Добровольцы из восьмой роты
Они совершили свой подвиг у незнакомого поселка, на Безымянной высоте…
У нас в республике многие знают, что 139-я стрелковая дивизия геройски воевала на Безымянной высоте, об этом даже есть песня. Но не все слышали о том, что подвиг совершила группа добровольцев из Новосибирска. Их боевой путь был предельно короток: 5 сентября 1943 года они впервые участвовали в бою в составе 8-й роты 718-го стрелкового полка дивизии, сформированного в Кугесях. 13-го числа они вызвались штурмовать опорный пункт противника на высоте 224,1. И ушли в ночь. Оказалось — в бессмертие.
Они были как одна семья
Работали или на одном и том же заводе, или в одном и том же городе — Новосибирске. Все были добровольцами вдвойне — добровольно ушли на фронт, добровольно вызвались в ударную группу для захвата высоты 224,1.
Они были вообще-то мирными людьми — еще два месяца назад трудились. Опыт службы в Красной Армии был почти у всех, но боевой опыт — у единиц. Да и что за боевой опыт, если у большинства из них фронтовая жизнь началась всего-то неделю назад, 5 сентября 1943 года. Они хорошо знали друг друга. Кто-то по совместной работе. Кто-то встречался до этого на различных партийных мероприятиях.
Вообще-то в 139-ю стрелковую дивизию они попали случайно — в составе маршевой роты из 83 призывников 10 июля 1943 года были призваны Кировским райвоенкоматом города Новосибирска и направлены для маршевого пополнения гвардейской сталинской дивизии добровольцев-сибиряков в 23-ю запасную стрелковую бригаду. Основанием для этого послужил наряд Новосибирского горвоенкомата № 1/01506 от 9.07.43 г. и указание штаба Сибирского военного округа № ОМ/4/02801 от 8.07.43 г. В этом списке — большинство участников боя на Безымянной высоте.
Большинство после призыва оказались в одной маршевой роте запасного полка. И еще все они были коммунистами. Кроме всего, их объединяла и сплачивала, превращала в монолит ненависть к врагу. У многих был и личный счет к нему.
Почему ровно 18? Да вряд ли кто задумывался об этом. И у меня этот вопрос возник лишь на днях. Может, больше никто не вызвался. Может, так младшему лейтенанту Евгению Порошину было легче управлять — как раз привычный состав взвода во время боев.
Имена на братских могилах
В бою они понимали друг друга с полуслова и даже без слов: как в цеху под шум станков передавали друг другу ключи или другой инструмент, так и на высоте делились друг с другом диском к автомату или гранатой.
И похоронили их как родных — вместе, в километре восточнее Холмовских особняков на высоте 224,1, около развилки шоссейных дорог в братской могиле у деревни Рубеженка Куйбышевского района Смоленской области.
Первым справа похоронили Емельяна Белоконова, вторым — Бориса Кигеля, за ним в братскую могилу опустили тела Дмитрия Шляхова, Данила Денисова, Дмитрия Яруты, Гаврила Воробьева, Николая Даниленко, Ивана Куликова. Как указано в книге погребения дивизии, во втором ряду погибшие захоронены в следующем порядке: 9-й справа во втором ряду — Элюша Липовецер, 10-й — Константин Власов, 11-й — Петр Романов, 12-й — Александр Артамонов, 13-й — Петр Панин, 14-й — Николай Голенкин, 15-й — Роман Закомолдин, 16-й — Евгений Полошин (фамилия указана ошибочно). Кроме этого, в списке на фамилии Власова имеется выполненная позднее карандашная запись «Записан ошибочно — живой»).
В списки захороненных не попал рядовой Татари Касабиев. Видимо, его спутали с сержантом Константином Власовым.
Есть их имена и на братской могиле в поселке Бетлица. В 1960 годы провели церемонию перезахоронения, но матери и родные погибших героев не поверили в это. И оказались правы. Так и осталась братская могила 15 погибших на высоте бойцов и младшего лейтенанта Порошина на том месте, где они встали насмерть на пути врага. И не отступили.
Инженеры и мастера
Нельзя не назвать их поименно, хотя они и не наши земляки. Но именно эти 18 бойцов и прославили нашу 139-ю стрелковую дивизию.
Рядовой Артамонов Александр Алексеевич. До ухода на фронт добровольцем был начальником транспортного отдела завода.
Рядовой Емельян Иванович Белоконов. Работал руководителем профессиональных союзов в строительных организациях.
Сержант Константин Николаевич Власов. В бою на Безымянной высоте тяжело раненым был схвачен фашистами, прошел вражеские застенки, бежал, партизанил.
Рядовой Гавриил Андреевич Воробьев. Мастер управления жилищно-коммунального строительства завода «Сибсельмаш».
Рядовой Николай Иванович Голенкин. Остался в памяти как сибиряк-доброволец, хотя прибыл в Новосибирск с одним из эвакуированных предприятий.
Сержант Николай Федорович Даниленко. Имел крепкие семейные боевые традиции — его отец отличился еще в Гражданскую, храбро партизанил, был убит в бою.
Старший сержант Даниил Алексеевич Денисов. На фронт ушел с должности мастера заводского училища № 2.
Старший сержант Роман Емельянович Закомолдин. Тоже не сибиряк, тамбовский. В Новосибирск был эвакуирован с Таганрогским комбайновым заводом.
Рядовой Татари Налыкович Касабиев. Его четверо братьев защищали Родину, не мог остаться в тылу и он, в июле 1943 года добровольцем ушел на фронт.
Сержант Борис Давыдович Кигель. Ушел добровольцем на фронт с должности главного технолога мясокомбината.
Рядовой Иван Иванович Куликов. Перед уходом на фронт добровольцем был наладчиком станков на заводе «Сибсельмаш».
Рядовой Герасим Ильич Лапин. Шахтер с Донбасса, вместе с сибиряками добровольно ушел на фронт. В бою на Безымянной высоте чудом остался в живых, он и рассказал о подвигах своих боевых товарищей.
Рядовой Элюша Яковлевич Липовецер. Бывший технолог завода «Тяжелстанкогидропресс».
Старшина Петр Иванович Панин. Работал на оборонном заводе, поэтому имел бронь, его долго не отпускали на фронт даже добровольцем.
Рядовой Петр Андреевич Романов. Туляк. С эвакуированным заводом попал в Сибирь. Добился разрешения добровольцем уйти на фронт.
Рядовой Дмитрий Агеевич Шляхов. Имел высшее техническое образование. Отвечал за эвакуацию и установку на предприятиях Сибири станкового парка.
Рядовой Дмитрий Ильич Ярута. Потерял на фронте двух своих братьев, ему нужно было отом-стить за них, и он с должности заводского диспетчера добровольцем ушел на фронт.
Младший лейтенант Евгений Иванович Порошин. 30-летний офицер уже воевал два года, ранен при обороне Москвы, был настоящим командиром. Не случайно героев Безымянной высоты народ называет порошинцами.
Связаны ли они с Чувашией?
Закономерен вопрос: «А были ли они в Чувашии?» Сразу ответим: нет. Да и о формировании дивизии в Чувашии, возможно, знали не все. Хотя с представителями республики и чувашами встречались и общались наверняка, и, возможно, дружили. Нельзя исключить и то, что путь их эшелона из 23-й запасной стрелковой бригады Сибирского военного округа проходил через Канаш.
Еще при составлении Кировским райвоенкоматом г. Новосибирска команды военнообязанных вместе с будущими героями Безымянной высоты оказались два чувашских парня — работник цеха № 1 комбината № 179 рядовой Василий Акимович Макаров и слесарь автопарка рядовой Леонтий Игнатьевич Орлов из Аксубаевского района Татарстана. Они по ходу своей работы не могли не встречаться с бывшим мастером по испытаниям боеприпасов на полигоне комбината старшиной Петром Паниным, бывшим снабженцем комбината сержантом Константином Власовым и другими. Да и все попали в 718-й стрелковый полк. К сожалению, Леонтий Орлов из деревни Старо-Узеево был ранен в боях за освобождение Могилева и умер в госпитале в начале ноября 1943 года.
Сибиряки могли быть знакомы с уроженцем Мариинского Посада снайпером красноармейцем Михаилом Ивановичем Анкудиновым, но вряд ли они успели подружиться — он погиб 7 сентября, через день после того, как сибиряки приняли первый бой. А первая гибель на фронте боевого товарища запоминается. Анкудинова похоронили на берегу реки Снопоть у деревни Козловки 1-й.
О героях Безымянной высоты могли бы рассказать воевавшие в составе 718-го стрелкового полка наши земляки — красноармеец Андрей Григорьевич Калеев из села Кушниково Мариинско-Посадского района, сержант Александр Осипович Аверьянов из бывшего Кувакинского района, лейтенанты Николай Иванович Горуев из села Стемасы и Петр Тимофеевич Ефремов из села Алтышево Алатырского района. Они были свидетелями подвига порошинцев, но погибли или пропали без вести в последние месяцы 1943 года.
Мог бы многое рассказать сержант Павел Николаевич Титов из деревни Клычево Чебоксарского района, который за весь период боев на Рославльском направлении бессменно находился при начальнике связи дивизии на НП командира дивизии и выполнял самые ответственные его поручения. Он был связистом 609-го стрелкового полка, действовавшего несколько севернее 718-го сп, но не мог не быть в курсе происходящего в соседнем полку.
Вероятно, не только названные мной несколько бойцов из 139-й стрелковой дивизии, а намного больше уроженцев Чувашии были свидетелями бессмертного подвига воинов-сибиряков, ведь не все из 3744 призванных военными комиссариатами Чувашии и направленных в 139-ю стрелковую дивизию погибли в кровопролитных боях подо Ржевом.
Группа прорыва
Как происходил отбор группы прорыва доподлинно неизвестно. Младший лейтенант Евгений Порошин сам подбирал каждого из четырех десятков вызвавшихся в ночной прорыв.
Как они были вооружены? Наиболее вероятный вариант — автоматы ППШ, гранаты. Герасим Лапин вспоминает, что воевал с винтовкой. Возможно, группа специально подбирала как оружие для ближнего боя (автоматы и гранаты), так и для ведения прицельного огня на расстоянии. Много ли с собой возьмешь патронов и гранат, чтобы с ними на одном духу, не дав опомниться противнику, пробежать чуть ли не километр? Пусть и 600 метров, но в темной ночи, по незнакомой местности, изрытой траншеями в полный профиль, окопами, воронками от своих же снарядов и мин?
Когда именно группа прорыва ушла за выполнением боевой задачи? В документах полка и дивизии конкретное время не указано. Опытный поисковик и хранитель музея Безымянной высоты у деревни Рубеженка Куйбышевского района Калужской области Александр Боголюбов, дружбой с которым я очень дорожу, считает, что не раньше 8 вечера. Учитывая, что в районе высоты темнеет на час позже, чем у нас, можно допустить, что время выхода группы могло быть и позже 9, возможно, и в половину 10-го ночи. Тем более, что погода стояла, по данным в боевых донесениях 354-го артполка, хорошая.
Очень ценные воспоминания оставил о подготовке к бою группы младшего лейтенанта Порошина Роман Раздольский, младший военный техник, артиллерийский техник 718-го сп 139-й стрелковой дивизии: «Артиллерийский техник находился в составе артиллерийской мастерской, которая собирала оружие, на поле боя брошенное, потерянное, ремонтировала его и им же вооружала пополнение, которое приходило в полк.
И тогда по инициативе младшего лейтенанта Порошина родился план проникновения на высоту небольшим отрядом с тем, чтобы незаметно зайти в тыл немецких войск и там взорвать изнутри во время начала наступления, посеять панику, и таким образом облегчить задачу прохода главных сил. Сибиряки пришли к нам в мастерскую, мастера выбрали хорошо отлаженное оружие, автоматы главным образом, дали им патронов и гранат столько, сколько они могли унести. Тут уж нормы какие-то не соблюдались. Старались больше взять гранат, потому что ближний бой — гранатный.
Вот так мы их оснастили вооружением, боеприпасами и напутствием на хорошее завершение операции. Никто о смерти не думал — ни они, ни вообще. В принципе все выполняли свою работу. Вот они добровольно решились на такую операцию. Добровольно — подчеркиваю. Значит они знали, на что шли. Они верили в то, что им удастся осуществить этот план. Поэтому они шли в хорошем настроении».
Вот как объяснял план младшего лейтенанта Порошина, уже после войны, командир дивизии гвардии генерал-майор запаса И.К. Кириллов: «Ночью при нашем очередном огневом налете пробраться в тыл врага, занять выгодное место для наблюдения и замаскироваться, а на рассвете, уточнив расположение огневых средств и живой силы противника, корректировать огонь артиллерии и минометов, нарушать линии связи, дезорганизовать управление противника, посеять панику в его рядах и при выгодной обстановке захватить высоту 224,1.
Мы внесли в этот простой и смелый план некоторые поправки и дополнения, особенно в части огневого обеспечения, для которого было выделено значительное количество артиллерии и минометов дивизии. Было составлено несколько вариантов возможных действий группы, готовились дополнительные и заградительные огни на вероятных направлениях контратак противника. Связисты разработали простейшую таблицу сигналов.
Помнится, эта ночь была по-осеннему мрачной и по-фронтовому суровой и тревожной. Внешне казалось, что оборона противника погрузилась в глубокий сон, кругом царила тишина. Но на самом деле враг не дремал. Мы все волновались, спрашивали друг друга, все ли предусмотрено, давали свои советы и пожелания, стараясь хоть чем-нибудь помочь отважным героям успешно выполнить их нелегкую, связанную с большим риском, боевую задачу. Артиллеристы еще и еще раз проверили готовность батарей к огневому обеспечению, а саперы сообщили о том, что проходы в минных полях в проволочном заграждении противника уже сделаны».
На огненной черте
Нейтральную полосу группа прорыва проползла незаметно для противника. В его первую траншею полетели гранаты. Противник, явно не ожидавший такой дерзости русских, опешил, кто-то был убит, кто-то ранен или оглушен взрывом, а кто-то и побежал. Управление немецкой передовой на минуту-другую было потеряно. Но этого хватило, чтобы смельчаки ринулись вперед, на запад, к высоте. Восьмая рота, пытавшаяся пробиться в образованную брешь за ударной группой, уже встретила сильный оружейно-пулеметный огонь с обоих флангов и была вынуждена залечь и отойти.
Порошинцы удачно воспользовались ночной темнотой, проскочили и вторую траншею, и третью и оказались в центре организованного противником опорного пункта, на самой высоте. Справедливости ради нужно заметить, что высота 224,1 не столь и заметна, как о ней все пишут, да и не на всех картах эта высота вообще отмечена, хотя высоты с меньшим значением и указаны. Но оборудование высоты огневыми средствами, поддержка высоты авиацией, артиллерией и минометами делали ее серьезным препятствием на пути 139-й стрелковой дивизии.
Опомнившийся противник окружил группу смельчаков в кольцо и неоднократно атаковал, откатываясь назад под яростным и дружным огнем наших бойцов или же намеренно отходя на дальние позиции, чтобы артиллерия и минометы, авиация могли нанести удар по высоте и не задеть своих.
В группе была и рация. Какая — неизвестно, но в полку были перед этим и УКВ-рации, и трофейные. Но на позывные группы «Луны» так и не было ответа. Почему? Разбита рация? Погиб радист? Было некогда, нужно было отбиваться от наседавших фашистов? Увы, на эти вопросы пока нет ответов.
Во множестве публикаций о подвиге на Безымянной высоте можно прочитать, кто и что сказал, крикнул, кто кому передал патроны, гранаты. Думается, здесь давно факты перемешались с легендами и художественным вымыслом. Одним из первых погиб старшина Петр Панин, парторг роты, погиб парторг взвода Емельян Белоконов. Вражеские пули сразили рядовых Татари Касабиева, Элюшу Липовецера, Дмитрия Шляхова. Были ранены Дмитрий Ярута и Николай Голенкин…
Можно повторить слова про рядового Голенкина. Его изрешеченное пулями тело было обнаружено впереди занятых порошинцами позиций. Представляю, как потомственный дворянин (это выяснилось уже после его гибели) Николай Голенкин поднялся из окопа, держа автомат единственной здоровой правой рукой, и стреляя на ходу пошел на врага. Враг опешил, остановил атаку, пытаясь понять, что еще выкинут эти непредсказуемые русские. Эти несколько минут позволили нашим бойцам поменять позицию, зарядить диски автоматов.
Погиб, пытаясь подавить вражеский пулемет, младший лейтенант Евгений Порошин. Силы смельчаков, как и патроны с гранатами, таяли с каждым часом. И наступила минута, когда с высоты по наступающим немецким ротам не прозвучал ни один выстрел…
КСТАТИ
«Дымилась роща под горою, и вместе с ней горел закат. Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят… Как много их, друзей хороших, лежать осталось в темноте — у незнакомого поселка, на безымянной высоте…» В 1960 годах прошлого века эти слова из песни «На безымянной высоте», написанной поэтом Михаилом Матусовским и композитором Вениамином Баснером, знала вся страна. Посвящена песня подвигу 18 советских солдат 8-й роты 718-го полка 139-й стрелковой дивизии. По воспоминаниям поэта Михаила Матусовского впервые историю о том, как небольшая группа наших бойцов удерживала безымянную высоту, отбивая атаки превосходящих сил противника, он услышал во время службы в газете 2-го Белорусского фронта от редактора дивизионной многотиражки Николая Чайки. Впоследствии он вспомнил о ней в начале 60-х годов, когда работал над фильмом «Тишина». Именно в этом фильме, вышедшем на экраны в 1963 году, и прозвучала впервые песня «На безымянной высоте».
(Продолжение читайте в ближайших номерах)