«Все маньяки начинали с котов»: Владимир Бурматов — о проблемах в современном законодательстве и халатности чиновников
— Буквально несколько дней назад две девочки из Тамбовской области достали внутренности щенка и показывали его сердце на камеру. Какова, на ваш взгляд, основная причина таких поступков? Почему люди это делают?
— Мне кажется, ответ очевиден. Он заключается в том, что законодательству в этой сфере, созданному нами, в нашей стране, всего пять лет. То есть мы пять лет назад в России не имели вообще ни одного закона, защищающего братьев наших меньших. Чтобы вам был понятен масштаб происходящего, в этом году весь мир отпразднует 200-летие со дня принятия первого закона в Европе о защите животных. 200-летие! А у нас пять лет назад.
То есть мы (депутаты прошлого и нынешнего созывов) с нуля за пять лет сформировали нормативную базу в этой сфере, которая сегодня по своей разветвленности превосходит большинство европейских нормативных актов. Потому что практически ни у кого нет поправки к Конституции, устанавливающей принципы гуманного отношения к животным.
В Основном законе страны у нас такая статья есть, а у большинства стран ее нет. У нас есть базовый закон, защищающий животных, соответствующие статьи в Уголовном и Гражданском кодексах. Но при этом это все было сформировано за очень короткий промежуток времени, и большинство правоприменителей даже не читали этого. Как бы это страшно ни звучало.
— То есть проблема основная в том, что правоприменители не до конца знакомы с новым законодательством?
— Те, кто должен принимать это законодательство, зачастую его даже не читали. Они не знают, что в Основном законе дана расширительная трактовка этого жестокого обращения. Что жестоким обращением сегодня считается не только убийство или расчленение, но и любое причинение боли братьям нашим меньшим. Условно говоря, если хозяин морит голодом или не оказывает ветеринарную помощь, это тоже считается жестоким обращением. И многие другие случаи подпадают под это определение. А они этого не знают.
Это, конечно, недоработка правоохранительных органов, надзорных ведомств. Потому что надо вести работу с личным составом, методические указания разрабатывать по применению этих статей. Потому что сегодня по законодательству это очень тяжелое преступление, за него дают до пяти лет лишения свободы. У нас не за все преступления в отношении граждан дают такие сроки. Преступления ничем не отличаются от других таких же серьезных преступлений.
Однако у нас уголовные дела заводятся только после депутатских запросов. А когда я звоню полицейскому, генералу и говорю, что у нас такое вот обращение граждан, нужно заводить уголовное дело, мне говорят: «Кому сдались бездомные собаки? У нас тут велосипед угнали или шапку украли — нам вот этим нужно заниматься. А вы там пристаете к нам со своими животными».
Это неправильный подход. У нас вся судебная статистика — она не просто говорит, она кричит о том, что люди, совершившие тяжкие преступления в отношении граждан, до этого привлекались или были замечены в преступлениях по отношению к животным.
Условно говоря, все маньяки начинали с котов. И если вовремя они не понесли наказание, то, будучи уверенными в собственной безнаказанности, в том, что им ничего не грозит, они совершают еще более тяжкие преступления. Это очень серьезная история. И с моей точки зрения… Мы, естественно, сейчас продолжаем формирование законодательства в этой сфере, мы не остановились на достигнутом.
В скором времени появятся сразу шесть новых составов правонарушения в Кодексе об административных правонарушениях. Там будет административная ответственность за выброшенных животных, за нарушения в цирках и зоопарках, в приютах, за содержание животных, запрещенных к содержанию в квартирах, в многоквартирных домах, ответственность за укусы.
Но важно, чтобы это не просто появлялось в тексте кодекса или федерального закона. Важно, чтобы это применялось. Поэтому правоприменителям надо поспевать, потому что мы двигаемся оперативнее, чем формируется правоприменительная практика.
Я вам могу сказать так. Сейчас я за рулем с вами разговариваю, и у меня на заднем сидении 400 обращений граждан, которые я получил сегодня от помощников, и моя задача за сегодняшний-завтрашний день их отработать. Потому что завтра будет такая же история. Мы получаем от 200 до 400 обращений ежедневно о жестоком обращении с животными, по фактам нарушения закона об ответственном обращении с животными. И нам приходится по всем этим случаям направлять депутатские запросы. Но это наша работа, люди нам доверяют и обращаются.
— Если к вам поступает довольно много обращений, то вы наверняка имеете представление о том, кто чаще всего совершает такие поступки. Это женщины или мужчины?
— Нет такой статистики. У нас есть очень юные преступники. Не так давно я занимался историей девочки из Челябинской области, которая выбросила из окна щенка, специально подняв его на верхний этаж. А до этого она расчленила котенка. Она совсем маленькая. И, представляете, после того как она убила котенка, она не понесла никакого наказания вообще, потому что под уголовное дело не подпадает еще в силу возраста.
Ее, что называется, не «отпрофилактировали» социальные службы Челябинской области, никто никак не отреагировал, и она совершила следующее преступление уже со щенком. А ее подруга рассказывала, что она с ней переписывалась, и та уже собиралась ради интереса убить бомжа. Уже убийство человека в переписке фигурировало! Ну и нам пришлось добиваться ее изъятия из семьи и помещения в специализированное лечебное учреждение. Вот к чему приводит бездействие социальных институтов, органов опеки!
Но бывают же преступники и преклонного возраста. Вот только вчера я занимался вопиющей историей в Калуге, где женщина весьма преклонных лет взяла бутылку коньяка, ударила чихуахуа по голове и вернула бутылку на стеллаж. Вот что ею двигало при этом? Мы сейчас работаем с МВД, чтобы они изымали записи с камер видеонаблюдения, потому что личность ее установить пока не удается.
Статистики не существует, да и она не нужна, потому что мы не должны здесь как-то преступников делить по полу. Есть преступление. И должно быть неотвратимое наказание.
— Вы разбирались с историей девочки из Челябинской области. А вы общались с ее родителями? Они как-то объяснили поступок своего ребенка?
— Ну это не входит в функции депутата Государственной думы. Я вижу совершенное преступление, я вижу бездействие органов, уполномоченных принимать решения в этой ситуации. Я вижу нарушение закона и реагирую на него. Но мы не должны подменять собой органы опеки, это незаконно.
— Тем не менее очень шокирует, когда именно дети совершают такие поступки. На ваш взгляд, дети и подростки издеваются над животными, потому что знают, что им ничего не будет за это?
— Они не просто знают, они уверены, что ничего не будет. Несовершеннолетних не привлекают к реальной ответственности. Или они от нее уходят.
Меня, например, шокирует не столько возраст, сколько факт совершения преступления. Должна быть неотвратимая реакция правоохранителей. Как сделать так, чтобы дети не уходили от ответственности? Мы сейчас примем изменения в Кодекс об административных правонарушениях в дополнение к уголовной ответственности. Делается это именно для того, чтобы малолетние, на которых не распространяется действие уголовной статьи, также не оставались безнаказанными.
— А как можно объяснить детям, что нельзя издеваться над животными?
— Бесполезно говорить, что чего-то делать нельзя. Нужно показывать, как делать правильно и хорошо. У нас вообще в соответствии с Конституцией правительство обязано формировать в обществе гуманное отношение к животным. Я пока ни одного мероприятия в этой части не наблюдаю.
Более того, те инициативы, которые могли бы помочь навести порядок, например, введение общей регистрации животных, — эти инициативы блокируются правительством. Вот ничего в этой сфере не сделано. Для меня это странно.
Самый простой способ — демонстрировать нормальное отношение к животным, это должно начинаться еще с семьи в первую очередь. Во-вторых, я практикую на избирательном округе в Челябинской области «Уроки добра», когда волонтеры-зоозащитники проводят для школьников по желанию экскурсии в приюты для животных, пострадавших от рук человека, — собак, диких зверей.
Школьники их посещают и имеют возможность пообщаться с этими животными, видят, что с ними сделал человек, помогают им, ухаживают за ними. Многие школьники потом возвращаются туда. Сейчас летние каникулы, а у меня школьники в приютах сколачивают будки, красят их, утепляют вольеры, выгуливают собак.
Те, кто прошел через это, не будут ничего плохого делать животным, а будут им помогать. Эта работа, которая должна проводиться Министерством просвещения, но она почему-то им не проводится, хотя эта обязанность закреплена в Конституции Российской Федерации.
— На ваш взгляд, какие животные больше подвержены риску? Бездомные или те, что живут со своими хозяевами?
— Бездомные. Они чаще всего страдают от чиновников, которые отдают муниципальные контракты на умерщвление, они убивают животных тысячами. У нас уже возбуждено около 30 уголовных дел в регионах, когда за расстрелами животных стоят чиновники, на которых лежит обязанность оберегать и защищать.
В то же время я могу привести гигантское количество случаев, когда жертвами насилия становились домашние питомцы, породистые, которые стоят огромных денег. Кого мы только не спасали! Даже тот же самый чихуахуа. Это породистое животное. Были бигли, которых избивали.
Владельцы очень часто обращаются с животными так, будто они их враги. Нередко домашние животные страдают либо от своих хозяев, либо от действий неадекватных лиц, как вот в Калуге. Несчастный пес стал жертвой неадекватной женщины.
— Зачем хозяева это делают? Взрослые люди же, понимают, что наказание будет.
— С моей точки зрения, это происходит в состоянии измененного сознания. Под воздействием алкоголя, каких-то еще веществ. Часто люди вымещают на животных свои человеческие неурядицы, проблемы. Приведу пример. Город Северодвинск, где несколько людей издевались над котом. Они его методично убивали в течение нескольких недель. Перечислять все зверства я не буду, это за гранью добра и зла. Но они его убили, и мотивом была месть матери женщины. Поэтому у нее украли кота и таким образом решили с ней поквитаться.
— Это же история про кота Кузю?
— Да-да, кота Кузю. И я тоже занимался этой историей, потому что она была характерна тем, что там тоже сначала было отказано в возбуждении уголовного дела. Дело завели только после депутатского запроса, и нам удалось посадить их обоих на 3,5 года каждого. И это доказательство эффективности нашего закона. Раньше таких сроков не было, был максимальный три года. Сейчас они получили семь лет вместе.
Их обоих признали вменяемыми. Они оба отдавали себе отчет в происходящем, когда издевались над котом и выкладывали это в интернет. Это и стало впоследствии доказательной базой в этой части.
— А зачем выкладывали в интернет? Хотели похвастаться?
— Это какой-то живодерский эксгибиционизм, вываливание отвратительных преступлений на публику. Но есть ведь люди, которые любят на такое смотреть!
— Да, есть такое.
— Если вы погуглите, то найдете такой жанр видео, который называется краш-фетиш, когда на камеру убивают животных. Мы вскрыли десяток студий, которые занимаются производством таких кровавых видео, в том числе на экспорт. В даркнете все это распространяется и стоит немалых денег. Молодые девушки убивают мышей, цыплят, котят… Что они только с ними не делают! И вот мы сеть таких студий сегодня (3 августа — примеч. Daily Storm) закрыли.
]]>