Владимир Дворниченко: приватизация – это не только прошлое, но и будущее

Наш собеседник, кандидат экономических наук, не только входил в команду первого всенародно избранного губернатора Иркутской области Юрия Ножикова, но и по-прежнему считает себя его сторонником. И это не просто слова – Владимир Григорьевич работал на одном из наиболее сложных, ответственных направлений, в авангарде экономических реформ – будучи заместителем главы областной администрации, в 1991–1997 годах возглавлял комитет по управлению государственным имуществом. А поводом к беседе, дополнительно освежающим и без того актуальную тему, послужила недавно вышедшая книга бывшего первого секретаря Иркутского областного комитета КПСС Владимира Потапова «Губернаторская инфекция – популизм». Это издание уже комментировалось в № 44, 46 и 48 газеты «Байкальские вести». Однако отклики – в том числе этот, в форме интервью, – продолжают поступать. В 1990-е годы предприятия Иркутской области, в том числе крупнейшие, перешли к работе в условиях рыночной экономики – Владимир Григорьевич, насколько в целом соответствуют истине картина приватизации и оценка ее результатов в период 1991–1997 годов на территории Иркутской области, о которых говорится в книге В.И. Потапова «Губернаторская инфекция – популизм»? – В Иркутской области процесс разгосударствления собственности проходил в основном бесконфликтно, без митингов и пикетов, темпами на уровне тогдашних лидеров преобразований – Москвы и Санкт-Петербурга. Ставилась задача в короткий срок наполнить опустевший региональный рынок продуктами, товарами, услугами, избавиться от опостылевших талонов на все и вся, от блата в системе распределения. Все понимали, что это было под силу только свободным в экономическом отношении предпринимателям. Обстановке стабильности способствовали и либеральные, демократические настроения, преобладавшие в то время у активной части населения области, что позднее подтвердили итоги выборов депутатов Госдумы в 1995 году и президентских выборов 1996 года. – Какой была нормативная база приватизации? Как распределялись имущественные полномочия федеральных и региональных органов государственной власти? Были ли особенности в этом распределении для Иркутской области? Речь, например, о федеративном договоре или о споре насчет энергетического комплекса. – Конечно, приватизация – не конфетка в красивой обертке, это жесткий способ создания экономики на основе класса собственников. В России с ее помощью замышляли отнять собственность у централистов (коммунистов) и отдать тем, кто хочет и может использовать ее более эффективно. Этот вектор экономических реформ нашел свое воплощение в Законе «О приватизации в Российской Федерации» и целом ряде подзаконных актов – прежде всего, в указах президента России и постановлениях правительства РФ. Основные полномочия по практическому выполнению упомянутых документов в отношении государственной собственности (областной и федеральной) были переданы субъектам федерации путем наделения региональных комитетов по управлению имуществом правами территориальных агентств Госкомимущества РФ. Такой подход соответствовал духу федеративного договора, позволял держать руку на пульсе процессов приватизации, а в нашем регионе помог реализовать схему акционирования «Иркутскэнерго» с учетом интересов населения области, предотвратить банкротство таких «крупняков», как АНХК, «Саянскхимпром», и других предприятий. – В книге В.И. Потапова ощущается явное предпочтение именно государственной форме собственности. Насколько обоснован такой подход? – Вся мировая практика говорит о том, что максимально эффективно экономика любой страны функционирует при смешанной форме собственности. Если государство чрезмерно превалирует над частным капиталом, это ведет к тоталитаризму. При обратной картине, когда государственное влияние на бизнес чрезмерно ослаблено, неизбежны хаос и коррупция. Обратимся к цифрам. Доля госсектора в ВВП стран мира в процентах: США – 12, Япония – 15, Европа – 30, Китай – 40, Россия – более 50. Безусловно, экономика частной собственности не лишена недостатков, но общепризнано, что она повышает производительность ресурсов, отделяет экономику от политики, заставляет не только принимать решения, но и отвечать за их выполнение. Да и рынок, как таковой, не последняя инстанция в развитии общества.    – Автор книги перечисляет предприятия, которые прекратили работу якобы по вине администрации Ю.А. Ножикова (с. 85). Насколько соответствует действительности такое обвинение? У всех ли предприятий действительно были высокие шансы сохранить производство в новых условиях? Какие отрасли прошли через период смены формы собственности труднее, какие – легче и почему? – В новых условиях у многих предприятий исчезла возможность гарантированно продавать продукцию по разнарядке сверху. Попытки выйти самостоятельно на рынок, в том числе и на мировой, не увенчались успехом из-за неконкурентных товаров, технической отсталости производства. В итоге тысячи российских предприятий вынуждены были самоликвидироваться или попали в разряд финансово несостоятельных. В основном это коснулось производителей сложной бытовой и электронной техники, инвестиционных товаров, средств производства. Практичнее оказалось купить более надежную (пусть по более высокой цене) продукцию у другого поставщика – чаще всего зарубежного. Повлияло и глобальное изменение спроса в национальной экономике. Все это вместе определило несчастливую судьбу таких иркутских предприятий, как завод карданных валов, релейный, станкостроительный заводы, «Эталон», «Радиоприемник», и других. Выжили и получили развитие предприятия потребительского сектора, жилищного строительства, транспорта, переработки ресурсов. Рекордно выросли объемы и виды бытовых услуг. Успешно адаптировавшиеся к рынку коллективы, входящие сейчас в топ-100 системообразующих предприятий области, – в большинстве своем акционерные общества. Следует отдать должное управленческому таланту их руководителей, сумевших привлечь инвестиции путем реструктуризации активов, продажи ценных бумаг, проведения эмиссии акций. – В книге высокие показатели акционирования государственной собственности в Иркутской области того периода интерпретируются чуть ли не как преступление… – Содержание и интенсивность процессов приватизации – это не выдумки и отсебятина Ю.А. Ножикова и его команды. Параметры задавались специальным документом под названием «Программа приватизации», который после всестороннего обсуждения ежегодно утверждался сессией Законодательного собрания области, получая, таким образом, общественное одобрение. Выполнение принятых законов и программ в сфере приватизации с пристрастием контролировали более чем 15 институтов власти и общества, начиная от свободных СМИ (горячая тема передач и публикаций) и заканчивая органами прокуратуры и представителем президента РФ. Жалобы на нарушение порядка и сроков проведения приватизации рассматривались в кратчайшие сроки с соответствующими выводами, а сами нарушители, как правило, попадали под колпак властных и правоохранительных структур. – Автор книги, по существу, обвиняет администрацию Ю.А. Ножикова в разбазаривании государственной собственности через компанию «Финпром». Насколько обоснованны эти обвинения? – В условиях рынка любое государство волей-неволей становится участником хозяйственной деятельности через реализацию правоотношений собственности на природные ресурсы и производственные активы. В Иркутской области это происходило в форме развития государственно-частного партнерства, создания совместных предприятий с иностранными инвесторами, коммерческого использования земли и недвижимости. К примеру, это создание совместных предприятий (СП) в деревообрабатывающей отрасли: «Игирма Тайрику» в Нижнеилимском районе, «Таджима Мицуи Байкал» в Черемховском районе, аналогичные предприятия в Усть-Куте. Весьма продуктивным оказалось участие компании «Бритиш Петролеум» в доразведке Ковыктинского газоконденсатного месторождения в Жигаловском районе. Поэтому создание компании «Финпром» для активизации этих процессов на базе областной собственности было своевременной идеей областной администрации. Как это часто бывает, хорошую задумку впоследствии погубила неверная практика ее реализации. Формально созданный совет директоров компании был, по факту, отлучен от ее финансово-хозяйственной деятельности, а управление осуществлялось посредством распорядительных актов администрации, в основном распоряжений первого заместителя губернатора. Однако в освещении этой вполне известной истории в книге В.И. Потапова есть существенные натяжки и неточности. Так, словами лесопромышленника И.Д. Смольянова (с. 90) говорится, что целый ряд зданий (около десяти) в центре Иркутска уплыли от «Финпрома» в частные руки. На самом деле в декабре 1996 года комитет по управлению имуществом области пресек такие попытки и оформил решения о возврате в областную собственность всей недвижимости, переданной «Финпрому» в оперативное управление, а генеральный директор компании В.К. Чаликов освобожден от занимаемой должности. – Как в оперативном отношении администрация Иркутской области управляла государственным имуществом, включая его акционирование? Как работали в этом направлении губернатор и возглавляемый вами комитет?   – Структура областной администрации была выстроена все еще не по функциональному, а по отраслевому принципу. Поэтому заниматься рынком и особенно его институтами было, в общем-то, некому. Хорошо понимая, что приватизация и рынок – понятия неразделимые, Ю.А. Ножиков, как говорится, с ходу принял предложения о наделении комитета по управлению имуществом дополнительными функциями по развитию рыночной инфраструктуры. А впоследствии и по координации работы с ценными бумагами и инвестициями. В Иркутской области в результате этих решений одними из первых в России начали работать комитет по защите прав акционеров, комиссия по рынку ценных бумаг, стала оказываться послеприватизационная поддержка предприятиям, бывшим ранее в областной собственности. Это помогло многим из новоиспеченных акционерных обществ быстрее встать на ноги в условиях рынка. Кстати, нашему примеру последовало большинство комитетов по управлению муниципальной собственностью в городах и районах области.  Несмотря на то что вопросы результативности приватизации не сходили с повестки дня губернаторских оперативных совещаний, сессий Законодательного собрания, уже тогда было немало попыток объяснить все недостатки в хозяйственной жизни области ее следствием. Вспоминаю историю, когда губернатора несколько раз поднимали с постели разгневанные пассажиры, которые не могли вылететь из аэропорта из-за отсутствия керосина. Ангарская нефтехимическая компания (АНХК), уже приватизированная, начала срывать его поставки, поскольку этот продукт не очень интересовал ее новое руководство. Придя на работу, я увидел распоряжение губернатора о возложении на меня функций руководства региональной авиацией (по образованию я авиационный инженер, затем возглавлял 403-й завод Гражданской авиации). Вроде как ты приватизировал производителя керосина, ты и разбирайся! Пришлось срочно собрать руководителей упомянутых организаций и за один день создать новую структуру – Восточно-Сибирскую топливную компанию (ВСТК) с распределением собственности в равных долях между администрацией области, аэропортом Иркутск и АНХК. Компания живет и здравствует и поныне, а случаи срыва полетов из-за отсутствия керосина полностью исключены. Вот и делайте выводы, какая экономическая система эффективнее – административная или рыночная, основанная на интересе бизнеса. И в заключение. Не знаю, как другим губернаторам, а Ю.А. Ножикову заниматься популизмом однозначно было некогда. Хотя справедливости ради надо заметить, что это явление – родимое пятно российской власти. Но рассадников инфекции надо искать не среди рабочих лошадок в регионах, а где-то на верхних этажах властной пирамиды. Вспомним, как один верховный правитель, чтобы как-то заявить о себе, безоглядно сажал кукурузу, другой сносил памятники, третий вырубал виноградники, четвертый ловил в рабочее время посетителей магазинов и парикмахерских. Надеюсь, Владимир Иванович Потапов в своей следующей книге со свойственным ему энтузиазмом и на научной основе раскроет генезис и ранние симптомы этой болезни и сформулирует эффективные средства ее профилактики. Беседовал Юрий Пронин, ИА «Альтаир», «Байкальские вести».Фото Александра Новикова и globuc.com