Евгения Еньшина: «В России нет дискриминации женщин в науке»
Какие научные специальности наиболее популярны среди женщин? Почему мужчин чаще выбирают на руководящие должности? Насколько важен личный бренд для учёного? Не поздно ли идти в науку в зрелом возрасте? Почему важно идти не на «престижный» факультет, а на специальность, которая по-настоящему нравится? Рассказывает Евгения Еньшина, глава национального отделения WIN Russia (Women in nuclear), лидер сообщества «Женщины в науке и технологиях» и премии «Колба».
XX2 ВЕК. Давайте представим ситуацию: старшеклассница говорит родителям, что хочет стать математиком или химиком. А родители ей отвечают: «Лучше иди на экономический, а то у учёных очень низкие зарплаты, да и вообще в науке место одним мужчинам». Как бы вы ответили родителями девушки?
Евгения Еньшина. Действительно, молодые ученые и специалисты в сфере науки и технологий имеют низкий уровень заработной платы, и это факт. И здесь не важно, женщины это или мужчины. Особенно страдают регионы. Недавние выпускники без опыта и практики имеют меньше шансов найти хорошо оплачиваемую работу. Это правда — и тут я бы поняла родителей старшеклассницы.
Но если ребёнку интересна наука, я могла бы посоветовать родителям прислушаться к желанию дочери. Иначе в будущем может возникнуть, кстати, довольно распространённая ситуация — когда ребёнок по желанию родителей получает ликвидное образование, как им кажется, и после вуза даже может быть успешно трудоустроен на высокооплачиваемую работу, но потом, если мы говорим об истинном предназначении, в 30—35 лет, идёт в ту профессию, которая ему интересна. Но результат будет совершенно другой, возможно, не такой яркий.
Что бы я ещё ответила родителям? Безусловно, надо поддерживать своего ребёнка и его талант. Тем более что сейчас — как никогда после советских времен — внимание общества сфокусировано на сфере науки и технологий. Развивается и грантовая поддержка, всевозможные программы стажировок для молодых учёных, что может стать хорошим стартом.
XX2 ВЕК. А если старшеклассница твёрдо решает, что идёт в науку, какими должны быть её дальнейшие шаги? Тратить больше времени на изучение английского языка?
Е. Е. Да, английский язык нужно знать обязательно, вне зависимости от специальности. На мой взгляд, нужно сразу задуматься над развитием soft skills: личный бренд, самопрезентация, публичные выступления, коммуникативные навыки и переговоры, тайм-менеджмент. В XXI веке будущие учёные как никогда должны быть активны — участвовать в конференциях, семинарах, молодёжных форумах, стажировках, чтобы уже к 3—4 курсу иметь отличный социальный бэкграунд, научные публикации, в том числе в международных изданиях для укрепления своего индекса Хирша.
Возвращаясь к прокачке soft-скиллов — тут мы вскрываем проблему: многие эти «дисциплины» не входят в академическую базу, если только по касательной, и это значительный минус для развития научной среды. Кстати, одна из наших задач — лоббирование данной темы, чтоб все эти навыки были обязательными, не в таком объёме, как фундаментальные предметы, но чтобы им уделялось должное внимание.
Поэтому, если девочка настроена на науку, нужна постоянная общественная активность, нужно сразу задуматься о научном будущем в прямом смысле этого слова: сертификаты, благодарственные письма, которые помогут, в том числе, и в получении гранта, а в дальнейшем повысят её привлекательность на рынке труда.
Социальный и общественный капитал, который должен нарабатываться уже со школьной скамьи, позволит быстрее и эффективнее встроиться после вуза в профессиональную деятельность, не теряя того ценного, что есть у каждого, — времени.
И, кстати, бизнесу тоже нужны «готовые учёные», которые будут эффективным звеном в процессе, которые смогут быть не только прекрасными научными специалистами, но и командными игроками.
Здесь нужна работа с двух сторон, как со стороны государства, в лице вуза, так и со стороны студента. От совершенства твоих навыков прямо пропорционально зависит его финансовое благополучие, и я не про деньги как таковые, а про возможность заниматься любым делом, развиваться в том, что тебе ценно.
Вообще тема финансирования учёных — самая актуальная и проблематичная на данный момент. У нас есть много практических кейсов, когда девочки отучиваются на биологов, например, а потом, спустя пять лет, идут работать менеджерами среднего звена.
XX2 ВЕК. Потому что там больше платят?
Е. Е. Совершенно верно — такая проблема действительно существует, и проблемы не уйдут в песок, если их не решать. Наш проект «Бизнес и наука — эффективная коммуникация», ответвление большого проекта «Kolba» пытается построить эффективную коммуникацию между учёными и бизнесом. Ведь во всех сферах бизнеса — от элементарного софта до заводов — используются научные разработки.
Одна из основных миссий проекта — это формирование интеллектуального и кадрового резерва как для национальных задач, так и для бизнеса. Для бизнеса научная среда может стать прекрасной сферой устойчивого развития, для формирования будущего кадрового резерва, для win-win-взаимодействия — я имею ввиду стажировки молодых специалистов во время учёбы. Мне кажется, это прекрасно: на выходе мы получаем готового учёного, который в течение пятилетней учёбы получил фундаментальное образование, прокачал, подчеркну, в академической среде все необходимые soft skills, уже имеет практический опыт на предприятии — и после вуза сразу трудоустроен на высокооплачиваемую работу — идеальный мир по Канту! И, я уверена, с нашими ресурсами и мощностями мы можем это сделать!
XX2 ВЕК. В общем, чтобы стать успешным специалистом с хорошей оплатой, нужно активно вести соцсети и развивать личный бренд?
Е. Е. Не совсем, социальные сети — это хороший инструмент, но не всем он подходит. Я говорю об общественной активности и наращивании социального капитала, а как ты это будешь делать — выбирать тебе! Но, безусловно, личный бренд для учёного в нашем мире важен. Мы сейчас, грубо говоря, стоим под информационным ливнем без зонта, и учёным нужно как-то приспосабливаться к такой среде, интегрироваться в общественную повестку. Личный бренд в контексте учёного — это совсем не про медийность и материальный выхлоп, хотя это важно, это больше про личность, про узнавание тебя в определённых кругах, про качество твоей позиции, про профессионализм.
XX2 ВЕК. Кого вы могли бы назвать из женщин-учёных — или популяризаторов — с хорошо прокачанным личным брендом? Мне на ум сразу приходят Ася Казанцева и Елена Клещенко.
Е. Е. Да, я бы тоже их сразу вспомнила. Ещё хорошо прокачан личный бренд у Анны Родионовой, Полины Лосевой, Ангелины Потаповой — возможно, я бы порекомендовала обратить внимание на них, с точки зрения симбиоза науки и личного бренда, и взять их как «заметку на полях».
Вообще нам в сфере науки и технологий не хватает женских ролевых моделей, я имею в виду — в публичной плоскости. Возвращаясь к «нашей старшекласснице», наверное, ей было бы проще, да и её родителям, опираться уже на существующие ролевые модели в науке среди женщин при выборе профессии.
И они у нас есть — эти ролевые модели женщин в науке, но о них мало кто знает. А это ведь наша гордость, это наше будущее в науке. О большей части женщин-учёных не известно нашему обществу, а они могли бы стать прекрасными ролевыми моделями для других женщин-учёных, неким триггером и связующим звеном для молодых специалистов.
XX2 ВЕК. Какие научные отрасли в России наименее и наиболее популярны у женщин?
Е. Е. Я как раз недавно обсуждала этот вопрос с коллегой из Казани. Мы пришли к выводу, что в российской науке нет сильного гендерного дисбаланса. Тем не менее, есть научные отрасли, в которых больше женщин — это такие отрасли как фармацевтика, медицина и другие. Есть отрасли, которые исторически являются патриархальными — я говорю об атомной энергетике, нефтегазовой отрасли, металлургии. Но сейчас и в этих отраслях появляется всё больше женщин! Женщины занимают самые разные должности — от лаборантских до руководящих. Женщин-руководителей становится всё больше в таких «патриархальных» областях.
XX2 ВЕК. Несмотря на то, что на дворе XXI век, я периодически встречаю новости о дискриминации женщин в науке. Например, недавно читала статью о том, что женщин в западных странах реже публикуют в научных журналах. А вы можете привести пример дискриминации женщин в России?
Е. Е. Вы знаете, в России нет дискриминации женщин в науке, по крайней мере я не встреча её в «чистом виде». Мы ежемесячно, в своём сообществе, проводим исследования о гендерном балансе — и приходим к выводу, что у женщин не меньше зарплаты, их нигде не «заворачивают», иногда даже наоборот. Возможно, есть небольшой перекос на руководящих позициях в науке, но я связываю это не с гендером.
XX2 ВЕК. А с чем?
Е. Е. Это очередной гендерный стереотип. Недавно мы провели исследование и выяснили, что у мужчин и женщин разный стиль общения и поведения. Если мужской стиль в большей степени можно охарактеризовать как «дуэль»… эффект соперничества и борьбы, согласитесь, присутствует, что подогревает тягу к победе. Женский стиль общения я бы назвала «дуэт»: многие из нас стараются договориться и тем самым занижают свой потенциал, свои профессиональные навыки. С другой стороны, когда женщина становиться более «мускулистой», общество смотрит на неё, прямо скажем, неодобрительно и зачастую начинает осуждать её за такое поведение. Здесь на ум приходит цитата из книги Теодора Драйзера «Финансист»: «…из темноты глядят огромные горящие глаза свирепого кота — общественное мнение».
Общество — субстанция изменчивая и крайне подвижная, в особенности для женщин, это факт. С одной стороны, общество хочет, чтобы женщины вели себя как женщины, но при этом обладали теми же профессиональными качествами, что и мужчины.
Ещё на карьеру женщин важное влияние оказывает детородный возраст. В тот момент, когда мужчины поднимаются, условно, на вторую ступень, у женщин наступает детородный возраст, и большая часть из нас — «автодискриминируются». При этом, находясь в отпуске по уходу за ребёнком, женщина не то что прокачивает soft skills — стрессоустойчивость, коммуникабельность, переговорный навык, тайм-менеджмент — она становится «сверхженщиной», особенно это касается тех, кто ещё работает во время декрета или выходит спустя полгода от рождения. Но об этом никто не говорит!
В общем, поэтому мужчины становятся руководителями раньше, а женщины — позже. Но это просто вопрос мужской и женской природы. Хотя женщины, особенно в современном мире, всё чаще и чаще пытаются усидеть на двух стульях — и, могу сказать, у них не плохо получается!
XX2 ВЕК. Что вы имеете в виду?
Е. Е. По своей природе женщина — мать, и она хочет быть прекрасной домохозяйкой, супругой, с другой стороны, её внутренняя личность требует общественной, профессиональной реализации и всё это происходит практически в один временной промежуток — возникает когнитивный диссонанс. К этому добавьте общество, которое не упускает возможности сказать: «Ты ж мать, нужно кашу варить, а ты на работу пошла». Или ещё обиднее, когда это говорят твои самые близкие люди: муж, родители. И женщина находится, мягко говоря, не в лучшем ресурсном состоянии. Здесь могу только на своём личном опыте посоветовать — так как работающая мама двух маленьких детей: надо «отращивать» внутренние опоры и аргументы и ещё, конечно, объяснять своим близким, для чего ты это делаешь, плюс круг единомышленников, который спасает тебя в кризисные моменты.
XX2 ВЕК. В России пока нет такого, что женщина «делит» декрет с мужчиной? То есть и мать, и отец работают и по очереди сидят с ребёнком дома.
Е. Е. У нас пока такая практика не распространена. При этом, безусловно, некоторые компании понимают: женщины в декрете — это уникальные кадры, которым надо уделять внимание. Ведь каждая женщина — это экономическая единица, которая приносит компании доход! И женщине нужно создать комфортные условия, не бросать её на три года декрета без спасательного круга. С женщиной, родившей ребёнка, надо постоянно оставаться на связи, постоянно поддерживать её квалификацию — пусть и дистанционно. Компании, которые уже сейчас сфокусированы на этом, выиграют экономически. Потому что женщина, которая вышла из декрета, — более ценный сотрудник, чем новичок без опыта, которого надо обучать с нуля.
XX2 ВЕК. Насколько я знаю, у вас даже есть книга для мам в декрете?
Е. Е. Это не совсем книга — это книга-дневник «Записки моей мамы», созданный для женщин, состоящий из вопросов, которые помогут восстановить и укрепить связь между самыми близкими людьми на свете — мамой и ребёнком. Его структура создана таким образом, чтобы охватить наиболее значимые для каждого человека сферы жизни: семья и работа, дети и отношения, учёба, хобби, друзья, здоровье и многое другое.
И важно то, что этот дневник может заполнить любая женщина, которая уже познала радости материнства, например, ваша мама или та, которая только планирует стать мамой, чтобы потом в один прекрасный момент поделиться своими откровениями с ребёнком.
XX2 ВЕК. Можете привести конкретные примеры, как ваша организация помогла реализоваться женщинам в науке?
Е. Е. Наше сообщество «Женщины в науке и технологиях», лидером которого я сейчас являюсь, как раз занимается популяризацией женщин-учёных в масштабах всей страны. Один из инструментов продвижения женщин-учёных в нашем сообществе — это публикация в СМИ, у наших партнеров, где зачастую у нас есть постоянные колонки, в которых в различных форматах за последние 12 месяцев (наш проект существует чуть больше года) вышло более ста интервью с женщинами-учёными, о которых ранее не было упоминаний в СМИ. Мы очень гордимся этим!
В приоритете для нас объединить женщин-учёных, помочь им обменяться опытом и знаниями, прокачать скиллы, сформировать для себя социальный капитал, найти единомышленников. Этому, конечно, помогает наша ежегодный форум «Женщины в науке и технологиях», на котором в апреле этого года (21 апреля 2022) была вручена премии «Kolba» тринадцати лауреатам из различных сфер науки. Следующий форум состоится также в апреле, и уже сейчас можно подать заявку на премию.
Также у нас есть система стажировок. Наши партнёры предоставляют вакантные места для наших участниц сообщества, где они могут получить неоценимый опыт и проверить свои навыки на практике.
Такими маленькими шагами мы идём вперёд и строим крепкое сообщество женщин-учёных. Это сообщество может стать прекрасным интеллектуальным и кадровым резервом в нашей стране.
XX2 ВЕК. Как вы сказали в начале, есть примеры, когда девушки идут на «престижный» факультет, отучиваются, работают по специальности, а в 35 понимают: «Нет, хочу быть палеонтологом!» Насколько перспективно идти в науку в зрелом возрасте?
Е. Е. В моём окружении много «вечных студентов» — женщин, которые обучаются на постоянной основе. Мне кажется, все тормозящие критерии у тех, кто идёт в науку после 35, лишь в голове. Достигнуть прекрасных результатов в сфере, которая нравится и которая интересна, реально. Если женщина хочет стать химиком в 35 лет — это нормально. Получить дополнительное образование за 2—3 года вполне реально! К этому времени у женщин обычно уже есть семейный фундамент (муж, дети), этап «автодискриминации» пройден. Многие люди в этом возрасте меняют свой профессиональный вектор развития. В общем, в 30—40 лет уже есть бэкграунд, и двигаться по карьерной лестнице не так сложно. Самое главное — это поддержка близких, мотивация и желание.
XX2 ВЕК. Раз уж мы заговорили об исторических личностях, может, вы назовёте парочку примеров женщин-учёных, которые вас вдохновляют больше всего?
Е. Е. Мне не хочется говорить о Марии Кюри-Складовской, Валентине Терешковой или Софье Ковалевской, потому что их и так знает весь мир. Есть много других прекрасных женщин, чьи имена не у всех на слуху. Например, меня вдохновляют канадская изобретательница Энн Макосински и наши Нина Тимофеева, Тамара Гениашвили — но это я говорю о наших современницах.
Что касается ответа на исходный вопрос, то из исторических личностей могу назвать первую женщину-криптолога — Элизабет Фридман, астронома Софью Ворошилову-Романскую, математика Софи Жермен и Сару Жозефину Бейкер, которая популяризовала гигиену и боролась против тифа.
Кстати, в своё время я даже вела колонку, в которой рассказывала о женщинах-учёных прошлого. И я столкнулась с удивительной проблемой: в открытом доступе очень мало информации о таких женщинах! То есть, чтобы узнать подробные биографии учёных, которые совершили что-то выдающееся, мне приходилось или идти в библиотеку, или часами сидеть в «Яндексе» и по крупицам собирать детали их жизней.