«Супердиверсант Сталина» Федор Крылович: каким он парнем был

Сергей Крон - специально для "НИ" В ночь на 30 июля 1943 года на железнодорожной станции Осиповичи, что недалеко от Могилева, была совершена самая масштабная за всю историю той войны диверсия. Двумя взрывами уничтожены не только несколько гитлеровских эшелонов с продовольствием, фуражом, авиатопливом, боеприпасами и новейшими танками «Тигр», но и на продолжительное время выведен из строя один из крупнейших железнодорожных узлов на территории Белоруссии. По дожившей до наших дней легенде, об этом доложили И.В. Сталину. Верховный главнокомандующий приказал Л.П. Берии найти героев и наградить. Однако подложивший часовые мины под цистерны с «горючкой» белорусский электромонтер Федор Крылович не получил за свой подвиг даже медали. Родился Федор Крылович в 1916 году в Минске в семье железнодорожника. Детские и юношеские годы прошли в Осиповичах, где он с трудом окончил семилетку. Но Федору удалось поступить в Витебский электротехникум. Учебу, правда, вскоре пришлось оставить из-за материальных трудностей. В армию Федора призвали в 1937 году, он стал сержантом, воевал на Халхин-Голе, участвовал в Финской войне. Вернулся в Осиповичи летом 1940 года. Бывший партизан Леонид Верещагин хорошо помнил Крыловича довоенного и рассказывал, что в Осиповичах его любили. Высокого роста, широкоплечий, он был необыкновенно подвижным, общительным, смелым и решительным парнем. Многие стремились подражать ему. Говорят, девушки Крыловичу прохода не давали, он любил загулы и даже имел приводы в милицию. Кстати, в отряде у него была кликуха Герой. Федор Крылович слыл очень независимым человеком, действовал не всегда по инструкции, а исходя из реальной ситуации, показал себя достаточно своевольным. Как бы там ни было, 22 июня 1941 года Федор явился в военкомат, чтобы записаться добровольцем на фронт. Но ему было отказано, поскольку железнодорожников в армию не брали - была бронь. Уйти с товарищами на восток тоже не удалось: немецкие танки, обойдя Осиповичи, через Березину вышли к мосту и отрезали беженцам путь на Могилев. А уже 30 июня враги вошли в Осиповичи. Эта узловая станция во время оккупации стала важной базой вермахта. Здесь располагались воинские склады, формировалось или разгружалось множество военных эшелонов, шедших в сторону России. Немцы довольно быстро установили свой «новый порядок» в Осиповичах, объявив город немецкой собственностью. Оккупанты ввели обязательную трудовую повинность, выявили всех оставшихся в городе железнодорожников и заставили работать на себя. Но начали с массовых расстрелов коммунистов, комсомольцев и евреев… Не секрет, что организованного партизанского движения и глубокого подполья в первые месяцы войны в Белоруссии не получилось. Группы сопротивления возникали стихийно, формировались в основном из местных патриотов, а в лесах – из окруженцев и беженцев. На железнодорожном узле Осиповичи такую группу возглавил машинист паровозного депо Марк Шведов. В нее вошел и станционный электромонтёр Федор Крылович. Для борьбы с немцами он создал диверсионную группу из 11 человек и 5 распространителей листовок и сводок Совинформбюро. Самому Крыловичу на тот момент исполнилось 27 лет, остальные – в основном молодежь допризывного возраста. Вначале ребятам приходилось туго. У них не было оружия, мин, никто не ставил им конкретных боевых задач. Да и навыкам подпольной работы их никто не обучал. Поэтому с первых дней приходилось вредить оккупантам, что называется, по мелкому: подкапывали железнодорожные пути, устраивали поджоги грузов, сыпали песок в буксы вагонов, повреждали цилиндры у паровозов, таскали со станции «горючку». Ну и, конечно, расклеивали листовки по всему городу. И только летом 1943 года секретарь Могилевского подпольного обкома комсомола Павел Воложин получил от чекистов, находившихся в партизанском отряде «Храбрецы», две магнитные мины английского производства. Их дали в обмен на обещание местных подпольщиков поставлять со станции Осиповичи разведывательную информацию о пребывающих эшелонах, в которой так нуждались Москва и штаб Белорусского партизанского движения. Мины срочно переправили в распоряжение Федора Крыловича, который работал у немцев на железнодорожном узле. Сейчас можно только предполагать, но командир диверсионной группы, видимо, решил своих ребят не подставлять под смертельную опасность и диверсию совершить самому. В ночь на 30 июля 1943 года электромонтер Крылович заступил на дежурство по станции Осиповичи. Мины лежали на дне переносного ящика с инструментами. Темнело, когда на станцию прибыл эшелон с жидким топливом. Скоро он должен был уйти в южном направлении, в сторону Курска. В это время с путей вызвали дежурного электрика: вышел из строя семафор в Могилёвском вагонном парке. В сопровождении немца-охранника Крылович отправился к семафору. Когда провожатый отвлёкся, Федор установил магнитную мину на цистерне с бензином в голове эшелона, вдоль которого они шли. Вторую мину ему удалось поставить на такую же цистерну в хвосте состава. Федор был уверен, что товарняк взорвется в пути следования. Однако от диспетчера поступило срочное распоряжение немецкого командования перевести эшелон на запасный путь, рассказала в своем историческом очерке Валентина Мироненко. Федор Крылович, как стало известно, пытался предупредить других подпольщиков о сложившейся ситуации и предполагаемом взрыве на станции. И ему, судя по всему, это удалось… Крылович уже вернулся домой, когда прозвучал первый взрыв. Ночное небо озарило пламя от горящих бочек с бензином. Через 25 минут снова рвануло. Над станцией взметнулся гигантский огненный столб. Пламя перекинулось на эшелон с новенькими «Тиграми» и бронемашинами. Казалось, горело все – составы, земля, даже небо, а детонировавшие снаряды рвались и рвались. Бушующий огонь поглотил практически все станционные сооружения. По свидетельствам местных жителей, взрывы и пожар продолжались весь следующий день. Немцы никак не могли взять в толк, по какой причине станция взлетела на воздух. Из всех стволов солдаты палили в воздух, думая, что это налет русских бомбардировщиков… Для обезвреживания неразорвавшихся снарядов и бомб немцы на следующий день вынуждены были затребовать саперов из Минска и Могилева. «Искры» ночного пожара долетели и до Берлина, последствия диверсии разбирались на специальном заседании германского Генштаба. Полетели головы многих высших офицеров Вермахта, имевших хотя бы малейшее отношение к могилевским событиям. Следствие сочло их виновными в том, что они не уберегли столь необходимые для немецкой армии эшелоны с техникой и боеприпасами, и прохлопали партизан. Диверсия Крыловича имела еще один неожиданный результат. Когда начали рваться вагоны с боеприпасами, в панике разбежалась не только станционная охрана, но и те, кто охранял местный концлагерь. Его многочисленные узники оказались на свободе и вскоре пополнили ряды могилевских «народных мстителей». Командир партизанского отряда «Храбрецы» Александр Рабцевич, которому доложили о диверсии на станции, поспешил радировать в Москву: «Уничтожены 25 вагонов с бензином, 8 цистерн с авиамаслом, 65 вагонов с боеприпасами, 5 танков «Тигр», 3 танка Л-10, 7 бронемашин (все 15 машин находились на ж/д платформах), 12 вагонов с продовольствием, 5 паровозов, кран для подачи угля, угольный склад. Повреждены иные станционные сооружения. В окрестностях сгорели 9 домов». По некоторым источникам, погибло порядка 50 немецких солдат и офицеров, десятки – получили ранения и увечья. Местное население не пострадало. Бывший офицер германского генерального штаба Эйке Миддельдорф спустя несколько лет после окончания войны написал в своих мемуарах: «На «Тигров» германское командование возлагало большие надежды в операции «Цитадель». Оно несколько раз откладывало начало наступления под Курском именно из-за недостаточной укомплектованности штурмовых частей этими боевыми машинами». А в Осиповичах хваленые немецкие танки горели, как спичечные коробки! На самом деле, если верить полковнику Миддельдорфу, взрывы на станции Осиповичи, помимо прочего, уничтожили не 5, а 11 тяжелых танков «Тигр», следовавших на пополнение либо 505-го немецкого танкового батальона, либо 13-й роты моторизованной дивизии «Великая Германия». Если для 13-й роты «Великой Германии» (штат - 14 «Тигров»), то, значит, это из-за Крыловича её пришлось отвести 4 августа 1943 года из-под Орла в тыл, на пополнение! А если танки предназначались 505-му батальону (штат - 45 «Тигров»), то, получи он эти 11 машин, насколько легче были бы для немцев те тяжелые бои под Кромами, которые они вели 3-го, 4-го и 5-го августа 1943 года, сдерживая войска Центрального фронта... Так что, уничтожение 11 «Тигров» - гораздо большая помощь советскому фронту, чем кажется на первый взгляд. Гитлер действительно возлагал большие надежды на новые танки «Тигр», «Пантера» и на самоходные орудия «Фердинанд». С их помощью он рассчитывал вновь перехватить инициативу у Красной Армии. Появление новых немецких танков вызывало озабоченность у советского командования. Летом 1943 года, примерно за месяц до начала битвы на Курской дуге, во многих партизанских отрядах появились спецы, заброшенные с Большой земли, которые интересовались только воинскими эшелонами, перевозящими «Тигров». Опыта борьбы с новыми танками у советских бойцов не было, поэтому каждый такой танк, уничтоженный на дальних подступах к Курску, был весомым вкладом в Победу. И бойцов, сумевших подбить «Тигра» Сталин обещал щедро наградить. После взрывов Федор Крылович с другими подпольщиками - Н. Потоцким, А. Пискуном, В. Ругалевым, А. Вышинским, В. Тимофеевой - ушёл из города в лес к партизанам. В 1-й Бобруйской партизанской бригаде, которой командовал В.И. Ливенцев, ему доверили возглавить диверсионную группу. Было совершено много дерзких и удачных с военной точки зрения операций. Так, к примеру, 7 сентября 1943 года по заданию Крыловича партизаны взорвали генератор железнодорожной электростанции; в ночь на 16 сентября на железнодорожной станции Осиповичи в вагонном парке уничтожили блокпост; 5 ноября партизаны взорвали трансформаторный киоск вагоноремонтного пункта в Осиповичах. Сам Крылович был неоднократно ранен и контужен. В 1944 году партизаны соединились с частями Советской Армии и Федора Крыловича комиссовали по состоянию здоровья. А спустя некоторое время он возвратился на железнодорожную станцию, где по-прежнему стал трудиться электромонтером. Вскоре началась дележка результатов удачной диверсии в Осиповичах, отмечал в своем исследовании известный белорусский писатель и историк Анатолий Тарас. По его мнению, делить было что, к тому же наступил подходящий момент – победа в битве на Курской дуге. Само собой разумеется, что выдающийся подвиг Федора Крыловича с самого начала никто не собирался преподносить как деяние бойца-одиночки. Осиповическую супердиверсию (так ее, кстати, окрестили в Москве и Берлине) - требовалось обязательно включить в планы и достижения НКВД. Тут соперничали два основных ведомства. Центральный штаб партизанского движения во главе с первым секретарём ЦК КПБ Пантелеймоном Пономаренко и подчинённый ему Белорусский штаб партизанского движения под руководством второго секретаря ЦК КПБ Петра Калинина. Они должны были олицетворять партийно-советское руководство на оккупированной территории. Как писали газеты того времени, опираясь на местный актив, Пономаренко и Калинин «поднимали на борьбу» гражданское население. Наркомат госбезопасности СССР во главе с Лаврентием Берией и наркомат госбезопасности БССР (шеф – Лаврентий Цанава) делали ставку на диверсионно-разведывательные группы профессионалов-чекистов. В СССР их тоже называли партизанами, хотя по сути дела они являлись бойцами специального назначения. Кроме того, в тылу врага действовали ещё и подпольные комсомольские организации, а также армейские ДРГ. Все они отчитывались перед Москвой: секретари подпольных райкомов партии и комсомола, командиры спецотрядов НКГБ, диверсионно-разведывательных групп Генштаба Красной Армии. По версии Анатолия Тараса, в итоге сварливой дележки результатов операции «для истории» была предложена следующая схема: а) Крылович получил мины от чекистов; б) при посредничестве комсомола; в) под общим партийно-советским руководством. Такая формулировка в принципе устраивала всех. Соответственно, «в зачёт» диверсии в Осиповичах в начале 1944 года звания Героев Советского Союза получили… трое руководящих товарищей из разных партизанских ведомств - А.М. Рабцевич, В.И. Ливенцев и Н.Ф. Королев. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1-го января 1944 года еще 15 человек получили звание Героя. О Федоре Крыловиче Сталину, кстати, так и не доложили. Вернулся Крылович с войны больным и многократно контуженным - как и все подрывники, с одной-единственной медалью «Партизану Отечественной войны» 2-ой степени, которой награждали на местах от имени Президиума Верховного Совета СССР всех взрослых участников партизанского движения. И все-таки были люди, которые считали Федора Андреевича Крыловича настоящим героем. За его достойное награждение сражался тогдашний секретарь ЦК ЛКСМБ Кирилл Мазуров. Это по его инициативе Федор Крылович еще до окончания войны мог получить Звезду Героя, но, как считают историки, какой-то высокопоставленный чиновник в Москве положил документы под сукно. В декабре 1948 года Крыловичу вручили орден Ленина. Но эта награда по случаю 30-летия образования Белорусской ССР, по мнению бывших партизан, не являлась «достойной» наградой за подвиги Федора Андреевича Крыловича. А именно так пытались представить ее тогдашние власти. Говорят, Федор страшно переживал и, по воспоминаниям сослуживцев, «супердиверсант» вынужден был душевную боль заглушать известным русским способом. Оскорбление с награждением усилилось семейной трагедией. Брат Федора Алексей Крылович был партизаном бригады им. Фрунзе, возглавлял взвод разведки, а затем и роты. Он героически погиб в бою в январе 1944 года. Сестра Софья была связной бригады им. Фрунзе. По поручению партизан пробиралась в Дзержинск и Минск, передавала в бригаду необходимые разведданные, медикаменты, перевязочные материалы, боеприпасы, оружие. Немцы с помощью предателей выследили отважную подпольщицу, и в январе 1944 года она погибла. Умер Федор Крылович в 1959 году в бедности и забвении. Он так и не дождался признания боевых заслуг. Ему было всего-то 43 года. Объявленная Сталиным операции «Рельсовая война», в том числе и на территории Белоруссии в целом снизила в 1943 году пропускную способность железной дороги для немцев на 40 %. За весь период оккупации партизаны и подпольщики Осиповического района пустили под откос 371 вражеский эшелон, разбили и повредили 339 паровозов, 2190 вагонов, 463 платформы, 143 цистерны, уничтожили и вывели из строя 274 автомашины, 17 танков, 10 бронемашин, 119 паровозов и сожгли 2235 тонн горючего. Патриоты разгромили 13 гарнизонов и разрушили 17 километров железнодорожного пути, перебили 5306 рельсов, взорвали 253 моста на шоссейных и грунтовых дорогах, 21 железнодорожный мост, вырезали 68 километров телефонно-телеграфной связи. В конце 1943 года белорусские партизаны контролировали почти 60 % оккупированной территории Белоруссии.