Будущие капитаны прокладывали маршрут по памятным датам

Сначала в дальних походах на судах под парусом преподаватели и курсанты вуза повторили все маршруты сахалинской и амурской эпопеи адмирала Геннадия Невельского, камчатских экспедиций Витуса Беринга и Алексея Чирикова, в которых открывались русские земли на Дальнем Востоке. Следом начался новый цикл плаваний. На этот раз по местам сражений Великой Отечественной войны. Как рассказал профессор МГУ и яхтенный капитан Леонид Лысенко корреспонденту «В», эти походы справедливо считаются в вузе главными. Ведь одно дело читать книги, смотреть фильмы о войне. И совсем другое, когда держишь в руках каску бойца, пробитую пулей, своими глазами видишь легендарные места былых сражений и можешь положить цветы на братские могилы. За многие годы походов паруса яхт МГУ белели на рейдах Таллина, Риги, Санкт-Петербурга (Ленинграда), Мурманска, Волгограда (Сталинграда), Керчи, Новороссийска, Севастополя и многих других городов, опаленных смертельным дыханием войны. Легендарный Ленинград К примеру, около 30 лет назад маршрут двух приморских яхт «ДВВИМУ-1» и «ДВВИМУ-2» пролегал по местам боев Ленинградского и Северо-Западного фронтов – через Ленинград, Ладогу, Онегу, Архангельск и Мурманск. Леонид Лысенко участвовал в этом походе, который был приурочен к очередной годовщине снятия блокады Ленинграда. Сопровождать дальневосточников вызвались экипажи яхт Балтийского флота, Ленинградского кораблестроительного института, Военно-медицинской академии им. Кирова. Но местные яхты шли только до Онежского озера. Беломорско–Балтийский канал, Белое и Баренцево моря до Мурманска приморцы преодолевали в одиночестве. В Ленинграде владивостокские курсанты посетили крейсер «Аврора». От имени дальневосточников участники яхтенного похода поздравили ленинградцев с 40-летием снятия блокады и вручили памятный вымпел ДВВИМУ замполиту легендарного крейсера.  Переход по линии фронта Далее приморцы отправились в поход по местам боевой славы Ленинградского фронта. Из Финского залива зашли в Неву, прошли мимо Горного института, Академии художеств, Петропавловской крепости. Индустриальный пейзаж по берегам Невы уступил место лесам и полям. Ночевку устроили в устье речки Черной. В свое время здесь находилась линия фронта. Утром все поднялись на Безымянную высоту. С вершины холма далеко просматривается Нева. Проплывали мимо теплоходы. А владивостокцы стояли у обелиска защитникам Ленинграда. Из кусков оплавленного металла выступала фигура женщины, простершей вверх руки, будто отодвигающей от человечества черную тучу войны…  Ребята, всегда веселые и никогда не унывающие, затихли, отводили в сторону взгляды, не желая показывать нахлынувших чувств. На серый бетон монумента легли алые гвоздики. Затем пришлось форсировать Ивановские пороги. Нева здесь сужается до 250 метров, резко возрастает скорость течения. За порогами река шире, течение ее спокойнее. Пришвартоваться удалось южнее города Кировска, в районе легендарного Невского пятачка. Здесь, на обрывистом берегу реки, два года – 1942-1943-й – держали оборону советские воины. Ожидалось, что именно с этого места начнется наступление, чтобы прорвать блокаду фашистов. Надо было во что бы то ни стало удержать позицию. Противник пытался отбить эту высотку, непрерывно заливая ее минометным огнем, пулеметными очередями. Этот клочок земли буквально вспахан пулями и снарядами. Даже спустя столько лет второкурсник Саша Акулов нашел здесь ржавую, пробитую осколками каску, остатки солдатского сапога. Курсанты взяли горсть земли с Невского пятачка для музея вуза. Наполовину она состояла из осколков мин и снарядов. И снова в путь. Шлиссельбургская крепость. В молчании стояли ребята у ее стен. В годы Великой Отечественной войны крепость выдержала 500-дневную осаду, но не сдала фашистам ключевых для Ленинграда позиций. Участники дальнего перехода побывали в поселке Морозова, на правом берегу Невы. Отсюда был наведен через Неву понтонный железнодорожный мост, связавший Ленинград со всей страной. Его возводили под огнем врага. На берегу Невы высятся два обелиска: один – понтонерам, другой – железнодорожникам, отдавшим в битве за мост свои жизни. Соловки Дальнейший путь пролегал по прифронтовым тылам. Яхты вышли на рейд Соловецких островов в Белом море. Ошвартовались в доке Соловецкого кремля. Зашли в крохотную искусственную гавань на Большом Заяцком острове, которую соорудили из огромных валунов более двух столетий назад. В 20 шагах от гавани стоит небольшая деревянная церковь Андрея Первозванного – покровителя российского флота. Церковь построена в 1702 году по приказу императора Петра I. Точнее, церковь построена в Архангельске и в разобранном виде доставлена на Соловки и здесь собрана заново.  Дальше путь лежал на северо-восток, где примерно в 150 милях находятся устье Северной Двины и порт Архангельск. Всю ночь пришлось держать курс на огонь маяка на острове Мудьюг, на котором в 1918 году интервенты (англичане) устроили концентрационный лагерь для русских военнослужащих. На рассвете показался остров. Памятник патриотам, замученным интервентами на острове Мудьюг, окружен высоким забором колючей проволоки, уходящим вглубь острова. На месте лагерной больницы установлена мемориальная плита. Из этой больницы узники живыми, как правило, не выходили.  Мурманский рейд Оставив за кормой более 600 миль в водах Белого и Баренцева морей и многие сотни километров, пройденных по рекам и озерам, яхты «ДВВИМУ-1» и «ДВВИМУ-2» вошли в Кольский залив. Далеко с мурманского рейда видна фигура Алеши, так называют мурманчане мемориал «Защитникам Советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны».  В Мурманске закончилось плавание далекого 1983 года.  – На подходе к Мурманску с нами произошел курьезный случай, – вспоминает Леонид Лысенко. – Наши суда проходили мимо гористого острова Кильдин. Вдруг на ближайшем к нам мысе появляются две пусковые установки с крылатыми ракетами красного цвета. Не успели мы обсудить это событие, как ракеты взлетели и их огненные хвосты пронеслись над нашими головами. Невдалеке упали в море отделившиеся от ракет контейнеры от разгонных двигателей. До вечера мы обсуждали увиденное, но даже не предполагали, что это может иметь к нам отношение.  Уже ночью при входе в Кольский залив обнаружили идущую нам навстречу колонну кораблей. Ночь была темная. Военные шли без огней. На наших яхтах горели ходовые огни, капитаны эпизодически выходили в эфир, оповещая «всех, кто меня слышит» о месте и курсе яхт. Но никто не отзывался. Возможно, слабые ходовые огни наших яхт никто не разглядел. В Кольском заливе ветер скис. Пришлось убрать паруса и включить двигатели – подвесные моторы «Ветерок-8». Цифра означает мощность – всего восемь лошадиных сил.  Утром встали на якорь на мурманском рейде. Запросили по радио портовую службу, испрашивая разрешения встать к причалу. Там долго не могли понять, каким образом приморцы оказались в Мурманске.  К нашим судам приблизился пограничный катер. На палубах обоих яхт появились вооруженные люди: «Руки вверх!» Нас обвинили в прорыве государственной границы. О захваченных «нарушителях» было доложено командующему Северным флотом.  Неприятный инцидент вскоре разрешился. Прошедшей ночью наши истребители сбили южнокорейский пассажирский самолет, пролетавший без опознавательных знаков над территорией советского Дальнего Востока и не отвечавший на запросы летчиков. По всем флотам была объявлена тревога. Теперь стало понятно, почему боевые корабли шли ночью без огней. Им поступил приказ выйти на боевые позиции в Баренцевом море, а также выяснить, кто пропустил яхты незамеченными в Мурманск. Посты визуального наблюдения, радио– и гидроакустического прослушивания оказались не на высоте.  Курсом на Причерноморье Из Мурманска мы улетели домой во Владивосток, оставив здесь яхты на зимовку. Поэтому новую навигацию – 1984 года – мы начали отсюда и направились к Новороссийску. В День Военно-морского флота вышли из Тюва-Губы в Кольский залив (яхты наши зимовали в Тюва-Губе на территории учебно-спортивной базы Мурманского высшего инженерного морского училища имени Ленинского комсомола). Быстро двинулись на север к выходу из Кольского залива. Короткие корпуса лодок на фоне суровых скалистых берегов казались скорлупками. Капитаном «ДВВИМУ-2» впервые шел Женя Сафонов, шестикурсник судоводительского факультета, кандидат в мастера спорта. Женя еще первокурсником заболел парусным спортом. Он досрочно сдавал сессию и уходил зимой на практику, чтобы летом иметь возможность участвовать в яхтенных походах. Дальневосточные пароходы в поставках ленд-лиза …Показался остров Кильдин. Вдоль его побережья встречаются проржавевшие, разбитые водами Баренцева моря корпуса судов. Здесь в годы войны пролегали маршруты караванов, следовавших в СССР по ленд-лизу с вооружением и продовольствием из Англии и США. Ребята стали вспоминать названия судов Дальневосточного пароходства, участвовавших в этих перевозках: «Старый большевик», «Азербайджан», «Донбасс», «Декабрист», «Киев»… Зимой 1941 года у острова Кильдин фашистские самолеты атаковали пароход «Декабрист», следовавший из США в порт Мурманск с оборонным грузом. Несколько бомб попало в судно. Одна из них угодила в трюм, разбила бочки с бензином, но те каким-то чудом не взорвалась. Преодолев вражескую блокаду, обледенелый, с пробоинами, «Декабрист» ошвартовался в Мурманском порту. Разгрузившись и устранив повреждения, экипаж вышел в новый рейс. Оказалось, что в последний...  На вторые сутки похода ветер усилился. Поднялись сильные волны. Яхты почти не продвигались вперед. Заметно похолодало. Пришлось укрыться от шторма в бухте Дроздовка, глубоко врезавшейся в берег Кольского полуострова. Через сутки, когда шторм утих, вновь двинулись к границе между Баренцевым и Белым морями. В районе острова Сосновец пересекли полярный круг. Горло Белого моря прошли быстро, со свежим попутным ветром. За сутки прошли чуть более 100 миль: для наших яхт это едва не рекордная скорость.  Тыловой Архангельск …4 августа мы ошвартовались в яхт-клубе «Водник» Архангельска. Кстати, в тот год городу исполнилось 400 лет. В яхт-клубе «Водник» одновременно сошлись яхты из различных регионов страны: «Полярный Одиссей» из Петрозаводска, «Шкипер» из Жданова, «Надежда» из Москвы. Из Архангельска мы взяли курс на Соловецкие острова. На территории Соловецкого кремля с октября 1942 года размещалась школа юнг. Мальчишки 14-17 лет получали специальности радистов, мотористов, сигнальщиков и уходили на боевые корабли. Многие из них участвовали в боевых операциях. Спустя многие годы, они, уже убеленные сединами, приезжали на Соловки, чтобы вспомнить свою военную юность, боевых друзей. Среди выпускников школы юнг – народный артист СССР певец Борис Штоколов, писатель Валентин Пикуль.  – В музее школы юнг на Соловках обратил внимание на табель юнги Валентина Пикуля – оценки отличные и хорошие, – рассказывает Леонид Лысенко. – Водил нас по музею бывший юнга. Я почувствовал в нем скрытое раздражение огромной популярностью писателя в стране. По его словам, десятки менее известных, но не менее заслуженных бывших соловецких юнг трудятся сегодня в различных уголках нашей Родины. Фото из архива яхтенного капитана Леонида Лысенко