На войну – от безысходности. Дагестан лидирует по числу погибших в Украине

До сих пор неизвестно точное число погибших в войне России против Украины. Минобороны РФ полторы недели назад заявляло об отсутствии таковых, лишь 2 марта – после выложенных украинской стороной десятков роликов с трупами российских военных – сообщило о смерти 498 человек. Согласно официальным данным, на 17 марта известно о 141 погибшем военном из регионов Юга России и Северного Кавказа. Каждый четвертый – из Дагестана. Реальные цифры, как указывают источники Кавказ.Реалии, гораздо выше. Ни Минобороны, ни другие федеральные структуры не публикуют полные списки с именами убитых. Изначально функцию "черного вестника" Кремль переложил на губернаторов, спустивших ее еще ниже – на уровень муниципалитетов. Глава Дагестана Сергей Меликов первым из должностных лиц заявил о гибели российского военного. Еще 26 февраля – за неделю до озвученной представителем Минобороны генералом Игорем Конашенковым цифры – он сообщил о смерти в Украине уроженца села Кани 25-летнего старшего лейтенанта, командира роты 247-го гвардейского десантно-штурмового Кавказского казачьего полка ВДВ Нурмагомеда Гаджимагомедова. 3 марта на совещании с членами Совета безопасности президент России Владимир Путин отдельно упомянул погибшего дагестанца – лакца по национальности. "Семью первого посетил лично глава республики. Когда число погибших стало нарастать, к чему руководство, видимо, не было готово, эту процедуру спустили на муниципальный уровень – не может же глава постоянно ездить на похороны", – комментирует Кавказ.Реалии председатель комиссии Общественной палаты Дагестана Наби Ахадов. К слову, главы других регионов также озвучили лишь первые потери среди земляков, затем их стали публиковать аккаунты районных администраций. Это поначалу вызвало недоумение даже у авторов провластных телеграм-каналов. "Мы ждали официального подтверждения от властей Дагестана, ждали, что об этом напишут государственные СМИ, выразят свои соболезнования, поддержат родных и близких парня. Но этого не произошло", – например, пишет телеграм-канал "Совесть Дагестана". Речь идет про опубликованное 4 марта пресс-службой администрации Акушинского района сообщение о гибели уроженца села Гапшима сержанта Джабраила Маллаева. 6 марта стало известно о гибели Расула Алиева, Мевлана Сулейманова, Наврузбега Самурханова, Байрама Ибрагимпашаева. Об этом сообщили администрации Карабудахкентского и Табасаранского районов, а также Дербента. 7 марта появились новости о гибели Акима Гасратова, Магомеда Гасанова и сержанта Амраха Курбанова. 8 марта – 32-летнего Рашида Умалатова, Гаджимура Махмудова, командира взвода старшего лейтенанта Магомеда Махачева, 21-летнего Араба Арабова, Магомеда Велиханова, 39-летнего Муслима Солтанмурадова. 9 марта администрация Хасавюртовского района выразила соболезнования родным погибшего Мусы Гусеева. 10 марта опубликованы некрологи 21-летнему Махмуду Чаннанову, Гусейну Гасимову, Казиму Мурадову, Абдулабеку Байбулатову. 11 марта появились сообщения о гибели 22-летнего Дмитрия Шалдина, Гаджимурада Ферзалиева, Малика Гаджиева, Мавсума Рагимова, Гаджимурада Бадрудинова. 14 марта администрация Буйнакска рассказала о гибели Руслана Бадруттинова. 15 марта – Кемран Гаджимагомедов и 29-летний Рустам Шахсаидов. 16 марта стало известно о гибели уроженца Буйнаского района Бийарслана Абукаева. При этом источники Кавказ.Реалии в правительстве и военкомате Дагестана сообщают о намного большем числе погибших. Речь идет минимум о 130 контрактниках – уроженцах республики. По словам собеседника, "даже в высшем руководстве люди не знают точной информации о солдатах-срочниках". Не традиции, а безысходность По числу официально подтвержденных случаев гибели военных Дагестан лидирует не только на Северном Кавказе, но и всем Юге России. Далее идут Северная Осетия и Кубань (по состоянию на 17 марта – не менее 24 сообщений), Волгоградская область (21), Ингушетия (13). Возникает вопрос, почему военных из северокавказских республик в процентном соотношении к числу их жителей гибнет больше, чем в других субъектах? "Во-первых, это далеко не полная статистика. Во-вторых, среди российских контрактников большой процент уроженцев Северного Кавказа – для молодых людей из этого региона служба в армии за деньги иногда является единственным вариантом найти себя в жизни", – отмечает руководитель украинской экспертной группы "Сова" доктор политических наук, профессор Михаил Савва. Он также называет "абсолютно не соответствующими действительности" озвученные российскими властями данные по погибшим. Судя по свидетельствам жителей приграничных с Украиной белорусских городов, морги там переполнены телами погибших российских военных, которых могут выдавать родным "спустя время, когда накал спадет". В 2016 году финансируемое государством издание "Это Кавказ" провело опрос фокус-групп, узнав причины, по которым уроженцы республик стремятся к армейской службе. Помимо давления семьи и требований закона призывники отметили бегство от неустроенности – возможность остаться на службе в качестве контрактника, а также необходимость иметь военный билет для трудоустройства в администрацию или силовые структуры. Это одни из самых престижных вакансий в регионе из-за высокой зарплаты и полного обеспечения. "В Дагестане многие ребята, попадая в армию, принимают решение остаться там служить по контракту. Насколько я знаю, много дагестанцев идут в Росгвардию в Чечне", – говорит Кавказ.Реалии дагестанский активист Эдуард Атаев. Тогда же редакция выяснила, что в Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Чечне и Дагестане количество призывных квот в расчете на тысячу жителей ниже, чем в среднем по стране. Например, если в кампанию того года на тысячу россиян приходился один новобранец, то в Дагестане на ту же тысячу жителей – всего 0,5 квоты. "Поэтому неудивительно, что в том же Дагестане или Ингушетии военкоматы могут требовать взятку для прохождения срочной воинской службы. Этого нет в других регионах, где служба в армии не считается престижной. А здесь она дает возможность вырваться из пределов маленького села, где нет работы и низкий уровень доходов, найти себя в другой жизни. Это связано не с национальными традициями, а безысходностью", – говорит профессор Савва. Новость не пройдет незамеченной Комментируя то, что сообщения о погибших земляках публикуют не федеральные структуры и даже не главы регионов, а муниципалитеты, Савва подчеркивает: изначально Москва делегировала эту обязанность губернаторам, отводя от себя информационный негатив. Те поступили по такому же принципу, спустив ее на самый низовой уровень – муниципальный. Кроме этого, информация о погибших в этом случае не концентрируется в одном источнике, а размазывается. Иначе бы страницы главы Дагестана Сергея Меликова в социальных сетях превратились в сплошную траурную ленту. Тогда зачем власти вообще публикуют эти списки? Не проще ли замалчивать их, раз счет пошел на десятки и сотни? В других регионах, где родственные связи слабее, это возможно. Но не на Северном Кавказе. В Дагестане не только ближний круг знает, кто и где служит, кого наградили и кто погиб, говорит член Совета молодежного парламента при Народном собрании Дагестана и экс-кандидат в Госдуму по Дагестану от партии "Яблоко" Хаджимурат Абакаров. "Наши люди очень широко друг друга информируют, соболезнуют. Дагестанцы в эти процессы включены в более широком смысле", – описывает собеседник. И если приходит новость о том, что уроженец какого-то аула погиб при исполнении обязанностей, это не остается вопросом узкого круга ближайших родственников, об этом узнают все сельчане, весь район, подытожил Абакаров. Генеральный штаб Вооруженных сил Украины утром 17 марта опубликовал свежие данные о потерях российской армии – с 24 февраля по 16 марта – ориентировочные потери составили 14 тысяч человек личного состава. The New York Times со ссылкой на данные разведки США пишет о семи тысячах, по данным газеты, ранения получили от 14 до 21 тысячи российских солдат. Всего в войне на территории Украины участвуют до 150 тысяч российских военных, отмечает The New York Times.