: Ганин А.В. Последние дни генерала Селивачева: Неизвестные страницы Гражданской войны на Юге России. М., 2012.
3. Генерал В.И. Селивачев. Дневники. 1901-1914 гг. М. 2019. С. 290.
4. Там же. С. 301.
5. Там же. С. 357, 374, 392, 403, 425, 441, 452.
6. Там же. С. 392.
7. Ганин А.В. Последние дни генерала Селивачева. С. 16-19.
8. Генерал В.И. Селивачев. Дневники. 1901-1914 гг. С. 130.
9. Там же. С. 239.
10. Там же. С. 249-250.
11. Там же. С. 418.
12. Там же. С. 101, 102.
13. Там же. С. 132, 133.
14. Там же. С. 137-138.
15. Там же. С. 480.
16. Там же. С. 483, 496, 512.
17. Там же. С. 425.
18. Ганин А.В. Владимир Иванович Селивачев: генерал на историческом перепутье // Генерал В.И. Селивачев. Дневники. 1901-1914 гг. М., 2019. С. 52.
19. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. М., 1970. С. 50, 51.