ВАРЯГИ РУСИ ЯРА.
|
ВАРЯГИ РУСИ ЯРА.
ru.depositphotos.comЦерковь Спаса Преображения Спасителя на Руси Яра... Вот текст ПВЛ о призвании варягов(в переводе Лихачева): Варя́ги (др.-сканд. Væringjar, греч. Βάραγγοι) — профессиональная и этническая группа в составе населения Киевской Руси, наёмные воины или торговцы в Киевской Руси (IX—XII века) и Византии (XI—XIII века). Варягами назывались выходцы из Скандинавии на службе у правителей Киевской Руси и Византии[1]. Древнерусская летопись «Повесть временных лет» связывает с варягами-русью появление государства Русь («призвание варягов» в 862 году по летописной датировке). Ряд источников сближает понятие «варяги» со скандинавскими викингами. С XII века лексема «варяги» заменяется псевдоэтнонимом «немцы». Из византийских источников известны варяги (варанги) как особый отряд на службе у византийских императоров с XI века. Скандинавские источники также сообщают о том, что некоторые викинги вступали в отряды варягов (вэрингов), находясь на службе в Византии в XI веке. В IX—X веках осуществляли интенсивный обмен между странами Северной и Южной Европы, Ближнего Востока и Передней Азии. Способствовали проникновению на север древнерусской дружинной культуры и распространению христианства в восточной Скандинавии[1].
Заморские гости, Николай Рерих, 1901, Третьяковская галерея О книге "ВАГРИЯ. ВАРЯГИ РУСИ ЯРА. Очерк деполитизированной истории." (По авторскому заключению к содержанию книги) В данной книге уточняются границы древнерусского государства Русь Яра и его части Вагрия.
Некоторые авторы XIX века (например, славянофил А. С. Хомяков), ссылаясь среди прочего на хрониста XII века Гельмольда, который в своей «Славянской хронике» пишет
Между тем, эти три народа занимали единую территорию в центре Европы и могли быть связаны между собой. Адриатические венеты ещё во II тыс. до н. э. были связаны с регионом южной Прибалтики янтарным путёмК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2192 дня]. Древнерусская летопись Повесть временных лет и средневековые литовские легенды о Палемоне связывают происхождение своих народов с регионом Норик, где жили иллирийские венеты:[6]:
salik.bizРис. 7. Наложение карты Евсевия на современную... Эта книга посвящена Вагрии – русской земле на севере Германии, которая существовала уже на карте Евсевия (начало IV в. н. э.) и прекратила свое существование не ранее XI в. н. э., а в некоторых местах – и веком позже. Шесть, а возможно, и семь сотен лет – срок для государства немалый. Как выяснилось, русским же принадлежала и Скандинавия, так что вместе взятые Вагрия и Скандинавия образовывали весьма большую территорию – Русь Яра. Именно те, кто проживал в Руси Яра и верил в Яра, и назывались яроками, варяками, позже – варягами, а от них получила название и их земля – Вагрия. Не исключено, что Русь Яра существовала и на несколько веков ранее. Полагаю, что сначала русские послали передовые отряды в Северную Италию, и Те Русские постепенно стали называться Этрусками, они основали город Мир, который в обратном чтении (тогда было принято читать справа налево) превратился в название Рим. Хотя в Риме несколько веков звучала русская речь, к сожалению, процесс наполнения города чужим этносом, латинами, шел довольно быстро, а через четыре века Рим завоевал Этрурию, и Италийская Русь прекратила свое существование. Подобная неудача вынудила оставшуюся на востоке Русь Славян предпринять еще одну попытку создания могучего государства, и она была реализована на нынешнем Балтийском море (море Яра) и частично на нынешнем Северном море (море Макоши), где уже в поздней античности возникает новая, не средиземноморская Ярова Русь в память об утраченной (занимавшей Аравию, Египет, Палестину, Грецию и ряд других средиземноморских территорий). Эта Ярова Русь состояла из трех или даже четырех частей. Первая, наиболее важная в функциональном плане, сердце всей Яровой Руси – остров Руян (Рюген; впрочем, Пушкин называл его Буяном, а в славянских сказках рассказывается, что на острове Буяне растет большой дуб, на дубе висит сундук, в сундуке находится заяц, в зайце – утка, а в утке спрятано Мировое Яйцо – ключ к жизни всего Мира). Столицей Руяна был город Яра (Ара) Аркона (кон Яра), расположенный на отвесном мысе, ныне, к сожалению, подмытом волнами и упавшем в воду вместе со своими храмами. Вторая часть – от Ростока на севере до Шверина (Зверина) на юго-западе – это собственно Вагрия, она, видимо, являлась тыловой базой Руяна. Со временем Вагрия по имени ее последнего хана, Николая (Микулы) Кродо, стала называться Микулиным Бором, а после прихода германцев – Мекленбургом. С запада к Вагрии примыкали, но не входили в Вагрию такие города, как Хан-бург (Гамбург) и Любек. Это – третья часть. На севере Вагрия переходила в острова и Скандинавский полуостров, где жили тоже русские, но назывались они скандинавами. Так что вся Скандинавия – это четвертая часть Яровой Руси. Ярова Русь была окружена Порусьем, располагавшимся к востоку, югу и западу от Руси. В нее входило множество различных регионов, от нынешних земель Германии или Финляндии и пограничных земель – марок, до далекой Южной Гаскони. Название Порусье со временем трансформировалось в Пруссию, а сама Пруссия понималась уже как гораздо меньшее по размерам территориальное образование. Что же касается Яровой Руси, то это имя было из истории изъято и восстановлено только в данной монографии. Таким образом, желая восстановить название страны варягов, Вагрии, я оказался в состоянии реконструировать и название того целого, в которое она входила, – Русь Яра. Тем самым поставленную задачу: описать в целом страну варягов – я не только выполнил, но и перевыполнил. Более того, попутно я выяснил и название той местности, которая явилась ядром современной России, – Русь Славян. Наиболее интересный период существования Вагрии – IX в., когда над ханом Вагрии Николаем Кродо был поставлен богатый пират, князь Рюрик. Второй основной моей задачей стало доказательство того, что германцы – немцы, датчане, шведы, норвежцы – не были автохтонами данных мест, а пришли с юга. В данной книге я пытался дать обоснование тому, что этими пришлыми народами были тюрки, точнее – их западная ветвь, огузо-кыпчакские племена. Правда, существует весьма большой хронологический разрыв между первым боем тевтонов с римлянами во II в. до н. э. и временем Великого переселения народов, когда появились основные германцы. Однако уже по работе об этрусках я понял, что дата основания Рима (VIII в. до н. э.) сдвинута примерно на тысячу лет вглубь истории и должна приходиться где-то на II–III вв. н. э. Тогда встреча с тевтонами, произошедшая шесть веков спустя, попадает на VIII–IX вв. н. э., что хорошо согласуется с полученными результатами, согласно которым в IX в. в Яровой Руси никаких германцев еще не было, а основным событием оказалось призвание варягами князя Ивана Рюрика, главы пиратов, на место хана и жупана Руси Николая Кродо. Так что если на севере Римской империи германцы в виде тевтонов появились в IX в., то освоение севера Германии, а затем и Скандинавии происходило, скорее всего, в XI–XII вв. – с юга на север. Косвенным подтверждением этого является «Песнь о нибелунгах», возникшая в XII в. и воспевающая южные немецкие земли именно как германские владения. Обычно героический эпос складывается с небольшим отставанием во времени от самих событий. Другое подтверждение – наличие на территории Германии зданий XII–XIV вв. с русскими надписями. Это было вполне возможно в первые века германских завоеваний, когда завоеванные славяне еще продолжали какое-то время жить по традиционному славянскому укладу и строить собственные храмы. |
|
В мою задачу не входило подробное исследование границ Яровой Руси в разные исторические эпохи, а тем более наполнение времени существования этого государства историческими подробностями. Во-первых, такая задача вряд ли может быть решена в рамках одного исследования, во-вторых, едва ли мы сейчас располагаем достаточными историческими сведениями, извлеченными из исторических источников, чтобы решить ее. Полагаю, что сама по себе констатация такой исторической реалии, как Ярова Русь, состоящей из Вагрии и Скандинавии, уже оправдывает появление этого труда. Естественно, что всякое новое, в данном случае провозглашение такой исторической реальности, как Ярова Русь, входит в противоречие с существующим и уже устоявшимся знанием. Но такова судьба всего нового. При этом я хотел бы обратить внимание не на то, что отличает мое исследование от историографической традиции последних двух веков, а на то, что оно с ней сближает. Прежде всего, предложенная концепция объединяет взгляды норманизма и антинорманизма. С норманизмом ее сближает то, что она признает, что варяги и скандинавы сыграли большую роль в становлении северных земель на территории нынешней России. В этом большие заслуги имеются у советской и русской археологии XX в., показавшей наличие одинаковых артефактов на территории России, Швеции и Дании. С антинорманизмом ее объединяет то, что все эти изделия VII, X–XI вв. – русские, то есть отношения между Русью Яра и Русью Славян являлись отношениями внутри единого этноса, а изделия принадлежали продуктам одной культуры. Таким образом, в рамках предложенной исторической концепции правыми оказались представители как одной, так и другой точек зрения. Полагаю, что объединение взаимно исключающих точек зрения – косвенный критерий истинности предложенных построений. Далее, в рамках рассмотренных материалов стала понятной и точка зрения ученых XVIII в., отрицавших отождествление Вагрии и варягов: тогда для такого отождествления не было надежно установленных фактов. Теперь они появились в виде прочитанных текстов, из которых прямо следует, что Вагрия – это страна варягов. Из других надписей можно понять, что и Скандия – это страна русских скандинавов. Становится понятным и то, что германские и скандинавские исследователи не смогли нужным образом интерпретировать гульдгубберы и другие артефакты эпохи Великого переселения народов и эпохи викингов: надписи на них не только чрезвычайно малы, но написаны на русском языке, русской протокириллицей (рунами Рода) и передают круг сюжетов, связанных со славянским пантеоном богов (Макошью, Марой, Родом, Яром). Но, что уже выходит за рамки обсуждавшихся понятий, так это выявление понятия «Ярова Русь». С точки зрения этого вновь открывшегося названия объединенной русской территории становятся понятными не только многие исторические факты, но сами эти факты оказываются вплетенными в контекст дохристианской славянской религии, где верховным божеством являлся Яр – воин, доблестный муж и прообраз Солнца. Таким образом, данное исследование совершенно не опровергает достижений предшествующей исторической и археологической мысли отечественных, немецких и скандинавских ученых, а, напротив, дополняя и развивая ее, позволяет понять суть эпохи переселения и эпохи викингов: расцвет Яровой Руси и появление тюркских народов на ее юге в первом случае и становление германского этноса посредством контакта тюрков с русскими и медленным завоеванием северных территорий с их последующей германизацией и ликвидацией Яровой Руси во втором случае. Помимо этих основных выводов имеется и ряд менее крупных, но также довольно значимых. Прежде всего, из анализа карты Евсевия, опубликованной в конце XIX в. (1895) в Германии Конрадом Миллером, стало ясно, что как Вагрия, так и Русь Славян были северными противниками Рима, соперничая с ним в могуществе. Это позволяет понять, почему позже, после завоевания Вагрии и Скандинавии германцами в XI–XII вв., упоминание о них как о составных частях Руси Яра, равно как и о самой Руси Яра, постепенно исчезает из историографии Западной Европы. Хотя Западная Римская империя была разрушена объединенными германо-славянскими силами, однако прежде всего Германия (как Священная Римская империя германской нации), а также ряд других германских народов (в том числе и скандинавы) считали себя духовными наследниками именно Рима, а не славян. Поэтому и в Средние века, и в Новое время разработке истории Древнего Рима были отданы творческие силы лучших германских историков, тогда как славянское присутствие в Западной Европе периода античности было постепенно изъято из всех исторических исследований как истории противников Рима и в определенном смысле его разрушителей. Далее выясняется, что готы не обладали той письменной культурой, которую им приписывали; все надписи, принимаемые за готские, на поверку оказались русскими. Хотя этот вывод отнюдь не ставит под вопрос сам факт существования готских племен, однако он ослабляет нынешнее положение историографии о значительной роли готского воздействия в частности и германского в целом на этногенез и культуру народов Европы. Более того, значительная часть этих якобы готских надписей оказалась варяжской, происходящей из русской Арконы, что дало ряд дополнительных сведений по истории Вагрии, в частности – план расположения храмов Арконы. Тем самым включение раздела по готским надписям стало не только оправданным, но и весьма плодотворным. В данной монографии пришлось столкнуться и с научным творчеством коллег-археологов. Поэтому, к сожалению, нельзя также не отметить и определенные методологические просчеты нынешней археологии, к которой я в целом отношусь весьма положительно, ибо она не просто дает конкретные доказательства существования тех или иных артефактов в данной местности, но и предлагает некоторую хронологию событий (чаще относительную, которую археологи все-таки дотягивают до абсолютной). Вместе с тем она часто подменяет этническую атрибуцию изделий чисто географической. И этот факт вполне объясним, ибо сознательное игнорирование руницы и отказ от чтения микронадписей делает «науку о прошлом» беспомощной при решении вопроса об этнической принадлежности, например, каждого скандинавского изделия. Целью данного замечания является отнюдь не принижение роли археологии в решении исторических проблем, а лишь демонстрация ее нынешних ограничений, носящих чисто субъективный характер, вытекающий из особого положения академической науки. Поэтому особого порицания заслуживает факт научного монополизма в чтении надписей. Уже сложился такой стиль академического эпиграфического исследования, при котором эпиграфист дает избыточную археологическую информацию и упоминает о всех случаях публикации каких-то знаков, имеющих отдаленное сходство с исследуемыми при описании артефакта, тогда как собственно эпиграфическая часть оказывается совершенно беспомощной: часть знаков на историческом памятнике не воспроизводится, другая прорисовывается с искажениями, любым древним знакам априори приписывается статус скандинавских рун, а невозможность прочитать надпись считается вполне нормальным эпиграфическим результатом, из которого можно сделать нужный исследователю вывод. И при этом подобный эпиграфический брак не встречает никакой критики или хотя бы слабого недоумения со стороны коллег. Получается, что из всего научного коллектива российских историков буквально два-три человека, а иногда и один, имеют право давать авторитетные заключения, порой совершенно фантастического свойства. Конечно, представленные факты лишь демонстрируют наличие земель в Германии и Скандинавии, в древности заселенных русскими, но не дают их истории. Написание подобной истории – дело будущего. Оно потребует многих усилий, вероятно, целого коллектива исследователей. Пока что положено только начало подобной историографии. В заключение следует вернуться к проблеме прироста исторических сведений по рассматриваемым трем этносам. Замечу, что при показанном в книге решении вопроса не идет и речи о каком-то ущемлении национального самосознания всех трех участников исторического процесса. Русские, наконец, получают весьма позитивное решение норманнской проблемы: Ярова Русь в период ее расцвета весьма благотворно воздействует на развитие северных территорий Руси Славян и возвращает ей имя Руси, общее как для Яровой Руси, так и для Руси Славян; Иван Рюрик оказывается этническим русским и не приносит с собой чуждой для славян германской культуры. Кроме того, для русской историографии открывается целая область еще не исследованной истории Яровой Руси как предшественницы Руси Киевской, русская история удлиняется по меньшей мере еще на семь веков и начинается с поздней античности. Все это должно быть встречено русскими историками весьма позитивно. |
Но не в меньшем выигрыше оказывается и германская историография. Вместо сомнительной теории автохтонности, усиленно разрабатывавшейся в Германии в XIX в., приходит иная: происхождения германцев от наиболее сильных завоевателей первого тысячелетия – тюрков, которые смогли постепенно победить самое сильное государство Северной Европы – Ярову Русь, взять себе ее земли и германизировать ее славянское население, образовав Священную Римскую империю германской нации (примерно тысячу лет спустя другие тюркские племена, сельджуки и османы, смогли победить самое сильное государство Южной Европы – Византию, создав на ее обломках Османскую империю). Впитав в себя генетические черты местного населения: славян на севере и кельтов на юге, германцы стали подлинными индоевропейцами, создав такие мощные государства, как Англия, Франция, Германия, Голландия, Дания, Швеция, Норвегия. Перед германской историографией открывается не менее интересная перспектива поисков азиатской прародины тех тюркских племен, которые внедрились в Европу, а также выявления последовательности завоевания русских и кельтских земель, их освоения, собственной германизации и германизации местного населения.
Наконец, новым участником исторического процесса оказываются тюрки, которые получают замечательное историческое прошлое в качестве завоевателей Северо-Западной Европы. Если учесть еще и завоевание Юго-Восточной Европы, закончившееся созданием Османской империи, то перед тюркской историографией стоят поистине грандиозные задачи конкретизации всего этого исторического массива перемещений и завоеваний.
Таким образом, возвращение русским Вагрии и Скандии как составных частей Яровой Руси не только решает ряд трудных проблем отечественной истории, но и дает импульс для развития историографии России, а также германских и тюркских народов.
Автор книги: В.А. Чудинов