Итоги саммита НАТО: Китай объявлен главной системной угрозой западному обществу

14 июня 2021 года в Бельгии состоялся саммит стран-членов НАТО, по своему смыслу фактически оказавшийся ревизионным. Его главным итогом стала демонстрация «однозначного возврата» Соединенных Штатов к лидерству в Североатлантическом военном блоке Президент Байден открытым текстом заявил, что Альянс по-прежнему рассматривается Вашингтоном в качестве важного механизма европейской и международной безопасности, который, не существуй он в действительности, Америке непременно следовало бы придумать заново. В этой связи глава США подтвердил все основные элементы формирующего блок Соглашения. Прежде всего в части нерушимости американских обязательств по участию в обеспечении военной безопасности Европы, в том числе с прямым применением своих вооруженных сил в боевых действиях, «если таковое потребуется». Вторым важным элементом стало подчеркивание ключевого принципа организации – пресловутой «пятой статьи», трактуемой как «нападение на любого члена НАТО будет автоматически считаться нападением на всех участников НАТО». В связи с этим члены военного блока подтвердили необходимость соблюдения требования Устава Альянса по соблюдению уровня военных расходов в объеме не менее двух процентов от их ВВП. Правда, констатировав, что такие суммы на национальную оборону в настоящее время выделяют лишь 10 из 30 участников, причем это в подавляющем большинстве вновь принятые в Организацию восточно-европейские лимитрофы. В то время как большинство ее изначальных членов на военные нужны тратят в полтора – два раза меньше денег. Но это будет исправлено к 2024 году. Также отмечается достижение участниками соглашения о том, что не менее 20% из совокупного бюджета НАТО в 1,05 трлн долларов должно будет идти на приобретение новой военной техники, в большинстве своем – производимой именно американским ВПК. Таким образом, целью ревизии следует считать начало процесса мобилизации ресурсов западного мира к переменам в составе и характере геополитических вызовов, противостояние которым является главной основой существования этого военного союза. Упомянутая мобилизация состоит из трех ключевых элементов: повышение внутренней дисциплины; превращение России в пассивную фланговую угрозу; переориентацию военной стратегии Блока на противостояние Китаю. Повышение внутренней дисциплины в НАТО Джо Байден, в своем выступлении перед союзниками по военному блоку старательно подчеркивал принцип – Америка вернулась, — тем самым показывая, что США отказались от позиции «предыдущей администрации», декларировавшей желание прекратить американское членство в НАТО. Но в то же время, как американское руководство, так и военно-политическое командование блока в Брюсселе, тщательно обозначили неизменность глобальной линии практически по всем «острым вопросам» текущего момента. В частности, было отмечено, что Блок по-прежнему «остается открытым» для новых участников, однако каких бы то ни было точных сроков принятия в его состав Грузии и Украины он назвать не может. Фактически это означает замораживание процесса «расширения НАТО на Восток», так как и Тбилиси и Киеву рекомендовано продолжать исполнять План действий по членству в НАТО (ПДЧ), предварительно одобренный руководством Альянса в 2008 году. При этом игнорируя два принципиальных факта. Первый – требование Грузии произвести проверку окончания исполнения ею ПДЧ 2008 года, который, по мнению грузинского руководства страной полностью реализован и «мяч находится на брюссельском поле». Имеется ввиду, что единственным препятствием по принятию Тбилиси в Североатлантический союз остается отсутствие достаточной политической воли его руководства. Второй – официальный ПДЧ не был предоставлен Украине, ни в 2008, ни в 2014 годах, что крайне раздражает украинскую правящую элиту. Президент Зеленский с возмущением заявляет о недопустимости сохранения такого положения далее. «Брюссель обязан сказать украинскому народу прямо – когда Украина будет принята в НАТО, или так же официально заявить об окончательном отказе в членстве» — сказал он. Однако Грузии Брюссель рекомендовал «ждать, когда наступит время», а Украине – сначала выполнить все (этот момент трижды подчеркивался особо) предварительные требования, до этапа предоставления ПДЧ. А именно, что «Киеву нужно продолжить проведение масштабных и необратимых внутренних реформ, в том числе борьбу с коррупцией, децентрализацию на основе демократических ценностей, уважения прав человека, реформу в сфере безопасности и перевод ВСУ на стандарты Организации». На этом пути члены НАТО сохранят поддержку Украины в сфере обороны и сотрудничество по вопросам безопасности в Черноморском регионе. Фактически это означает стремление Брюсселя максимально сохранить блок в его текущем виде, лишь создавая видимость открытости для приема новых членов в качестве инструмента проекции своего военно-политического влияния «на восток». Для чего используется ставшая стандартной ритуальная публичная риторика «о приверженности принципам», в том числе о готовности рассмотреть заявление о вступлении в НАТО даже от Молдавии. Но без каких бы то ни было конкретных сроков и четких обязательств. Важно отметить, что «белорусский вопрос» в этом ключе также затрагивается, но лишь в смысле неприемлемости перспективы поглощения Белоруссии Россией. Даже в случае смены власти в Минске на заведомо прозападную, ни о каком вступлении РБ в Альянс речи даже не идет. То есть Белоруссия, Украина и Молдавия позиционируются руководством Альянса в качестве буферной зоны между границами НАТО и Российской Федерации, что косвенно подтверждает продолжение подготовки условий реализации стратегии «пространства войны», о которой РУССТРАТ уже неоднократно писал ранее. Превращение России в пассивную фланговую угрозу Хотя в итоговом коммюнике из 79 параграфов, принятом по итогам саммита, Россия упоминается 60 раз, в целом по отношению к Москве Брюссель обозначил двойственную позицию. В медийном плане Россия обозначается растущей угрозой, в связи с чем Альянс переходит в ее позиционировании для себя от принятого в 2010 году статуса «конструктивного партнера» к статусу «основного противника». С сохранением всех сформулированных ранее военных и политических претензий. В частности, Блок по-прежнему требует от Москвы возврата Крыма Украине, вывода войск из Донбасса, прекращения финансовой и военной поддержки военизированных формирований на востоке Украины, необходимость обеспечения полного и безопасного доступа миссии ОБСЕ на всей территории Украины, включая Крым и украинско-российскую границу, прекращения препятствования свободной навигации в Черном и Азовском морях, и отзыва признания государственной независимости Южной Осетии и Абхазии, с обязательным их признанием неотъемлемой частью Грузии. К этому добавляется недопустимость активных перемещений крупных группировок российских войск даже на собственной территории РФ. Тем более – расширения программ двусторонних и многосторонних военных учений, в особенности с Китаем. Отдельно подчеркивается «крайняя озабоченность» руководства НАТО ростом активности российской «ядерной риторики», в том числе связанная с «рекламой» новых видов стратегических вооружений, а также высоких темпом повышения доли современных и передовых систем обычного оружия, как в областях ПВО/ПРО, так и в системах, «основанных на новых физических принципах». Ко всем озвученным ранее требованиям, Блок добавил «призыв к Москве, отказаться от ярлыка «недружественной страны» в отношении членов НАТО – США и Чехии. Тем самым пересмотр характера отношения Альянса к РФ подается как безоговорочно вынужденная мера реагирования на «рост военной и геополитической агрессивности поведения Кремля». Вместе с этим Брюссель подает два сигнала, свидетельствующих о его якобы желании восстановить контакт с Москвой. Первым является принятие коллективного решения стран-членов НАТО, включая США, об отказе от недавно озвученных Америкой планов по размещению в Европе баллистических ракет средней и малой дальности в ядерном оснащении. При этом возврат к договору РСМД исключается. Сам шаг позиционируется как акт доброй воли со стороны НАТО, подразумевающий какой-то «соответствующий» встречный поступок со стороны РФ. С намеком на ожидание, что Кремль приступит к сокращению российской военной группировки в Калининграде. Вторым сигналом следует считать заявление генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, о намерении Альянса «продолжить стремиться сохранить конструктивные отношения с Россией в виде открытости к диалогу в рамках Совета Россия – НАТО (СРН)». Генсек подчеркнул, что Блок не стремится к конфронтации и не представляет угрозы для России. Правда все эти «дружественные жесты» плотно сопровождаются множеством обязательных сопутствующих условий и оговорок. Например, НАТО отказался от размещения в Европе своих ядерных ракет, «но будет вынужден отвечать на расширение российского арсенала». Да и в части сотрудничества по линии СРН указывается, что таковое возможно лишь в части, не противоречащей интересам НАТО и безопасности в Европе. Из всего перечисленного следует единственный вывод: на перспективу до 2030 года Брюссель стремится, по его мнению, и на его условиях, к достаточно устойчивой консервации текущего состояния взаимоотношений между НАТО и РФ, с целью локализации «российской военной и геополитической угрозы» в качестве фланговой, которую можно бы было относительно успешно купировать небольшими военными силами. В сочетании с активными политическими заявлениями и многочисленными «вечными» переговорами, в целом к какому-либо практическому позитивному эффекту заведомо не приводящими, но создающими в медийном пространстве впечатления неуклонного стремления попыток Альянса к достижению «еще более прочного мира». Исходя из понимания, что, при всех многочисленных обвинениях в росте агрессивности, Россия, по собственной инициативе, тем более из агрессивных экспансионистских устремлений, сама на Европу нападать первой не станет. Целью этих действий является стратегическое переориентирование Североатлантического альянса с противостояния России на отражение угрозы Китая. Переориентация военной стратегии НАТО на противостояние Китаю Состоявшийся в Бельгии 32-й саммит Альянса отметился не только самой короткой за двадцать лет продолжительностью, сама встреча длилась всего 2,5 часа, но и принятием странами-членами аналитического доклада «НАТО – 2030», в котором Китай объявлен «главной системной угрозой западному обществу». Таким образом, впервые за всю историю своего существования, территориально сугубо европейский военный блок провозгласил своей целью противостоять государству, расположенному на другой стороне планеты. Основанием для этого называется быстрый прогресс КНР в области аэрокосмических технологий, высокие темпы технологической модернизации его вооруженных сил и быстрое наращивание численности и боевых возможностей китайского военного флота. Геополитические проекты Пекина, в частности, торговое соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), как важная часть «китайской угрозы» прямо не называется, но явным образом также подразумевается. Как и действия КНР по установлению контроля над Южно-Китайским и Восточно-Китайским морями. Хотя в итоговом коммюнике Китай упоминается всего десять раз, НАТО, тем не менее, заявило о разработке новой Стратегической концепции Альянса до 2023 года, которая будет принята на следующем саммите в 2022 году в Испании. На данный момент какой-либо более детальной информации о ее составе и характере в открытых источниках не имеется. Но если опираться на многочисленные, хоть и разрозненные, отдельные комментарии участников по поводу аналитического доклада «НАТО – 2030», можно с уверенностью говорить о подтверждении принятой руководством США стратегической линии на мобилизацию ресурсов «коллективного Запада» к проведению «вероятной войны» с Китаем, ориентировочно на рубеже 2026 – 2028 годов. В какой степени в ней могут, и в какой действительно захотят в реальности, своими вооруженными силами участвовать европейские союзники США по НАТО, пока говорить сложно. Это станет понятным после появления более подробной информации о содержании Стратегической концепции Альянса до 2023 года. Но что военно-политическим руководством Америки они рассматриваются в качестве общего западного тылового военно-промышленного района – уже бесспорно. Также следует отметить очевидность укладывания называемых сроков принятия новой Стратегии в общие временные рамки, приводимые ведущими аналитическими центрами США, например, в докладах RAND, о неизбежности американо-китайской войны «не позднее 2026 – 2027 годов», и невозможности американской победы в ней «после 2029 – 2030 годов». Сюда же хорошо укладывается стремление превращения России в связанную пассивную фланговую угрозы, с целью попытки удержания российского руководства от заключения в какой бы то ни было форме военного союза с Китаем. Хотя практическая способность НАТО одновременно вести две большие войны, пусть и в формате конфликтов низкой интенсивности, на Тайване против КНР, и «в пространстве войны» (на территории Прибалтики, Белоруссии, Украины, Балкан и, вероятно, Польши) против РФ на данный момент пока остается сомнительной, угроза такого сценария явно повышается. По крайней мере, в качестве инструмента политического блокирования российских геополитических инициатив по сближению с Китаем. Этот вывод, пусть и косвенно, подтверждается анонсированным на недавней встрече стран «Большой семерки» по реализации собственного вариант инфраструктурного развития ближневосточных и азиатских стран, направленного на противодействие китайского проекта «Пояса и Пути». Иными словами, коллективный Запад открыто нацелился на ускорение экономической и геополитической изоляции Китая в границах Юго-Восточной Азии, что, по замыслу американских стратегов, должно создать ему экономические сложности и затормозить рост в течение периода, пока Вашингтон не консолидирует «коллективный Запад» и блок НАТО до состояния, достаточного для попытки реализации варианта «войны в защиту Тайваня». Заключение Хотя в итоговом коммюнике, помимо выше перечисленных вопросов, очень много говорится традиционных в последнее время модных слов про необходимость создания новой, более действенной защиты от киберугроз и распространения оружия в космосе, про зеленую повестку и преодоление экономических последствий эпидемии COVID-19, все это служит лишь маскировочной дымовой завесой, для сокрытия очень важного факта. Все перечисленное в крайне серьезной степени затрагивает глобальные политические и экономические интересы трех десятков страны, в большинстве своем входящих в десятку крупнейших экономик планеты. Более того, по множеству важных вопросов, например, в энергетике и обеспечению сырьем, важнейшие из них, как, например, Германия, с политикой США не согласны. Однако все они достигли соглашения относительно дальнейших перспектив НАТО и своего участия их реализации, всего за 2,5 часа. Это означает, что масштабные стратегические планы, в том числе «против Китая» американским истеблишментом были в кулуарах обсуждены и предварительно согласованы в короткий период между инаугурацией Джо Байдена, как президента США, 20 января 2021 года и концом мая того же года, то есть всего за пять месяцев. Это свидетельствует о решительности Соединенных Штатов и достаточности имеющихся у Америки (политических, военных, экономических, и психологических) ресурсов для практической реализации радикального варианта «устранения системной угрозы Китая всему западному миру». Что переводит перспективу американо-китайской войны «за Тайвань» из категории вероятной, в состояние практически неизбежной. Русстрат