Полуостров Русь. Путь из футбольного агронома в скандинавы, из фельдшера — в гончары, из реконструктора — в медовары

10 лет назад реконструктор из Санкт-Петербурга Иван Кулагин и юрист из Кимр Антон Жерягин придумали фестиваль живой истории нашей страны. С тех пор каждое лето Русь начинается здесь. Недалеко от Твери и Дубны, в Кимрском районе, в назначенный срок в определенном месте встречаются гости из прошлого и будущего. В 2020 году история повторилась на полуострове между двух рек, Волги и Буянки. БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ КОТЛА Михаил Раков, 25 лет / Кимры На фестивале: скандинавский воин-конник По профессии: футбольный агроном — Я увлекся реконструкцией в 2011 году, как раз, когда состоялся первый «Былинный берег». В тот момент еще учился в школе. Везде по городу было расклеено объявление с приглашением на фестиваль. Тогда он проходил недалеко от деревни Мыльцевка, прямо под Кимрами. Это было что-то новое, любопытное, и потому привело меня и моих друзей на фестиваль: понравились музыка, общение, бои — кайфовали вообще от всего. Я был настолько очарован, что мне хотелось вернуться снова. Поэтому, когда на следующий год во время второго фестиваля его участники-реконструкторы заговорили о том, что было бы неплохо создать в Кимрах собственный клуб реконструкции, я был одним из тех, кто поддержал идею. Клуб назвали «Меря» — свое имя он получил по исконным жителям здешних мест, племени финно-угров, которые называли себя «меря». Считается, что от этого пошли названия реки Кимрка (Кимерка) и самого города. На территории района находили курганные захоронения и в них — вещи, предметы быта и культа, оружие. Мы решили, что было бы правильно реконструировать именно тот народ, который жил здесь в 9-11 веках: и воинов, и торгашей, и мирных жителей. Впервые клуб заявил о себе на «Былинном берегу» в 2013 году, и с тех пор я являюсь постоянным участником фестиваля уже как реконструктор. Вместе с ним мы переехали в Колкуново — это тоже недалеко от города, очень живописное место. Увы, в тот год не повезло с погодой, и впечатление от встречи с друзьями из разных городов портили непролазные дороги и подтопленные поля. А когда переехали сюда, под Топорок, по-моему горя не знали. Вместе с фестивалем начало расти реконструкторское движение в Кимрах. Появился клуб «Кугдварг», потом семейная мастерская «Альгиз» (Дубна/Кимры) — ребята делают удивительные копии вещей 9-11 веков из дерева, кости и рога. Кстати, наша «Меря» до сих пор помогает «Былинному берегу» с организацией. Реконструкция — это очень кропотливая работа, в первую очередь научная: мы изучаем археологические находки, на основании которых собирается костюм человека того времени. Находок не мало, но, чтобы образ был наиболее полным, что называется «со всеми комплектующими», я выбрал регион Хедебю, богатый на находки самых разных вариаций и потому позволяющий воссоздать универсальный, усредненный скандинавский костюм.  С 2013 года, конечно, мой внешний вид изменился. Тогда мы выходили с топорами, с маленькими щитами, думая, что так будет проще, но, при более глубоком изучении, поняли, что и щиты были найдены больше, и мечей было немало, были даже луки. Мой личный арсенал с тех пор серьезно разросся, хотя все это стоит довольно дорого. Вот, например, степной ламелляр — доспех конного воина, состоящий из металлических пластин (от лат. lamella — пластинка, чешуйка): он мне вышел порядка 30 тысяч рублей. Несмотря на то, что большей популярностью среди реконструкторов пользуется скандинавский вариант шлема типа «сова» (они полностью закрывают лицо, есть вырезы для глаз), я выбрал «норманку» или «пилотку», как еще ее называют, потому что он был на тот момент подешевле. Когда я начинал заниматься реконструкцией, много-то денег не было, и приходилось останавливаться на более доступных вариантах. Я докупил себе скрамасакс — это нож под левую руку, который использовали, когда ломался щит, так называемое «оружие последнего шанса», для защиты в ближнем бою. Меч мой создан в серьезной мастерской по монографиям классика норвежской археологии Яна Петерсена. А кожаную рубаху под доспех шил сам — все швы вручную. Это, прямо скажем, тяжело. Рубахи часто прошиваю сам, чтобы попасть на реконструкторские фестивали, где добиваются максимальной аутентичности и строго следят даже за этим. Само собой, реконструируем мы не только бои, но и быт. У нашего клепаного котла, например, в 2020 году первый выезд. Он не цельно отлитый, собранный из нескольких частей, в нем специально варят так, чтобы подгорало, и не было щелей. Фестивали занимают значительное место в жизни любого реконструктора, но жизнь на них не заканчивается. Встречаемся нередко на выездах для тренировочных боев, а в Кимрах в ДК фабрики имени Горького занимаемся сами и тренируем детей, растим смену. Ребят, конечно, приходит не так много, как в прежние времена. Тогда не были так распространены компьютеры, телефоны и планшеты, мы искали себе занятия для драйва, позже взрослели, никто с детского сада не мечтал быть бизнесменом. Сегодня приходят уже только те, кто действительно заинтересован историей или боями.  Кем я только не работал: и электриком (потому что учился по этой специальности), и газонокосильщиком, и официантом, и барменом, и техником в театре драмы и комедии, сейчас работаю агрономом — восстанавливаю футбольные поля для российской премьер-лиги. Но реконструкция — это моя жизнь. Я с детства увлекался историей, бегал с палками — представлял себя воином, сейчас вот выхожу на бой с мечом, а потом, надеюсь, смогу учить сражаться других. Уровень бойцов и боев на «Былинном берегу» очень высокий, и тяжело пробиться даже в 1/8 финала. Мой самый лучший результат в поединках один на один — это 1/16. Но, может, кто-то из младших станет топовым бойцом. СДЕЛАЮ НАСТОЯЩИЙ ЗЕМЛЯНОЙ ГОРН Виктор Федоров, 49 лет / Тверь На фестивале: гончар, торговец По профессии: владелец семейной Мастерской Глины «KynaCeramics», в прошлом — фельдшер скорой помощи — Впервые на «Былинный берег» я приехал в 2013 году: просто как торговец, стоял за воротами. Теперь — на исторической ярмарке. Наблюдательный человек различия между этими частями торжища поймет сразу. Я здесь, потому что все делаю сам, там — большинство покупает и перепродает. И торгую я только тем, что делают мои друзья-мастера, или тем, что делаю сам. А делаю я историческую керамику: все это — реплики найденных археологами предметов. Вот, например, кружки на 9-11 век, характерные для Скандинавии (практически вся Бирка, Готланд, Швеция) и Руси (в частности, есть Киев, Чернигов, Новгород). Вот расписные тарелки — Средняя Азия. Людям нравится. «Есть что-нибудь на меня?», — чаще всего спрашивают реконструкторы, рассчитывая купить утварь, соответствующую региону, который они воссоздают. А туристам больше интересно то, что пришлось по руке, удобно держать, использовать. Они выбирают с точки зрения практичности или симпатичности — такое, например, делает моя девушка. Это сувениры, современная посуда, поэтому она занимает в моем шатре лишь небольшую часть. Вообще по первой профессии я — фельдшер скорой помощи, стаж 24 года. Мне иногда снится моя прежняя работа, но о смене рода деятельности я не жалею: мы лечили людей, а не болезни, а сейчас все формализовано, по стандартам. Нынешнее мое дело выросло из увлечения. В свое время, когда это еще не было запрещено, я был искателем или копателем, если хотите. Состоял в клубе, очень любил поиск по старине. Нашел однажды старинный кувшин, абсолютно целый — он является украшением моей коллекции, а после занялся керамикой сам. Постепенно оброс оборудованием: есть гончарный круг, есть печка (правда, пока только электрическая). Если все получится — будет своя земля и свой дом, тогда обязательно сделаю настоящий земляной горн. На одном из самых «болотных» фестивалей «Былинный берег» я такой уже строил, его затапливало, я снова выкапывал, его опять заливало — в общем, было весело.  Сегодня на мне костюм жителя Новгорода, шили его знакомые на заказ. Я не швея, поэтому с удовольствием поддерживаю других мастеров. Как и большинство участников исторической ярмарки, я бываю на многих реконструкторских фестивалях — от Кандалакши на Белом море (два года езжу туда, и два года ломается машина, а все заработанные деньги уходят на ее ремонт) до Смоленска. «Былинный берег» отличается от них бОльшим количество реконструкторов и мастеров: сюда стараются приезжать практически все. А еще на «Былинном берегу» удивительные покупатели: много действительно заинтересованных историей людей. Сегодня вот ребята взяли трехлитровый рог за 6 тысяч рублей в подарок другу, еще были пенсионеры — семейная пара — они купили сигнальный рог: совсем недешевое удовольствие, но жена сказала, что научится дудеть и будет вызвать мужа на обед с огорода. ВОНЗАЛОВО Федор Черников, 25 лет / Санкт-Петербург  На фестивале: начальник охраны По профессии: менеджер по продажам — Первым реконструкцией начал заниматься мой старший брат: послушал своих друзей, пришел в клуб «Эльдьярн» https://vk.com/club2564694 и 10 лет был частью этой команды. Сейчас у него семья, двое детей — другие заботы. Но он всегда любил историю, а меня весь этот реконструкторский быт привлек визуализацией. К тому же вонзалово (сражения) — это достаточно мужское занятие, и я решил попробовать сам, взял у брата костюм и поехал на фестиваль, там познакомился с ребятами из «Эльдьярна». Мне было 14 лет. А на следующий год Иван Кулагин и Антон Жерягин организовали первый «Былинный берег». Мы, конечно, поехали. С тех пор «Былинный берег» меня не отпускает. Постепенно как-то так сложилось, что я решил взять на себя организацию охраны фестиваля. Не удивляйтесь: ростом я еще в 2011 году отличался, сейчас изменился разве что в комплекции. Чтобы было понятнее, поясню: мне было 15, но на тот момент я уже ушел из одного института (из корабелки) и поступил в другой (в военмех), а перед этим экстерном, перескочив два года, закончил школу. Правда, учебу в итоге все равно бросил, работал в кузнице — эту работу я, кстати, тоже нашел через реконструкторов. Первые два года на «Былинный берег» я одалживал костюмы у брата, потом пытался сшить свой, но понял, что мне не очень интересно, и я не могу «высидеть» такой кропотливый труд. Из-за работы времени ездить на другие фестивали у меня не было, ездил только на «Былинный берег» (опять же работать), и потому решил не мучиться с костюмами, а просто заниматься охраной, в обычной, цивилизованной, одежде. И хотя с реконструкцией не срослось, я всегда рядом. Это движение мне родственное, здесь у меня много близких друзей. Для меня «Былинный берег» — это фестиваль, где важна не только историчность, но и познавательная, развлекательная сторона. Например, музыка, которая, хоть и не является исторической, близка фестивалю по тематике и нравится людям. ИЗ ЛУГАНСКА В ГОТЛАНД Александр Молдаванов, 23 года / Луганск На фестивале: житель острова Готланд По профессии: сотрудник цирка — Нашему клубу — КИР «Sann Väring» (Луганск) — в этом году исполняется 5 лет. Именно здесь, на фестивале, он и зародился. Поэтому у нас двойной праздник: и сам «Былинный берег», которого мы очень ждали, и первый юбилей объединения. Пять лет назад мы приехали сюда за 2 тысячи километров (это порядка 20 часов в одну сторону) совсем молодыми ребятами, это был наш первый подобный фестиваль, нас было очень мало, но после его посещения мы загорелись темой реконструкции и с тех пор не пропускали на одного «Былинного берега». Узнали мы о нем от друзей в Москве, которые увлекаются историей. У нас самих тогда не было никакого снаряжения, попросили его у реконструкторов. Идея нам очень понравилась, мы привезли ее в свой родной город, создали собственный клуб, начали шиться, коваться, покупать, учиться сражаться и готовиться к следующему «Былинному берегу». Сейчас в клубе около 30 человек, в прошлом году мы приезжали в составе 20. Правда, на внезапный ББ (так назвали организаторы фестиваль в 2020 году из-за того, что в связи с пандемией все мероприятия сначала отменили, а затем разрешили, поэтому времени на подготовку было мало) смогли приехать только семеро. Сегодня я в скандинавском костюме, представляю остров Готланд. Вообще же в моем реконструкторском шкафу их три: есть еще наш степной регион, Хазарский каганат (в нашем музее в Луганске очень много находок из этих мест), а также византийский костюм, тоже очень часто встречающийся в наших краях. В скандинавском я из-за погоды: она не то, что у нас — в Луганске сейчас плюс 50, а здесь в льняном мне бы было холодно. Что привлекает в «Былинном береге»? Во-первых, место фестиваля. Фестивали, которые проходят, например, в Москве не отличаются особым антуражем: рядом здания, машины, шум — все это не позволяет погрузиться в реконструкцию. Здесь же — природа первозданная, плюс реки, большой лагерь. Все это создает уютную, если не сказать домашнюю, камерную обстановку. Даже не знаю, что здесь можно изменить. Пусть все остается таким, как прежде: если что-то начать улучшать, можно многое потерять. А еще, во-вторых, здесь просто отличная музыкальная программа. Сам я работаю в Луганском государственном цирке, кроме того, мы всем клубом увлекаемся музыкой, все практически играем на музыкальных инструментах, и мне, если честно, хотелось бы в следующем году привезти сюда, на сцену, свой музыкальный коллектив.  ТУСОВКА ТЫСЯЧИ ДРУЗЕЙ Андрей Штефан, 31 год / Курск На фестивале: викинг, хозяин трактира По профессии: медовар, создатель одной из крупнейших медоварен России «Mjolnir» и «РусьБургера» — Реконструкция — это не игра, это хобби и увлечение историей. Есть в России ролевики, вот они играют, а суть реконструкции — это достоверное воспроизведение того быта, каким он были века назад (в зависимости от той эпохи, которую делают люди). Лично я ввязался в реконструкцию лет 20 назад: попал на фестиваль (мне было тогда около 12 лет), увидел рыцарей, они штурмовали замок, мне это очень понравилось, я вдохновился и решил, что хотел бы этим заниматься тоже. Начал шить какие-то тапки и одежду, приезжать на фестивали. Тогда это было не очень обширное движение — не так, как сейчас. И зрителям было в новинку, что люди создают доспехи, бьют друг друга зачем-то. В 12 лет и в принципе в начале жизненного пути, когда человек становится более или менее осознанным, он ищет что-то такое, интересное, к чему бы примкнуть, ищет увлечение, которое будет ему бесконечно интересно. Кто-то уходит в спорт, кто-то в компьютер, а я попал в реконструкцию, это движение меня захватило, и как раз-таки заполнило вакуум. А зачем я это делаю, это другой вопрос. Когда ты реконструктор, когда ты без зрителей полностью погружаешься в атмосферу и обстановку той эпохи, где всё аутент, деревянное и керамическое, никакого пластика, ты погружаешься не просто в какую-то там тусовку, а попадаешь в абсолютно другой мир. Это как читать книги, чтобы получить доступ к другой реальности. После одного из первых своих фестивалей, где мы жили неделю, а вокруг викинги в шкурах, в необычных костюмах, и все это на фоне красивой природы, я, вернувшись домой, никак не мог объяснить себе, зачем мы живет в асфальте, в этих городах, загрязненных транспортом, и при этом вечно чем-то недовольны. А тут все вроде бы иллюзорное, но на самом деле такое настоящее, с невыдуманными, живыми людьми, и это не просто книжку почитать: это реальные испытания и приключения. Причем ты сам себе их выбираешь: хочешь — воюй, хочешь — торгуй, хочешь — шей. И так получилось, что хобби стало моим бизнесом. Вообще у многих предпринимателей бизнес строится на увлечении. Например, Бёртон — делает лучшие сноуборды, хотя изначально сам занимался спортом, и ему просто была интересна эта тема. И так сплошь и рядом: когда то, что тебе нравится, ты превращаешь в работу, а она приносит тебе удовольствие. Так и я: нравилось заниматься реконструкцией, хотелось привнести в это движение что-то новое, и это новое оказалось медовухой. Началось в 2009 году, по чуть развивалось, и вот доросло до сегодняшнего дня. Медовуха моя людям понравилась сразу, а лет пять назад бренд начали узнавать, искать, интересоваться, где купить, и наши напитки стали популярны не только среди реконструкторов. Теперь расскажу, почему «Мьёльнир». У меня есть свой ютьюб канал, и там я отвечаю на этот вопрос, а также рассказываю, как начал варить медовуху, открыл и закрыл ресторан, потерял 5 млн рублей за три дня, там вообще много всего. Если кратко по первому вопросу, то дело было так: когда только начал торговать медовухой, у меня был стол, лавочка, «саксонка» (шатер-палатка саксонского типа), бочка, и вот на условном фестивале в Рязани мимо идет условный дед, спрашивает, мол, что это, я говорю: «Медовуха». А он уточняет: «Самогон что ли?». «Нет», — говорю я ему. И тогда он мне поясняет, что это у меня никакая не медовуха, а вот у него в деревне дед гнал то, что надо. Вот с таким пониманием медовухи я сталкивался постоянно. И тогда решил, что нужно придумать товарный знак, чтобы отличаться от этой браги-самогона. А поскольку в тот момент увлекался реконструкцией викингов, пришло на ум имя молота Тора — Mjolnir, который для любого реконструктора является символом. Вот примерно так все это и сложилось. И теперь, когда прихожу в лагерь, я — реконструктор, а когда сюда возвращаюсь — кабатчик. Сейчас вот в образе викинга, на мне кафтан на 10 век с разговорами (так называются петлицы), только пояс из Мурома — там его выкопали, отнесли в музей, скопировали, и Кеша Муромский сделал мне такую волшебную вещь. В моем реконструкторском сундуке костюмы нескольких эпох — 9-11 веков (Русь и Скандинавия — есть и то, и то), были раньше 12-14 века (может, что-то еще осталось), 17 век еще есть. Раньше, когда-то выезжал на «наполеонику», но сейчас уже нет. Все это легко объединяется общим желанием погрузиться в ту или иную эпоху, уйти от реальности — а какая эпоха по большому счету не так уж важно. Все равно со временем это превращается в тусовку тысячи друзей. И семью: у меня здесь сын, дочь, сестра и ее муж, жена и даже теща. И все они теперь реконструкторы. «Былинный берег» — это крупнейший фестиваль исторической реконструкции, на который я приезжаю. Когда-то, 10 лет назад, мы с его создателями договорились о сотрудничестве и продолжаем работать. Ребята делают великое, сложное дело, я все это знаю изнутри. Благодаря этому «Былинный берег», конечно, отличается от других фестивалей. Прежде всего, наверное, тем, что здесь происходит максимальное приближение зрителя к реконструкции — причем уникально то, что эти две стороны жизни не мешают друг другу. И еще: это, пожалуй, единственный фестиваль, где уделяется огромное внимание маленьким детям, есть масса развлечений, причем в соответствии с тематикой фестиваля: состязания, игры, мастер-классы, анимация. То есть фестиваль по-настоящему семейный. И единственное, чего не хватает ему, это масштабности: надо, чтобы он был еще больше, чтобы максимально много маленьких, юных, молодых людей погружались в историю своей страны — это важно, на мой взгляд.