«Я искала слова…»
Инна ТЕПЛОВА
Является членом Союза российских писателей. Окончила Калужский филиал Академии бюджета и казначейства.
Публиковалась в «Литературной газете», в журналах «Наш современник», «Аврора», «Формаслов», «Белая скала» (Крым), «Новый Орел + XXI век» (Орел), «Гостиный Дворъ» (Оренбург), в многочисленных сборниках и альманахах.
Лауреат областной литературной премии имени Марины Цветаевой в 2021 году. Финалистка Всероссийского фестиваля молодой поэзии им. Л.А.Филатова «Филатов Фест» в 2022 году. Стипендиат Всероссийского Форума молодых писателей «Липки».
Автор трех сборников стихотворений. Живет в Калуге.
Тишина
Счастье любит тишину.
Горе любит тишину.
Тишина любить не нанималась.
Счастье костерит войну,
Горе мастерит вину,
Тишина испытывает жалость.
Молча произнесена,
Легкостью обделена,
Я любви остерегаюсь тоже.
Мне знакома тишина,
Мне не нравится она,
Но я слишком на нее похожа.
Это всё
Облака убегают так быстро, как только умеют.
Ты бы тоже бежал, знай о том, о чем шепчут аллеи.
Ты бы тоже пустился в бега, расскажи тебе ветер
это все и немного еще,
и немного еще.
Нам пока изучать километры темнеющих улиц,
мамам – пить корвалол и молиться, чтоб только вернулись,
и просить об одном, чтобы их непутевые дети
оставались детьми хоть немного еще…
Ты идешь, и шуршат под ногами уставшие листья.
Ты пока не устал, ты пока не искал пыльных истин.
Ты идешь, и тебя обгоняет спешащее время,
направляя
куда-то
еще.
***
Глупо с урока сбегать раньше времени –
Время всегда впереди.
Тянешься к солнцу из семени.
Солнышко, не подведи.
С детства обученный кротости, краткости,
Кратный себе самому,
Веришь в бессмертную радость и
Перерастаешь тьму.
Тянешься новенький, тянешься крохотный
К солнцу живым стебельком.
Длишься упрямо, безропотно,
Ласковым светом влеком.
Только бы веры хватило, чтоб вырасти,
Только б достало сил.
Дай нам погреться в твоей нерушимости,
Солнышко, иже еси.
Облик человечий
В знойный час, когда асфальт уже дымится,
Мне прохожие мерещатся больными.
Я гляжу в их обмякающие лица –
Лица видятся слепыми и немыми.
Жар асфальта поднимается все выше
И дрожит в автомобильном перегуде,
Но пока еще меня способны слышать
Эти тающие призрачные люди.
Я стараюсь говорить как можно громче,
Отмечая неминуемость прохлады –
Так мне кажется. Но с губ слетает «Отче
наш...», и выздоравливают взгляды.
«Да святится...» – вот в осмысленные лица –
«Да придет» – возвращается дар речи –
«...будет воля...» – и сознание струится,
Воскрешая ясный облик человечий.
Ловушка-2022
Мне не стать осведомленней ни на грамм,
даже если весь освою Телеграм.
Даже если ленту вещего ВК
размотаю до последнего витка.
Если двадцать-тридцать-сорок (к черту счет!)
я поймаю разных радиочастот,
если душу выну поисковику –
не узнаю много больше, чем могу.
А могу я только ждать и причитать,
проминать свою кровать, марать тетрадь
и лететь бескрылой бабочкой впотьмах
в обрастающий подробностями страх.
***
Нет слов. Они застряли в подреберье.
Остался вой. Использую его,
Чтоб разродился Запад «Мизерере»,
Летящим в небо межъязыково.
Но голос мой на голос не похож,
Выталкивает глотка нездорово
Ямбический беспомощный скулеж –
Пустующую оболочку слова.
***
Я полгода искала слова, находила не те.
В руки брать не хотелось, прилаживать к мертвой гортани
Сочетания звуков, воспитанные в темноте.
Дрянь на дряни.
Я искала слова, наугад по сусекам скребла.
По чужим, ясен пень. Ну откуда сусеки в квартире?
И чужие слова притворялись моими сперва.
Ум коптили.
Это очень легко – истерически вторить «Умри!»,
Косяками проклятия слать в запрещенные сети.
Я теперь не ищу, но ращу свое слово внутри.
О победе.
Военкору
Читаешь – жутко. Не читаешь – страшно.
Значки на картах дразнятся, рябят,
И тянет выражаться трехэтажным,
Пытаясь различить живых ребят
За фронтовыми сводками сухими,
Стараешься увидеть их живыми,
Представить, как о доме говорят,
Улыбки прячут в сигаретном дыме,
Но пишут – «Не вернулся их отряд».
Такая неподкупная глагольность
По горлу бьет, как горький самосад.
Читаешь – больно, не читаешь – больно,
И время будто пятится назад,
Но упирается в упрямство военкора –
Он еле жив, он выспится нескоро,
В его руках имен солдатских ряд.
Заснеженное поле монитора
Их примет позже, но пока они болят.
Рождество
1.
Я скорее довольна, чем нет,
этим дымным подоблачным светом.
Полнобокой луны силуэтом
я скорее довольна, чем нет.
Я скорее довольна, чем нет,
убегающими за границы.
Тем, что больше не видеть их лица,
я скорее довольна, чем нет.
Я конечно довольна, когда
не скорбят ни родня, ни соседи,
спят спокойно московские дети
и ребята в других городах.
Я довольна, наверно, и тем,
что прилета на слух не узнаю.
Что вокруг бытовуха сплошная –
я довольна, наверно, и тем.
Но довольство такое мое
не спасает ни друга, ни брата.
Ни тебе, ни другому солдату
не поможет довольство моё.
2.
Я молюсь, как умею молюсь,
если справлюсь, солдату приснюсь.
В серебристом рождественском свете
спят спокойно калужские дети.
Это безоговорочный плюс.
Ты мне пишешь «Не бойся, прорвусь!»
Я читаю – и очень боюсь.
Ночь сегодня святая такая,
ты мне пишешь, мол смерть не пугает.
Это плюс, но сомнительный плюс.
Я бояться могу за двоих,
я молиться хочу за своих.
Пусть сегодня в рождественском свете
спят спокойно бойцы, словно дети.
Сбереги же, Господи, их.
Сеятель
Исполнись, чувство истое, во мне.
Мы вместе побредем по целине
И будем сеять золотое слово.
Меня не станет – помоги ему расти,
Бороться, чтобы силу обрести.
Пусть не найдётся в принявшей горсти
Ни колоса, ни голоса гнилого.
Умру, но стану соль и стану дождь.
Есть дело, чтобы гаденькая ложь
Не прорастала между колосками.
Есть дело – слово вырастить, сберечь,
Ни засуху, ни плесень не навлечь,
Не погубить доподлинную речь,
Позволив обмануться сорняками.