Скоростные стройки в России – новая норма или случайность?

Пример того, как надо работать, подал вице-премьер Марат Хуснуллин, который взял под контроль строительство жилых домов и школ в Тулуне после прошедшего в 2019 году наводнения, а также возведение мостов в Улан-Удэ и через реку Лену в Якутии. Глядя на вице-премьера, губернатор Челябинской области Алексей Текслер активно занялся дорогами в Магнитогорске, губернатор Саратовской области Валерий Радаев – детскими садами в Саратове, а в Москве заместитель мэра Андрей Бочкарёв ускорил строительство Большой кольцевой линии метро. Что же произошло? Неужели вдохновением для чиновников послужили так называемые «ковидные госпитали», возведённые в рекордно короткие сроки? И есть ли шанс, что теперь вся система строительства в стране может претерпеть радикальные изменения? В этих вопросах разбирались «Новые Известия». Как показала пандемия коронавируса, строительство за государственный счёт в нашей стране тоже может вестись быстро. За короткое время в России были возведены десятки «ковидных госпиталей». Более того, они не были похожи на брезентовые палатки, как в телесериале MASH, это были вполне полноценные строения. Так, заявлялось, что новые корпуса больницы №68 в городе Москве рассчитаны на эксплуатацию на протяжении десятилетий. «Новые Известия» составили ТОП-5 самых быстрых бюджетных строек последних лет в России. В их числе возведённый за пять недель медицинский комплекс в Новой Москве со стационаром на 800 коек, а также более 20 военных «ковидных» госпиталей, построенных за два месяца Минобороны. Также в рейтинг попала Харанская спортивная школа в Якутии площадью 5 тысяч кв. м (6 месяцев), мост через реку Дон в Лебедяни Липецкой области (1 год) и разворотная эстакада на Рублёвском шоссе, которую построили за одну неделю вместо положенных двух лет, потратив на это 1 млрд рублей. Впрочем, такие примеры в нашей стране – скорее, не правило, а исключение, чего не скажешь о российских долгостроях. Так, в рейтинге самых долгих и знаменитых бюджетных долгостроев оказались больница в Нижневартовске на 1100 коек и поликлиника №1 в Подольске – их строят уже 10 лет. Ещё одно медицинское учреждение – больницу в Петрозаводске – возводят уже более 30 лет. Строительство краевой больницы на Камчатке, начатое 11 лет назад, брали под личный контроль Дмитрий Медведев, Валентина Матвиенко, Леонид Рошаль и Герман Греф. Несмотря на это, пока у будущего медучреждения нет даже стен. Работы по трассе «Нарьян-Мар–Усинск» в Республики Коми ведутся уже 29 лет, однако на сегодняшний день самые оптимистичные сроки завершения строительства – 2024 год. Ещё примеры дорожных долгостроев – «Надым–Салехард» (8 лет), ЦКАД (9 лет) и трасса М11 от Москвы до Санкт-Петербурга (9 лет). По мнению экспертов, такой острой проблемы с долгостроями, как в России, пожалуй, нет ни в одной развитой стране мира. При этом стоимость строительных работ в нашей стране и правда не имеет аналогов. А вот лидером по скорости строительства, безусловно, является Китай. Именно в Поднебесной возвели 57-этажный небоскрёб за 19 дней, 30-этажную гостиницу за 15 дней, а также полностью убрали старый и поставили новый мост с восьмиполосной дорогой за 43 часа. При этом, по словам президента Союза инженеров-сметчиков Павла Горячкина, в плане строительства Китай давно уже обогнал не только Россию, но и весь мир. «Сейчас речь не идёт о ручном труде, когда согнали миллион китайцев, и они лопатами вырыли какой-то котлован. Нет! Мы говорим о высокотехнологичном строительстве. Сегодня китайцы выпускают на своей территории практически весь спектр необходимой строительной техники и оборудования. Китайские инженеры учатся в лучших вузах мира, стажируются на лучших стройках, и это всячески поддерживается государством», – считает эксперт. Почему же то, что возможно в Китае, пока нереально в России? Своё мнение по данному поводу «Новым Известиям» высказали профессионалы. Так, по мнению Сергея Полонского, имеющего большой опыт строек Mirax Group, девелоперу выгоднее сделать всё побыстрее: «Чем быстрее строится – тем меньше плановые накладные, расходы на менеджмент. Поэтому нормальные девелоперы ускоряют процесс: оптимизация позволяет сэкономить 10%-15%». Такого же мнения по поводу ускорения сроков строительства придерживается и профессор международной академии архитектуры Максим Перов. «С одной стороны, одномоментно увеличивают число рабочих, и ночные смены дороже. Но в целом, это выходит дешевле, чем стройка, которая тянется 3 года, например», – считает эксперт. «Только государственная экспертиза проектной документации для объекта капитального строительства по регламенту длится два месяца. До этого исходно-разрешительная документация, технические условия и проектирование – минимум шесть месяцев, после – строительно-монтажные работы, условно для больницы на 200 мест минимум два года. Плюс существуют сроки проведения конкурсных процедур на подрядчиков по проектированию и строительству», – рассказал генеральный директор архитектурного бюро «Метаплазм» Владимир Бельский. Кроме того, по мнению журналиста, глава регионального отделения партии «Яблоко» Владимира Ефимова, бюджетные стройки – это всегда история, связанная с большими деньгами. И в этом плане показателен пример камчатской больницы-долгостроя. «Стройка встала потому, что люди не могли договориться, как попилить эти деньги. Освоили уже прядка 1,5 млрд рублей при общей стоимости порядка 4 млрд рублей. Всё дело в коррупции. Корейские строители, которые изначально должны были возводить здание, не были готовы к «откатам». Им предложили – они отказались. А местные строители были не готовы к таким объёмам», – считает эксперт. От некрасивых коррупционных историй, как показывает практика, не застрахованы даже глобальные стройки, контроль над которыми осуществляется на самом высоком уровне. Так, по итогам строительства такого стратегически важного объекта, как космодром «Восточный», было возбуждено 140 уголовных дел по факту хищения 10 млрд рублей. Но что будет, если представить, что к каждому чиновнику, распределяющему средства, и подрядчику, приставили кристально честного сотрудника правоохранительных органов, который строго следит за всеми расходами? Поможет ли это изменить ситуацию? К сожалению, по мнению многих экспертов, шансы на это почти нулевые. Виной тому – действующая система, которая в большинстве случаев всё равно не позволит сделать всё быстро и качественно. «Краеугольная проблема – ценообразование. Заложенная стоимость часто не отвечает требованиям времени и ограничена возможностями в силу действующего законодательства своевременно внести корректировки, даже если они вызваны объективными причинами. Часто бывает, что у компании просто не хватает оборотных средств для продолжения работ. Проблема ценообразования не решается очень много лет. Потрачены миллиарды на разработку новых методов, но на них так и не перешли», – считает генеральный директор Рейтингового агентства строительного комплекса, член совета «Национальное объединение изыскателей» Николай Алексеенко. Бывает и так, что компании, заявившиеся на конкурс, увлекаются необоснованным демпингом, снижая стоимость работ, а затем попросту не могут справиться с ситуацией. Иногда причина заключается в недостаточно проработанной документации. В результате в процессе строительства появляется необходимость проведения большого количества незапланированных дополнительных работ. Крайне негативное влияние оказывает система допусков и саморегулирования, которая породила неквалифицированное посредничество и необоснованный демпинг. В случае, если все факторы сложились вместе, конкурс прошёл успешно, и цена отвечает требованиям, то заказ с большой вероятностью может получить одна из «привилегированных» компаний, близкая к представителям власти. Так, по мнению заместителя генерального директора «Трансперенси Интернешнл — Россия» Ильи Шуманова, крупные инфраструктурные проекты часто достаются людям из правящей политической элиты России. «Каждый мегапроект, по сути, — некая форма кормления. Их получали братья Магомедовы, компании Ротенбергов, еще какие-то приближенные люди. Разумеется, когда „лучшим людям страны" раздаются денежные средства, говорить об их эффективном использовании не приходится», — считает эксперт. Кстати, оказывается, что для того, чтобы контракт получила «привилегированная» компания, не нужно выстраивать коррупционные схемы. Всё намного проще. «Сейчас на рынке очень мало компаний, у которых есть достаточные финансовая подушка и организационная структура», — говорит Николай Алексеенко. Таким образом, получается, что в стране просто нет необходимого количества подходящих строительных компаний. Так, возведением мостов занимается либо «Мостотрест» (Крымский мост), либо «СК Мост» Руслана Байсарова, которая выступала субподрядчиком Русского моста во Владивостоке. Да и в целом перечень компаний, занимающихся инжинирингом и инфраструктурным строительством, в стране невелик. По данным рейтингового агентства «Эксперт», крупнейшие, помимо «Мостотреста», — это «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга, «Стройтранснефиегаз», «Мосинжпроект» и «Велесстрой» хорвата Михайло Перевенчича. Это и есть будущее бюджетных строек России. Для рядовых компаний участие в крупных госстройках может оказать смертельным: из-за некачественного планирования предугадать реальный объем работ и затрат невозможно. Олимпийская стройка в Сочи и подготовка к саммиту АТЭС-2012 во Владивостоке обанкротили не одну компанию. По мнению «Новых Известий», сегодня стройки в руках государства – всего лишь пережиток советского периода, в то время как в современном мире во главе угла стоит качественное оказание услуг. Любое образовательное или медицинское учреждение может построить и частный инвестор, который будет заинтересован в том, чтобы всё сделать хорошо, быстро, без лишних дополнительных расходов и коррупции, потому что какой смысл воровать у самого себя? А государственные средства пойдут уже на оплату услуг, когда объект будет введён в эксплуатацию. Есть ли шанс на то, что в ближайшем будущем стройка в адекватные сроки станет нормой? Надежда, как говорится, умирает последней. Впрочем, пока у нас куда больше говорят о государственно-частном партнёрстве, чем делают. Причина проста и понятна: в случае повсеместного распространения этого механизма на освоении «вкусных» бюджетов можно будет поставить крест.