Твердили "Я не хочу жить": охинский врач поделился воспоминаниями о трагедии в Нефтегорске
0
554
В предверии 28 мая Охинский район вспоминает горькую годовщину смертоносного землетрясения в Нефтегорске, которое 28 лет назад унесло жизни близко к двум тысячам людей. Как районная больница встретила главный напор в течение первых 24 часов, рассказал порталу Оха65.ру врач хирургического отделения, уролог Владимир Иванович Шевченко, на дежурстве которого были первые пациенты из разрушенного поселка. Очень хорошо помню тот день. Ночью был сильный толчок, но еще никто не знал о масштабах произошедшего. С утра на дежурстве я сменил своего заведующего. Мы обсудили ночное происшествие и планировали продолжить свои дела. Но в начале девятого поступило распоряжение от главного врача было необходимо подготовить перевязочный материал и все средства первой помощи. Все это должны были забрать машины скорой помощи и вертолет, отправленные на Нефтегорск. Подробностей не было никаких, поскольку с поселком не было связи , вспоминает Владимир Шевченко. В Нефтегорск отправили несколько врачей на первом вертолете, среди которых был хирург Геннадий Гасан. Годы спустя после трагедии он вспоминал, что с ужасом смотрел на разрушения с высоты подлета к поселку. Вид на руины, окруженные выжившими людьми, был шокирующим. Среди кучи металла и бетона люди пытались вручную отыскать своих близких и разобрать завалы, поскольку не было спецтехники. Местами прорывались пожары. Тогда стало очевидно, что одних перевязочных материалов не хватит. После того как врачи вывезли первых пострадавших с тяжелыми травмами, они отправились обратно в больницу, где теперь им нужно было взять больше медицинских инструментов. В одиннадцатом часу утра стали известны подробности произошедшего, но и тогда мы не до конца понимали, с чем придется столкнуться. Осознание пришло, когда из Нефтегорска стали возвращаться первые вертолеты с пострадавшими. В больнице был развернут штаб, на работу вызвали всех медиков, кто в это время находился в Охе, даже если люди были в отпуске. Пациенты поступали нескончаемым потоком. За несколько часов больница переполнилась, койки стояли везде, даже в коридорах и во дворе. На каждой была бирка, которая указывала на степень и тяжесть повреждений, а значит, и на необходимую оперативность лечения , рассказывает Владимир Шевченко. Все специалисты медицинского учреждения были поделены на бригады, каждая из которых была ответственна за определенную сферу. Владимир Шевченко занимался приемом пострадавших в приемном отделении и проводил первичную обработку. Там же осуществлялось разделение пациентов по методам обследования и лечения. Пострадавшие были с различными травмами: с множественными переломами, скальпированными и разрывными ранами, повреждениями внутренних органов. Большую часть работы по лечению тяжелых пациентов выполнили травматологическое, хирургическое и реанимационное отделения под руководством Бахтияра Эгамбердиева, Владимира Ломакина и Анатолия Мельникова. Владимир вспоминает, что врачи работали без устали и не покидали больницу в течение суток. Все операционные были заняты, хирурги и травматологи проводили операции непрерывно. Лишь спустя три дня, когда поток пострадавших уменьшился, а пациентов начали отправлять в крупные медицинские центры, Владимир Шевченко смог вернуться домой. К концу первых суток прибыла медпомощь из Хабаровска и Южно-Сахалинска, через два дня из Владивостока и Москвы. Они перевозили тяжелых пациентов с экстренными повреждениями и тех, у кого развился синдром сдавления. К сожалению, многих из тех, кого извлекли из-под завалов живыми после первых суток, спасти не удалось , отмечает Владимир Шевченко. Работу с пострадавшими осложняло их шоковое состояние. Люди были в ступоре и не отвечали на какие-либо вопросы. Даже дети не плакали. У пациентов не получалось выяснить, где у них болит. Они просто молчали и безмолвно, как будто были в трансе, ожидали своей очереди. Многие из тех, кто потерял своих близких под обломками, в ответ на попытки медиков помочь им, могли сказать только: Я не хочу жить . Запомнилась девочка лет десяти. У нее были скальпированные раны, боль должна была быть невыносимой для ребенка. Но у нее не было никакой реакции на медицинские манипуляции. Только отрешенный взгляд. Наверное, это самое страшное , говорит врач. По словам Владимира Ивановича, ни один из врачей не жаловался на усталость или голод: Все, что тогда происходило, можно охарактеризовать одним словом: ужас. Мы все были подавлены, но думать о себе у нас просто не было времени , - сказал Владимир. Доктора Геннадий Гасан, Владимир Ломакин, Владимир Шевченко, Андрей Еремеев, Валерий Шишенко, Вячеслав Гранкин, Вадим Кравченко, Анатолий Мельников, Бахтияр Эгамбердиев, Ольга Шашкова, Елена Кирилюк, медицинские сестры Сержанина, Санькова, Рязанова - этот список можно продолжить десятками имен охинских медиков, отважно сражавшихся за жизни нефтегорцев, когда помощники с большой земли еще даже не подозревали о случившейся трагедии.