Кавалергарды: светские львы и отчаянные рубаки
Наполеоновские войны: от Аустерлица до Тильзита
Разгром союзной русско-австрийской армии при Аустерлице чёрной меткой лёг на репутацию оружия, осенённого победами Суворова, Потёмкина и Румянцева. Светлым пятном на этом фоне был подвиг русских кавалергардов, спасших от неминуемой гибели Семёновский полк, едва не изрубленный неприятельскими всадниками. Боевое крещение старейшего и в то же время самого молодого кавалерийского гвардейского полка было только началом кровавого пути кавалергардов. Войну третьей коалиции сменила война четвёртой — блестящая кампания 1806 года привела к молниеносному, почти невероятному разгрому Пруссии Наполеоном, так что Александру I пришлось воевать с императором французов один на один. Исход сражения при Эйлау не дал решительного превосходства ни одной из сторон, несмотря на почти 50 тысяч убитых, раненых, искалеченных и пропавших без вести. Война продолжилась, и в феврале 1807 года из Петербурга на фронт выступила гвардия, оправившаяся от потерь кампании 1805 года. В числе гвардейцев были и кавалергарды.
Несмотря на продолжение войны, гвардию русское командование, всё-таки берегло — до конца мая корпус цесаревича Константина участия в боях не принимал. 29 мая при Гейльсберге русская армия едва не была раздавлена яростными атаками французов — целый день Мюрат и сам Наполеон бросали в атаку всё новые силы, но так и не смогли проломить фронт русской обороны. В сражении отличился, как и при Аустерлице, Фёдор Петрович Уваров — командир Кавалергардского полка, в действительности бывший при Гейльсберге командиром всей русской кавалерии. Сами кавалергарды, как и положено придворной гвардии, в сражении фактически не участвовали, хотя и рвались в бой. И если командиру кавалергардов день гейльсбергского сражения принёс заслуженную славу (Уваров уже состоял генерал-адъютантом при самом императоре), то цесаревичу Константину — только позор и презрение. Дело в том, что накануне сражения командовавший гвардией цесаревич приказал отправить штандарты славнейших русских кавалеристов (кавалергардов и всадников Конного полка) в тыл, во избежание их захвата неприятелем. Штандарты полков оказались более чем в ста верстах от поля боя, что было справедливо расценено офицерами как акт малодушия, тем более что сам наследник покинул своих солдат прямо перед сражением.
Битва при Фридланде: ни крови, ни славы
В грандиозном Фридланском сражении, ставшем финальным актом кампании 1807 года, Кавалергардский полк участия не принимал: только командир полка, его ординарцы-кавалергарды и небольшой сводный отряд кавалергардов оказались в битве, в которой русская армия оказалась в чрезвычайно трудном положении и едва не погибла. Отличившиеся кавалергарды были награждены по заслугам: учреждённый в феврале 1807 года «Знак отличия Военного ордена» (знаменитый Георгиевский крест или «Солдатский Георгий») за № 1 был вручен ординарцу Уварова унтер-офицеру Кавалергардского полка Митюхину, а пожалованные крестами № 2 и № 4 были переведены в кавалергарды. Уваров за отличие в боях был награждён орденом св. Владимира 2-й степени и золотой с алмазами шпагой с надписью «За храбрость». Не снискавшие, в общем-то, славы кавалергарды, которые так и остались зрителями славного гейльсберского и драматического фридландского побоищ всё-таки успели отличиться, правда, не на поле брани.
Осознав, что даже в непосредственной близости от собственных границ и без австрийцев, мешавших одерживать победы в 1805 году, разгромить Наполеона не получится, Александр I решился на заключение мира, предложенного французским императором. 13 июня на плоту посреди Немана состоялось знаменитое Тильзитское свидание русского и французского монархов. Александра I сопровождал эскадрон кавалергардов, а среди советников императора был и командир полка — граф Уваров. В объявленный нейтральным Тильзит в качестве личной охраны царя вошёл эскадрон кавалергардов. Вскоре был заключён мир, война закончилась. 24 августа 1807 года русская гвардия торжественно вошла в Петербург, а в числе прочих полков были, конечно, и кавалергарды.
За гвардейцами, кстати, закрепилась слава столичных повес — апогеем этого стала история штаб-ротмистра Охотникова. Молодой офицер влюбился ни много ни мало в императрицу Елизавету Алексеевну, которая, как говорили злые языки, не только ответила ему взаимностью, но и родила от него дочь Елизавету. Впрочем, девочка вскоре умерла, а 4 октября 1806 года русский Бэкингем был смертельно ранен, выходя из театра. Организатором убийства свет посчитал цесаревича Константина, что ещё более осложнило и без того непростые отношения между наследником и придворной гвардией.
Кавалергардский полк: от Тильзита к Бородино
Заключение мира означало не только завершение войны, но и начало перемен в армии, коснувшихся и гвардейцев. В армии были введены эполеты, приняты новые правила выполнения воинского приветствия (сохранившиеся в общих чертах по сей день). Буквально накануне войны 1812 года кавалергардам были возвращены стальные кирасы — некогда неотъемлемая часть экипировки тяжёлой кавалерии. Справедливости ради стоит сказать, что в полках тяжёлой гвардейской кавалерии армии Первой империи кирасы появились только в 1810 году — после славных для французов кампаний 1806, 1807 и 1809 годов. Изменилась и организация тяжёлой кавалерии: в 1811 году кирасирские полки были сведены в две дивизии, причём оба гвардейских полка были включены в 1-ую кирасирскую дивизию. Кроме того, с той поры гвардейские полки тяжёлой кавалерии комплектовались за счёт отправки самых рослых и статных солдат из армейских кавалерийских полков.
Среди офицеров-кавалергардов были великолепные наездники, отчаянные рубаки и светские красавцы: брат Дениса Давыдова Евдоким, брат погибшего при Аустерлице героя Карл Левенвольде, итальянец Рудольф де Местр, будущий греческий революционер Ипсиланти. Всего на момент выступления полка из Петербурга 17 марта 1812 года в Кавалергардском полку числилось 954 человека, включая 60 офицеров, 90 унтер-офицеров и 690 рядовых. Немногие из них переживут этот грозный год.