Начало конца: как замкнулось кольцо вокруг Сталинграда
80 лет назад, 19 ноября 1942 года, началось контрнаступление Красной армии под Сталинградом, в котором участвовали войска Юго-Западного, Донского, Сталинградского, Воронежского фронтов и Волжской военной флотилии. Это была ключевая операция Великой Отечественной войны, изменившая соотношение сил на фронте. Победа оставалась еще далека, но с того дня сомнений в ней не оставалось ни у кого. «Известия» вспоминают, как это было.
Город, оставшийся живым
К тому времени четыре месяца город выдерживал невиданный напор захватчиков. Гитлеровцы называли Сталинград адом на земле. Он стал воронкой, которая втягивала живую силу и военную технику. Но Сталинград не сдавался, выстоял, хотя в городе не осталось ни одного целого здания. И настало время долгожданного контрнаступления.
«Эх, Сталинград, Сталинград... Как часто о нем вспоминаешь! Об этом городе, стертом на твоих глазах с лица земли и все-таки оставшемся живым», — писал Виктор Некрасов, сапер, старший лейтенант, сражавшийся на Мамаевом кургане — на главной высоте России. Невозможно забыть о городе, имя которого уже имеет больше отношения к истории, чем к географии. Несколько месяцев страна, да и весь мир, затаив дыхание, с тревогой вчитывался в сталинградские репортажи Василия Гроссмана, Константина Симонова, всматривалась в кинохронику Леонида Варламова...
Стойкость защитников города уже снискала заслуженную славу. Но первые вести о наступлении Красной армии подарила надежду миллионам советских людей и всем антифашистам на Земле. И даже незабываемый баритон диктора Юрия Левитана зазвучал иначе, чем прежде. В его голосе впервые появились нотки торжества. Трудно переоценить, насколько повышал боевой дух страны каждый километр отвоеванной, освобожденной сталинградской земли. Величайшая битва века разгорелась на огромной территории — около 100 тыс. кв. км. Протяженность фронта доходил до 850 км. Столкнулись две силы, одна из которых в этом клинче должна была надорваться, другая — одолеть врага.
К середине ноября немецкое наступление на Сталинград начало выдыхаться. Потеряв около 700 тыс. человек, гитлеровцы нуждались в подмоге. Красная армия перекрывала захватчикам пути к позициям 6-й армии Фридриха Паулюса, которая всё явственнее виделась обреченной, хотя и считалась сильнейшей из немецких полевых армий.
Секретный «Уран»
12 сентября Сталинград оказался под ударом, и нужно было спасать город, овладев которым, немцы получили бы ключ к южным рубежам Советского Союза, вплоть до нефтеносного Баку. В Ставке это осознавали без иллюзий. Первые идеи будущего окружения немецкой армии родились, по-видимому, во взаимодействии начальника Генерального штаба Александра Василевского и Георгия Жукова, который был тогда заместителем Верховного главнокомандующего. Их идея сперва выглядела рискованной и непродуманной. Ее нужно было совершенствовать — без спешки. А названием «Уран» операция, скорее всего, обязана Верховному главнокомандующему.
Незадолго до решающего обсуждения операции Сталин встречался с академиком Абрамом Иоффе и другими советскими физиками. Они обсуждали возможности атомного оружия и перспективу его создания в СССР. Павел Судоплатов, тогдашний начальник 4-го («диверсионно-партизанского») управления НКВД, вспоминал: «Сталин был так заворожен мощным разрушительным потенциалом атомной бомбы, что в конце октября 1942 года предложил дать кодовое название плану контрнаступления под Сталинградом ― операция «Уран».
Собирали силы, оттачивали тактические ходы. Переписывали карты. Рассматривали различные варианты — и более широкого кольца, и глубокого клина в немецкую оборону. Но предпочли наиболее взвешенный план — кольцо Василевского, которое должно было медленно сжиматься, сокрушая оборону Паулюса. До 19 ноября план наступления держали в строгой тайне, в том числе — от крупных полководцев Красной армии. Бессильной оказалась и немецкая разведка. Красной армии в те дни удалось действовать неожиданно и слаженно, почти без сбоев.
Полководцам потребовалось стальное хладнокровие. Героическая 62-я армия генерала Василия Чуйкова, защищавшая город, не получала должного подкрепления. Если бы Паулюсу в сентябре или октябре удалось сломить сопротивление героев Сталинграда — судьба битвы пошла бы по иному, более трагическому для нас, сценарию. Но чуйковцы выдержали — в самые трудные дни, когда сражаться приходилось за каждый метр сталинградской земли.
В Москве не всё знали о противнике. Например, считалось, что у Паулюса в Сталинграде к ноябрю осталось не более 100 тыс. солдат, а их оказалось втрое больше. Но о подстраховке наши стратеги не забывали. Даже, когда возникли сомнения по поводу готовности Красной армии к наступательному маневру и окружению армии Паулюса, Василевский не дрогнул: «Операция подготовлена, боевой настрой в войсках высокий. Надеюсь на успех». И правда оказалась на стороне выдающегося стратега. О его вкладе в успех сталинградской операции говорит тот факт, что за считаные месяцы Василевского дважды повышали в звании, из генерал-полковника он стал маршалом Советского Союза.
Герои наступления
19 ноября 1942 года после 80-минутной и чрезвычайно успешной артиллерийской подготовки пошли в атаку войска Юго-Западного и Донского фронтов. С этого началась операция — по врагу ударили два клина. Валил густой снег, мешавший летчикам. Но части Юго-Западного фронта, в штабе которого находился и Василевский, начали с разгрома 3-й румынской армии и к вечеру продвинулись на 25–35 км. И танки, и пехота в те часы проявили себя блестяще, как и все подразделения фронта, которым командовал генерал Николай Ватутин. В бой пошли свежие силы. Мощная группировка, но больше половины ее личного состава были новичками на фронте. О таких юных командирах написал Юрий Бондарев, для которого эта операция тоже стала боевым крещением.
В честь героических событий этого наступления 19 ноября стал Днем ракетных войск и артиллерии. В это время Паулюс еще пытался захватить руины Сталинграда, которые защищали бойцы Чуйкова. Немцы бросили в бой последние резервы. Но и этот удар 62-я армия выдержала. После этого немцы и их союзники в Сталинграде и его окрестностях окончательно перешли к обороне.
Кульминацией этих боев стал захват моста через Дон у города Калач. Ночью плацдарм захватила наступавшая бригада подполковника Георгия Филиппова. 23 октября освободили и город Калач, сожженный дотла. 1,5 тыс. вражеских солдат и офицеров оказались в плену.
Никогда еще гитлеровцы не попадали в столь отчаянное положение. Сделав крупную ставку на взятие Сталинграда, они оказались под ударом.
«Это было первое крупное окружение, в котором оказались немецко-фашистские войска с начала войны. Во второй половине дня военные действия на всех трех фронтах, осуществлявших операцию, несмотря на отчаянное, постепенно возраставшее сопротивление ошеломленного внезапностью врага, продолжали развиваться для нас исключительно успешно», — вспоминал Василевский. Именно он курировал окружение немецких дивизий под Сталинградом, держал постоянную связь между Ставкой, Генштабом и фронтами.
Сталинградский котел решил судьбу больше 300 тыс. солдат и офицеров вермахта. Паулюс — генерал, ставший фельдмаршалом уже в окружении, — затягивал с капитуляцией. Только 31 января 1943 года он заявил, что готов сдаться в плен, несмотря на яростные предупреждения Адольфа Гитлера, что «германские фельдмаршалы не капитулируют».
Советские солдаты сражались самоотверженно, понимая, что пришли решающие дни не только долгого противостояния на Волге, но и всей войны. Недаром в те дни бойцы совершали подвиги, память о которых останется в веках. Наступательная операция «Уран» потребовала от тех, кто сражался на передовой, великого мужества. И они не дрогнули. Будем помнить, что, несмотря на важность штабной работы и решительности полководцев, сражения выигрывают те, кто идут под пули, кто каждый день выполняет приказ на земле и в небе. Бойцы и командиры всех родов войск. И нет ничего выше их подвига. 21 ноября командир стрелковой роты, лейтенант Иван Забуров в бою за деревню Хултуху бросился на пулемет. Подвиг командира помог бойцам взять немецкие позиции.
16 декабря 19-летний Василий Прокатов, когда его полк пытался под огнем врага форсировать Дон, взобрался на высоту по отвесной обледеневшей скале и закрыл амбразуру вражеского дзота. Герой погиб. А его однополчане смогли практически без потерь преодолеть водную преграду. Возле села Дерезовка стоит памятник сержанту Василию Прокатову — там, где он совершил свой подвиг. Звание Героя Советского Союза он получил посмертно.
Траур в Германии
Одержать победу нужно было еще и в борьбе умов. Солдаты вермахта не только регулярно получали листовки, призывавшие сдаваться. На некоторых участках фронта через громкоговорители включали мерный стук метронома, который прерывался через каждые семь ударов комментарием на немецком языке: «Каждые 7 секунд на фронте погибает один немецкий солдат». Это производило сильное впечатление.
В дневниках гитлеровских офицеров всё чаще стали появляться вполне реалистические записи: «Выхода нет и не будет». Вокруг них неумолимо сжималось кольцо. Они продолжали сопротивляться, но — с чувством обреченности. Сокрушительное сталинградское поражение болезненно ударило по самосознанию Третьего рейха — и особенно его вождей, которые знали истинную картину событий.
Конечно, в Германии очень хотели бы не обратить внимание на катастрофическое поражение. Просто ничего не говорить о Сталинграде, как будто этой битвы не было, а все большие орудия пропаганды бросить на прославление эпизодических немецких побед на других фронтах. Но на это оказался не способен даже Йозеф Геббельс. После Сталинграда и в Германии тысячи людей стали мыслить трезвее, приходило понимание, что покорить Советский Союз невозможно.
Энергия Сталинграда
Именно в те дни не только в Великой Отечественной, но и во Второй мировой войне наступил перелом. «После этого мы просто не могли проиграть. Отныне в нас жила энергия Сталинграда», — вспоминал Юрий Бондарев. Конечно, и после сталинградского наступления Красная армия не избежала тактических просчетов и поражений, но стратегической инициативы уже не уступала. «В Сталинграде на кону была не только сила воли русских, но всемирная оценка германской мощи. Уйти с поля битвы было бы признанием поражения, которое, может быть, и было приемлемым для отстраненно калькулирующего военного профессионала, но было абсолютно немыслимым для «космической ориентации мировых политических сил», — писал английский историк А. Кларк.
Немцы и их союзники потеряли под Сталинградом 1,5 млн солдат и офицеров. Красной армии удалось практически уничтожить итальянские и румынские дивизии — и это пошатнуло фашистские режимы в Риме и Бухаресте. Коричневая чума пошла на убыль.
В честь сталинградской победы не давались салюты. Полководцев не награждали звездами Героев. Все понимали: до победы предстоит долгий и тяжелый путь. Но в том, что война закончится в Берлине, а не в Москве, советские люди уже не сомневались.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»