Все мы немного прокрастинаторы

Правда, храмы должны быть в нас, а не снаружи… Стихи Номто Дорджиева довелось прочитать в конце прошлого года, когда их напечатала «Литературная газета». Сразу поделилась в фейсбуке ссылкой на публикацию – пошэрила линк (пошарила, расшарила), как сейчас говорят. А зацепили необычные образы: «осень с желтыми пальцами курильщика». Или: «молочный туман жирностью два и пять / Скрывает в себе ёжиков Норштейна». Присутствие аллюзий и реминисценций говорит не только о начитанности автора, но, скорее, это стилистический прием и способ использования предтекста. А какие сравнения! Паутина на деревьях в «крайне поэтичное время года» отождествляется с куфической вязью. У деревьев осенью «демисезонный стриптиз». А вы не знали? Пару лет назад Номто Дорджиева (псевдоним молодого журналиста Алексея Бочаева) благословил журнал «Теегин герл», напечатав несколько его «стихозов» – так называет свои творения сам Алексей. Вослед Игорю Северянину, наверное, или Андрею Вознесенскому? Поддержала молодого коллегу известный журналист и поэт Лия Щеглова, предпослав к подборке рецензию. И что это за восходящая звезда на поэтическом небосклоне Калмыкии? Сказали, что работает корреспондентом, что «вообще-то он еще и рэпер». Впрочем, «Литературка» сообщила: его стихи печатались в журнале «Байрта» и в сборнике молодых поэтов Калмыкии «Особенный день»; родился в 1986 году, выпускник Гуманитарного института КГУ по специальности «русский язык и литература». И, возможно, это о себе в стихозе «Мысли тунеядца относительно работы» сказал автор, что хотелось бы «работать кочегаром, как некогда Виктор Цой», но, к сожалению, он «бедный студент-заочник». А вот недавно Номто-Алексей пригласил друзей и знакомых в Национальную библиотеку им. Амур-Санана на презентацию первого своего сборника. Кстати, храмы книги он бы охотно превратил в «высший государственный орган с бездной полномочий» и жить хотел бы, наверное, в библиотечном государстве. В коллекцию под названием «Прокрастинатор-3000» уложились 23 «стихоза». Пожалуй, все мы немного прокрастинаторы: всё чаще мы отодвигаем на «потом» важные и срочные дела, забывая, чему учили в детстве – «не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня» (ну, лень какая-то… Она не только моих студентов поразила. Общество, вообще, видимо, становится ленивым, когда теряет мотивацию. Но это так, мысли вслух). Народный поэт Калмыкии Эрдни Эльдышев сообщил, что «Литературная газета» реализует проект «Многоязычная лира России», в рамках которого и были опубликованы стихи Номто Дорджиева. И они вызвали немалый интерес у читающей публики. Теплые напутствия молодому поэту выразили скульптор и художник Степан Ботиев, писатель и драматург Валерий Хотлин, а также друзья из центра «Дон Оресте», в котором ранее волонтёрствовал Номто-Алексей. Потом автор «стихозов» декламировал их по выбору гостей, которых предварительно обнёс кувшином. В нем были листочки с названием опуса, а публика вытягивала их, позже выкрикивая с места, каким быть следующим «стихозам». Номто читал, поясняя с помощью картинок-слайдов строфы, написанные то ли верлибром, то ли четырехстопным пеоном, а может, и тактовиком вперемешку с белым стихом? Под занавес этого душевного мероприятия был явлен видеоклип с рэперской песней: Номто в нем и автор, и исполнитель. Потом он пригласил всех на чаепитие «с мамиными борцоками». Мама, конечно, главный вдохновитель: именно ее девичью фамилию взял Алексей в качестве творческого псевдонима, а имя – это в честь Номто Очирова, выдающегося калмыцкого учёного и просветителя. И мама – прототип героев его произведений, во всяком случае, одного точно – «Калмыцкой женщине». По окончании поэтического сейшена осталось приятное послевкусие: ощущение чего-то вдохновляющего и обнадёживающего. Ну, да, можно сказать уже избитое: раз есть такая молодежь, еще не всё потеряно. Может, так оно и есть. Тем более для Номто, которого «не особо заботит зарплата», «любимое дело важнее/ премий, отпусков, перекуров…». И неважно, как говорит Номто, «что Поэзия как товар абсолютно не ходкий. Неважно, что у неё фанатов меньше, чем у водки». И «удача не только с теми, кто идёт торной тропой большинства…». Да, говорит поэт, «у нас нужно бояться сквозняков и сглаза. Молчание гарантирует сохранность шкурки. Но не по мне эта безгрешность унитазов». И соглашаешься с ним: «Храмы должны быть в нас, а не снаружи… и жить ради показухи тупо». Райма Григорьева И предлагаем стихи Номто… КРАЙНЕ ПОЭТИЧНОЕ ВРЕМЯ ГОДА У бабьего лета явный климакс, И цвет у него желто-оранжевый. Холодает – это кожей ощутимо. Солнечные дни, куда же вы?! Куфическая паутина на деревьях. Она также в моих вьющихся патлах. Я в преддверии творческого веселья! Вот уже пестрыми листами запахло! Под кедами явственно чмокает почва, Целуя подошвы нескромно, взасос. С деревьев пикирует тайнописная почта. Узрите в ней поэтический лоск! Сорока клокочет, как шмайсер немецкий. Из клюва за очередью следует очередь. Уйма из меня восторгов детских» Вовсе незаслуженных, их и не прочили! Домашние питомцы растят свои шубки. Наверху в разгаре пернатые рейсы. Начинают попыхивать котельные трубки. Прочь, моя инертность! Развейся! От осени этой сногсшибательные флюиды, Ах, подожди – тонет в воздухе моё «бис»… У природы, конечно, свои на осень виды. И деревья закончили демисезонный стриптиз. КАЛМЫЦКОЙ ЖЕНЩИНЕ Нет, калмыцкая женщина не плачет. Она мне напоминает Урсулу Игуаран, Даже если муж у неё слизняк и растратчик, А вся жизнь – череда семейных драм. Она обходится без цветов на 8 Марта, И что есть комплименты ей неизвестно. Пусть в феминизм другие ударяются с азартом. Ведь бóрцоги сами не родятся из теста. Она может приготовить три блюда из курицы И сшить выпускное платье дочери из подручных тряпиц. Но суженый всё будет принимать как должное и хмуриться. Хотя обязан, как перед святыней, падать ниц. Она нянчится с сыном, которому за тридцать, Работает шестнадцать часов и успевает по дому. Она, как белка в колесе, не устаёт крутиться. Без мам все страны в бардаке потонут. Она поедет зарабатывать в Москву и Петербург без страха, И ровно через месяц близкие получат перевод. Жёны-калмычки вряд ли станут клясть, впустую ахать. Мужьям-калмыкам просто сказочно везёт. ОСЕНЬ С ЖЁЛТЫМИ ПАЛЬЦАМИ КУРИЛЬЩИКА Осень с жёлтыми пальцами курильщика Докурит ноябрьские папиросы. Окурки достанутся удильщикам, И камни заточат косы. Молочный туман жирностью два и пять Скрывает в себе ёжиков Норштейна, Которые могут созерцать И при этом таскают клейма. Вокруг множество антигриппозных ниндзя. Нервно шевелится «крик» Эдварда Мунка. Любезные калмычки в цветных линзах, Безарбидольность в аптечных пунктах. Кому-то к несчастью, кому-то к радости – Вроде бы это улыбки, но с горчинкой. Опять закусывать подмышкой градусник И оскорблять себя аскорбинкой. Юные аргонавты употребляют арго. Суета сует всегда рядом упрямо. А я так же харкаю рифмой легко, Поигрывая яблоком Адама. КОРОБКИ Наверняка только любителям геометрии Приятно То, что вся наша жизнь Квадратна. Самая первая коробка – родильный дом. В нём пелёнки, довольно промаслив, И как это заведено, потом Нас ведут в коробку под названием ясли. Оттуда уже прямиком в коробку школы, Где каждый правилами опутан. И если твой череп не совсем полый, Ты достигнешь коробки института. Далее работа в какой-нибудь коробке. А если, опять же, нехватка ума, Конец может быть печально коротким: Тебя ждёт решётчатая коробка – тюрьма. Вот так вся наша жизнь – из коробки в коробку, В которых всё ищем свой уголок. Людей, отплясавших сполна свою чечётку, Хранит последний деревянный коробок. Всё-таки из этих коробок Одна по душе мне лично: Это коробка Библиотеки публичной. МОЛЕБЕН Толпа толчками напирает в хурул, Как будто овцы в кошару. Внутри невыносимый гул. Скопом пришли на Белую Тару. Обувь небрежно свалили в прихожей. Разутыми или в домашних тапках. Неужели вот так, только попозже, Мы ступим в твою землю, Амитабха?! Густеет облако углекислого газа, Хурул до отказа прихожанами напичкан. Не все движимы религиозным экстазом. В припадке женщина-эпилептичка. Несчастную погодя увезли на скорой. Не было солнца ни в лицах, ни на небе. Монахи расселись посреди затора. Начинался долгожданный молебен. Опоздавшие препирались с охранником на входе. Этим уже не удивить нас, впрочем. Секундная заинтересованность в народе. И – недоумение в глазах ринпоче. Есть риск быть раздавленным при дележе аршáна*. Крик о помощи в бормотанье потонет. Вам важнее печеньки с конфетками, но не Гаутáма. Кажется, он вообще здесь неправильно понят. --- *аршан – целебный напиток