Березина-1812: последняя «победа» французов в России
12 неудач Наполеона Бонапарта. Во французском языке есть такое выражение «C'est la bérézina»: «Это Березина». Выражение предельно жёсткое, почти наравне с традиционной французской бранью обозначающее полный крах, провал, катастрофу.
Считается, что французский император сумел привести к Березине около 45 тысяч вполне боеспособных воинов, к которым примкнуло не меньше 30 тысяч «попутчиков», в том числе обозников, маркитанток, а также солдат из уже полностью уничтоженных полков и дивизий. Среди них были несколько тысяч раненых и даже русские пленные. С таким обременением сам факт переправы французов через Березину вполне можно считать достижением.
Не ждите рассказа о «трагедии Великой армии». Повторять всё то, что уже много раз описано, нет никакого смысла. Однако нельзя не напомнить о том, что, переправившись через Березину, Наполеон незамедлительно отправится во Францию. Об этом в его окружении, да и в армии, догадывались многие. Об этом свидетельствуют не только мемуары современников, но и немногочисленные сохранившиеся документы.
Тем не менее, даже у последней переправы никому и в голову не могло прийти, что при этом десятки тысяч абсолютно беспомощных людей будут практически брошены на произвол судьбы. Все упорно продолжали верить в «звезду Бонапарта», как видно, потому, что после нескольких недель страшных мучений и потерь больше верить было уже не во что.
Маневрируя на берегах Березины, Наполеон вовсе не обязан был оправдывать эти ожидания. Жёсткий прагматик делал всё для того, чтобы из России вышло максимально возможное число закалённых в боях солдат и офицеров. В том, что он ответит русским за провальную кампанию 1812 года, сам император ничуть не сомневался.
Как убедительно доказал в своих исследованиях Владлен Сироткин, война с Россией вообще мыслилась Наполеоном как борьба европейской цивилизации с полуазиатским варварством. Однако Великой армии, многократно побеждавшей на полях Европы, фактически уже не существовало. Даже в качестве костяка для новой армии сборище «цивилизаторов», которые, по мнению очень многих исследователей, действительно могли бы сыграть в России роль освободителей, вряд ли годилось.
Вот как описывал их «трагическое» отступление генерал Роге, один из дивизионных командиров Молодой гвардии, не самый известный из мемуаристов эпохи:
Это и называется «комментарии излишни».
Главные силы русской армии после жестокой схватки под Красным, где в последний раз огрызнулась гвардия, заметно отстали от Наполеона. В какой-то момент, когда французы уже занялись строительством мостов, Кутузов находился в четырёх переходах от Березины. Русский главнокомандующий не мог знать, что Наполеон задолго до последней переправы приказал избавиться практически от всего понтонного парка.
Расчёт делался на то, что в этот раз «генерал Мороз» будет на стороне французов – реки встанут и уйти от Кутузова уже не составит труда. Более того, Наполеон поначалу всерьёз рассчитывал отыграться на армиях Витгенштейна и Чичагова, которые успели намять бока фланговым корпусам Великой армии, поколотив и трёх его маршалов, и союзных полководцев.
Пруссаки к тому времени вообще уже только делали вид, что продолжают сражаться на стороне французского императора. Австрийский главнокомандующий Шварценберг, который весьма скоро получит звание генералиссимуса, фактически пропустил Молдавскую армию в тыл главных сил Наполеона. В качестве оправдания он приводил какие-то немыслимые данные о силах и возможностях противостоявшей ему 3-й русской армии. На самом же деле этой армии, как отдельного соединения, уже не существовало вовсе.
Могло показаться, что в самой благоприятной ситуации для окружения наполеоновской армии, Кутузов намеренно притормозил, чтобы его великий противник не спешил с форсированием последней крупной реки на территории России. При более грамотных действиях русских армий, которые действовали на флангах, пробка на выходе с березинских переправ, где бы они французами ни наводились, могла быть заткнута вполне надёжно.
Главной причиной того, что Наполеон в итоге ускользнул, хотя и бросив большую часть обоза и обозников, стали даже не противоречия между тремя русскими командующими, а то, что, по сути, они вообще действовали, не обращая внимания друг на друга. Кутузов старался сберечь всё, что оставалось от его главных сил, и откровенно подставлял под удар Наполеона куда более свежие войска, которые надвигались с севера и юга.
Он-то прекрасно понимал, что Наполеон, даже присоединив корпуса Удино, Виктора и Макдональда, или же генерала Ренье, уже не сможет разгромить хотя бы одно из русских соединений. Фельдмаршал был уверен, что к полю большого сражения, если того вдруг опять возжаждет Наполеон, свои главные силы он подвести всегда успеет.
При этом нельзя забывать, что русские командующие на флангах – и адмирал П.В. Чичагов, и новоявленный генерал от кавалерии П.Х.Витгенштейн, не принимая во внимание все сообщения партизан и казаков, а также срочные депеши Кутузова, считали остатки Великой армии по-прежнему мощной силой. Причём настолько мощной, что перспективу сойтись с ней в бою по отдельности оба приравнивали к самоубийству.
В итоге всё завершилось тем, что в бою при Студянке они сражались против французом бок о бок, но к тому времени Наполеон уже успел уйти далеко, причём уйти с немалыми вообще-то силами. Гвардия, а также всё, что оставалось от его лучших корпусов, тоже сумели выйти из-под почти неизбежного окружения.
И даже с такими подробнейшими картами в руках, трудно понять, как Наполеону удался удивительный финт, заставивший адмирала Чичагова со всей его почти 40-тысячной армией проделать бесполезный марш к югу, в направлении Борисова. Это отдельная тема ещё для многих исследований.
За двести лет историки так и не договорились о какой-то единой версии. События нескольких дней на Березине подробно и достаточно объективно, что признано и специалистами, и читателями, рассмотрены в одной из публикаций на «Военном обозрении»: «Сражение при Березине 14-17 (26-29) ноября 1812 года».
Остаётся высказать лишь несколько соображений о причинах ещё одного сокрушительного поражения Наполеона, объявленного ещё одной его победой, а также о тех, кто сыграл в этом сражении сразу и позитивную, и негативную роли.
Причины безусловно лежат на поверхности: наполеоновская армия к Березине уже перестала быть той несокрушимой силой, с которой Кутузов предпочитал вступать в прямое противостояние как можно реже. С персоналиями всё тоже не так сложно – Кутузов даже не пытался скрывать того, что он не жаждет крови Наполеона, а главное – очень ценит кровь русскую.
Ну а молодые александровские орлы, 43-летний Витгенштейн и 45-летний Чичагов, попросту оказались не ровней своему почти ровеснику Наполеону – действительно гениальному полководцу, который даже с истощённой армией сумел их переиграть.
Можно сколько угодно повторять, что история не знает сослагательного наклонения, но рассмотреть возможные сценарии развития событий при несколько иных обстоятельствах это не мешает. Итак, возможности окружить французские главные силы на восточном берегу Березины и даже взять в плен самого Бонапартия, у русских были, и вполне реальные.
И может показаться, что не понадобились бы уже ни заграничные походы, ни взятие Парижа. Однако события, скорее всего, приняли бы отнюдь не самый благоприятный для России оборот. Но начнём всё же с того, что Наполеон не просто так запасался ядом после сражения при Малоярославце. На Березине он бы смог его использовать, оставляя и остатки армии и всех своих соратников на произвол победителей.
И вроде бы даже мир с Францией, способный затмить позор Тильзита, можно было бы заключать практически сразу. Но с кем? Ни о каких Бурбонах тогдашняя Франция и думать бы не посмела. С младенцем Римским королём Наполеоном II на руках Марии-Луизы или же с предателем Талейраном. А может быть с Мюратом или с вице-королём Евгением Богарне в роли регента, которого вообще-то могла бы принять наполеоновская верхушка.
Париж после такой Березины вряд ли был бы столь же тих и безмятежен, как в день заговора генерала Малэ. И вообще, без Наполеона, республиканский переворот во Франции наверняка оказался бы куда более вероятен, чем возвращение роялистов. Это союзники на своих штыках могли вернуть во дворец Тюильри пузатого Людовика XVIII, и совсем не случайно в 100 дней его так легко оттуда вышвырнули.
Но Франция, при всей её тогдашней гегемонии на старом континенте, противостояла России отнюдь не в одиночку. Пруссия и Австрия, две сильнейшие европейские державы, оставались союзниками Наполеона. О членах Рейнского союза, а также о Саксонии или той же Испании, сколько бы английских солдат там не было, в данном контексте достаточно просто упомянуть.
И надо ли здесь напоминать, насколько трудным делом было возвращение той же Пруссии и Австрии, а потом и Саксонии с Баварией в стан врагов Наполеона. А без него во главе империи и армии, случился бы просто страшный раздрай, который вряд ли сплотил бы всех против «другой» Франции. А вот против России – чем чёрт не шутит. Сорок лет спустя, уже при Николае I, такое стало страшной реальностью Крымской войны.
Кстати, тут даже Швеция с престолонаследником Бернадотом могла бы снова повернуться к Петербургу отнюдь не лицом. Да и Турция, уже не опасаясь гнева французского императора и обещанного им однажды раздела, вообще наверно ввязалась бы с русскими в новую войну.
Все рассмотренные тут мини-версии вполне пригодны и на тот случай, если бы Наполеон не принял яд, а просто сдался в плен «брату Александру». Впрочем, в этом случае все политические и военные комбинации стали бы ещё сложнее. Так что русский император вообще-то должен ещё и благодарить Кутузова за то, что тот не поймал Бонапарта, а вытолкал его на польские и немецкие земли.
«Всяким разным немцам», начиная с пруссаков вместе с австрийцами, после этого уже не оставалось ничего иного, как забыть о союзе с Францией и маршировать в новую антинаполеоновскую коалицию. С Россией во главе. И с Британской империей за спиной.
Эта автолитография В.Адама считается классическим изображением переправы через Березину
«Цивилизаторы». На пути в Париж
Считается, что французский император сумел привести к Березине около 45 тысяч вполне боеспособных воинов, к которым примкнуло не меньше 30 тысяч «попутчиков», в том числе обозников, маркитанток, а также солдат из уже полностью уничтоженных полков и дивизий. Среди них были несколько тысяч раненых и даже русские пленные. С таким обременением сам факт переправы французов через Березину вполне можно считать достижением.
Не ждите рассказа о «трагедии Великой армии». Повторять всё то, что уже много раз описано, нет никакого смысла. Однако нельзя не напомнить о том, что, переправившись через Березину, Наполеон незамедлительно отправится во Францию. Об этом в его окружении, да и в армии, догадывались многие. Об этом свидетельствуют не только мемуары современников, но и немногочисленные сохранившиеся документы.
Тем не менее, даже у последней переправы никому и в голову не могло прийти, что при этом десятки тысяч абсолютно беспомощных людей будут практически брошены на произвол судьбы. Все упорно продолжали верить в «звезду Бонапарта», как видно, потому, что после нескольких недель страшных мучений и потерь больше верить было уже не во что.
Маневрируя на берегах Березины, Наполеон вовсе не обязан был оправдывать эти ожидания. Жёсткий прагматик делал всё для того, чтобы из России вышло максимально возможное число закалённых в боях солдат и офицеров. В том, что он ответит русским за провальную кампанию 1812 года, сам император ничуть не сомневался.
Как убедительно доказал в своих исследованиях Владлен Сироткин, война с Россией вообще мыслилась Наполеоном как борьба европейской цивилизации с полуазиатским варварством. Однако Великой армии, многократно побеждавшей на полях Европы, фактически уже не существовало. Даже в качестве костяка для новой армии сборище «цивилизаторов», которые, по мнению очень многих исследователей, действительно могли бы сыграть в России роль освободителей, вряд ли годилось.
Даже во Франции никто не спорит, что великий В.В. Верещагин лучше всех изобразил бегство Великой армии
Вот как описывал их «трагическое» отступление генерал Роге, один из дивизионных командиров Молодой гвардии, не самый известный из мемуаристов эпохи:
«С вечера 19 октября, по приказу Наполеона, я оставил Москву в качестве командира охраны эвакуированных из города казны и имущества интендантской штаб-квартиры. Я увозил с собой трофеи из Кремля: крест с колокольни Ивана Великого; многочисленные украшения для коронации императоров; все знамена, взятые русскими войсками у турок на протяжении целого века; украшенное драгоценными камнями изображение Богородицы, подаренное в 1740 году императрицей Анне Иоанновне Москве в память о победах против поляков и о взятии Данцига в 1733 году.
В казне находились серебро в монетах и переплавленные в слитки серебряные предметы, найденные в огромном количестве в сожженной Москве. Сопровождая казну и трофеи, я двигался вдоль растянувшихся на 15 лье (66 км) обозов нашей армии, груженных бесполезной поклажей. Французы, мужчины и женщины, проживавшие до войны в Москве, были для наших войск тяжелым бременем: мало кто пережил из них отступление из Москвы».
В казне находились серебро в монетах и переплавленные в слитки серебряные предметы, найденные в огромном количестве в сожженной Москве. Сопровождая казну и трофеи, я двигался вдоль растянувшихся на 15 лье (66 км) обозов нашей армии, груженных бесполезной поклажей. Французы, мужчины и женщины, проживавшие до войны в Москве, были для наших войск тяжелым бременем: мало кто пережил из них отступление из Москвы».
Это и называется «комментарии излишни».
Русская «тройка»
Главные силы русской армии после жестокой схватки под Красным, где в последний раз огрызнулась гвардия, заметно отстали от Наполеона. В какой-то момент, когда французы уже занялись строительством мостов, Кутузов находился в четырёх переходах от Березины. Русский главнокомандующий не мог знать, что Наполеон задолго до последней переправы приказал избавиться практически от всего понтонного парка.
Расчёт делался на то, что в этот раз «генерал Мороз» будет на стороне французов – реки встанут и уйти от Кутузова уже не составит труда. Более того, Наполеон поначалу всерьёз рассчитывал отыграться на армиях Витгенштейна и Чичагова, которые успели намять бока фланговым корпусам Великой армии, поколотив и трёх его маршалов, и союзных полководцев.
Генерал от кавалерии Пётр Христианович Витгенштейн
Адмирал Павел Васильевич Чичагов
Пруссаки к тому времени вообще уже только делали вид, что продолжают сражаться на стороне французского императора. Австрийский главнокомандующий Шварценберг, который весьма скоро получит звание генералиссимуса, фактически пропустил Молдавскую армию в тыл главных сил Наполеона. В качестве оправдания он приводил какие-то немыслимые данные о силах и возможностях противостоявшей ему 3-й русской армии. На самом же деле этой армии, как отдельного соединения, уже не существовало вовсе.
Могло показаться, что в самой благоприятной ситуации для окружения наполеоновской армии, Кутузов намеренно притормозил, чтобы его великий противник не спешил с форсированием последней крупной реки на территории России. При более грамотных действиях русских армий, которые действовали на флангах, пробка на выходе с березинских переправ, где бы они французами ни наводились, могла быть заткнута вполне надёжно.
Главной причиной того, что Наполеон в итоге ускользнул, хотя и бросив большую часть обоза и обозников, стали даже не противоречия между тремя русскими командующими, а то, что, по сути, они вообще действовали, не обращая внимания друг на друга. Кутузов старался сберечь всё, что оставалось от его главных сил, и откровенно подставлял под удар Наполеона куда более свежие войска, которые надвигались с севера и юга.
Он-то прекрасно понимал, что Наполеон, даже присоединив корпуса Удино, Виктора и Макдональда, или же генерала Ренье, уже не сможет разгромить хотя бы одно из русских соединений. Фельдмаршал был уверен, что к полю большого сражения, если того вдруг опять возжаждет Наполеон, свои главные силы он подвести всегда успеет.
При этом нельзя забывать, что русские командующие на флангах – и адмирал П.В. Чичагов, и новоявленный генерал от кавалерии П.Х.Витгенштейн, не принимая во внимание все сообщения партизан и казаков, а также срочные депеши Кутузова, считали остатки Великой армии по-прежнему мощной силой. Причём настолько мощной, что перспективу сойтись с ней в бою по отдельности оба приравнивали к самоубийству.
В итоге всё завершилось тем, что в бою при Студянке они сражались против французом бок о бок, но к тому времени Наполеон уже успел уйти далеко, причём уйти с немалыми вообще-то силами. Гвардия, а также всё, что оставалось от его лучших корпусов, тоже сумели выйти из-под почти неизбежного окружения.
И даже с такими подробнейшими картами в руках, трудно понять, как Наполеону удался удивительный финт, заставивший адмирала Чичагова со всей его почти 40-тысячной армией проделать бесполезный марш к югу, в направлении Борисова. Это отдельная тема ещё для многих исследований.
В который раз именно на старой военной карте всё кажется куда более понятным
За двести лет историки так и не договорились о какой-то единой версии. События нескольких дней на Березине подробно и достаточно объективно, что признано и специалистами, и читателями, рассмотрены в одной из публикаций на «Военном обозрении»: «Сражение при Березине 14-17 (26-29) ноября 1812 года».
Остаётся высказать лишь несколько соображений о причинах ещё одного сокрушительного поражения Наполеона, объявленного ещё одной его победой, а также о тех, кто сыграл в этом сражении сразу и позитивную, и негативную роли.
Причины безусловно лежат на поверхности: наполеоновская армия к Березине уже перестала быть той несокрушимой силой, с которой Кутузов предпочитал вступать в прямое противостояние как можно реже. С персоналиями всё тоже не так сложно – Кутузов даже не пытался скрывать того, что он не жаждет крови Наполеона, а главное – очень ценит кровь русскую.
Ну а молодые александровские орлы, 43-летний Витгенштейн и 45-летний Чичагов, попросту оказались не ровней своему почти ровеснику Наполеону – действительно гениальному полководцу, который даже с истощённой армией сумел их переиграть.
А если бы Наполеон попался?
Можно сколько угодно повторять, что история не знает сослагательного наклонения, но рассмотреть возможные сценарии развития событий при несколько иных обстоятельствах это не мешает. Итак, возможности окружить французские главные силы на восточном берегу Березины и даже взять в плен самого Бонапартия, у русских были, и вполне реальные.
И может показаться, что не понадобились бы уже ни заграничные походы, ни взятие Парижа. Однако события, скорее всего, приняли бы отнюдь не самый благоприятный для России оборот. Но начнём всё же с того, что Наполеон не просто так запасался ядом после сражения при Малоярославце. На Березине он бы смог его использовать, оставляя и остатки армии и всех своих соратников на произвол победителей.
Наполеон тайно покидает армию в России
И вроде бы даже мир с Францией, способный затмить позор Тильзита, можно было бы заключать практически сразу. Но с кем? Ни о каких Бурбонах тогдашняя Франция и думать бы не посмела. С младенцем Римским королём Наполеоном II на руках Марии-Луизы или же с предателем Талейраном. А может быть с Мюратом или с вице-королём Евгением Богарне в роли регента, которого вообще-то могла бы принять наполеоновская верхушка.
Париж после такой Березины вряд ли был бы столь же тих и безмятежен, как в день заговора генерала Малэ. И вообще, без Наполеона, республиканский переворот во Франции наверняка оказался бы куда более вероятен, чем возвращение роялистов. Это союзники на своих штыках могли вернуть во дворец Тюильри пузатого Людовика XVIII, и совсем не случайно в 100 дней его так легко оттуда вышвырнули.
Но Франция, при всей её тогдашней гегемонии на старом континенте, противостояла России отнюдь не в одиночку. Пруссия и Австрия, две сильнейшие европейские державы, оставались союзниками Наполеона. О членах Рейнского союза, а также о Саксонии или той же Испании, сколько бы английских солдат там не было, в данном контексте достаточно просто упомянуть.
И надо ли здесь напоминать, насколько трудным делом было возвращение той же Пруссии и Австрии, а потом и Саксонии с Баварией в стан врагов Наполеона. А без него во главе империи и армии, случился бы просто страшный раздрай, который вряд ли сплотил бы всех против «другой» Франции. А вот против России – чем чёрт не шутит. Сорок лет спустя, уже при Николае I, такое стало страшной реальностью Крымской войны.
Кстати, тут даже Швеция с престолонаследником Бернадотом могла бы снова повернуться к Петербургу отнюдь не лицом. Да и Турция, уже не опасаясь гнева французского императора и обещанного им однажды раздела, вообще наверно ввязалась бы с русскими в новую войну.
Все рассмотренные тут мини-версии вполне пригодны и на тот случай, если бы Наполеон не принял яд, а просто сдался в плен «брату Александру». Впрочем, в этом случае все политические и военные комбинации стали бы ещё сложнее. Так что русский император вообще-то должен ещё и благодарить Кутузова за то, что тот не поймал Бонапарта, а вытолкал его на польские и немецкие земли.
«Всяким разным немцам», начиная с пруссаков вместе с австрийцами, после этого уже не оставалось ничего иного, как забыть о союзе с Францией и маршировать в новую антинаполеоновскую коалицию. С Россией во главе. И с Британской империей за спиной.