Борис Манджиев: «Национальный театр — это целый мир»
С чувашскими актерами работает режиссер из Калмыкии
Узнав о том, что в Чувашском театре юного зрителя имени М. Сеспеля готовят премьеру повести Михаила Юхмы «Шурсямга, молодой волк», наверняка многие наши театралы провели интересную параллель. Мюзикл «Во мне душа Пихампара», поставленный в Чувашском академическом драматическом театре имени К.В. Иванова семь лет назад, тоже посвящен теме дикого зверя, пришедшего из мира первозданной природы и вступившего во взаимодействие с человеком. И там, и тут в повествование вовлечены охотники, учинившие жестокую расправу, высшие силы, незримо управляющие сюжетными нитями, и возлюбленная в образе прекрасной волчицы как символ воли и избавления от гнета. Что это — простое совпадение или в выборе главного героя заключен некий сакральный смысл?
— Волк издавна считался покровителем и вождем многих тюркских племен, — пояснил режиссер, заслуженный деятель искусств России, а также республик Калмыкия и Тыва Борис Манджиев. — В частности, в одном из преданий говорится о том, что в далекой древности некий злой царь поработил чувашский народ. Он сеял смуту и раздор, сжигал места жертвоприношений, дабы разорвать связь с духами предков, и забирал в жены самых красивых девушек. Когда же последняя из них родила ему сыновей-близнецов, не поскупился и на радостях даровал людям свободу. Те решили воспользоваться внезапной добротой властителя и переселиться на другую территорию, но заблудились и попали в пустыню, где окончательно потеряли надежду на спасение. И вдруг, умирая от жажды и голода, увидели волка, который вывел их на берег большой реки и исчез столь же внезапно, как и появился, а на земле вновь воцарились благодать и спокойствие.
АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВ,
создатель театра «Школа драматического искусства», педагог Бориса Манджиева на режиссерском факультете ГИТИСа:«Режиссура требует невообразимого количества знаний. Редкой и глубочайшей образованности. Возрождение театра всегда начиналось и будет начинаться с образованнейших людей, с представителей национальной культуры, усвоивших и культуру мировую. Театр — исключительно национальное явление. И когда он существует там и передается из рук в руки, тогда он имеет колоссальную силу».
Бориса Наминовича приглашают во многие города страны (в Уфе, например, его личный режиссерский список насчитывает уже семнадцать работ), но с Чебоксарами дружба только начинается. В прошлом году по инициативе директора Елены Васильевны Николаевой тюзовский репертуар пополнила еще одна повесть Михаила Юхмы «Кукушкины слезы», на очереди — «Король Лир» для актеров-кукольников. Кстати, постановщику не раз доводилось бывать в Лондоне в знаменитом театре «Глобус», где когда-то играл сам Уильям Шекспир, и смотреть его пьесы в оригинале (опыт для нашей труппы бесценный). На вопрос, откуда режиссеру из Элисты известно о чувашских божествах Керемете и Тура, богатырях Улыпе и Сьер-батыре, мастер ответил:
— Я стараюсь не ограничивать себя рамками того произведения, над которым непосредственно работаю, и всегда пытаюсь расширить угол зрения, представив материал в контексте истории народа, его культурного наследия, фольклора, эпоса, религиозно-обрядовой системы. Нахожу соответствующую литературу, погружаюсь в поэзию и музыку, если позволяет время, посещаю музей. Одним словом, напитываюсь народным духом, ведь, по сути, все накопленные веками легенды, ритуалы, обряды и языческие священнодействия — уже само по себе театр, а любая национальная труппа, будь то Махачкала, Кызыл или Саранск, — не просто актерский ансамбль. В ней заключен целый мир, самобытный, диковинный, яркий, ни на какой другой не похожий, где через слово, жест, элементы костюмов и декораций зритель обретает связь со своими корнями, знакомится с традициями, обычаями, истоками, и это первостепенно. Радует, что у нынешней молодежи в отличие от поколения 1990-х, когда к малым народам относились как к безликой единообразной массе, есть понятие национальной принадлежности и желание быть частью этнического братства. Более того, становится модным интересоваться культурой своего края, совмещать в одежде архаику и современность, голосовать за песни в национальных хит-парадах. У нас в Калмыкии читают рэп на родном языке и скачивают на телефон электронный русско-калмыцкий словарь, где каждый желающий может буквально за пару секунд узнать перевод или научиться складывать простейшие фразы. Ощущается активный рост национального самосознания и гражданской идентичности. Думаю, существенную роль здесь играет театр.
Тут, конечно же, сразу вспомнились спектакли «Сердце матери» и «Араш». Борис Манджиев поставил их в Национальном драматическом театре имени Б. Басангова, где свыше тридцати лет занимает пост художественного руководителя, и привез в столицу Чувашии в октябре 2014 года в рамках обменных гастролей. Жанр второго определен как реквием, там рассказывается о массовой депортации калмыков в Сибирь и о том, какую страшную цену заплатили за светлое будущее своих потомков наши деды и прадеды. Однако, несмотря на историзм и глубокий взгляд в прошлое, театральная материя дышит свежестью и новизной. Там нет эффектных батальных сцен с большим количеством массовки, а актеры не носят транспаранты, не машут флагами и не кричат «ура». Но от этой жуткой тишины, закутанной в грубое шинельное сукно, подсвеченной бледными зрачками железнодорожных фонарей и пронзенной голоском исхудалого мальчугана, ждущего отца с фронта, все происходящее воспринимается еще болезненнее, острее и горче. Будто в раскаленном до предела воздухе натянута невидимая струна, которая вот-вот лопнет, и тогда случится нечто непоправимое.
— Патриотизм ведь тоже бывает разным. Внешним и внутренним, если можно так выразиться. С восклицательным знаком и ферматой. Вопрос в том, как точнее. Вообще мы с артистами до всего доходим вместе, интуитивно, через поиск, нащупывая, выстраивая, рефлексируя. Известна только конечная цель, а вот как сложится сам путь, во многом зависит от них. Бывает, что одну сцену репетируем целый день. К счастью, ваши актеры работы не боятся, а задач между тем непочатый край. И смысловых, и эмоциональных, и пластических. Колоссальная нагрузка лежит на исполнителях ролей волка, волчицы и охотника Сергее Никитине, Владимире Свинцове, Антонине Казеевой и Николае Тарасове, которым приходится балансировать на грани крайнего, почти животного натурализма и высокой художественности, сочетая внутреннюю поэтику образов с четко очерченным рельефом внешнего рисунка. И в конечном счете прийти к единому знаменателю. Правда, до сих пор не уверен, случается ли такое в театральном процессе, ведь спектакль — вечно меняющаяся субстанция…