Охота на тура
В январе этого года в Карачаево-Черкесии состоялось знаковое событие. Собрание писателей КЧР приняло решение о создании республиканского отделения Союза писателей России. Председателем отделения единогласно избран народный писатель КЧР Ислам Хызырович Хубиев. Поскольку последние три года СП в республике, по сути, не существовал, литераторы Карачаево-Черкесии возлагают на Ислама Хубиева большие надежды...
Ислам Хубиев
Писатель-билингва, автор четырёх книг на карачаевском и русском языках, член Союза писателей России, народный писатель Карачаево-Черкесии. Лауреат премии Главы КЧР Р.Б. Темрезова в области литературы и искусства. Награждён звездой «Наследие» в номинации «За вклад в развитие русской культуры и литературы», медалью Кайсына Кулиева. Произведения были опубликованы в «ЛГ», журналах и альманахах «Новый енисейский литератор», «МегаЛог», «Бригантина», «Минги-Тау» (КБР), «Теегингерл» (Калмыкия), «Современная литература народов России» и др.
– Больше близко не подходи к лошади отца! Ты не умеешь жалеть животное! – сердито выговаривал Джамболат своему младшему брату Биболату и при этом нервно, но осторожно чистил спину загнанной лошади, которая денно и нощно возила парня и его друзей по узким и крутым горным тропам.
Гнев Джамболата был прерван шумом «шестёрки» – это подъехал их двоюродный брат Сапар.
– Салам алейкум, Джамбо, ты чего с утра такой злой? – спросил он, улыбаясь из открытого окна автомобиля.
– Алейкум салам, Сапар, как не злиться? Этот мальчишка никак в ум не войдёт. Вроде и отслужил в армии, а ума как не было, так и нет. – Джамболат погладил по спине жеребца и направился к легковушке. Подойдя ближе, он увидел подростка, сидевшего на переднем сиденье. Мальчик вышел из машины.
– Это Ахмат, мой сосед, – представил своего пассажира Сапар, выбираясь из салона.
– Ага… Что ж, Ахмат, хош кел! Добро пожаловать! – радушно сказал Джамболат и крепко пожал руку подростку. – Как тебе Учкулан ? Городские вроде не очень жалуют аулы.
– Ахмат не какой-нибудь городской белоручка: и косить, и дрова колоть, и верхом ездить умеет. – Сапар шутливо взъерошил парню волосы. – Теперь надо его научить охоте. Сами-то как поживаете?
Джамболат и его братья слыли отличными охотниками – пошли в деда, одного из лучших зверобоев Карачая. Недаром у того в народе было прозвище Уучу-Мараучу. Жители аула по сей день рассказывают о нём удивительные истории. Например, как Уучу сталкивался со снежными барсами или как один загонял стада горных туров. А однажды он убил огромного медведя – на двух лошадях еле приволокли в аул.
Немудрено, что и для потомков Уучу охота была обыденным делом. Младший из сыновей Уучу, восьмидесятилетний Таусолтан, отец Джамболата и трёх его братьев, до сих пор без промаха попадает в мишень…
– Сегодня отцу на кош продукты собирался отвезти. Только вот этот вот лоботряс коня загнал – видишь, тот еле на ногах стоит. Где этого балбеса всю ночь носило, – снова начал злиться Джамболат. – На Махаре сейчас много студентов и туристов, дискотеки-девушки. Вот он и катает всех подряд. Хорошо, если только по месту, а то он и в Карачаевск умудряется прокатить их, балбес.
– Да ладно тебе, сами такими были. А старику продукты доставим – Дахир на тракторе до подножья Кертмели довезёт, а там мы с Ахматом тебе поможем.
Джамболату эта мысль понравилась, он немного остыл.
– Бибо, выходи, с гостями поздоровайся! – уже не злясь, позвал он.
Из сарая вышел худощавый, высокого роста молодой человек – Биболат, который, широко улыбаясь, направился в сторону машины. Его симпатичное, немного заросшее лицо не портил даже большой орлиный нос.
Он подошёл без всякого смущения, поздоровался с Сапаром и Ахматом. Потом сел за руль легковушки, покрутил баранку, завёл мотор, пару раз нажал на газ и заглушил.
– Да-а, с бензином у тебя негусто, – разочарованно протянул он, откинул спинку сиденья и заложил руки за голову – решил полежать. Но Джамболат не дал ему расслабиться.
– А ну вышел – хватит с тебя загнанной лошади, – сердито сказал он.
Биболат послушно вышел из машины и обескураженно посмотрел на Сапара. Тот по-дружески обнял кузена и сочувственно кивнул.
– Эх, Бибо, я тебя понимаю, как никто другой. Не зря говорят: «Лучше быть собакой в доме, чем младшим в семье». Держись, брат, я тоже младший…
– Хорош себя нянчить, лучше подумайте, в какую сторону пойдём, – прервал его Джамболат, закидывая седло на коня.
Ахмат, прислонившись к машине, молча наблюдал за всеми. Ему нравилось непринуждённое общение родственников. Хотя Ахмат родной язык знал хорошо, из разговора мужчин он понял только то, что охота будет длиться несколько дней.
Тем временем появился ещё один двоюродный брат, Дахир. Поздоровавшись со всеми за руку, он сел на бревно, закинул ногу на ногу, оценивающе посмотрел на Ахмата и улыбнулся:
– Вы хотите этого молодого бойца с собой взять?
– А как же! Научим его в горах ориентироваться, красоту земли предков покажем…
Джамболат отрегулировал длину стремян, затянул шнурок артмака и со словами «Ну что, по коням?» запрыгнул на лошадь. Покружившись верхом на лошади, он пустил её в галоп.
Сапар, Дахир, Джамболат и Биболат были сыновьями трёх родных братьев и сами жили как родные. Таусолтан – отец Джамболата и Биболата – единственный, кто остался живой из семьи Уучу. После того как два его старших брата ушли в мир иной, он стал отцом и для племянников.
Высокий, белобородый, с характерной кавказской внешностью, Таусолтан, несмотря на свой возраст, с ранней весны до поздней осени жил высоко в горах и пас овец аульчан.
_______________
…Три одинаковых белёных дома с потрескавшимися стенами, выцветшими оконными рамами и ставнями голубого цвета стоят практически заброшенными. Они – свидетели войны и депортации карачаевского народа. Когда карачаевцы были сосланы на четырнадцать лет в пески Азии, в карачаевских домах жили чужие люди. Только этим трём домам больше повезло, чем остальным, пущенным на топку. Впрочем, и после возвращения из ссылки многие карачаевцы не смогли поселиться в своих отчих домах: новые хозяева не желали возвращать ни дома, ни имущество. Политика травли продолжалась ещё долго…
Однако Таусолтан и его братья сумели вернуть свои дома в родовом квартале и создали свои семьи. Их дети, окончив школу, уехали в город. Опустел двор Уучу́ – а ведь раньше он был полон народа. Из этого двора сыновья уходили в армию, здесь играли свадьбы, отсюда провожали людей в последний путь. Теперь двор зарос бурьяном – и лишь вытоптанная узкая дорожка напоминает о жизни…
…Непонятная громкая речь тракториста Дахира в унисон музыке из портативного магнитофона «Квазар», привязанного алюминиевой проволокой к панели, придавала особый колорит этой поездке. Настроение пассажирам поднимала и белозубая улыбка Биболата, стоящего на прицепном устройстве сзади кабины трактора. Он время от времени заглядывал через заднее стекло, жестикулировал и что-то громко говорил, но перекричать шум мотора ему не удавалось.
Через некоторое время к намеченному месту верхом на лошади подъехал Джамболат. Теперь охотникам предстояло идти вверх в гору, к вершине которой устремился и хвойный лес. Они зарядили свои ружья, распределили между собой вещи и тронулись в путь.
Лес был прекрасен. Воздух, настоянный на хвойном и смолянистом аромате, был прохладен и свеж, бодрил и успокаивал одновременно, даря безмятежное настроение. До коша было около четырёх часов ходьбы. Шли не спеша, время от времени останавливаясь на короткую передышку. Джамболат с Сапаром по очереди рассказывали случаи из детства: о том, как перегоняли овец, о первой охоте, об этом лесе... Биболат постоянно вклинивался в разговор – пытался показать свои знания, уточнял какие-то детали, ссылался на слова отца.
Когда вышли из леса, Джамболат сказал:
– Высота над уровнем моря выше двух с половиной тысяч метров, так что здесь уже хвойных деревьев не встретишь.
Они остановились возле большого камня и решили отдохнуть: предстояло идти ещё часа полтора.
Джамболат достал из рюкзака пластиковую бутылку с айраном, открыл крышку и протянул Ахмату. Тот сконфуженно посмотрел на старших.
– Пей. Сначала пьёт младший, а уж потом остальные, – сказал Джамболат.
Отпив немного забродившего, освежающего айрана, Ахмат передал бутылку Биболату. Айран здесь, высоко в горах, почти в поднебесье, показался подростку необычайно вкусным и бодрящим: после нескольких глотков он почувствовал такой прилив сил, что немедля был готов идти дальше. Но охотники были верны своим традициям – именно на этом месте они отдыхали не менее получаса. Лёжа на спине, они смотрели на облака, плывущие по синему небу. Ущелье внизу было видно как на ладони.
– Ахмат, видишь там водопад, а рядом скала? С неё обычно лавина сходит. Мы в прошлом году по ней шли. Там даже в разгар лета снег не тает.
Джамболат начал наблюдать в бинокль и вдруг застыл, будто боясь распугать пасущихся на горе через ущелье туров. Потом негромко спросил Биболата:
– Малой, это что, получается, туры ушли на ту сторону?
– Думаю, это стадо, которое спустилось к соли. Наши туры будут завтра к обеду на пастбище.
– Откуда ты знаешь?
Биболат посмотрел в бинокль и с ещё большей уверенностью заявил, что знает точно, что туры к обеду будут на своём пастбище, но, чтобы их там застать, надо выйти с утра пораньше.
– А может, пойдём по короткому пути, – предложил Сапар.
– Сапар, тур не прощает человеку ошибок. Если ветер подует с нашей стороны, стадо уйдёт. Надо его обойти, – сказал Биболат.
Джамболат и Сапар доверяли интуиции младшего брата – на охоте тот никогда не ошибался.
Ахмат не совсем понимал, о чём переговариваются братья. При чём здесь ветер и туры? А когда ему сказали: «Видишь на скале тура, охраняющего стадо?» – он просто кивнул, хотя не видел ни тура, ни стада. Туров ему приходилось видеть только в Тебердинском заповеднике.
_______________
Ночь – прозрачная, звёздная, холодная – обступила путников внезапно. Они прибавили шаг и вскоре увидели вдали огонёк: это висела керосиновая лампа на гвозде на углу домика и путеводным маяком звала к себе.
Учуяв приближающихся гостей, залаяли собаки.
– Актёш – свои! – крикнул Джамболат.
Огромный старый волкодав лениво гавкнул ещё пару раз, встрепенулся, разогнулся и лёг, вытянув передние лапы. Никак не могла успокоиться пастушка по кличке Топал и продолжала лаять: то ли показывала радость, то ли отрабатывала свой хлеб. Она подбежала к Биболату и стала высоко прыгать. Однако было странным, что, кроме собак, никто их не встречает.
Когда все зашли в кош, Таусолтан читал намаз. После того как старик закончил молиться, Сапар подошёл к нему и обнял его. Ахмат тоже обнял старика.
В глазах Таусолтана была радость. Он сел на свою деревянную кровать и усадил рядом Ахмата, но почувствовал, что подростку некомфортно сидеть на кровати взрослого человека.
– Джигит, не стесняйся, ты же мой дорогой гость.
Таусолтан и вправду был счастлив, что к нему пришли гости. Ему хотелось поговорить, но, понимая, что охотники устали, а завтра им предстоит не менее тяжёлый день, старик велел им поесть и ложиться спать.
На улице возле загона для овец стоял домик на четырёх столбах, сплетённый из прутьев. Это жилище соорудил Биболат и называл его избушкой на четырёх ножках. В нём он решил ночевать и пригласил с собой Ахмата.
Всю ночь мальчик ворочался – не мог уснуть. Непривычная обстановка, а ещё больше храп Биболата, которого мальчик, не выдержав, несколько раз будил, не давали уснуть, хотя он очень устал за день.
Рассвет Ахмат встретил, не сомкнув глаз за всю ночь. Он спустился по деревянной лестнице и направился в сторону коша.
– Салам алейкум, Ахмат! Как спалось?
– Алейкум салам, хорошо, – ответил Ахмат с улыбкой, думая про себя, что спалось бы действительно хорошо, если бы не храп Биболата. Но жаловаться не стал. Он понимал, Биболат храпит из-за своего поломанного носа.
Не дожидаясь Биболата, все трое позавтракали айраном с хлебом – сытная, но не отяжеляющая еда. Затем Джамболат протянул Ахмату двустволку своего отца, закинул свою «мелкашку» через плечо, проверил нож и затянул шнурок ножен покрепче.
Таусолтан к этому времени уже выгнал отару овец на пастбище. Охотники издалека помахали ему и пошли вверх по склону. Впереди охотников побежала было Топал, однако верная пастушеская собака, услышав знакомую команду: «Топал, гони сюда», бросила охотников и кинулась вниз. Эта команда насторожила и всё стадо. Барашки знают характер Топал: она, пока не соберёт их в кучу, не успокоится.
_________________
Ахмат нёс на плече ружьё, чувствуя себя настоящим охотником и представляя, как вернётся домой с дичью и будет рассказывать друзьям, как он охотился в горах. «Вряд ли кто из них бывал в этих местах. Эх, жаль, не взял фотоаппарата», – думал он.
Для Ахмата с самого начала поездка с Сапаром была увлекательной экспедицией со множеством открытий.
Например, по дороге в Учкулан они завернули в Дуутское ущелье. Когда они проехали красный металлический мост через реку Кубань, подростку показалось, что они попали в другое измерение. Прямо с обеих сторон узкой дороги, ведущей в старинный карачаевский аул Дуут, проложили свой путь к небу крутые горы, густо покрытые щетиной хвойного леса. Узкая, но непокорная речка неистово билась о валуны, упавшие с вершин, и покрывалась яростной пеной от их неуступчивости.
Целый день провели они на пасеке в Дуутском ущелье – пчеловодство для Сапара ещё с детства было самым любимым занятием. В тот день Сапар много рассказывал про пчёл, ульи, цвета и сорта мёда. Ахмату было так интересно, что, даже лёжа на раскладушке, он до поздней ночи расспрашивал Сапара о жизни пчёл. А вкус и аромат густо стекающего, солнечного горного мёда с прозрачными пузырьками Ахмат запомнил на всю жизнь.
…Джамболат шёл впереди, следом Сапар, а за ними, стараясь не отставать, с двустволкой на плече гордо шёл Ахмат – настоящий охотник!
Пространная речь Джамболата почти не прерывалась. Сапар его поддерживал короткими фразами и время от времени громко смеялся.
Ахмата беспокоило, почему с ними не пошёл Биболат. Как они дотащат подстреленную дичь?
– Всё, привал, – скомандовал Джамболат.
Он посмотрел в бинокль, вздохнул и удручённо сообщил, что туры ушли совсем в другом направлении.
– Вряд ли туры вернутся. Биболату придётся сделать бесполезный большой круг. Он должен был расставить куски соли и выйти навстречу. Зря мы этой дорогой пошли. – Джамболат бросил рюкзак на землю и сел на замшелый камень, сцепив ладони.
– Джамбо, всё в порядке, – подбодрил его Сапар. – Ничего не бывает зря. Да вон же внизу Биболат идёт! Он наверняка видел, как туры ушли через хребет.
Минут через двадцать Биболат подошёл к охотникам, отложил в сторону своё ружьё, подошёл к брату и тоже прислонился к камню, переводя дыхание.
– Я знаю, где туры. Главное – надо успеть, пока они не разбрелись. В жару они собираются возле ледника под скалой, – отдышавшись, сказал он.
– Точно, – обрадовался Джамболат. – Как я сразу не подумал! Они же обычно жару там пережидают.
Биболат достал из коробочки два патрона, вытащил из них пули, пересыпал порох из одной гильзы в другую, аккуратно вставил пули в гильзы и обжал их зубами.
Это выглядело очень странно.
– Ближе к осени у тура шерсть отрастает, а сам он нагуливает жирок, поэтому его сложно подстрелить. Таким способом мы увеличиваем убойную силу. Этому я в армии научился, – сказал Биболат, увидев недоумение Ахмата.
«Убойная сила»… Раньше Ахмат не слышал такие слова.
– Чем больше пороха, тем сильнее пуля летит и, соответственно, пробивает более прочную поверхность, – пояснил Биболат. – Хотя это опасно: если переборщить – может и ствол разорвать…
Отдохнув, охотники отправились дальше в поисках туров. Они шли долго – сначала по скалам, потом по турьей тропе.
Ахмат находился в состоянии непреходящего восторга от неописуемой красоты открывающихся вокруг пейзажей. Он представлял себя то орлом, парящим высоко над горами, то снежным барсом, прыгающим с камня на камень. В глубине души ему и не хотелось встречаться с турами, чтобы не стрелять в них, и он даже был рад, что туры ушли в другом направлении. Всё в дикой природе было так слаженно, так гармонично, что не хотелось нарушать этот покой и согласованность…
_____________
Вдруг Сапар остановился и посмотрел по сторонам:
– Джамбо, по-моему, мы в этих местах никогда не были…
– Да, это другая тропа. Прямо вниз – дорога в Сванетию. А если мы пойдём направо, обогнув эту гору, то вернёмся домой.
– Есть ещё вариант: переночевать здесь и подождать туров, они обязательно придут к леднику, – сказал Биболат.
– Не факт, тем более если они нас видели. Давайте не будем рисковать, пойдём потихоньку обратно.
С Джамболатом согласились и решили повернуть направо. Уставшие, они шли медленно, и, когда остановились на привал, дело шло уже к вечеру. Джамболат достал свой бинокль, посмотрел в него, затем передал Ахмату и сказал, улыбаясь:
– Ахмат, видишь домики внизу в ущелье? Это сванские сёла. Может, к ним спустимся, тебе там невесту подыщем, а?
Ахмат смущённо улыбнулся. «Самому бы живым до дому добраться», – думал он. Для Ахмата этот поход оказался настоящим испытанием. До этого он никогда не ходил так долго в горах и очень устал, да и бессонная ночь сказалась. Лицо его, опалённое высокогорными ветрами и солнцем, горело, ботинки сильно давили ноги, но больше всего беспокоила коленка, которой он ударился о камень. Но своё состояние подросток пытался не показывать и шёл из последних сил. Узкой тропе, казалось, не будет конца. Ахмат шёл и думал только о том, чтобы поскорее добраться до постели. Теперь мечты о том, как он расскажет друзьям о своём путешествии в горы и об охоте на туров, его особо не радовали.
Неожиданно Джамболат резко остановился.
– Тише, вот они, – шёпотом сказал он.
Он упёрся на колено и прицелился.
На расстоянии менее ста метров на скале, подобно волку Акеле, возлежал крупный тур с огромными рогами, следя за пасущимся стадом. И вдруг, каким-то невероятным чутьём почувствовав угрозу, он резко вскочил, издал тонкий тревожный визг и, несмотря на своё массивное телосложение, с лёгкостью спрыгнул со скалы и погнал стадо вдоль склона.
Ахмат заворожённо наблюдал за бегущими турами: такое он видел только по телевизору. Он очень надеялся, что пули не настигнут этих легко бегущих, грациозных животных. Но не тут-то было: братья-охотники Джамболат и Биболат не могли упустить свою добычу. Прозвучало несколько выстрелов. Один из туров упал и покатился вниз по ущелью, другой в прыжке развернулся в сторону охотников, словно желая посмотреть в глаза своему убийце.
Ахмата эта картина потрясла, и он, будто протестуя, выстрелил из двустволки в небо. «Никогда не буду стрелять в животных, – пронеслось в его голове. – Они не нападают на нас, они спасаются, а мы их просто расстреливаем!»
Охотники спустились вниз и принялись за привычное дело – разделывание туш животных. Ахмат был потрясён, он всё время смотрел в дружелюбные глаза убитого тура, лежащего на камнях. Они были подобны чёрным камням, но в то же время казалось, что они наблюдают за происходящим…
_________________
Яркая луна освещала тропинку. Впереди шёл Джамболат, за ним Сапар, Биболат замыкал строй и подбадривал Ахмата, который шёл из последних сил. Уставшие, но с добычей возвращались охотники на кош. У них даже не было сил говорить. Ахмат, еле передвигавший свои ноги, чувствовал каждый грамм своего груза – он тащил две турьи ляжки и ружьё.
– Говорят, скоро в Учкулане будет располагаться пограничная застава, – заговорил Джамболат. – Вряд ли тогда у нас будет возможность ходить на охоту.
– Да, я тоже слышал об этом. Только погранцы будут туров стрелять без разбору, вряд ли они будут выбирать самцов. Они и козу с козлятами могут застрелить – лишь бы было мясо...
Голос Джамболата разбудил Ахмата – он на ходу умудрился поспать. Неизвестно, сколько сон длился, но Ахмат почувствовал прилив силы.
– Ахмат, будь осторожен, здесь опасный участок. Если сойдёшь с тропы, то будем искать тебя внизу ущелья. На этом склоне растёт рододендрон, чувствуешь ароматный запах?
– Почему опасный, из него же готовят чай? – уже окончательно проснувшись, спросил Ахмат.
– Потому что листья рододендрона очень скользкие. Можно лететь до самого низу, как по ледяному катку…
Когда прошли опасный участок и вышли на альпийские луга, Джамболат приказал: «Отбой!» – и охотники тут же растянулись на земле. С-п-а-а-а-т-ь...
На всю жизнь запомнит Ахмат свою первую охоту. Горы, небо, опалённые ветрами скалы и чёрные, как мрамор, неподвижные глаза тура.
И слова своего отца: «Нельзя убивать животное без необходимости и нужды…»