Тихоня или мачо с термосом
Вернувшись из отпуска и услышав очередные реплики коллег в свой адрес, типа, классно выглядишь, ух, как загорела, и неизменно мстительное – а замуж не вышла?, я с усердием оттирала свою клавиатуру. Блин, да какое вам дело. Лучше бы не садились за мой комп с пирожком в зубах и чаще мыли руки. Крошки на стуле и в ящике стола были давними, сухими и колючими, и служили подстилкой не одному таракану. Какие-то обрывки салфеток и фантиков, зубочистки и даже пробка от вина. Ничего себе. Это кто так шиковал? В нашей норе? За чей счет? Редакция была маленькая-маленькая, почти подпольная, в прямом смысле – на цокольном этаже. Холод зимой – невообразимый, сидели в пуховиках и старых шубах, тайно подкладывая под зад принесенные из дому подушки, и даже печатали в перчатках. Зато летом – благодать, и кондиционер не нужен, окна не открывались вообще, всеобщее табу, чтобы жар с улицы не портил, так сказать, климат и цвет лица. Ха, кондиционер. Тут лишний чайник не выпросишь, а про кулер вообще молчу. Клавиатуру перед отпуском спрятать я просто забыла. Хотелось уже смыть с себя эти два года без отпуска, все эти издержки с недосыпом и неврозом на фоне развода. Да, невроз – штука опасная, затратная и непредсказуемая. Хорошо, если действительно сразу попал на специалиста. А если нет? Тогда глотаешь дорогущие таблетки, а толку ноль, и тебе все хуже и хуже. Но, слава Богу, Серега помог. Сам тихий, незаметный, и не скажешь, что у него такие знакомые водятся. Вечно с термосом, бутербродами, очень аккуратный, всегда у него порядок на столе и в голове. Живет сам, ему можно поплакаться в жилетку. Неужели каждый день себе готовит? А, парень хороший. Почему одинокий? Может, от такой жизни он тоже на лекарствах? Отдых был необходим. Самое главное условие такого лечения – никаких мыслей о бывшем. Пусть плывет, заливается, фонтанирует и прочее. Без меня. Всё, испарилась, улетучилась, переехала на Марс. - Ты там не уснула? Помнишь о встрече? – Эля подкрашивала губы и косилась в мою сторону. Секретарше положено быть неотразимой. За собой смотри, кукушка. Мужику двух детей спихнула и вот опять, девушка на выданье. - Ты как? – Серега присел на край стола, сунул в мою руку вафельку. Глаза Эли мгновенно предательски сузились. - Норм, правда. Спасибо. Хоть кто-то искренне рад моему появлению, наша толстая бухгалтер испарилась, как только я вошла. - Держись, старушка. Чистая клавиатура радостно смотрела на меня. С приездом, хозяйка! Так, что мы имеем. Выставка в доме творчества, хор ветеранов и школьный конкурс. Поехали. Поехали – это в смысле пешком. У редакции машины нет, буфета нет, хорошей зарплаты тоже нет. Зато есть задания и поручения, отвлекающие от бытовых проблем и личного одиночества. Дом творчества встретил меня мелодией «Смуглянки». Старый, советский, без ремонта. Никакой рекламы, очень скромно. На входе – высокий мужчина в синей рубашке. Вижу, понравилась ему, улыбнулся. - Очень рад, меня зовут Вадим Петрович. Идемте, я покажу вам мой стенд. Почему я люблю свою работу? Никогда не знаешь, кто и что ждет тебя завтра. Вот утром все наблюдали, как я, вся такая красивая после моря, сяду за заваленный окурками и огрызками стол, а сейчас моя скромная персона уже на выставке народных умельцев, окруженная красками и узорами вышивки, блеском мельхиора и серебра. А Вадима Петровича приятно слушать. Он так увлеченно рассказывает, как собирает свои коряги, тащит домой, чистит и шлифует. Что не каждое дерево подходит, что некоторое должно созреть, что работает в респираторе и советуется с другими мастерами. Что жена поддерживает его увлечение и варит по утрам овсяную кашу. Сколько же ему лет? Далеко не молод, но глаза, как у юноши, какие-то темно серые, не голубые, редкий цвет. Уверенная походка, прямая спина и внимательный взгляд. Перебивать не надо. Вот, что-то начинает проясняться. Да, бывшего военного я рассмотрела сразу. А то, что, он в прошлом спортсмен-пятиборец, неожиданно. Нужно будет взять фото отсканировать, не забыть. Есть сын, мой ровесник, даже старше… Все-таки у меня прекрасная работа, душа отдыхает… - Тут тебя какой-то мужик все утро поиметь хочет. Где ты лазишь? – Эля, приклеив телефон к уху, с неподдельным интересом рассматривала меня и мои тапки. Да, босоножки порвались просто на выходе из дома, и я опоздала. Как он у неё там держится? На скотче, что ли? Ты бы, девонька моя, в модели подалась. Хоть бы толк был от красоты твоей. После выхода газеты Вадим Петрович названивал мне частенько, делился новостями, помог организовать встречи с другими мастерами. Я допоздна сидела в редакции и только успевала расшифровывать свои записи, чтобы ничего не перепутать. А сколько вычитать потом, посидеть с корректором, а письма разобрать… В общем, голову поднять было некогда. Спасибо Сереге, делился чаем и домашней выпечкой. Когда он готовил свои спортивные обозрения – ума не приложу. Когда материал собирал, не знаю. Главное, все сдавалось в срок и без претензий. Но когда Вадим Петрович начал приносить букетики в редакцию, ждать на остановке после работы, и как-то стараться выглядеть моложе своих лет, меня это насторожило. Что-то не тот сценарий писался. Серега молча наблюдал этот цирк. Общение с обоими приобретало тягостный характер. - Опять звонит! Ублажи мужчину! – вопила Эля. Вот дура, особенная, с образованием. Будешь героиней статьи «Дура, как новый феномен культуры», старайся, милая. Черновик писать не надо. Так как периодически снимались и монтировались видеоотчеты – прихоть редактора, Серега в тот день был на месте целый день. Он неторопливо проверил камеру, монотонно отбил баланс и собирался на съёмку. Уже в дверях, очевидно, решив что-то в последнюю минуту, Сергей бросил мне через плечо: - Я на прогон в театр. Едешь? Моя ты соломинка, Серега, ты лучше всякого лекарства. - В театр? Хочу! Меня нет! - А я? – подала пискливый голос секретарша. - Эля, радость наша! Гостей встречай. Ты за это зарплату получаешь. Мы редко с Сергеем работали вне редакции вместе. Как-то так не случалось. И вот тут нарисовалась картина, которую я даже представить себе не могла. - Девочки, Сережа пришел! – женские возгласы встретили нас уже на подходе к проходной. И тут же хором, речитативом: - Ненаглядный наш Серега, дай нам шанс ещё немного! Это что? Массовка? Тут фильм снимают? Пестрая стайка девушек в декольте и коротких юбках облепила Сергея, как пчелы варенье. В удивлении я замедлила шаг. У Сереги были минуты триумфа. - Серый, где моё портфолио? Готово? - Серж, мне в Москву, срочно, ты смонтировал? - Мне Карл, сволочь, все настройки сбил, посмотришь? - У Лидочки скоро утренник, мамаши хотят фотографироваться только с тобой! - К нам из Питера приезжают, оператор киношный заболел. Подменишь? - Сережа, у меня свадьба в субботу! Если не будешь снимать, я ему не отдамся! Поцелуйчики в щечку со всех сторон и обнимашки до потери пульса. Как они его так мирно делят? Надо же, женская солидарность в чистом виде! Просьбы, напоминания, приглашения и обиды. Боже, подумала я. Вот тебе и тихоня! Какая тут кипит жизнь! Да он нарасхват, его сейчас разорвут! Но таким Сергея я не знала и чувствовала себя лишней. - Красавицы, потом, позвоню. Люблю всех, - вдруг Серегина рука вынырнула из этого ароматного липкого комка и потянула меня за сумку к вахтеру. – Давай, это надолго. В мягком удобном кресле какое-то время я приходила в себя, и о чем спектакль, не помню. Помню прохладу зала, приглушенный свет и вкус чая из термоса. - И что это было? – интересуюсь после записи. - Чабрец. - Нет, там, на проходной? - А, - равнодушно махнул рукой. – Подработка. Я бы уже давным-давно свалил с этой редакции. Меня давно зовут. - Да? И что тебя держит? - Что у тебя с ним? – этот неожиданный вопрос не в тему как-то сбил мой игривый тон. Я не сразу поняла, о ком речь. - Ну, с мужиком этим. Всегда при параде, холеный такой, с букетиком? Зачастил к нам, высвечивает своей вставной челюстью. Я поперхнулась. - Вадим - просто знакомый. Наша газета писала о нем. - Да? А ты знаешь, что он с женой разводится, что расспрашивал о тебе? Эля кило лимонов сжевала из зависти, пока говорила с ним. Честно, я привыкла к тому, что кто-то обсуждает мою жизнь. Развод как-то притупил мое чувство самосохранения. Бояться было нечего и некого. Но до меня, как до жирафа, дошло, наконец. - А тебе что? Ревнуешь? - Смотри, девочка, моя. Я не мальчишка, увижу его ещё раз, в морду дам, не обижайся. На пенсии будет инвалидность оформлять. Я не верила своим ушам. Серега. Наш безобидный Серега, оказывается, супер мачо и за меня ещё драться собрался. Вот это новость! - Выйдешь? - Куда? - За меня выйдешь? Мне стало смешно, не потому, что действительно смешно, а потому что минимум человек десять претенденток ждали его за дверью театра. - А девочки? - Катюша, это только средство заработка. И не смотри, что они все такие юные и глупые. Не глупые, это видимость, пыль в глаза, стиль жизни. Почти все – мамочки с высшим образованием. Кто дружит с головой, кто с деньгами, кто с ногами. Даже та, что замуж собралась. Блин, зачем я два года торчу в этой редакции? Тебя караулю и подкармливаю… Ну, что я могу вам сказать… Серега ушел из редакции, как только я согласилась. Не сразу, конечно, я, как следует, выждала паузу. Ещё год мы жили вместе тайком, на съемной квартире, пока Эля случайно не подслушала разговор и не выдала наш секрет. И думаю, что ей не помогли даже два кэгэ лимонов.