В России построят два новых научных судна за 28 млрд рублей. На содержание старых - денег нет
Россия готовится сесть в следующем году в кресло председателя Арктического совета. Пафоса – ложкой ешь! Обязательные форумы, стоящие миллиарды, на которых из пары тысяч приглашённых лишь несколько человек, знающих, чем пахнет ягель на Новой Земле. А пахнет он ледяным ветром, медвежьим дерьмом и кровью нерпы. Вырвет от такого запаха Арктики этих доблестных «покорителей». Но они и не нюхают, они деньги пилят. А эта субстанция, как известно, не пахнет.
Из-за председательства решение о закладке двух новых «восьмитысячных» научных судов ни задержать, ни притормозить, вероятно, не получится. 28 млрд бюджетных рублей кидают на постройку заведомо не соответствующих нуждам и возможностям российской морской науки огромных пароходов. 28 млрд рублей! Можно было привести в порядок весь существующий, частью очень неплохой научный флот! И ходить на нём ещё лет 20–30.
Старик Фрейд и море
Для того чтобы понять, чем живёт, дышит, чего хочет морская арктическая наука, надо вылезти из кабинета и сходить с людьми в экспедицию. Поработать ночью на станции под проливным холодным дождём, посидеть «собачью вахту» в лаборатории, поработать с новой постоянно ломающейся лебёдкой на баке, высадиться на Новую Землю, оглядываясь на хозяев этих мест, белых медведей. Просто разговаривать с людьми. И такие бездны откроются нашим кабинетным клеркам! Но как вы не увидите «еврея с лопатой», так и чиновника в экспедиции. Не барское это дело – наманикюренными пальчиками трал вытягивать.
Научно-исследовательское судно «Профессор Штокман» уже несколько лет ржавеет в Калининградском порту. «Великолепное судно. Небольшое, экономичное, аккуратное, с ледовым поясом и неограниченного района плавания. Иногда по задачам 70–80 человек, как на «Келдыше», который ест полтора миллиона рублей в день, не нужно. Хватит и 30 на судне, которое в два раза дешевле, – зачем базарить государственные деньги?!» – считает академик Михаил Флинт. «Нет, вы ничего не понимаете, – отвечают кабинетные души, – мы строим вам суда на 150 научных рыл, а вы ещё и недовольны». Вот только где взять эти 150 рыл, ответить не могут. Не до того им мелочами заниматься!
Зигмунд Фрейд писал больше века назад, что у неудовлетворённых своей половой жизнью людей вырастают гигантские амбиции. В наше время амбиции превратились во вторичные половые материальные признаки: машины, дома, яхты. А как только они прорываются к распоряжению материальными благами, так сразу рождаются грандиозные проекты типа новых научных судов за почти 30 миллиардов. Естественно, не забывая себя родного.
Вопрос министру науки по ходу разговора:
– Уважаемый Валерий Николаевич! Вы поддержали решение прошлого руководства о строительстве двух новых НИС. Следовательно, кроме очевидного факта о том, что это решение направлено на поддержку новой верфи, у вас есть мотивировка необходимости их строительства. Тогда вас не затруднит ответить на короткие вопросы.
Вопрос первый. Сколько стоят настоящий полноценный ремонт и модернизация НИС, которые сегодня можно возродить? Их немного, если говорить о судах неограниченного района плавания.
Всё больше, и больше, и больше
Сегодня на все экспедиции и ремонты государство в год отстёгивает немногим более одного миллиарда рублей в год, точнее, 1 млрд 250 миллионов. Этого не просто не хватает, это называется сшить шесть шапочек из одной мышиной шкурки. По всем расчётам их нужно в три раза больше. Не менее 3 миллиардов. А когда в состав флота войдут ещё два гиганта, то стоимость его содержания скакнёт до 4–5. Сможет ли министерство выбить из коллективного финансового Силуанова деньги, вопрос скорее риторический. Не сможет! Зачем тогда строят? Вновь вопрос риторический: сказали строить – строим.
Но суда – это скальпель в руках учёного человека. В скальпель деньги вкладывают, в человека нет. Собственно, механизм прост. Несколько получателей серьёзных проектов скидываются и «нанимают» пароход. Во время рейса они выполняют работу по своим проектам. Свободные места обычно есть. И руководитель экспедиции приглашает заинтересованных в ней учёных. Ты должен только оплатить питание и содержание на борту. И перелёт в порт, конечно. В среднем получается тысяч 70, вынутых из семейного бюджета. Далеко не всем эти деньги по карману. Почему за нахождение и работу учёных для блага государства на борту государственного научного судна, учёных, выполняющих государственное задание, само государство платить отказывается – великая загадка!
Вопрос второй. Действительно – почему? Неужели геолог берёт образцы грунта с глубины в 200 метров ради собственного любопытства? Или, рискуя стать завтраком туриста для белого мишки, биологи и химики забирают пробы воды из речушки на Новой Земле?
Мама, купи пароходик
В том числе и по этой причине всё меньше людей тянет кататься по штормовой Арктике пару месяцев кряду. Руководители экспедиций всё чаще жалуются на то, что люди идти не хотят или не могут. Суда «ёмкостью» 80 учёных часто несут на борту 20–30. Что есть свободные места, что наука полевая скоро станет неинтересной для нового поколения, – показывает элементарный анализ экспедиционной деятельности последних лет. А тут кораблики на сто с лишним мест строят.
Иногда в магазинах игрушек можно увидеть плачущего до падучей малолетнего огрызка, орущего: «Купи, мама, купи!» Наши властные огрызки орут точно так же: «Купи, мама, научные суда, я их буду в аренду иностранцам сдавать!» Они почему-то считают, что учёные всей планеты просто слюни пускают, мечтая попасть на наше новейшее российское судно. Как говорил товарищ Сухов, «это вряд ли!». Только если в нашу экономзону и для получения стратегического материала. Здесь они даже на наших вёсельных лодках поплывут.
Вопрос третий. Просчитана хотя бы приблизительно себестоимость судо-суток новых НИС в экспедициях и межэкспедиционном простое? Каков порядок цифр? Есть ли оценки востребованности этих судов у российских и зарубежных учёных? Какова будет их годовая нагрузка? В чём состоит экономическая и научная выгода этого проекта? Это всё то, что годами перед началом строительства новых судов просчитывается в любых морских державах, кроме Третьего Рима, а четвёртому не бывать… Со стороны кажется, что какая-то рентабельность возможна только в одном случае: новичков ввести в строй, а все остальные продать китайцам. Или наоборот.
А там на четверть бывший наш народ
В распоряжении «АН» есть список научного состава арктической экспедиции «АМК 81». Он разбит на возрастные категории. Крайне любопытное чтение. Большая часть – до сорока лет. Вторая – от 60. Самая малочисленная – от 40 до 60. Самое продуктивное в научном плане поколение науку покинуло. Зачастую вместе со страной. Через несколько лет и те, кто старше 60, перестанут организовывать экспедиции. Слишком много сил, времени и характера это требует. Среднего поколения почти нет, а племя младое и незнакомое этого делать не умеет, да и по большей части не хочет. Не хочет быть в унизительной ситуации. За рубежом-то всё проще и денег больше. Так и формируется почва для племени научных гастарбайтеров. Кто будет в скором времени организовывать именно комплексные, именно междисциплинарные экспедиции, определившие передовой уровень и былую славу отечественной морской науки?
Отношение молодых учёных к этому строительному проекту неоднозначное. Причём по ряду причин. Первое: информации о том, какие это будут суда, по какому проекту, с каким оборудованием, нет. «Наше мнение никого не интересует, хотя говорят, что строят для нас! Мы всё узнавали из обычных газет, ваших «Аргументов недели», – говорит кандидат наук Александр Полухин. Второе. Они уже умеют считать деньги и не понимают, зачем выкидывать их на НИС обычного хода, когда есть действующие: «Например, нам для работы в Арктике, а это считается приоритетом, гораздо нужнее небольшой ледокол и, например, бурильное судно». А им вновь навязывают то, что за них решили какие-то люди из кабинетов, не имеющие никакого отношения к морской науке.
И это, пожалуй, самая серьёзная проблема в отношениях государства в лице министерства и научной поросли. Они, как ни странно, умеют читать, в том числе и биографии «научных» начальников, и не понимают, почему пироги печёт сапожник, а сапоги тачает пирожник: «может быть, поэтому и сапоги, и пироги какие-то странные получаются?»
На одном из ежеутренних научно-технических совещаний, которые во время экспедиции «АМК 81» проводит академик Флинт, совсем молодая девочка попросила немного изменить маршрут и остановиться на несколько часов для проведения ею измерений. «Ок, – сказал академик, – суточная стоимость «Келдыша» – 1, 5 миллиона. Твоя идея стоит почти 500 тысяч. Как она вписывается в общую цель экспедиции?» Девушка доказала это за несколько минут. «Келдыш» вышел на новую точку и работал там, сколько было необходимо. Так, а не в мифических плавучих университетах воспитывается думающая молодая наука.
Вы не поверите, но у Федеральной целевой подпрограммы изучение Мирового океана, самой дорогой в нацпроекте «Наука», нет никакой внятно сформулированной стратегической цели! Почти 400 миллиардов должны быть выделены на «пойди туда, неизвестно куда, ищи то, не знаю что!» Ни концепции, ни доктрины, ни программы. Кроме, конечно, максимальных попаданий в западные индексы цитирования.
Что исследовать: флору или фауну? Твёрдые полезные ископаемые или жидкие? Арктику или Антарктику? Или вообще Марианскую впадину? А если не сформулированы стратегические цели исследований, научные и прикладные, важные завтра и в далёкой перспективе, как выбрать средства? То есть вначале решено построить пароходики, а потом мы их куда-нибудь прикрутим! Раз уж купили микроскоп, а надо забивать гвозди, то делать нечего!
Некомпетентность и безответственность всё сильнее, чем коррупция, загоняют страну в каменный век. Причём не просто некомпетентность, а некомпетентность воинствующая, когда облечённый властью не стремится стать профессионалом, но убирает профессионалов, «дабы дурь его» на их фоне не так заметна была. Некомпетентность, прогрессирующая метастазами, расползается по всему государственному скелету. Как её остановить, непонятно, но остановить надо, иначе к судьбоносному 2024 году мы в Арктику будем под парусами ходить или катать иностранцев по своим стратегическим районам, с гордостью называя это международным сотрудничеством. А сколько нашего в этом сотрудничестве, кроме, конечно, нашей Арктики?
Вопрос к министру. Заключительный. Неужели вы этого не видите, Валерий Николаевич?
P. S. Редакция благодарит за помощь в подготовке материала председателя Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации Вячеслава Штырова.
Александр ЧУЙКОВ, Арктика, Карское море.
Фото Владимира Онопко специально для «АН»