«Я в спортзале думала, как накрыть детей». Теракту в Беслане — 16 лет
Какая помощь нужна пострадавшим при теракте в Беслане сегодня и почему школа 1 стала неизбывной болью России — в статье ФАН.
Шестнадцать лет назад с Россией случился Беслан.
Анета Гадиева говорит, что выдерживает эти 16 лет только потому, что верит в Бога. 1 сентября 2004 года она сидела в спортзале первой Бесланской школы вместе с дочками: старшей было десять лет, младшая — грудной ребенок. Из здания она вышла только с одним ребенком на руках.
Анета Гадиева — сопредседатель комитета «Матери Беслана». О том, какая помощь требуется пострадавшим при теракте сегодня и почему выжившие в том аду до сих пор испытывают чувство вины, — женщина рассказала в интервью Федеральному агентству новостей.
— В прошлом году, в 15-ю годовщину трагедии, в СМИ вышла масса материалов, посвященных Беслану. В этом году их, на мой взгляд, гораздо меньше. Скажите, мы, журналисты, мешаем или помогаем Беслану таким вниманием?
— Это палка о двух концах. С одной стороны, хорошо, потому что напоминают и не дают забывать это событие. Это возможность кому-то получить помощь. Но бывают моменты, когда выходят негативные материалы — это, конечно, неприятно.
— А есть ли точные данные, сколько человек на сегодняшний день числятся в пострадавших при теракте в Беслане и кому из них нужна помощь?
— Есть несколько, кому нужна постоянная реабилитация. Их я могу перечислить пофамильно. Еще несколько — взрослые молодые люди, которые остались с одним глазом, у кого-то — ушные протезы, у кого-то были ожоги большой степени, и, бывало, нужно было по несколько операций делать. Есть еще молодые люди, у которых именно психологические проблемы, панические атаки… Многие скрывают и стесняются об этом говорить. Когда бывает невыносимо, они обращаются к нашему врачу с просьбой помочь и направить к специалистам, но на республиканском уровне такую помощь не могут оказать. Мы обращались в институт Сербского, но нужно еще некоторые бюрократические барьеры преодолеть, чтобы группа приехала и оказала помощь. А это не та проблема, где подойдет одноразовая помощь — она должна быть постоянной, и постоянной профессиональной помощи, к сожалению, нет.
— Насколько сложно человеку, пережившему ужас происходившего, признаться себе в том, что нужна психологическая помощь.
— Когда уже невмоготу, когда ты уже не можешь ни работать, ни делать что-то еще… <…> Члены комитета «Матери Беслана» тоже считают, что нам бы не мешала эта психологическая помощь. Потому что за столько лет, кроме этой страшной утраты, еще столько всего происходило, что держало нас в постоянном напряжении. Постоянные стрессы, чувство несправедливости. Многие удивляются, как мы это выносим. Но лично я… Последние года два думаю, что только благодаря вере в господа.
У нас был один мальчик, парень — Кануков Сослан. Он после теракта очень сильно заболел. Ему оказывали помощь, пытались его вернуть к жизни, но болезнь оказалась настолько сильной и коварной, что его не смогли спасти. Ему было 27 лет, когда он ушел. До этого в аудиосообщении он кому-то сказал: «Я благодарен Богу за каждый прожитый день, за все испытания, которые он послал». Я была настолько поражена, что этот юноша, который в детстве испытал такое, так долго болел, не озлобился. Его сознание настолько высоко, что он благодарит создателя за каждое испытание.
— Какая проблема для Беслана сегодня — самая важная с точки зрения проживания трагедии и горя?
— Думаю, для основной массы проблема в том, что нет адекватной оценки этому событию. Нет официальной оценки.
— Вы чувствуете себя виноватой?
— Я каждый день, многие годы, прорабатывала варианты: что надо было сделать и как. Я еще в спортзале думала, как накрыть [детей], как спасти. Вина в том, что не пришло никакого озарения, чтобы было какое-то решение. Там была Цкаева Фатима: у нее был грудной ребенок, дочь-пятиклассница и четырехлетний сын. Она передала грудничка своей старшей дочери, чтобы девочка с ним вышла, но их не выпустили, и тогда [Руслан] Аушев (экс-президент Ингушетии. — Прим. ФАН) ее забрал.
А если бы я тоже так сделала? А позволительно ли было нам? Это ведь не всем позволялось, было какое-то избирательное отношение.
Когда я спросила, «Можно, моя девочка понесет другую?», мне террорист сходу заорал: «Я сказал, мать и один грудной ребенок!»
Ты не знал, куда дети пойдут и что с ними станет. Умом я понимаю, но душа все равно не успокаивается.
— Вас ведь в школу потом не пустили?
— Да. Когда нас уже допрашивали, я спрашивала: «Можно, я вернусь?»
Мне говорили военные: «Во-первых, вас не запустят — будут стрелять. А во-вторых, нам важен каждый освобожденный человек».
— Вы нашли ответ на вопрос, за что нам был Беслан?
— Много разных ответов на этот вопрос. <…> Мы ни на что не влияем, мы ничего не можем. И вот в этом наша самая большая беда: мы просто как какие-то объекты, которыми манипулируют. Это самая большая проблема и беда. Мы не осознаем себя равноправными членами всего этого процесса управления. И вот в этом главная причина.
Коц: Никакие извинения не принесут людям облегчения
Военный корреспондент «Комсомольской правды» Александр Коц освещал теракт в Беслане. Как писал сам журналист, это была самая страшная из его командировок. В беседе с ФАН он отметил: Анета Гадиева, как и все родители, потерявшие детей в первой школе, имеет полное право на свою точку зрения о тех событиях.
«Чтобы понять этих людей, надо самому потерять самое дорогое, что у тебя есть. Когда у человека на глазах погибает его ребенок, конечно, он имеет право на свой взгляд на эту ситуацию, на последствия этого теракта и на поведение властей», — сказал Александр Коц.
Журналист напомнил, что по теракту в Беслане было проведено расследование.
«Было расследование парламентской комиссии, было уголовное расследование, есть один единственный задержанный террорист, который давал показания и который сидит. Понятно, что ничто не сможет каким-то образом окупить гибель детей. Мне кажется, никакие извинения не принесут людям облегчения. Это та боль, которая будет оставаться до конца жизни, которую просто невозможно ничем снизить. Понятно, что, наверное, людям хотелось, чтобы какие-то действия властей ассоциировались у них с неким актом справедливости. Но мне кажется, ничего, что могли бы сделать власти, не притупило бы эту боль, которая у них до сих пор в сердце», — объяснил Александр Коц.
В СПЧ и Госдуме предлагают помощь
Беслан — огромная боль России, сколько бы лет с той трагической даты ни прошло. Об этом заявила заместитель председателя Совета по правам человека Ирина Киркора. В беседе с корреспондентом ФАН она не только рассказала, как СПЧ пытается решить проблемы пострадавших при теракте в Беслане, но и предложила им помощь психологов центра «Мир семьи».
«С даты той страшной трагедии прошло уже 16 лет, но сколько бы лет ни прошло, наша страна никогда не забудет эти трагические, ужасные события. Это боль всей страны. <…> Совет внимательно относится ко всем обращениям, которые поступают, и каждый член Совета делает все необходимое, чтобы разобраться в каждом обращении, разрешить каждое обращение и помочь каждому. Я полагаю, что, помимо разрешения проблем, поступающих в СПЧ, среди оказания помощи жителям Беслана, пострадавшим в результате террористического акта, очень важна психологическая помощь, предложить которую я могу как директор АНО «Авторский центр «Мир Семьи». Естественно, безвозмездно», — заверила Ирина Киркора.
Кроме того, сейчас создана рабочая группа, которая должна подготовить проект дополнительной поддержки жителей Беслана, пострадавших при теракте.
«По результатам встречи президента [России Владимира Путина] с СПЧ правительству было дано поручение принять необходимые меры по дополнительной поддержке жителей города Беслана, пострадавших в результате террористического акта 1–3 сентября 2004 года. В настоящее время создана рабочая группа, которая должна подготовить проект о мерах поддержки, в который могут быть включены следующие меры: дополнительное санаторно-курортное лечение, расширенные программы реабилитации, дополнительные ежемесячные выплаты. К сожалению, в настоящий момент поручение президента в полном объеме не исполнено», — констатировала Ирина Киркора.
Член комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Светлана Бессараб добавила, что со своей стороны готова оказать содействие пострадавшим при теракте в Беслане, нуждающимся в психологической помощи.
«Я уверена, что, если такая помощь необходима, она будет оказана на самом высоком уровне. И если люди, которые были заложниками, обратятся в том числе ко мне, как к депутату Государственной думы, я сделаю все возможное, чтобы они получили соответствующую помощь», — заверила парламентарий.