http://www.youtube.com/watch?v=Ey0czZZWRz0

Ю.Латынина― Добрый вечер! В эфире Юлия Латынина. «Код доступа». +7 985 970 45 45. Тот, кто смотрит нас в YouTube, может видеть, что того переполоха, который был у нас прошлый раз, потому что у нас был плохой звук, нет. Я говорю на радио по телефону, записывают меня в YouTube по Скайпу. Свой YouTube я выложу потом.

Я надеюсь, что всё это мы приведем в какой-то момент в нормальное состояние. Потому что звук на этой неделе вернулся снова, собственно, потому что кончились задержания.

Вообще, на этой неделе у нас два чуда. Одно — это Дамир Юсупов, который посадил самолет, в двигатели которого попали чайки с воробьевских помоек.

И второе — это чудесное превращение автозака опять в тыкву, которое мы наблюдали в эту субботу на улицах Москвы.

Вот все эти органы террора против граждан, которые били женщин в живот, которые возбуждали потом на них уголовные дела — вот все эти «жемчуные прапорщики» превратились опять в людей, и вместо этих «скафандров» у них оказались человеческие лица.

И, собственно, тут же с математической ясностью стало видно, кто устраивает в Москве массовые беспорядки, потому что действительно несколько суббот в Москве творились массовые беспорядки, кроме того, творился организованный террор, не теракты, а террор, потому что мы наблюдали картинку, как хорошо подготовленные, задраенные в «скафандры», выученные люди избивают совершенно беззащитных людей. Мы эту картинку наблюдали в основном — те, кто не участвовал непосредственно и кого непосредственно не избивали, — мы это наблюдали благодаря «Дождю», который, конечно, проделывает абсолютно титаническую работу и, в общем, без «Дождя» эти протесты не были бы такими, как они не были бы и без такого количества людей.

Вот все предыдущие субботы — это не то чтобы это были дни открытых убийств, но это были такие дни открытых избиений, когда каждый, кто в броне, мог избить того, кто не в броне. И мы знаем, что вовсе не обязательно среди избитых протестующих или схваченных были люди, которые, действительно, пришли на протест.

Там были единороссы, там был удивительный человек, который служил в Росгвардии и пришел со своим другом. И тот росгвардеец, которые его утрамбовывал, так усердно его утрамбовывал, что повредил себе руку, и на этого человека, которого утрамбовывали, возбуждено уголовное дело о том, как его сильно трамбовали, что росгвардеец повредил руку.

Там была вот эта история: если тебя схватили, то значит, что ты виноват. Вот это было совершенно потрясающее зрелище, потому что вот как город на три дня отдавали на разграбление победившей армией, так здесь похорошевшую Москву с собянинской плиткой отдали на избиение этим штурмовикам с той только разницей, что когда отдавали город, перед этим требовалось выиграть битву.

А мы ,понимаем, что, несмотря на эти мощные вторичные половые признаки в виде камуфляжа, раскраски боевого самца и так далее, вот эти люди, которые бьют, связанных схваченных женщин в живот, — у меня есть подозрение, что у них вторичные половые признаки есть, а первичных нет, и что выиграть настоящую войну они не способны. Потому что чтобы выиграть настоящую войну, надо уметь умирать, а эти умеют только грабить и убивать.

И всё это были массовые избиения российских граждан, которые состоялись неоднократно. Причем, каждый, кто был избит, становился еще фигурантом уголовного дела. То есть самим фактом своего избиения он становился преступником. Это был какой-то мир наоборот.

Вот представьте себе, уголовникам позволили бы написать законы, и они написали бы Уголовный кодекс, в котором было бы прописано, что владелец квартиры, в которой был совершен грабеж, должен быть после этого посажен на 5 лет вне зависимости от того сопротивлялся он грабителю или нет. А если сопротивлялся грабителю — кинул стаканчикам, — то вообще пожизненное.

И вот сегодня оказалось, что людей, гуляющих по улицам, можно не избивать. Тогда никаких массовых беспорядков нет. Вот на «Дожде» был совершенно прекрасный эпизод, когда Павел Лобков увидел корреспондента «Вестей» и стал его спрашивать: «Ну как, есть беспорядки или нет». А он сказал: «А я не уполномочен давать оценку». «Как? — говорит Лобков.— Вы же журналист!» Да, это был тот самый корреспондент ВГТРК, который как раз перед этим рассказывал о массовых беспорядках, и когда его спросили: «А вот вы же этот термин употребляли?» — он говорит: «Я не помню».

И вот можно было опять устроить винтилово. Я, конечно, ждала с тоской этой субботы, потому что было ощущение, что сейчас опять поедут полные автозаки. И, конечно, я с интересом ждала, куда поедет Владимир Владимирович Путин. Потому что, если помните, во время одного винтилова он спускался в батискафе, потом он ездил на трехколесном мотоцикле в Крыму в окружении этих могучих мужчин, раскрашенных как папуасы, что меня сильно изумило, потому что, конечно, можно было бы выбрать каких-то других мужчин, не напоминающих дам определенной профессии в коже и с плетками, которым только, конечно, не хватает деревянного кольца в губе и трусиков на стрингах.

И я думал, вот что на это раз будет? Может быть, Владимир Владимирович окажется в Антарктиде или пролетит в стратегическом бомбардировщике. (Но главное, чтобы не взлетать с Жуковского, где чайка попадет в двигатель). Или выступить с видео о создании ракеты с позитронным двигателем, вместо взорвавшегося под Архангельском «Буревестника».

И вдруг оказалось, что ничего не надо, ехать никуда не надо. Вот просто могут люди пройти в Москве — и ничего страшного. То есть там вот одного человека схватили, видимо, по инерции, как городничий в городе Глупове, такой рефлекс щелкнул. Там даже не схватили 17-летнюю девушку, которая ходила по Арбату — Ольга Мисик — которая, собственно, всех к этому и призывала.

То удивительное обстоятельство, что вдруг — раз! — и никаких беспорядков не произошло, имеет прямое отношение к тому, что я говорила на прошлой неделе, что репрессии — всегда произвол. Вот почему в прошлые разы винтили, а сейчас вдруг оказалось, что можно и не винтить? А вот по кочану. Потому что это такой свойство репрессий: ты не всегда, когда заворачиваешь селедку в портрет Сталина, попадает в автозак, ты просто должен знать, что есть такая возможность.

И, конечно, мы видим, что власть загнала себя в очень плохую историю, потому что то, что происходит на наших глазах — это делегитимизация власти. Вот я вам рекомендую статью Григория Голосова в The New Times. Это профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге (не зря, значит, закрывали Европейский университет). Там сказана потрясающе точная вещь. Голосов говорит о способах легитимизации различных видов власти и о том, что одни виды власти объявляли себя помазанниками, другие строили коммунизм, третьи говорили, что они говорят голосом господ бога. И современным авторитарным режимам приходится оправдываться тем, что они остаются у власти по воле народа, поэтому они притворяются демократиями.

И вот, собственно, то, что происходит на улицах Москвы и не только Москвы, но и в других городах, делает это притворство сейчас всё менее и менее возможным. Обратите внимание, что у нас уже оформилась партия, которая готова воспользоваться ситуацией, чтобы потом продаться власть, то есть она как бы уже продалась власти, но теперь у нее цена будет выше. Это, конечно, КПРФ.

Ю.Латынина: Похорошевшую Москву с собянинской плиткой отдали на избиение этим штурмовикам

Представитель КПРФ уже хочет быть главой Мосгордумы, воспользовавшись оппозицией и «умным голосованием». Это прямо как у Толстого, когда графиня как старая боевая лошадь, заслышав звуки трубы, готова встать в строй. Потому что, как мы понимаем, КПФР же, представьте себе, при Ельцине столько они решали, и сколько они ништяков получили, чтобы голосовать, как надо, и сколько они получали ништяков в первой путинской Думе.

И обратите внимание на совершенно потрясающую деталь. Этот митинг КПРФ, который сегодня был, там же в первый раз совпали данные полиции и белого счетчика. Они сказали, что пришли 4 тысячи. Видимо, это так и есть. И вот у нас всегда полиция рассказывала, что «знаете, пришло 600 человек, из которых мы 1,5 тысячи арестовали». А теперь вдруг оказалось, что наша полиция умеет считать. Мы не знали, что она, действительно, умеет считать, но участников, митинга КПРФ она, видимо, подсчитала правильно.

Две вещи важные. Вообще, конечно, я хочу поговорить про кукурузное поле и про Жуковский, потому что, конечно, это история, которая затмевает всё, и это прекрасно, когда случаются чудесные истории. Но поскольку стратегическая история — это протесты, я две вещи хочу подчеркнуть.

Конечно, самая важная вещь, которую мы видим — это именно мирный характер протестов, которые являются абсолютно НРЗБ для успеха и смены парадигмы. Я прошу меня правильно понять. Я, в принципе, не являюсь пацифисткой и точно так же я не являюсь сторонницей революционного насилия. Я вот, как Макиавелли говорил, считаю, что в истории нет ничего истинного самого по себе, всё, смотря по обстоятельствам.

У меня есть такая любимая книжка, которая еще до Макиавелли была написана, которую я всем рекомендую, кто занимается политологией. Она называется «Калила и Димна», ее прообраз назывался «Панчатантра». Это сборник индийских басен, написанных неизвестно когда. Был переведен на арабский: «Калила и Димна».

Это формально сборник басен, а реально — это история о том, как управлять государством. И почему это выглядит в виде сборника басен — потому что на всякую басня есть противобасня. На всякую поговорку есть противопоговорка. Можно сказать, что пропасть нельзя одолеть в два прыжка, а можно сказать, что на гору нельзя вбираться бегом.

Вот на настоящий момент мы имеем такую конфигурацию историческую в России, когда режим заточен на то, чтобы подврить любую попытку хоть сколько-нибудь насильственного сопротивления. Более того, он нуждается в такой попытке в качестве предлога для репрессий — построения огромного уголовного дела, в котором будет рассказано, что да, это всё было организовано, что Навальный по команде своих хозяев из-за рубежа велел бросать пластиковые стаканчики, что всё это происходило с помощью мессенджера Телеграм, который надо запретить… бла-бла-бла-бла. Более того, он нуждается в такой попытке для пропаганды, чтобы все кашины, бароновы и кто там еще из пропагандистов второй линии писал, что «неужели вы хотите, что в России было, как в 17-м году?»

Любая разбитая витрина, любое нападение, тем более, как какой-то идиот (если это был не провокатор) писал, что-то по поводу полиции, что «мы будем ваших детей…» — это просто долгожданный подарок для режима. Это подача. Потому что, как я уже сказала, одна из главных составляющих нынешнего момента — это то, что силовики и так у власти. но они пытаются прийти к власти абсолютно, а для того, чтобы прийти к власти абсолютно, они нуждаются в заговоре и они нуждаются в беспорядках, которые они должны подавить. Если беспорядков нет, они сами их сотворят.

Вот помните, несколько месяцев назад, когда в Магнитогорске взорвался дом, они изо всех сил стряпали нам, что это был теракт. Они Телеграм-каналу Baza рассказывали какие-то совершенно невероятные истории про каких-то таджиков или узбеков, я уже не помню, причем таджики или узбеки были настоящие и, судя по всему, они, действительно, были исламские экстремисты и их замочили попутно. А дальше НРЗБ рассказывает, что это они взорвали магнитогорский дом.

Вот это сама суть любой Лубянки: если у вас есть аппарат для борьбы с заговорами, то если заговоров нет, то мы их изобретаем. Очень важно, чтобы мы не было состряпано, условно говоря, дело о Магнтитогосрке-2.

И мы видим, что режим, который совершенно точно может подавить любое хоть сколько минимально насильственное выступление, он гораздо более беспомощен против мирного сопротивления. Да, он пытается реагировать на это мирное выступление как на насильственное. Он бьет беспомощных женщин в живот, он лишает арестованного режиссера инсулина. Люди, которым сказали, что они негодяи, требуют в качестве опровержения завести уголовное дело на сказавших в доказательство, потому что они не негодяи.

И это абсолютная неадекватность реакции и есть сейчас, на нынешний момент, главный двигатель стратегического успеха оппозиции, потому что моральная позиция Навального, моральная позиция Соболь, моральная позиция тех людей, которые выходят на улицы, безупречна. Они хотели участвовать в выборах по правилам режима. Мало того, что эти правила совершенно невыполнимы, они выполнили эти правила. Их вычеркнули, сказав, что «у вас здесь тот человек, который за вас подписался, его подпись недействительная, потому что он не сам ее поставил, и нас не интересует тот факт, что он пришел и стоит около нашего порога и говорит, что он сам ее поставил; мы ему не верим, мы верим нашему эксперту».

После этой абсолютной наглости люди выходят на улицы. Не разбили ни одной витрины, не сломали ни одно руки, не сломали ни одной ноги. На них же заводят дела, потому что когда их вяжут, штурмовики от усердия вывихивают руки. И в результате на каждого вышедшего на улицу приходятся сотни, которые на его стороне и, более того, приходится куча людей, особенно в российской элите, которые за всем этим наблюдают и которые проходили 37-й год. Ну, Ивана Грозного они не проходили, но они в школе знали, что такое разделение на земщину и опричнину. Им совершенно не хочется, чтобы в России опричники полностью пришли к власти и полностью вытоптали всё пространство вокруг себя, потому что понятно, что статус-то силовики будут набирать за счет дел, условно говоря, против Егора Жукова, а кушать-то они будут за сет бизнесменов, к которым они будут приходить и говорить: «Если ты не будешь нам платить, то окажется, что ты спонсор Навального или Соболь, или Егора Жукова.

И мы видим совершенно невероятную ситуацию, когда значительное людей — такого не было в 11-м, 12-м году — поддерживает эти мирные протесты.

И второе, конечно, что мы видим — это что Акелла промахнулся. Вот вся история, которая родилась на достаточно пустом месте, на выборах в Государственную думу. Но это совершенно нормально, потому что все крупные политические истории, все крупные политические истории происходят из-за того, что в кузнице не было гвоздя. Не верьте Карлу Марксу, который говорит, что всё в истории обусловлено. Вот это абсолютный просчет власти. Причем это проблема любой войны. Потому что если вы вступаете в войну — в данном случае власть объявила войну гражданскому обществу, — то какая-нибудь одна из сторон… вот если войны нет, то никто и не проигрывает, а если война есть, — то кто-нибудь, согласитесь, проиграет. И очень часто это бывает не тот, кто начинает войну.

Потому что вот помните лидийского царя Крёза, которому дельфийский оракул сказал, что если он нападет на персов, он разрушит огромное царство.

Впервые мы видим, что проигрывающая сторона — это не оппозиция. Потому что стратегически проигрывающая сторона — подчеркиваю, стратегически, не тактически; тактически — это то, что происходило две недели назад в Москве — это как Бородино. Формально поле битвы осталось за Наполеоном, но чем дальше Наполеон забирался в Россию, Тем больше было дров. Вот тактически выигравшая сторона — это, бесспорно, полиция, которая может повязать любого и каждого и доказать, как у Стругацких, что «люди ходят на руках и люди ходят на боках».

Стратегически проигрывающая сторона — власть, которой не удается навязать обществу свой дискурс о том, что речь идет о насильственных беспорядках, профинансированных Госдепом. Общество видит, что это неправда. Общество боится власти силовиков.

Конечно, можно переломить ситуацию тотальным террором, настоящим, не лайт, потому что у нас сейчас террор-лайт. Но власть на это или не хочет, а, возможно, даже не может пойти. И, конечно, это очень большой проигрыш тех, кто решил реализовывать именно этот сценарий недопуска людей Навального и вообще оппозиционеров. Потому что, ну господи, о чем речь? Ну, какая это Мосгордума? Ну, хорошо, там бы среди 45 депутатов оказались Соболь, Гудков, Жданов и еще парочка. Ну, хорошо, дальше что? Вот Гудков уже был в Государственной думе. И что сделал Дмитрий Гудков при всем моем уважении в Государственной думе? Особенно ничего. Ну, написал бы несколько запросов.

Даже не будем говорить. Чего там Государственная дума. Есть Питерское законодательное собрание, в нем есть масса потрясающих людей. Один из них Борис Вишневский, в ней есть Максим Резник. И как изменили Вишневский и Резник факт существования в городе Беглова и бегловщины?

То есть вот когда было принято решение, чтобы зачистить, чтобы неповадно было, чтобы в зародыше убить какую-то возможность оппозиции — бесспорно, было бы неприятно, если бы Соболь оказалась в Мосгордуме и стала бы спрашивать про пригожинские завтраки или цену плитки, — но бесспорно издержки процесса зачистки оказались в разы выше для власти, чем издержки от пребывания Соболь в Мосгордуме. Причем механизма уменьшения издержек власти я не вижу, потому что каждый протест, который происходит — а он еще будет происходить и будут еще митинги, — как я уже сказала, снижаем легитимность режима.

Ю.Латынина: Сегодня оказалось, что людей, гуляющих по улицам, можно не избивать. Тогда никаких массовых беспорядков нет

Заметим, кстати, что после этой кампании, которые вели люди Навального в Мосгордуму пропагандисты второй линейки — вот у нас есть первая линейка, которая или молчит о Навального или иногда рассказывает, о том, что его кормит Госдеп, — а у нас есть еще такие вот сурковские пропагандисты второй линейки, иногда это просто «полезные идиоты», иногда есть люди, которые завидуют Навальному, а иногда это, действительно, пропагандисты вполне себе на зарплате, которые рассказывают… Раньше у них была любимая тема, что вот Навальный — вождь и возле него никого нет и как ему важно объединиться, допустим, с госпожой Бароновой… Но мы теперь понимаем, как правильно сделал Навальный, что он не объединился с госпожой Бароновой, которая пошла работать на Russia Today.

И вот после очевидного факта, что Навальный в данном случае действует на как вождь, а как человек, часть организации, им построенной, и организация, кстати, объединяется с кем угодно, в том числе, с Гудковым тем же. И эти пропагандисты второй линейки начали рассказывать, как нехороший Навальный толкает людей под дубинки. Ну, ответ: сорвите его гнусные планы — не бейте людей дубинками.

Еще немного, у меня такое ощущение, что какой-нибудь Кашин скажет: «А вот не завести ли уголовное дало на Навального за то, что омоновец ударил девушку в живот. Потому что если бы Навальный не объявил о демонстрации, она бы не пошла на демонстрацию и не получила бы ногой в живот.

У меня не очень много времени до перерыва, и все-таки я хочу вернуться к самому чудесному спасению на этой неделе. Летайте самолетами «Уральских авиалиний», потому что получается реально, господа, что это лучшая в России компания. Это мозг выносящее событие: Аэробус 321, маленький самолет сел на кукурузное поле с полными баками, перегруженный самолет — 226 человек. Забитый под завязку. В оба двигателя попали птицы.

И, кстати, заметьте, что когда командир его Дамир Юсупов подходил к камере, почему-то на нем, в отличие от омоновцев, не было маски. Вот герои лиц не прячут. Их прячут террористы.

И ужасно приятно про это рассказывать, потому что, знаете, редко приходится рассказывать про хорошие новости. Вообще, есть старый анекдот про то, что добро всегда торжествует, и так всегда, кроме 6-часовых новостей. Вот на этот раз в 6-часовых новостях вместо того, чтобы рассказывать об очередной ужасной катастрофе… Потому что вспомним, что дикая история была 5 мая в Шереметьево, когда «Сухой Суперджет» летел в Мурманск, в него попала молния. Это не привело ни к какому повреждению самолета, это просто отключило автоматику.

Самолет перешел в режим ручного управления , которым управлялось абсолютно большинство самолетов от братьев Райт и до наших дней. Вот как если бы у вас был искусственный интеллект, который водит машину, и вы были бы за рулем, и вдруг у вас отключился искусственный интеллект, и вам бы пришлось нажимать на тормоз и вертеть рулем.

Вот в таком же положении тогда оказались пилоты. Там был пилот Евдокимов, который, судя по его дальнейшим действиям, просто никогда не летал в режиме прямого управления даже на симуляторах. И, судя по всему, там пилоты пришли в такой ужас, что им просто хотелось оказаться на земле любой ценой. Он не отработал топливо, не кружил над аэродромом, НРЗБ. Он даже технически мог продолжить полет. Он полетел на эту землю как пингвин на лед Антарктиды. Хлопунулся о землю, подпрыгнул, не взлетел снова, пробил стойки шасси. Просто управлял пилот как человек, впервые оказавшийся за рулем. Выкинулся и окошка на землю. 41 пассажир погиб.

Из этой истории было ясно, что «Аэрофлот» попросту не занимается подготовкой пилотов. Просто было ясно, что пилоты вне зависимости от того плохой «Суперджет» самолет, хороший — было ясно, что эти пилоты летели просто пассажирами при автопилоте. И вопрос у любого человека был не «Почему это случилось?» а «Почему это не случается чаще?» Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.Латынина― Добрый вечер! Опять Юлия Латынина. Опять «Код доступа». И, действительно, фантастически сказочная история. Сказочная история в начальном значении слова. У нас слово «сказочный» после известного решения суда приобрело двойной смысл. Так вот, это действительно сказочная история о герое Дамире Юсупове, который посадил неуправляемый самолет на кукурузное поле, что, конечно, войдет в историю в ряду с посадкой на Гудзон Чесли Салленбергера.

Кстати, обратите внимание на видео, где Юсупов стоит на самолете и смотрит на пассажиров, то есть он не выкидывался из окна в отличие от шереметьевских пилотов. И вот потрясающий момент: это просто значит, что пилоты «Уральских авиалиний» действительно всё время тренировались на тренажерах в отличие от пилотов «Аэрофлота», помимо личных потрясающих качеств Юсупова.

И ложка дегтя во всей этой истории — это то, что случилось с самолетом. В него попала стая чаек. Ребята, чайка — морская птица. Откуда море под аэропортом в Жуковском? Ответ: там озеро Глушица. На нем чудовищная помойка. И вопрос: «Ребята, вы охренели?! Как может быть под аэропортом помойка с чайками? Учтите, что в двигатель попала не чайка — туда попал губернатор Воробьев, потому что это его епархия. Там даже, говорят, и более жесткие вещи по поводу того, кто и как контролирует эту свалку. И не то чтобы не предупреждали. Вот Елена Гришина, член комиссии по экологии говорила, что то количество чаек, которое гнездится на Глушицах, приведет к катастрофе.

И, кстати говоря, помните, первая реакция пресс-службы муниципалитета: «Вблизи Жуковского вообще нет мусорных полигонов». Они потом стали немножко менять показания.

Но меня поразило, что это абсолютно как с выборами. Вот когда приходят люди и говорят: «Вот наши же подписи», — Горбунов, потом Памфилова несут с округлившимся от вранья глазами что-то совершенно невероятное. И когда после такой, слава богу, не случившейся катастрофы, первое, что говорит служба муниципалитета: «А знаете, нет никаких чаек, нет никаких помоек».

И надо понимать, что это абсолютно одного порядка явления — отрицание чаек и отрицание наличия подписей в листах Соболь. Потому что, конечно, свалка рядом с аэропортом — это как курение на бензоколонке. Это не вопрос, случится ли что-то, это вопрос: когда случиться. Это такой очередной символ, что сложная техническая структура несовместима с клептократией.

Вот иногда бывает как под Архангельском, когда в результате этой самой хвастливой клептократии взрывается то ли ядерная батарейка, то ли реактор. А иногда бывает, как на кукурузном поле, где как в классической максиме чей-то подвиг — это всегда чье-то разгильдяйство или преступление, или нажива.

Вот за подвиг благодарим Дамира Юсупова, за свалку благодарим Воробьева. И, конечно, мне очень любопытно, поскольку у нас страшный дефицит хороших новостей… Все хорошие новости: Путин погрузился в батискафе, Путин проехался на мотоцикле. Как сейчас пиарщики правительственные будут юзать эту историю, как они будут пытаться юзать Дамира Юсупова. Я думаю, что место в Государственной думе, если он согласится, ему обеспечено. Конечно, думаешь: были бы прошлые века, там бы просто можно было объявить, что самолет сел молитвами Путина. Вот пилот взмолился Путину, он услышал — посадил самолет.

Ю.Латынина: Представитель КПРФ уже хочет быть главой Мосгордумы, воспользовавшись оппозицией и «умным голосованием»

Вы скажете, а как же пилот в Шереметьево, который грохнулся? А можно было сказать, что тот пилот в душе — за оппозицию, он пытался помолиться, но у него не получилось, и самолет грохнулся.

Но, возвращаясь к протестам, которые продолжают оставаться темой номер один. Я еще вернусь, если у меня будет время, к пожарам в Сибири и к истории под Архангельском. Две вещи хотела я бы отменить по поводу протестов.

Первое — это, как я уже сказала, неудача власти, которая не может навязать обществу свой дискурс о протестах. Вот уголовное дело они могут состряпать, а дискурс они не могут навязать. Я бы называла это эффектом Гренландии. Сейчас объясню. Вовсе не потому, что Гренландию хочет купить Трамп.

Если вы обратите внимание, в этот месяц были совершенно панические утверждения о Гренландии, которая только что потеряла 11 миллионов тонн льда. И, действительно, просто все климатические алармисты говорили, что всё, Гренландия тает — ужас какой! — 11 миллионов тон льда… И они забывали, естественно, сказать, что эта потеря произошла из-за такого катастрофического климатического события, известного как лето.

Вот НРЗБ вслед за Гренландией так же в Мурманске и Чукотке совершается чудовищная катастрофа: тает снег. А потом зимой он опять образуется. И я к чему это? Этим климатическим алармистам, несмотря на то, что Трамп не разделяют теорию глобального потепления, видимо, он так проникся, что даже подумал: «А не купить ли нам растаявшую Гренландию». Хотя можно успокоить, что даже если в Гренландии престанет быть зима и все время будет одно лето, и все время будет таять такими темпами, и то половина ее растает только через 12 тысяч лет.

Но, собственно, к чему? Я не про тепло. Представьте себе, какой-нибудь климатический алармист написал в своем блоге: «Ужас какой! В Москве апрель — и тает снег!» Ему бы сказали: «Парень, ты знаешь, все-таки в Москве в апреле, в мае снег тает. Это естественное природное явление.

А в Гренландии живет 76 тысяч человек, и Гренландия так далеко. И человек, когда в августе читает, что в Гренландии начал таять снег, ему непонятно. Ему кажется, что это природная катастрофа.

Вот «эффект Гренландии» — это когда вам рассказывают какую-то странную историю о месте, в котором вы никогда не были и которое вы не видите своими глазами, а видите только глазами пропагандиста. Потому что вот что нам рассказывал режим? Он рассказывал, как мы боремся с грузинскими фашистами, которые уничтожают осетин, с украинскими фашистами, которые хотели вырезать жителей Крыма, как мы в ядерном пепле испепелим Америку.

И вот эта патриотическая истерия воспринимается на ура, потому что огромное количество людей кричит «Крым наш!», огромное количество видит картинку о том, как летит ядерная ракета во Флориду, и, в общем, не задумывается, что это никогда не произойдет, потому что слишком многие люди, которые хвастаются этой ядерной ракетой, имеют во Флориде свой пентхаус. Если вы купили во Флориде пентхаус, вы точно ракету туда не запустите.

Просто это очень важно — обещать людям то, чего они никогда не увидят. Вне конкуренции посмотрят царствие небесное. И вот, конечно, если бы Путин обещал, что те, кто будет в него верить и будут служить ему, после смерти заселятся в небесный геленджикский дворец и будут ездить на небесном «мерседесе», а кто не верит, будет вечно жить в городе Урюпинске с какашками, которые зимой замерзают прямо в доме. Ну, это был бы, конечно, неотразимый подход, но это, в общем, НРЗБ.

И приходится говорить, что «да, у тебя дома все очень неважно и забор покосился, но зато Крым наш», или: «Во Флориде долбанем». Тоже действует.

А когда тебя говорят не про Крым, а про то, что происходит у тебя под окнами, то все-таки действует гораздо меньше. НРЗБ речь идет не о далеких событиях, а речь идет о той картинке, которую мы все видим, если, конечно, включим у себя канал «Дождь»; когда людей, которые протестуют против того, что власть нарушила свое же собственные условия, бьет в живот, когда отбирают годовалых детей, когда суют режиссера без инсулина в СИЗО, и когда про этих людей говорят, что они устроители заговора против великой и могучей власти, у которой самолеты падают от чаек, а ядерные реакторы или батарейки (мы точно не знаем), взрываются от воровства — значит, вас нанял Госдеп. Вы не хотите, чтобы самолеты от чаек падали.

Вот многие говорили, что Путину к 24-му году нужен будет какой-то новый «Крымнаш», там еще с Белоруссией или еще что-то. И вот «Крымнаш» происходит прямо на улицах похорошевшей Москвы. Прямо на брусчатке-плитке из летней коллекции бьют женщину после задержания в живот, заводят на нее после этого дело. И нам предлагают встать на сторону тех людей, которые это делают, которые бьют женщин в живот. Потому что каждый, которого ударили, есть агент Госдепа и, вообще, сношается с дьяволом.

Ю.Латынина: Моральная позиция Навального, моральная позиция Соболь, моральная позиция тех людей, которые выходят на улицы, безупречна

Я много раз говорила, что пропаганда не должна быть умной. Ровно, наоборот: пропаганда должна действовать как опознавательная система «свой — чужой». Вот в известном анекдоте, который я люблю пересказывать, китайский евнух во втором веке нашей эры привел оленя во дворец и сказал, что это лошадь. Он не маскировал оленя, он не спилил ему рога, он не подвешивал ему хвост

. Суть поступка евнуха заключалась в том, что он хотел посмотреть, кто из придворных находится на его стороне, а кто не на его стороне. Кто сказал, что олень — это олень, тот хорошо. А тот, кто сказал, что олень — это лошадь, на того можно было положиться. А кто сказал, что олень — это олень, тот ненадежный элемент.

И мы видим, что это система распознавания «свой — чужой» не сработала. Потому что не то что всякие либерасты по Фейсбукам — лидеры общественного мнения отказываются массово говорить про оленя, что он лошадь. Рэперы, которые держались в стороне, выходят на митинг. 300 профессоров «Вышки» подписалось за Егора Жукова. Вы представляете, что за Болотную в 11-м году 300 профессоров «Вышки» подписало бы? Это важная примета слабости режима. Вторая, кстати, важная примета — это невероятное количество своих, которые начали друг друга сдавать. Вот того полицейского то ли коллеги сдали, то ли даже коллеги сдали даже какого-то другого полицейского лишь бы подставить ему шпильку.

Вот посмотрите на «МБХ медиа» поразительный рассказ человека, которого зовут Андрей Иванов. Он, собственно, псковский следак. И он рассказывает об омоновцах, что он видел собственными глазами, как в Ингушетии они увидели русского раба, и хозяин раба говорит этим омоновцам: «Вот вам барана и идите». И они хотят взять этого барана… То есть они реально готовы продать русского раба, оставить его хозяину за барана.

И понятно, что такие рассказы, они тоже не появляются на пустом месте, потому что система начинает трещать. Она трещит не в том месте, где она вцепилась этими железными сочленениями и щитами омоновцев. Вот помните, как у Пушкина: «Не войском, нет, не польскою подмогой, А мнением. Да! Мнением народным!» Вот мнение народное начинает разворачиваться. Почему? Потому что, во-первых, «эффект Гренландии». А, во-вторых, все поняли, то придут, в том числе, и за ними. Что, поскольку речь идет о приходе к власти силовиков, то силовики придут не только к оппозиции, они попросят в долю. И инстинкт самосохранения НРЗБ есть. Даже в путинской элите не хотели, чтобы ими правили силовики. Потому что, знаете, есть такой маленький момент во всей этой истории, который мы редко говорим.

Знаете, какое у меня ключевое слово приходит, когда я вижу человека, который бьет девушку в живот или инсулин забирает у арестованного или человека за барана пытается продать? Лузер. Они лузеры. Вот представьте себе, как мало должен человек зарабатывать, и как он мало должен значить в собственных глазах, чтобы баран был для него значимой величиной, за которую можно оставить пленника в рабстве.

И когда я вижу, человек бьет девушку, я думаю: сколько же ему девушек отказало? Мы, наверное, этого не знаем, потому что настоящие мужчины в современном мире, они не являются силовиками, не смотря на все эти замечательные атрибуты в виде камуфляжа. Настоящие мужчины — это те, кто сажает самолеты в кукурузное поле. Это те, кто делают предприятия, бизнес. Это те, кто совершают открытия, это те, кто пишет книги. Вот те, кто специализируется на насилии — обратите внимание, так устроен современный успешны мир — они лузеры, они отодвинуты на второй план. Это в средние века викинг, разбойник мог стать герцогом Нормандии. А сейчас страны делятся, в принципе, на тех, в которых насилие эффективно и на тех, в которых насилие неэффективно.

Ю.Латынина: Из этой истории было ясно, что «Аэрофлот» попросту не занимается подготовкой пилотов

Что такое страна, в которой насилие неэффективно? Это, например, страна Америка. Если в стране Америке бьешь на людях людей, даже, кстати, если ты полицейский или даже в первую очередь если ты полицейский, — ты садишься в тюрьму, тем не менее, если ты убиваешь и грабишь людей. А успешный человек — это, условно говоря, Сергей Брин, который создает Google.

А вот есть страны, где насилие эффективно, например, Афганистан. Потому что, что происходит в Афганистане с человеком, который создал собственный бизнес? Ответ: его просто курочат. К нему придут и в лучшем случае попросят денег, а в худшем случае просто посадят в яму, попросят выкуп и убьют. Поэтому никакой Google в Афганистане невозможен. В Афганистане насилие эффективно, потому что тот человек, который в Афганистане убивает людей и унижает людей, он становится лидером банды, полевым командиром, и в результате он становится большим человеком, НРЗБ. Но, с другой стороны, его страна проигрывает чудовищно.

И вот перед Россией замаячила перспектива превращения в Афганистан. Потому что бесспорно сейчас силовая фракция — это не обязательно чекисты, это и прокуратура и Следственный комитет — они пытаются построить страну, где насилие эффективно. Они пытаются построить и России Афганистан. Но в России все-таки много людей, которые бы не хотели, чтобы у нас случилось, как в Афганистане.

И еще одна история, к которой я не могу не вернуться. Это, конечно, архангельский суперсекретный мультик, который снимали на полигоне. И что-то пошло не так и в результате этих съемок 7 трупов. Точнее, нам сказали, что 7 трупов: 5 гражданских, сколько военных… нам говорят, что военных только 2. Как бы сказать, у нас нет особых оснований верить российским военным. Потому что вот сейчас мы уже знаем, что эти люди умудрились даже врачам, к которым привезли людей, пораженных авиацией, не сказать, что, собственно, на людей воздействовала радиация.

Это вот какой-то синдром Чернобыля. Недаром мы были так недовольны сериалом. Потому что не успел пройти сериал, как у нас случился мини-Ченобыль-2.

И вообще, конечно, вся эта история с взорвавшейся ракетой, которая так хорошо летала на компьютерных мультиках, когда их Путин показывал в марте 2018 года по телевизору, она напоминала съемки известного анекдота о том, что папуасы решили запустить ракету, чтобы ударить по Америке. Набили ствол пальмы порохом. Подорвали. Грохнуло так, что папуасов всех расшваркало по опушке. Папуасы встали, отряхнулись, сказали: «О! Если нас так пришибло, то значит, Америке совсем будет конец».

И это, действительно, фантастическая история, о которой мы ниче?