Гроб в траншее
Как хоронят невостребованные тела.
В Брянской области разгорелся скандал. В соцсети появилось видео, на котором запечатлен участок кладбища в селе Большое Полпино. Вместо могил с памятниками — траншеи, разбитые ящики и столбики с номерами. «Мы идем прямо по могиле. Вот так захоронены люди — просто как животные какие-то!» — возмущается женщина за кадром. Почему захоронения в Брянской области оказались в таком удручающем состоянии, как хоронят неизвестных и можно ли сделать это действительно по-человечески, разбирались «Известия».
Неприглядная картина
«Воняет гнилью. Тут их не десять и не пять — сотни три-четыре», — девушка показывает на видео траншеи и столбики с табличками.
Как выяснили «Известия», жутковатое место запечатлела Карина К. вместе с подругой. Рядом действительно располагается обычное кладбище, и, чтобы на него не забрести, подруги решили сразу отойти от скорбного места вглубь леса.
«И только сворачиваем в лес, уходим от кладбища и натыкаемся на это! Длинные зарытые траншеи, а в них воткнуты дощечки. Дальше видим новые разрытые траншеи, в них никто еще не похоронен — просто длинные, разрытые ковшом траншеи. Еще дальше видим недозарытую могилу, торчат колышки. Валяется ящик, торчит из него пленка. Запах стоит трупный. Дальше прошли, посмотрели — на табличках почти уже всё стерлось. И там просто очень много таких захоронений!» — комментирует девушка.
Разузнали у местных: вот так, оказывается, хоронят бездомных, мертвых детей, рожденных по истечении 154 дней беременности, неопознанных людей, за чьи похороны никто не готов платить, поэтому расходы берет на себя государство.
Кладбище в Брянской области
Фото: vk.com/Подслушано Брянск
На подобные захоронения не принято обращать внимания. Обычно они располагаются где-то на краю кладбища и говорят о них, только когда происходит что-то из ряда вон, как это случилось сейчас в Брянской области или, например, после наводнения в Крымске в 2012 году. Тогда в свете слухов о некорректной статистике по погибшим жители хутора Ленина заметили свежие пронумерованные захоронения на кладбище и забили тревогу. Местные журналисты выехали и проверили: ничего криминального, так хоронят неопознанных людей и к наводнению в Крымске эти могилы не имеют никакого отношения — все холмики с табличками на строгом учете.
За захоронения на кладбище в Большом Полпино отвечает Муниципальное унитарное специализированное предприятие по вопросам похоронного дела города Брянска. Его директор Сергей Щемелинин в разговоре с «Известиями» признается: недоглядели.
«Последнее захоронение было две недели назад. Прошли дожди, всё осыпалось, а сотрудники, которые должны были периодически приходить, смотреть и поправлять, этого не делали», — говорит руководитель предприятия, отмечая, что уже проведен разбор полетов, все уже получили «свои пряники» и теперь будут следить за захоронениями. Правда, делают это скорее по совести: деньги на уход за захоронениями на неприметном участке, а тем более на его благоустройство, никто не выделяет, так что следят по мере сил. В ближайшее время на участке установят специальные указатели, а в будущем году территорию огородят.
В пресс-службе администрации Брянска «Известиям» сообщили, что сам участок находится в пределах кладбища, содержание территории которого должно обеспечивать муниципальное предприятие. Отдельной статьи расходов на содержание могил неизвестных нет.
«Но ситуация показала, что проблема есть и она будет обсуждаться с тем учетом, чтобы по возможности выделить отдельное финансирование», — отметили в городской администрации.
В рамках скудного бюджета
Основной закон, по которому работает сфера ритуальных услуг («О погребении и похоронном деле» от 1996 года) относит невостребованные тела в отдельную категорию. Ст. 12 этого закона предусматривает следующие гарантии погребения умерших (погибших), у которых нет близких и личность не установлена: оформление документов для погребения, облачение тела, перевозка на кладбище (в крематорий), погребение. Как это будет, подробности и нюансы уточняют уже на местном уровне. На деле всё происходит без особых церемоний и с минимальными расходами: роют траншеи и хоронят партиями.
«Если на местном уровне есть однозначное указание копать вручную лопатами, а копают экскаватором, то это нарушение. Если нет такого нормативного документа, то и вопросов не будет», — говорит «Известиям» представитель профсоюза работников сферы ритуальных услуг Антон Авдеев.
Сергей Щемелинин отмечает, что как таковых стандартов нет. По его словам, копать трактором каждое захоронение неразумно и неэкономично, а вручную самая маленькая цена — 6,5 тыс. рублей.
«Поэтому траншея копается механизированным способом, то есть трактором, на 15–20 захоронений, — объясняет Сергей Щемелинин. — Если бы было сразу 20 трупов, траншею бы закрыли сверху песком. А так что получилось? Привезли пять трупов. Что делает сотрудник? Захоранивает, но траншея продолжается. Чтобы ничего не осыпалось, ставятся два ящика (один на другой) и засыпаются песком».
По его словам, на эти процедуры выделяется 4 тыс. рублей, но реальная себестоимость составляет 6205 рублей. Разницу приходится закрывать из собственного кармана за счет выручки с обычных похорон.
По словам вице-президента Союза похоронных организаций и крематориев (СПОК) Владимира Родькина, сейчас стоимость услуг, предоставляемых согласно гарантированному перечню услуг по погребению, составляет 6124,86 рубля. Это сумма, которая выделяется из федерального бюджета и может быть дополнена местными властями. В Санкт-Петербурге, например, это 12 тыс. рублей. Когда-то минимум из федерального бюджета составлял всего 1 тыс. рублей, в 2012-м — 4 тыс. рублей.
«Не так много этих «безродников», которые идут по гарантированному перечню. По Санкт-Петербургу их не более 2,5 тыс. В Брянске, думаю, за год наберется 150–200 человек, поэтому бюджету доплатить 300 тыс. рублей вполне возможно, чтобы сумма была приличная — спокойно подготовить могилу и закопать», — говорит Родькин.
В Брянске почему-то на всё про всё эта цифра осталась на уровне 4 тыс. рублей. В пресс-службе городской администрации пояснили, что обращались в областное правительство с просьбой увеличить финансирование, но ответа пока не получили. Из правительства Брянской области ответ на свой запрос «Известия» на момент публикации материала не получили.
Нетипичная ситуация
В Союзе похоронных организаций и крематориев (СПОК), куда «Известия» обратились за комментарием, возмутились брянской историей: ситуация нетипичная, с нарушением санитарных и экологических требований.
«Гроб должен лежать на глубине не менее двух метров (1 м 70 см от края земли до крышки гроба). Расстояние между могилами — примерно метр, — замечает Владимир Родькин. — Есть порядок санитарного содержания кладбищ, который прописан в СанПине».
По словам эксперта, могилы должны быть индивидуальными, а не представлять из себя траншею. Можно где-то сократить расстояние между могилами в целях экономии земли, это допускается.
«Пусть это будет постановление местного органа власти, которое опишет порядок: такая глубина, такое расстояние между могилами — это их ответственность, — полагает Владимир Родькин. — Уважительное отношение должно быть одинаковое ко всем. Нигде не указывается, что бомжа нужно закопать вверх ногами, а Иванова, Петрова положить. Требования общие: это кладбище и кладбище должно содержаться в порядке».
По словам Антона Авдеева, без достойного финансирования похорон всё равно невозможно обойтись и для каждого региона должна быть своя цифра с учетом и природно-климатических условий.
А может, крематорий?
Сергей Щемелинин замечает, что в 1996 году невостребованных тел было порядка 20–25, теперь же в среднем за год появляется около 150 таких захоронений.
«Я понимаю, когда человек один, никого у него нет. А ведь не забирают даже тех, у кого есть дети, племянники, братья, сестры. Думают: «Пусть государство хоронит!» Хотя если взять самый простой гроб и крест, арендовать катафалк на два часа, то можно уложиться в 11–12 тыс. рублей и похоронить своего родственника по-христиански», — говорит представитель похоронного предприятия. Впрочем, иногда родственники находятся — в год бывает 3–4 эксгумации.
«Бывает, похоронили неопознанный труп, а потом через силовые структуры люди опознают человека по фотографиям и обращаются к нам. Порядка 10–15 случаев, когда труп не эксгумируют, но обустраивают захоронение. Это сразу видно: таблички, таблички, а потом раз — памятник».
Кто никогда не видел подобных участков, действительно может ужаснуться: сотни торчащих столбиков, ни имен, ни фотографий. Неужели нельзя по-другому? По словам Сергея Щемелинина, избежать удручающей ситуации можно только двумя способами: поддерживать достойное финансирование погребения и содержания таких захоронений или строить крематорий.
«Даже в Европе хватает таких проблем: например, когда умирают люди, которые приехали на заработки из других стран, но родственники не забирают тело, потому что дорого. Тела кремируют за счет государства, а урны с цифрой ставят в специальное помещение на пять лет. Если в течение этого времени кто-то из родственников приедет, то он может забрать урну, но при этом должен внести в кассу ту сумму, которую муниципалитет потратил на всю процедуру. Если через пять лет никто не приехал, то всех захоранивают в одной могиле в отдельном месте. И экономия земли, и этический вопрос не затрагивается», — отмечает представитель похоронной организации. По его словам, строительство крематория обойдется примерно в 150–170 млн рублей, а расчетная окупаемость — порядка 30 лет.
Впрочем, Антон Авдеев замечает, что кремация по совокупности обходится дороже, чем обычное захоронение в землю.
«Это только кажется, что кремация дешевле. Она дешевле, пока ее дотируют местные власти. А если вы эту дотацию уберете… Простой пример. В Воронеже кремация стоит 32 тыс. рублей, а минимальная стоимость «копки» могилы 6–7 тыс. рублей. Зачем тогда кремация? Ниже 32 тыс. инвестор не может опуститься, потому что он, во-первых, набрал кредиты. Во-вторых, у него была очень сложная строительная документация, куча разрешений, на которые он тоже потратился, плюс оборудование и подключение к электросетям. В советское время крематории могли построить только в населенных пунктах, где проживало свыше 800 тыс. человек. Во всех остальных они не окупались», — говорит Авдеев.
По словам Владимира Родькина, если труп опознан, но нет родных, то кремация возможна. «Если тело криминальное, с топором в голове, то уголовное дело ведется 15 лет, в течение которых прокуратура может запросить эксгумацию», — отмечает эксперт. Поэтому кремация не допускается.
Елена Мотренко
The post Гроб в траншее first appeared on Новый Взгляд.