19 декабря огласили приговор по делу: трех врачей обвиняют в убийстве новорожденного. Один из фигурантов в тот момент был на прослушке у ОБЭПа, расшифровка 4х разговоров.
В Калужском областном суде 19 декабря огласили приговор по одному из самых громких дел последнего времени: трех врачей обвиняют в убийстве новорожденного. В последних числах декабря 2015 года в одном из роддомов Калужской области родился слабый недоношенный ребенок. Его возможная смерть могла бы сильно ухудшить статистику, а еще добавила бы в предпраздничный период хлопот медперсоналу, которому пришлось бы оформлять все необходимые в таких случаях документы. По версии следствия, младенца, которого еще можно было спасти, просто отнесли в соседнюю комнату и там оставили. Матери сказали, что он умер. За всеми этапами следствия и суда внимательно следил Игорь Надеждин.
***
В конце 2015 года оперативники получили информацию: главный акушер-гинеколог Калужской области, заместитель главного врача Калужской областной клинической больницы Александр Ругин причастен к совершению коррупционных преступлений.
Такая информация поступает часто, особенно в отношении врачей-руководителей. Она, конечно, может быть клеветой, но не проверить ее нельзя.
Оперативникам Управления по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции Калужского областного главка МВД суд разрешил прослушивать телефонные переговоры (служебный, домашний и мобильный) доктора Ругина, а также читать его переписку — как в почте, так и в мессенджерах.
Естественно, такая информация засекречена. Но в данном случае гриф с нее был снят. Содержание переговоров озвучивалось как на следствии, так и на суде, записи неоднократно подвергались экспертизе. По этой причине считаем возможным опубликовать стенограмму телефонных переговоров без купюр, но с небольшой литературной правкой.
В стенограмме говорящие обозначаются как «М1», «М2», «Ж1» и так далее. Но в ходе следствия и суда личности всех собеседников установлены, и мы сразу будем указывать имена и фамилии собеседников, тем более что никто из них не отрицал этих разговоров ни на суде, ни на следствии.
Первый разговор
28 декабря 2015 года в 10 часов 26 минут 00 секунд специальные технические средства полиции зафиксировали звонок, поступивший на служебный городской телефон главного акушера-гинеколога Калужской области. Слышны гудки, на фоне которых врач акушер-гинеколог, заведующая отделением Жуковской центральной районной больницы 61-летняя Шалабия Умахановна Халилова произносит: «Почти полное открытие, 24 недели».
Далее гудки прекращаются. Начало разговора.
Ругин: Алло.
Халилова: Александр Иванович…
Ругин: Да, да.
Халилова: Здравствуйте. Это Шалабия Умахановна Халилова из роддома Жукова.
Ругин: Угу.
Халилова: Александр Иванович, у меня сейчас поступила женщина, 24-26 (поправляется) 25 недель. Почти полное открытие шейки матки.
Ругин: 24-25?
Халилова: Да, да. С ночи сидит со схватками, повторные роды. Первые роды в 2003 году, два аборта (вздыхает), кровянистые выделения. До Калуги не доедет. Что мне делать с ней?
Ругин: Как вы полагаете, что вам делать?
Халилова: Рожать? Да?
Ругин: Ну. Вам надо звонить в санавиацию, вызывать на себя и врача, и неонатолога, и прочие вещи. Либо, по уму, сделать из этого ребенка, извините меня, 21 неделю…
Халилова: (перебивает) Нет, 24-25.
Ругин: 24?
Халилова: Да.
Ругин: Вы знаете, доктор Халилова… Бумага — она не краснеет, либо его делать мертворожденным.
Халилова: Угу.
Ругин: То есть сразу унести и сказать, что родился просто мертвым.
Халилова: Угу.
Ругин: Потому что если вы дадите младенческую смертность, вас просто порвут.
Халилова: Понятно.
Ругин: Сегодня двадцать восьмое декабря, вы такой подарок области делаете. Вы понимаете это все, весь ужас положения? (Смеется) Поэтому либо определяете его как мертворожденного — то есть приняли, сразу же унесли, чтобы у женщины вопросов не было. И кричать, что у нее роды… Вот мы никогда таких слов не говорим вслух.
Халилова: Угу.
Ругин: Это только вы говорите.
Халилова: Ну, я сказала ей — выкидыш.
Ругин: Ну, выкидыш — не выкидыш... Посмотрите, какой он родится.
Халилова: Угу.
Ругин: Вот. Ну, самое главное, чтобы в другой комнате — в реанимации никто не слышал этих писков и визгов.
Халилова: Угу.
Ругин: Потому что он там рано или поздно…
Халилова: Ну да, понятно, прогноза никакого.
Ругин: А потом уже надо будет, если у вас это случится и сможете его оформить как мертворожденного, тогда звоните сюда, говорите о весе, ну и перезвоните мне, тогда что-нибудь подскажу — какой вес, что делать.
Халилова: Хорошо.
Ругин: Давайте.
Халилова: Хорошо. Ага, спасибо, Александр Иванович.
Короткие гудки, рассоединение. Продолжительность разговора составила 133 секунды.
Второй разговор
В тот же день в 12 часов 57 минут 08 секунд Халилова вновь позвонила Ругину на городской номер.
Ругин: Да, да.
Халилова: Александр Иванович, это Жуков опять.
Ругин: Ну и что у вас?
Халилова: В 12.25 родили 650 граммов, 30 сантиметров. Телепается сейчас, где-то 60 сердцебиение. Ну он там пытался там что-то (неразборчиво).
Ругин: (перебивает) Значит, оформляйте его как мертворожденного.
Халилова: Угу.
Ругин: Вот и все.
Халилова: Может, 600 написать или как?
Ругин: Нет, если вы оформите его как мертворожденного, то есть это будут преждевременные роды в 24 недели мертвым плодом. Только дышать ему не надо, мягко говоря.
Халилова: Нет, нет, мы не дышали. Он просто сам дыхательные движения делал.
Ругин: Ну, понятно, ну, будем… Отправляйте сюда, напишите, что родился без признаков жизни. Вот и все. Описывайте все, как полагается. А как фамилия ее?
Халилова: Иванова Ирина Ивановна (фамилия изменена).
Ругин: Ну, отправляйте, пишите срок такой. Вот. Иванова. Сейчас надо будет позвонить Константину Викторовичу, попросить, чтобы они увидели мертворожденного.
Халилова: Угу, ну да.
Ругин: Ну, пишите, давайте, все.
Халилова: Нам еще… Сигнальную карту. Там что-нибудь надо?
Ругин: На мертворожденного будете оформлять. Да.
Халилова: Оформлять. Хорошо.
Ругин: И описывайте, что он полностью родился без признаков жизни. Как по взрослой истории.
Халилова: Угу, угу. Спасибо.
Продолжительность этого разговора составила 81 секунду.
Третий разговор
Спустя 53 минуты техника зафиксировала третий разговор: Ругин со своего мобильного позвонил на мобильный заведующему патолого-анатомическим отделением Калужской областной больницы Константину Растольцеву. Именно к нему на вскрытие поступают все мертворожденные, и он делает вывод о причинах и обстоятельствах смерти — если, конечно, нет признаков криминала.
Время: 13 часов 51 минуты 01 секунда.
Растольцев: Алло.
Ругин: Константин Викторович!
Растольцев: Да, да.
Ругин: Привет. Это Ругин.
Растольцев: Да, Александр Иванович.
Ругин: Как вы там живете-то?
Растольцев: Да потихонечку, готовимся к Новому году.
Ругин: (смеется.)
Растольцев: Ну, а что делать? (смеется).
Ругин: Ну правильно, а чего сделаешь-то? Слушай, у меня к тебе такой вот разговорище.
Растольцев: Ага.
Ругин: Сейчас звонили из Жуковского района.
Растольцев: Так.
Ругин: 24 недели.
Растольцев: Ага.
Ругин: Повторные роды там, уже с полным открытием…
Растольцев: Ага.
Ругин: Ну, они родили.
Растольцев: Понятно.
Ругин: Чтоб им пусто было.
Растольцев: Так.
Ругин: Где-то шестьсот с небольшим грамм…
Растольцев: Ага.
Ругин: Ну и где-то под тридцать сантиметров длина.
Растольцев: Ага.
Ругин: Ну что я им мог посоветовать в таком случае в конце года-то?
Растольцев: Ну, я-то знаю что.
Ругин: Сделать его мертворожденным.
Растольцев: Ну, понятно.
Ругин: Объяснил, чтобы никто ничего не слышал и не видел.
Растольцев: Ага, ага.
Ругин: Вроде они все сделали. Ну, там, конечно, единичные вздохи-охи были, конечно. Костя, я тебя очень прошу, если это возможно…
Растольцев: (перебивает) Ну они там оформили правильно все?
Ругин: Да, они будут оформлять как мертворождение.
Растольцев: Ну, пускай оформляют.
Ругин: 24 недели. Ладно?
Растольцев: Угу, угу.
Ругин: Жуковский район.
Растольцев: Да, записал.
Ругин: Там какая то на «И». Иванова или Изварова какая-то.
Растольцев: Ага, понял, хорошо, ладно.
Ругин: Жуковский район.
Растольцев: Ладно, понял. Да все записал.
Ругин: Спасибо тебе большое от меня.
Растольцев: Не за что. Всего доброго.
Ругин: Благодарю.
Растольцев: Ага, всего доброго.
Ругин: Все, давай.
Растольцев: Ага. До свидания.
Продолжительность разговора — 91 секунда.
Четвертый разговор
Сразу после беседы с патологоанатомом Ругин сам набирает номер Халиловой, но та не берет трубку. И перезванивает в 14 часов 02 минуты 32 секунды.
Ругин: Да, да. Я вас слушаю.
Халилова: Александр Иванович. Это Жуков. Шалаби Умахановна. Вы мне звонили?
Ругин: Да, да, да. Смотрите. Вы должны в историю родов поставить либо интранатальную, либо антенатальную гибель плода. Вы же сюда историю пришлете же, наверное? Вы обязаны ее прислать.
Халилова: Угу.
Ругин: Потому что в диагнозе должно это звучать. И после родов описание отсутствия четырех признаков живорожденности. Ясно?
Халилова: Угу. Интранатальное, наверно, напишу. Да?
Ругин: Ну, можете написать интра…
Халилова: (перебивает) Потому что с двух схватки, а пришла она с еще бившимся сердцем.
Ругин: (перебивает). Это нестрашно. Интранатальное, слышали сердце — родился без сердца.
Халилова: Угу.
Ругин: Ничего здесь страшного нет. Обязательно.
Халилова: Угу.
Ругин: Я уже с патанатомами договорился по вашему случаю, чтобы это гасили как мертворожденного.
Халилова: Он уже все. Да.
Ругин: Ну, я знаю. Мне уже сказали. Я уже позвонил.
Халилова: Угу.
Ругин: Сделайте это, пожалуйста.
Халилова: У нас завтра машина едет. Мы завтра все…
Ругин: (перебивает) Вот! Но вы историю должны закончить. Ясно?
Халилова: Да, да.
Ругин: И это вынести на титульный лист.
Халилова: Ага.
Ругин: Интранатальная гибель плода.
Халилова: Угу, угу, хорошо.
Ругин: Никто вас ругать за 24 недели особо, конечно, не будет. За мертворождение. Ну что сделаешь, не оперировать же.
Халилова: Ну да.
Ругин: Это бесперспективно полностью.
Халилова: Да, конечно.
Ругин: До свидания, исправитесь.
Халилова: Спасибо, Александр Иванович, до свидания.
Ругин: До свидания.
Продолжительность разговора — 91 секунда.
Для справки: интранатальная смерть — это гибель в процессе родов. Антенатальная смерть — гибель до начала родов. Две эти группы смерти формально статистику не портят. Считается, что врачи в это время ничего с рождающимся человечком сделать не могут, не навредив матери. За это, как совершенно верно заметил главный акушер-гинеколог Калужской области Александр Ругин, никто сильно ругать не будет. Тем более что по должности именно главный акушер-гинеколог области проводит разбор летального исхода и решает, надо ли наказывать врачебную бригаду.
Оперативная работа
Есть маленькая юридическая тонкость: прослушивание телефонов Ругина проводили сотрудники управления по борьбе с экономическими преступлениями и борьбе с коррупцией. Но они не вправе раскрывать убийства, это прерогатива Следственного комитета и уголовного розыска. Пока соблюдались юридические формальности (напомню: данные прослушки секретны, и даже не все сотрудники полиции имеют право с ними знакомиться), прошло время, хоть и не очень длительное.
Уже на следующий день Следственное управление СКР по Калужской области в морге больницы изъяло тело умершей девочки. Прямо во время вскрытия — в тот момент, когда патанатомы извлекали органы, чтобы сделать заключение.
— В медицинскую документацию патолого-анатомического отделения уже были внесены предварительные данные, которые указывали именно на смерть ребенка в процессе родов, — говорит майор юстиции Василий Сашко, следователь по особо важным делам СУ СКР по Калужской области. — Но мы вместе с оперативниками уголовного розыска успели изъять и биологические материалы. Судебно-медицинские эксперты позже установят: легкие девочки содержали альвеолы — то есть она после рождения начала самостоятельно дышать. Также эксперты дадут заключение: ее сердце билось после рождения и двигало кровь. То есть из четырех признаков живорожденности присутствовали минимум два. А по нормативным документам даже один из признаков — основание для реанимации. Врачи же, присутствовавшие при родах, даже не пытались спасти ребенка. Уголовный кодекс однозначно трактует это как убийство путем бездействия.
Следователи допросят, и не один раз, всех присутствовавших в родовом зале. И выяснят подробности. По инструкции в любом случае новорожденного сразу же после родов надо положить на стол, стоящий меньше чем в метре от матери. Стол обогревается специальной лампой, там происходит осмотр ребенка. Но 28 декабря девочку вынесли в соседнюю комнату, где было холодно, и там оставили медленно умирать. Матери сообщили о смерти ребенка еще в процессе родов.
— Формально акушерка только принимает роды, а родившимся ребенком заниматься должна врач-педиатр, в данном случае — доктор Татьяна Васильева. Именно она должна была бороться за жизнь девочки, но она этого даже не пыталась сделать, — продолжает майор Василий Сашко. — По нашему мнению, она выполнила указание заведующей отделением. Именно она ничего не сделала для реанимации девочки.
Врачи на допросах неоднократно повторяли: ребенок родился мертвым. Но при этом никто не смог объяснить, почему спустя 25 минут после зафиксированного времени рождения Халилова в разговоре с Ругиным сказала в настоящем времени: «телепается сейчас», «сердце бьется, примерно 60 ударов в минуту», «ребенок дышит». Они объясняли это другим смыслом этих выражений. И только в 14:00, спустя 95 минут после зафиксированного времени родов, заведующая отделением сообщает главному акушеру области: «он уже все».
По заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы, девочка родилась живой: она самостоятельно дышала, и у нее обнаружены посмертные признаки сердечной деятельности. Эксперты говорят, что сердце билось минимум несколько минут. Хотя, исследовав все материалы, негласно говорили: девочка жила больше часа. Умерла она от внутричерепной гематомы и асфиксии. То есть если бы ребенка перевели на искусственную вентиляцию легких и согрели сразу после родов, она могла выжить.
— При осмотре места происшествия в первые же сутки были обнаружены все необходимые аппараты для реанимации новорожденных — и специальный стол, и оксигенератор, и приборы для искусственной вентиляции легких, и все необходимые лекарства. Но на теле погибшей нет даже следов инъекций, — объясняет старший следователь по особо важным делам Сашко. — Хотя обвиняемые и их защитники на допросах говорили, что ничего необходимого не было, это в ходе следствия удалось опровергнуть.
Лимит на смертность
В чиновничьей системе младенческая смертность — один из самых важных критериев социального благополучия области. По нему оценивают деятельность губернатора и региональных министров. Статистику«живорожденности» докладывают на самый верх. Именно по этой причине региональные чиновники стараются цифры улучшить. На момент родов Ивановой Калужская область уже превысила статистический лимит на детскую смертность. Еще одна гибель новорожденного могла обернуться для ответственных лиц административными выводами.
Уголовное дело было возбуждено 29 декабря 2015 года. Обвинение Халиловой и Васильевой по статье УК «Убийство» было предъявлено только в мае, после того, как появилось заключение экспертизы. Ругину обвинение предъявили спустя 11 месяцев, в ноябре, по статье «Подстрекательство к убийству.»
Врачам в присутствии адвокатов дали прослушать сделанные записи. Все трое признали, что это их голоса. Но стали утверждать, что записи смонтированы, часть разговоров, в которых были указания, как бороться за жизнь, девочки, умышленно вырезали.
Однако хронометраж каждой записи в уголовном деле с точностью до секунды соответствовал данным телефонных компаний, которые фиксируют и время начала разговора, и время его окончания, и продолжительность. Кроме того, была сделана экспертиза телефонной записи, которая не обнаружила признаков монтажа.
Тогда обвиняемые стали жаловаться на нехватку оборудования и лекарств. Что тоже было опровергнуто: в протоколе осмотра родового зала зафиксированы все нужные инструменты и аппараты, а в журнале родов и до 28 декабря, и после встречаются упоминания об их использовании. Также следователи изъяли все имеющиеся на тот момент заявки на ремонт техники в больнице. Из документов следует, что в эти дни техника не ремонтировалась.
После этого врачи выдвинули другую версию: особый смысл терминов, упоминавшихся в разговоре — что это понятно только специалистам. Но эксперты-лингвисты сделали вывод о том, что из стенограммы следует: Ругин дает Халиловой однозначные указания.
Уже после судебного следствия, в декабре 2018 года, я попытался беседовать с адвокатами обвиняемых. Они от разговора уклонились: пообещали перезвонить и не перезвонили, а на мои звонки перестали отвечать.
Пятый и шестой звонки
Кроме четырех звонков, которые легли в основу уголовного дела, был еще и пятый. На следующий день, сразу после того, как следователи и оперативники пришли изымать тело умершей девочки и описывать место происшествия, Ругину по очереди позвонили Халилова и патанатом Растольцев.
Оба сообщили, что телефоны доктора прослушивались и что замысел не удался. При этом Халилова сказала, что у нее уже есть справка о смерти ребенка во время родов, которую ей передал водитель машины, отвозившей тело на вскрытие (такая справка могла появиться не раньше чем на следующий день после вскрытия). Растольцев предупредил коллегу о том, что материалы в морге изъяты, и он ничего поправить не в силах. И намекнул, что Ругин его подставил, поскольку справку он написал и отправил до вскрытия.
Справка эта, о которой идет речь, тоже в деле есть. Это врачебное заключение о смерти, в которой записан диагноз «Интернатальная смерть». Хотя в тот момент, когда патологоанатом подписывал документ, вскрытие еще даже не началось.
Но врач Растольцев формально преступления не совершал: сделанная им запись является предварительной. Он, конечно, до получения результатов гистологических исследований может ошибиться, а за ошибки у нас не наказывают. Доказать умысел в данном случае невозможно. Поэтому Растольцев в деле проходит только как свидетель. Однако расхожее утверждение о том, что патологоанатом — лучший диагност, опровергнуто.
Несерьезное дело
Незадолго до этого случая в Жуковской ЦРБ у другой акушерки и того же врача-педиатра Васильевой родился ребенок на 27 неделе беременности, с весом 650 граммов. Они вдвоем его выходили. Мальчик сейчас здоров, живет в городе Кременки. То есть борьба за жизнь недоношенного младенца не так уж бессмысленна. Попытаться можно было — и по совести, и по 372 приказу Минздрава, который требует проведения как минимум 20-минутной реанимации при наличии хотя бы одного из четырех признаков живорождения.
Лично меня пугает другое. Все материалы уголовного дела однозначно свидетельствуют: врачи и Жуковской районной, и Калужской областной больниц все время обсуждают только основные моменты. В детали, в которых, как известно, кроется дьявол, они не вдаются. Патологоанатом Растольцев без всякого упоминания и просьб Ругина выдает справку с записанным диагнозом до вскрытия. Педиатр Васильева не просит Халилову соединить ее с Ругиным, чтобы подтвердить указания. И не задает самый естественный вопрос: что и как сказать матери. И Халилова не спрашивает — как. Она просто просит указаний и гарантий, что ее не накажут.
В том самом 2015 году, когда случилась эта история, в Калужской области мертворожденными оформлены девять детей, родившихся весом от 500 до 1100 граммов. Обстоятельства их рождения до мелочей схожи с родами Ивановой. Тела давно захоронены.
P.S.
Обычно всеми громкими «врачебными делами» занимается Национальная медицинская палата, возглавляемая Леонидом Рошалем. Однако от участия в калужской истории общественная организация самоустранилась.
— Доктор Александр Ругин обратился к нам с просьбой оказать помощь в проведении независимой экспертизы, — пояснила руководитель информационной службы палаты Наталья Золотовицкая. — Комиссия Центра независимой экспертизы врачебной палаты Московской области провела независимую экспертизу качества медицинской помощи. Соответствующее заключение было направлено доктору. Дальнейшая судьба нашего заключения неизвестна. Но мы можем говорить о выводах только по согласованию с доктором. Если доктор захочет публикации выводов экспертизы качества медпомощи — мы представим.