Алексей Щастный: кем был первый человек, официально приговоренный большевиками к расстрелу
О подвиге Алексея Михайловича Щастного советская военно-историческая литература упоминала вскользь. Поэтому долгое время «народный адмирал» оставался не спасителем Балтфлота, а первым казненным большевиками «врагом».
«Оказался на высоте призвания»
Именно так оценил одного из своих подчиненных командир крейсера «Диана» А.Ливен. «Этот боевой офицер и в обыкновенное время хорошо служил, – добавлял светлейший князь. – А в бою выказал такую бодрость, быстроту распорядительности и присутствие духа, какие трудно ждать при его молодости». Морскому офицеру Щастному на тот момент было 23 года.
В 1896 году кадет Щастный поступил в Морской корпус, который окончил в числе лучших. Начал службу в звании мичмана и дослужился до капитана I ранга. Активно воевал против японцев, неоднократно отличался в сражениях, был в плену. После возвращения службу продолжил на Балтике. Первую мировую встретил старшим офицером линкора «Полтава». С октября 1915 командовал эскадренным миноносцем «Пограничник».
После Октябрьских событий капитан Щастный остался на посту. К советской власти относился подчеркнуто лояльно. По его инициативе на кораблях подняли красные флаги и фонари в честь провозглашения Республики. Среди офицеров и матросов пользовался непреложным авторитетом. В мемуарных воспоминаниях современников характеризуется исключительно с положительной стороны.
Наморси Щастный
В марте 1918 года был арестован и смещен с должности начальник Балтфлота адмирал Александр Развозов. На его место, но на преобразованную должность начальника морсил Балтийского моря (наморси), авторитетный большевик Федор Раскольников рекомендовал Алексея Михайловича Щастного. Кандидатуру единогласно поддержали в Советах флагманов и комиссаров. Лично утвердил Щастного нарком Лев Троцкий. Тогда никто не догадывался, что он же выступит главным свидетелем со стороны обвинения на судебном процессе Щастного.
К весне 1918 года ситуация на Балтике складывалась так, что молодая Республика рисковала потерять весь Балтийский флот. Советские корабли традиционно стояли в эстонском Ревеле и финском Гельсингфорсе. Захватить их и уничтожить – стало одной из задач немецкого командования, развернувшего активное наступление в Прибалтике. 25 февраля немцы ворвались в Ревель, но увидели только смутные очертания уходящих в Гельсингфорс русских кораблей. Организатором и руководителем операции по спасению Балтфлота был Алексей Михайлович Щастный.
Ледовый поход
Возможность спасения флота наверху даже не обсуждали. Ленин предлагал взорвать суда, а матросов «распустить по домам». Троцкий тоже обрекал брошенные корабли на гибель, но настаивал, что они должны принять участие в боях. Наморси придерживался другой точки зрения – корабли можно и нужно спасти. Эта операция вошла в историю как «Ледовый поход».
Казалось, что всё складывается не в пользу задумки Щастного. На флоте царил хаос, разгильдяйство и неподчинение. Часть матросов сошла на берег – кто поехал домой, кто в Петроград. Помощи ждать было неоткуда. Финский залив был покрыт льдом, толщина которого на отдельных участках достигала почти метра, и ледяными пятиметровыми торосами.
У Щастного было всего 4 ледокола. С их помощью он реализовал первый этап «Ледового похода» – увел из Ревеля эскадру из 56 кораблей, чтобы в дальнейшем объединить их с пришвартованными в Гельсингфорсе. Но немецкие войска наступали и на Финляндию. Отряд генерала фон дер Гольца получил приказ атаковать Гельсингфорс. Немецкий флот взял курс на Аландские острова. Советская разведка доносила, что немцы планируют захват русских кораблей, чтобы «покончить с русским флотом до начала навигации». Медлить было нельзя.
Щастному удалось сплотить офицеров и матросов, убедить их, что спасение флота – единственно верное решение. Он поделил суда на три отряда. Переформировал команды так, чтобы в каждом экипаже оказался минимум, способный довести корабль до Кронштадта. Первыми спасли 4 новых линкора и 2 крейсера. Во втором отряде ушли к родным берегам еще 2 линкора, 2 крейсера и 2 подлодки.
С отправкой третьего отряда Щастный медлил до последнего, чтобы толщина льда максимально уменьшилась. В течение 4 дней Гельсингфорс покидали оставшиеся эсминцы, миноносцы, подлодки. Всего в числе спасенных оказалась 221 боевая и вспомогательная единица морфлота. Последним из порта ушел штабной «Кречет» с Щастным на борту. Через 3 дня немцы взяли Гельсингфорс.
Взорвать Нельзя Оставить
Щастный прибыл в Кронштадт в конце апреля 1918-го. В Петрограде не осталось того, кто бы ни восхищался подвигом «народного адмирала». Но уже в мае капитан Щастный получил телеграмму – заминировать Балтфлот для дальнейшего взрыва. В воспоминаниях контр-адмирал Г.Четверухин писал, что Щастный был возмущен «секретной резолюцией Троцкого» и отказывался «вербовать Иуд» (составлять списки лиц) «за 30 сребреников» (подрывникам обещали выплатить вознаграждение).
Тогда Щастный и высказал мысль, что в «похабном» соглашении есть секретная договоренность об уничтожении флота. Только этим он объяснял «настырность наркома в данном вопросе». В те дни в Петрограде активно муссировались слухи, что советское руководство планировало «расплатиться» с кайзеровской Германией «уничтоженными кораблями». Поговаривали, что суда подорвут «лишь слегка», чтобы немцы могли их в дальнейшем использовать.
Чтобы спасти флот во второй раз, Щастный зачитал телеграмму с трибуны 3 Съезда Балтфлота. Делегаты приняли решение заминировать корабли, но взорвать их лишь в случае реальной угрозы. В телеграмме Морскому штабу Щастный попросил отставки, но его просьбу отклонили.
За спасенный флот – расстрел
27 мая 1918 года Алексея Михайловича вызвали к Троцкому. После встречи, на которой нарком кричал и бил кулаком по столу, Щастного арестовали и направили в Таганку. В записке Центральному комитету Троцкий обращал внимание на «исключительную государственную важность» совершенных капитаном преступлений и требовал «прямого вмешательства» ВЦИКа.
Начальник Таганки Юревич писал, что арестант производил «несомненно положительное» впечатление. В разговоре Щастный уверял, что Троцкий его «непременно расстреляет». Поколебать уверенность Щастного Юревич не смог, хотя напомнил, что советская власть еще никого не расстреливала. Наивысшая мера – 10 лет тюрем. Юревич поинтересовался, что же такого совершил арестант, что готовится к казни? Щастный ответил, что Троцкий расстреляет его за 2 вещи: 1 – спасение флота «в условиях полной невозможности» выполнения такой задачи; 2 – за популярность среди матросов, которой «Троцкий всегда боялся».
Первая жертва
Через несколько дней делегация матросов-балтийцев устроила у стен Таганской тюрьмы акцию с требованиями освободить «народного адмирала». Балтийцы относились к новому правительству и до ареста Щастного враждебно, упрекая за «странный» мир с немцами и проклиная за неспособность снабжать флот необходимым. Обвинения в адрес Щастного лишь подлили масла в огонь, но добиться его освобождения матросам не удалось.
Следствие длилось меньше двух недель. Ни один из свидетелей обвинения, кроме Троцкого, в суд не явился. Так инициатор дела стал единственным свидетелем, давая показания и решая судьбу обвиняемого. В приговоре по делу Алексея Михайловича Щастного говорилось, что он «явно и сознательно» вел контрреволюционную деятельность, готовил госпереворот, настраивал матросов против выполнения приказов.
При обыске у Щастного изъяли портфель с секретными документами, в которых якобы доказывалось соглашение между большевиками и немцами об уничтожении кораблей. Документы на суде назывались «фальшивками», но Щастного и тех, кто видел бумаги, по версии следствия, это почему-то не смущало. Щастный якобы козырял «фальшивками» в качестве доказательств. Обвинение убеждало, что и «геройский подвиг» капитан совершил лишь с одной целью – «создать себе популярность», чтобы в дальнейшем обратить ее во вред советской власти.
Казнь «нарушителя революции»
Похоже, что власть предрешила судьбу Щастного сразу после его выступления на Съезде, а суд стал всего лишь формальностью. Еще в начале мая ВЦИК в срочном порядке для рассмотрения дел «особой важности» выпустил декрет о Революционном трибунале. Ленин подписал документ только после ареста Щастного. За 3 дня до суда нарком юстиции П.Стучка аннулировал запрет на смертную казнь. Ревтрибуналам давалась полная свобода в выборе наказания для «нарушителей революции».
Военный трибунал по делу капитана Щастного совещался 5 часов. Вердикт – расстрел в течение суток. В знак протеста левые эсеры покинули суд. Жалобу адвоката Владимира Жданова отклонили. Последние часы приговоренный к расстрелу посвятил написанию писем, в которых благодарил адвоката и давал наставления детям. В одной из записок Алексей Михайлович заверял, что не боится смерти, ведь главное в жизни он выполнил. Балтфлот спас.
«Народного адмирала» расстреляли на рассвете 22 июня. На роль палачей назначили китайских солдат, которые не понимали, кто стоит перед ними во дворе Александровского училища и в кого придется стрелять. Чтобы в сумерках они не промахнулись, Алексей Михайлович якобы приложил к сердцу белую офицерскую фуражку.
Как писал позднее руководивший казнью Андреевский, Троцкий лично наблюдал за происходящим. Что сделали с телом Алексея Михайловича, неизвестно. Его могила не найдена. Только в 1995 году его имя полностью реабилитировали.