Звезда фильма «Турист» Владимир Петров: «Голливуд работает по нашей системе»
Молодой российский артист Владимир Петров не обижается, когда его путают с более известным однофамильцем. Владимиру Петрову 27 лет, почти вся его жизнь связана с Санкт-Петербургом.
В 2016 году Владимир окончил петербургскую театральную академию, еще будучи студентом начал сниматься в кино. И вскоре — первая заметная роль в сериале «Акватория». В 2019 году — первая главная роль в криминальном детективе «Практикант». В том же году на экраны выходит фильм о блокаде «Спасти Ленинград», в котором также сыграл Владимир Петров. А в 2021 году артист исполнил главную роль в картине «Турист», посвященной драматическим событиям в Центральноафриканской Республике.
ФАН побеседовал с Владимиром Петровым, чтобы по традиции узнать творческие планы артиста, а также выяснить, какие роли у него любимые, почему он не делится подробностями личной жизни и собирается ли покорять Голливуд.
Начало карьеры
— Можно ли считать, что Ваша карьера пошла в гору с «Практиканта», где вы сыграли одного из двух главных героев?
— Можно, наверно, и так сказать. Но я начал, как говорится, «примелькиваться» в Петербурге уже после сериала «Акватория». Но насчет «Практиканта» вы, наверное, правы — это для меня первая главная роль.
— Расскажите об участии в военном фильме «Спасти Ленинград». Что для Вас лично память о войне, блокаде? Насколько Вы были вовлечены в эту тему во время работы над фильмом?
— Я скажу так: для меня тут много личного, в первую очередь благодаря моей бабушке. Моя бабушка — ребенок войны. Она встретила войну в деревне Пиллово Ленинградской области, в 30 километрах от Кингисеппа. И у меня с детства в голове ее рассказы о войне. Как они прятались в лесу, когда пришли немцы… Как фашисты расстреляли в овраге целую семью с маленьким ребенком… Так что для меня война — это в первую очередь рассказы моей бабушки, которые я мог слушать часами.
Все, что касается темы войны, блокады, — это все достаточно личное, сокровенное, сидит где-то внутри уже на чувственном уровне. Мы читаем об этом с детства, нам в школе рассказывали, тут уже что-то собирательное, из разных источников, но очень личное.
Что касается моего участия в картине «Спасти Ленинград», то там было даже немного мистики. В тот день, когда я пришел на пробы этого фильма к [режиссеру] Алексею Викторовичу [Козлову], у меня уже были пробы. Я тогда пробовался в разные проекты. И на первых пробах в тот день у меня не пошло — все показалось довольно отвратительным. А когда я пришел к Алексею Викторовичу, то сразу понял, что попал в очень теплую атмосферу, что кино будет делаться с любовью. Так и получилось, этот фильм о блокаде хотелось показывать людям.
Студенческая юность на Моховой
— Вы учились в петербургской Театральной академии у замечательного режиссера и педагога Сергея Черкасского. Чему Вы у него научились?
— Сергей Дмитриевич действительно замечательный педагог, который нам очень много дал. Мы получили не только актерское образование, но и в значительное степени театроведческое. Наш курс изучал историю знаменитой Первой студии Константина Сергеевича Станиславского. (Первая студия Московского художественного театра была открыта в 1913 году по инициативе молодых актеров МХТ, поддержана Станиславским и его помощником Леопольдом Сулержицким. — Прим. ФАН).
Черкасский еще на втором курсе каждому из нас раздал по студийцу, и мы занимались их биографией. Естественно, мы на занятиях много о них рассказывали, слушали, показывали большое количество этюдов о жизни мхатовских студийцев, прочитали кучу книг. Мы проводили лето не у бабушки, не где-то за границей, а в театральной библиотеке, там встречались и читали. Потом, как и Первая студия Станиславского, выпустили свой первый спектакль «Гибель «Надежды» [по драме нидерландского писателя Германа Хейерманса]. Потом выпустили «Месяц в деревне» [по пьесе Ивана Тургенева] и потом «Сверчок за очагом» [по повести Чарльза Диккенса]. Это три главных спектакля нашего курса.
— Чем Вам еще запомнились студенческие годы?
— У меня очень теплые воспоминания о времени обучения в нашей академии. Я там не только научился актерскому мастерству и немного погрузился в театроведческие дела. Я также был помощником режиссера на первом спектакле — учился руководить, разговаривать с разными людьми. Это очень важный опыт.
— Насколько я помню, раньше в актерской и околотеатральной среде, в том числе в питерской академии, довольно много пили. Сейчас, говорят, это не так — среди нынешних молодых актеров это не принято. Так ли это?
— Как говорится, как молоды мы были... Знаете, когда я учился, в театральной академии не было времени, как говорится, «бухать», поскольку приходилось очень много работать. Тут важно понимать — будущий артист, который поступил в академию, проводит там практически все свое время. Естественно, у кого-то наступает эффект перегорания. Кто-то заболевает, кто-то начинает пить… Я бы не стал строго судить за это…
А в целом, повторю, о нашей академии у меня очень теплые воспоминания. В первую очередь — это замечательные педагоги. Не зря наша театральная академия считается одной их самых сильных в России. Да, есть Москва, но, когда говоришь, что ты из Петербурга, все сразу откликаются: «О-о-о, с Моховой!»(Российский государственный институт сценических искусств, нынешнее официальное название петербургской Театральной академии, находится по адресу Моховая улица, 34. Знаменитый Учебный театр на Моховой расположен напротив. — Прим. ФАН)
Иногда думаешь: «Эх, вернуть бы все это…» Но потом поразмыслишь и скажешь: Нет, уже не хотел бы туда вернуться…» Все-таки то время, которое я всегда вспоминаю с улыбкой, для меня уже в прошлом.
О фильме «Турист»
— Вы снимались в главной роли в фильме «Турист». Чем вам особенно запомнилась эта работа?
— Там была интересная параллель. Моя первая работа в кино была как раз у Андрея Щербинина, который был режиссером «Туриста». А я еще в конце первого курса снимался у него в сериале «Беглецы» («Гастролеры»). Там играли Максим Аверин и Алексей Воробьев. И «Акваторию», о которой я упоминал, тоже снимал Щербинин. Поэтому, когда он пригласил меня на пробы «Туриста», я не раздумывал. Его звонок застал меня дома, я к тому времени ушел из театра, в работе был перерыв. Вот такое стечение обстоятельств. Он мне позвонил и говорит:
«Можешь прямо завтра прийти на пробы?»
И уже буквально через полторы недели я снимался в этом замечательном проекте. Меня особенно поразило место, где мы снимались. Там, в Африке, нам встретились просто замечательные люди. Больше всего меня поразили африканские дети.
Честно скажу, я бы очень хотел показать нашим современным благополучными детям, как живут их африканские сверстники. Представьте нашего ребенка — ему подарили классную машину с пультом. Или если это девочка — какую-то нереальную куклу. И уже может быть через день эта игрушка сломана, потеряна или просто надоела. А в Африке ребенок играет привязанным за веревку старым поломанным замком и счастлив. Это его любимая и единственная игрушка. Они ценят то, что у них есть. Я бы на этом примере поучил не только наших детей, но и взрослых…
Актерские планы
— Кого Вы мечтаете сыграть, а от какой роли точно отказались бы?
— Когда меня спрашивают о роли, о которой я мечтаю, я всегда говорю, что, хотя это не совсем мое амплуа, хотел бы сыграть [героя романа Федора Достоевского «Преступление и наказание»] Родиона Романовича Раскольникова. Хочу прикоснуться к этому.
Роль, которую я бы ни за что не сыграл? Не знаю, наверное, такой пока нет. Мне 27 лет, и я экспериментирую. Нет такого, чего бы я не стал играть. У меня нет каких-то табу, касающихся ролей. Мы актеры и должны все пробовать.
— У вас красивая внешность — наверное, чаще предлагают роли положительных героев? Вас это не тяготит?
— Это не совсем так. Мы же с вами говорили про сериал «Практикант», и я бы не сказал, что у меня там однозначно положительная роль. Ведь у моего персонажа, который работает в полиции оперативником, — раздвоение личности. И это его «второе я» на самом деле — маньяк. Открою тайну — уже снят и готовится к выходу на телеэкраны второй сезон этого сериала — «Практикант-2». И в нем мой герой тоже появится. В каком своем амплуа он предстанет, можно догадаться по тому, чем закончился первый сезон. Не буду раскрывать сюжет, но мне было очень интересно сниматься в этом проекте. Я получил новый опыт. Если в первом «Практиканте» роль маньяка была для моего героя не основная, то в продолжении уже все по-другому… Надеюсь, в скором времени фильм выйдет, и зрители оценят меня в роли отнюдь не положительного героя.
О личном
— Вы, повторю, очень красивый парень. Наверное, у Вас немало поклонниц? Как Вы относитесь к успеху у девушек? Мешает или наоборот — тонизирует?
— Скажу сразу, мне ничего не мешает — я человек занятой. Поэтому, если мне кто-то пишет в Instagram или во «ВКонтакте» [с предложением встретиться], я мягко намекаю, но у меня уже есть, кому уделять свое личное время.
— Вы не выставляете личную жизнь на всеобщее обозрение в соцсетях — там в основном посты о вашей работе. Это сознательная позиция?
— Раньше я и выставлял личные фото, и писал на личные темы — это было такой юношеский максимализм. А сейчас — нет. Зачем мне хвастаться? Я практически не выкладываю личных фотографий и не очень люблю, когда меня кто-то отмечает на чужих фото.
— Я правильно понимаю, что Вы пока в роли «завидного жениха»: без жены и детей?
— Все впереди. Сейчас, говорят, есть мода на чайлдфри, но это не про меня. Я за традиционные ценности. Но прежде, чем создавать семью и обзаводиться детьми, я сначала намерен, так сказать, встать на ноги. Пока я еще столько не зарабатываю. Впрочем, не воспринимайте мой ответ слишком всерьез. Я, как вы уже поняли, свою личную жизнь стараюсь публично не обсуждать.
Наши люди в Голливуде
— Сейчас многие российские актеры пытаются уехать в Голливуд, но, даже если повезет, они там чаще всего даже не на вторых, а в лучшем случае на третьих ролях. А у Вас есть планы покорять Голливуд?
— Не спорю, у российских артистов есть определенные успехи по части Голливуда. Но я не загадываю так далеко. Сейчас весь мир все еще на карантине, очень тяжело выехать куда-то за границу, что-то там сделать. Вопрос о Голливуде мне часто задают, как и моему однофамильцу [лауреату премии «Золотой Орел» Александру Петрову]. Так получилось, что меня иногда с ним путают, даже в интернете много запросов на тему «Владимир и Александр Петров — братья». Даже иногда говорят, что у нас вроде бы есть некоторое сходство, хотя мой прекрасный агент Александра мне всегда говорит: «Володя, вы не похожи».
Не похожи, ну и слава богу! Так вот, мой однофамилец как-то говорил, что хочет получить премию «Оскар». Ну, пусть говорит. А мы за звездами особо не гонимся — мы тут спокойно работаем и делаем то, что нравится зрителям. Пытаемся делать качественный отечественный продукт. Давайте, мы сначала дома хорошо поработаем, поснимаем, а потом, если сложится, и в Голливуд поедем. А, может, наоборот — Голливуд к нам приедет. Они же, как мы знаем, там, в Америке, работают по нашей системе — по системе Станиславского. Наши [русские театральные деятели] Михаил Чехов и Ричард Болеславский, которые уехали в США и сначала ставили спектакли на Бродвее, прививали американскому кино русскую актерскую школу, основу которой заложил Константин Сергеевич Станиславский.
