«Без «айфона» можно прожить, а нашему бизнесу без пластика сделать это невозможно» – интервью газеты

БН: Максим, расскажите коротко о направлениях вашего бизнеса?

— Занимаемся производством поддонов для гидропоники – это своеобразные пластиковые емкости для выращивания зеленых культур, начиная от салатов и микрозелени и заканчивая рассадой цветов, томатов и огурца. Кто-то на наших поддонах выращивает даже картофель (имею ввиду проростки), репу, редис, тыкву... Теоретически методом гидропоники сегодня можно вырастить любую культуру. Производство таких поддонов – это по факту локомотив нашего бизнеса, за ним идут вагончики: рассадные столы (их еще называют культивационные) – служат подставкой под поддоны, клапана «прилив-отлив». Это всё комплектующие, которые набором или по отдельности поставляют на тепличные комбинаты и фермерские хозяйства. 

БН: Метод гидропоники, основанный на питании корней растения из раствора без почвы, насколько полагаю, сегодня очень распространен? 

— Распространен, хотя придуман столетия назад, уже в давние времена использовался для орошения полей. Вода приливается к корням, они впитывают питательный раствор, вода отливается – растение отдыхает. И дополнительно идет воздействие определенного света – либо солнечного, либо фито-лампы. Кстати, есть еще метод аэропоники, мы и для него емкости производим. В этом случае полив идет с помощь разбрызгивания раствора на корни, напрямую в воду они не опускаются. 

БН: Правильно понимаю, что грунт в таких поддонах не используется? 

— Правильно. Причем подобную технологию российские предприятия начали использовать не сегодня. К примеру, на когда-то известном на всю страну «Красногорском тепличном комбинате» подготовленную взрослую рассаду из «родильного» отделения пересаживали в основное. Тогда это был торф. Сегодня в хозяйствах ему на смену пришел специальный субстрат, к примеру, минеральная вата или прессованный торф. Семечко садят в такой кубик субстрата, затем вместе с этим субстратом помещают в большую трубу, где протекает питательный раствор. Это тоже метод гидропоники, который сегодня, думаю, используется в 90% тепличных хозяйств России. Это безопасно, исключает заражение растений и обеспечивает хороший рост, так как раствор замешивает агроном, добавляя в него необходимые вещества, минералы и так далее. 

Если брать цветочные центры, они выращивают цветы в грунте, но специально подготовленном. Это опять же некий субстрат с добавлением торфа, опила, еще чего-то. Пока растение находится в горшке (с отверстием внутри), оно выставляется на наши поддоны. Микрозелень некоторые вовсе выращивают на джутовом коврике. От грунта в его чистом виде сегодня многие уже отошли. 

БН: С чего начался ваш бизнес и почему именно это направление? 

— С другом (он предприниматель со стажем) увидели в Интернете, как производятся емкости для выращивания зелени. Решили сами попробовать – ради интереса. Встретился с еще одним приятелем со времен института – он закоренелый ботан, проконсультировались. У меня в гараже на тот момент была мастерская со всем подручным инструментом. В нем и собрали первую вакуум-формовочную машину. Затем нашли листы пластика. Попробовали – не с первого раза, но получилось. С этого момента начали глубоко изучать тему. 

БН: Проект формы поддонов сами разрабатывали? 

— Нет, решили: зачем изобретать колесо, если оно уже изобретено? Скопировали у голландцев. В целом это тема чисто Голландии, Дании. Они в этом направлении законодатели моды, всех нововведений и технологий, причем не только по цветочному бизнесу, но и по продукции, которую мы производим. В России, к сожалению, эти разработки не развиты, всё закупается с запада. По аналогии создали первые поддоны – небольшие. Когда начали изучать тему глубже, увидели, что спросом пользуются и поддоны больших размеров, которые могут достигать в длину 23 метров и в ширину 1,8 метра. Они уже предназначены для тепличных комбинатов. Начали пробовать делать такие. Под поддоны нужны специальные столы – пришлось научиться работать не только с пластиком, но и связаться с производством по обработке металла. Сейчас все части столов у нас делаются полностью из алюминия. 

БН: А раньше?

— Столешница из алюминия, ножки – из оцинкованного железа. 

БН: Второе же дешевле? 

— Дело в том, что детали из железа подлежат горячему цинкованию, чтобы избежать коррозии, так как на тепличных комбинатах высокая влажность. В Кирове такой услуги практически никто не оказывал. Первый год возили заготовки на оцинковку в Екатеринбург, в Ижевск. Через какое-то время сравнили цены на алюминий и железо с учетом оцинковки, логистики и прочего. По стоимости получилось одинаково. Решили полностью перейти на алюминий, который эстетичнее, долговечнее и за счет легкости удобен при монтаже стола. 

БН: А сегодня как ведут себя цены на этот металл? 

— Цена на алюминий зависит от курса доллара и курса LME на бирже. По крайней мере, так заявляют заводы-изготовители, но на самом деле это не совсем верно. От курса доллара цены сегодня точно не зависят, их выставляют заводы, российские производители. И само ценообразование не совсем прозрачное. Вопрос – в другом, в нашей экономике, именно продукта. 

Поддоны мы производим из готовых листов пластика (чтобы катать такой лист самим, нужна экструзионная линия, которую на сегодня пока мы не можем себе позволить приобрети – ценник на нее примерно 50 млн рублей). И за год один килограмм ударопрочного полистирола вырос в цене в два раза. Смотрим цепочку дальше: лист полистирола производится из гранулы, ее производит один завод в России. Необходимый нам лист изготовляют два российских завода. Когда начался подъем цен, нам объяснили: гранулы, сырье для изготовления листа выгоднее отправлять на запад, потому что там платят в евро, а на внутренний рынок этой крошки не хватает. Если хотите – берите по такой цене. Для нас цены приравняли к ценам реализации в Европу. Однако поставки в Европу сократились, а цены остались на прежнем уровне. Доллар ниже, чем был полтора года назад, евро тоже упал, а цена на листовой полистирол не только не снижается, но продолжает расти. Мы планируем по этой ситуации написать обращение в ФАС и попросить разобраться, потому что по факту оказались заложниками ситуации. 

БН: Эта ситуация отражается и на конечном продукте?

— Безусловно, вся эта «пищевая цепочка» – от гранул для производства листа до готовой продукции – сказывается на конечной стоимости овощей, производимых тепличными хозяйствами. Объясню. Тепличный комбинат покупает нашу продукцию не на миллион, а на десятки миллионов (для нас, к счастью, что именно у нас, потому что поставки из Европы закрыты). В эту цену заложен срок окупаемости. Если комбинат планирует, что окупит оборудование через 5 лет, 7-летний срок окупаемости, понятно, ему не интересен. Да, комбинат может продавать овощи дешевле, но все же считают прибыль, заложенную в бизнес-плане, и никто не будет загонять себя в нерентабельную кабалу. В этой ситуации комбинат вынужден повышать цены уже на свою продукцию. Поэтому если сейчас не снизится цена на сырье для нас, мы физически не сможем снизить цену на нашу продукцию. Скорее всего в этой ситуации конечная продукция – если мы говорим об овощах – в цене не упадет. 

БН: Где расположено ваше производство и каковы площади? 

— В Кирове, на Производственной. Площади порядка 500 квадратных метров. Нам этого мало, поэтому усиленно ищем новый цех. Пока с этим проблема: надо, чтобы подходил под наши запросы и требования. Для нашего производства нужны, к примеру, потолки под 5 метров, беспылевые полы, определенные выделенные мощности электроэнергии и есть много других нюансов.

БН: Сколько человек у вас работает? 

— На сегодня 12, мы микробизнес. Таким составом можем производить порядка 10 тысяч кв. метров готовой продукции в месяц. Это, условно, гектар. 

БН: Производственные мощности больше позволяют? 

— Нет, пока это предел, поэтому и ищем площади, куда завезти дополнительное оборудование для расширения. У меня такая стратегия: всегда делаю шаг, который, как правило, потом себя оправдывает. Сейчас найдем цех, закупим дополнительное оборудование и заказы под него в любом случае придут. Я на многолетнем опыте это осознал: делаю шаг – идет развитие, не делаю – встает. Наверное, это логично. 

БН: Кто ваши основные покупатели? 

— Во-первых, крупные тепличные комбинаты. Работаем с комбинатами в России и странах ЕАЭС, но с последними из-за санкций выстраивать отношения стало намного сложнее. 

БН: Однако из-за внешнеэкономических вопросов вырос и спрос на отечественную продукцию. Амбициозные планы строите? 

— Что касается крупных сделок – с тепличными комбинатами – обычно такие планируются заранее. Мы по таким работаем. Кроме того, сегодня есть случаи, когда на переговорах тепличные комбинаты говорят: «Мы бы и рады с вами поработать, но уже проплатили часть денег голландским производителям. Вернуть их не можем, продукцию нам тоже не поставили». 

И среди них тоже есть комбинаты, которые понимают, что будут заказывать продукцию у нас. Это все крупные проекты, которые сработают в ближайшие полгода-год. Прогнозируем, что в конце 2022-начале 2023 годов произойдет достаточно мощный скачок. И сегодня некоторые российские компании, которые по факту позиционировали себя как производители оборудования для тепличных комбинатов (в том числе и нашей продукции), сообщили: извините, мы производителями никогда и не были, всё закупали в Европе. А сейчас там лавочка прикрылась… 

БН: Более мелкие хозяйства вам интересны? 

— Интересны. Работаем с КФХ, самозанятыми фермерами. Некоторым дают гранты от государства, они целевые, соответственно, на эти грантовые деньги фермерские хозяйства покупают наше оборудование и начинают выращивать тюльпаны, салат, лук, петрушку, пряные травы, витграсс – это ростки пшеницы, которые сейчас очень популярны среди приверженцев здорового образа жизни. Как правило, это теплицы площадью до 3 тысяч кв. метров. Пленочные, в которые ставят наше оборудование и подключают систему полива. За последнее время через нас прошло два таких проекта. 

Работаем с садовыми центрами, которые берут поддоны и стойки-витрины. В них аккуратно расставляются цветы, можно подать раствор, чтобы рассада или цветы в горшках на продажу дольше стояли и меньше людей было задействовано в поливе. 

БН: А с физлицами работаете? 

— И с ними работаем. По факту это может быть любой человек, который проснулся сегодня и решил завтра заняться выращиванием рукколы, микрозелени, гороха, грибов – чего угодно. Как правило, такие люди покупают у нас поддоны и необходимые аксессуары, в другом месте стеллаж, свет – и начинают выращивать. Сейчас это направление модно называть сити-фермерством. 

БН: Сити-фермерство – это все-таки мода или экономика? 

— Пожалуй, назову трендом сегодняшнего дня, который совмещает и то, и другое. Для чего создаются сити-фермы? Чтобы не строить теплицу – это если говорить не о «квартирных» сити-фермах, а о более крупных масштабах. На сегодняшний день промышленная теплица – достаточно дорогое удовольствие. Поэтому берется любое строение, куда можно поставить установку для сити-фермы – будь то ангар или подвал. Это минимизирует затраты на строительство теплицы и, соответственно, удешевляет конечный продукт. В России действуют промышленные сити-фермы в 3 этажа, на каждом из которых по 5 ярусов. Знаю, что одна из таких сити-ферм снабжает разной зеленью крупные московские супермаркеты. Такие хозяйства тоже наши клиенты, в том числе и на перспективу. Многие сегодняшние сити-фермы полностью построены по западным технологиям и оборудование в них западное. Сейчас рынок и логистика кардинально меняются, поэтому перед отечественными производителями открываются большие перспективы. 

БН: Почему у вас на сайте компании указаны столичные телефоны? Вы же зарегистрированы в Кирове?

— В Кирове, а про московские номера – это сейчас многие так делают. Статистика показывает: если человек видит номер Москвы, он подсознательно думает, что компания зарегистрирована в столице. К таким компаниям клиент по-прежнему более лоялен, считает предприятием другого уровня, поэтому весь вопрос только в лояльности. Когда потенциальный клиент с нами связался – полдела сделано. И многие потом удивляются, что такую продукцию производят в России, в Кирове. Мы по логистике работаем практически со всеми транспортными компаниями, поэтому с этим вопросов не возникает. Московские номера взяли сразу после регистрации компании, это было больше двух лет назад. И на сайте еще указано не юридическое название компании, а «Росподдон». Это наша зарегистрированная торговая марка, по ней нас и знают.

БН: Вы раньше бизнесом занимались?

— Занимался автомобильным. У меня был свой автосервис. Когда начал тему с производством поддонов, тот бизнес продал для стартового капитала. 

БН: Что, по вашему мнению и опыту, необходимо в первую очередь сделать стартапу, чтобы через год не уйти с рынка? 

— Во-первых, досконально изучить нишу, на которую заходишь. Со всех сторон. Необходимо просчитать все риски и прописать самые разные сценарии. Мы даже продумывали, что будем делать, если в Россию зайдут европейские производители и откроют здесь представительства. Во-вторых, в любом случае нужен стартовый капитал, особенно для нашей ниши. И это не 500 тысяч рублей, минимум 5-7 млн рублей. Даже продажа моего автосервиса далеко не покрыла первоначальные расходы, поэтому параллельно привлекался инвестор. А для него опять же нужен четкий конкретный бизнес-план, в который надо вписаться. Если бизнес-план, условно, просчитал на 5 млн рублей, а в ходе реализации проект вырос до 15 млн рублей, это для инвестора очень большой риск потерять вложенные деньги, так как стартапу может не хватить для «взлёта». Для многих это фактически крах. Всё просчитывайте, хоть некоторые и говорят, что всё просчитать невозможно. При желании всё возможно. 

БН: Заемными деньгами пользуетесь? 

— Недавно хотели взять порядка 5 млн рублей на оборотные средства, чтобы из-за постоянного роста цен на пластик сформировать хорошие запасы на складе. Поняли, что даже в одном из местных институтов поддержки бизнеса условия не для нас. Чтобы получить, условно, 5 млн рублей, тебе надо иметь залог на 10. Если говорить про стартап – откуда у него недвижимость или имущество на такую сумму? Как говорится, поддержка есть, но не для нас. Думаю, правильно было бы пересмотреть эти критерии к заемщикам. 

БН: Какая поддержка со стороны государства сегодня помогла бы такому бизнесу, как ваш? 

— Если говорить про финансовую поддержку, нужны деньги на оборотные средства. Под вменяемый процент. Для нас актуально и гарантийное поручительство перед поставщиками. Возьмем для примера программу импортозамещения. Мы под нее подпадаем, но, чтобы «импортозаместиться», нам необходимо пополнить парк оборудования. Практически все его производители просят сегодня 100-процентную оплату, мало кто работает по схеме 50 на 50 или даже 70 на 30. В этом случае речь может идти о какой-либо гарантии со стороны государства перед поставщиками этого оборудования. 

Если говорить о поддержке в более широком смысле – очень помогла бы помощь в урегулировании цен на пластик, потому что не может сырье для производства нашей продукции стоить тех денег, за которые мы его закупаем. Точнее, как мы видим, может, но это маразм. Это как ситуация с «Айфонами», которые после повышения курса валюты стали стоить по 300 тысяч рублей. Конечно, находились те, кто и по такой цене покупал, но это, считаю, уже перебор. У нас сегодня ситуация, если цены продолжат расти, напомнит именно такую. Но надо понимать, что без «Айфона» можно прожить, а нашему бизнесу без пластика сделать это невозможно. И если на уровне федеральных или региональных властей подскажут, как грамотно обратиться в ФАС, – не просто формата «пишите бумажку, а там как пойдет», а помогут добиться результата, это было бы очень ценно в плане поддержки. 

БН: Что как бизнес ожидаете от нового руководителя региона? 

— Акцента на поддержку фермерства. Сегодня на поднятие фермерских хозяйств выделаются крупные суммы. Я говорю о животноводстве, растениеводстве, в том числе в открытом грунте – выращивании овощей, ржи, пшеницы и так далее. Земель в Кировской области предостаточно, хотя многие из них надо возвращать в оборот. Колхозов предостаточно. И люди при определенной поддержке со стороны государства готовы из города ехать в деревню. Все больше жителей больших городов едут в деревню, чтобы строить там бизнес, производить экологически чистые фермерские продукты. Я бы на это обратил внимание. Это же наша продовольственная безопасность.